Перси Биши Шелли - Нищий с Бетнал Грин II

Песенка вторая

И вот вам зал славы в замке родовом,
Украшенный коврами, и дорогим добром,
Оружием, гербами, и всюду блещет честь
Ко свадьбе несравненной леди Бесс.

И всякие там яства, заморское вино,
Грозили пир дать славный, какой заведено,
Олени, дичь, жаркое, да разве было съесть
Всего, чем стол ломился на свадьбе Бесс.

Вся Англия о свадьбе трубила, не соврать,
И потому под замок сошлась велика рать
От лордов именитых до знал их только бес,
Чтоб полюбоваться красоткой Бесс.

Под звон всех колоколен ступил жених в собор,
За ним вошла невеста подобием le fleur,
С таким кортежем леди, миссис и метресс,
Какого в Бетнал Грин не видывала Бесс.

И вплыли затем со свадьбой в пышный зал
Искусные танцоры и музыкантов вал,
И на пиру дворяне, и всякий из господ
На милую невесту смотрел открывши рот.

Когда роскошный ужин подразвязал язык,
Пошли тут разговоры, поднялся шум и крик
О дочери слепого, какой из нищеты
Горы золотые насыпал для четы.

И хохотали лорды: «Нас трудно насмешить,
Но где ж весёлый нищий, хотели б мы так жить!»
И покраснела Бесси, сказала: «Господа,
К лицу ли будет чести слепая нищета?»

«О, скромность украшает миледи, чёрт возьми!
И мудрость её речи вдвойне перед людьми,
Но за отца не бойся – в убожье нет стыда,
Когда за неё платит девичья красота!»

Но только прозвучали надменные слова,
Явился слепой нищий одет для торжества,
На нём был боннет синий, украшенный пером,
И он сказался пришлым бродягою-певцом.

Он не желал, чтоб Бесси признала в нём отца,
И обнимал он лютню – кормилицу певца:
«Хозяюшка, дозвольте, я пропою вам песнь
О честной, милой деве, леди Бесс».

Струны его лютни скончали вокруг шум,
И музыка простая легла на грусти грунт,
Печалью сердца тронув, он отворил уста,
И полилася песня, как тихая вода:

«Жила-была девчонка, как месяц май юна,
Самой королеве в красе была равна,
И прыгала счастливой, хоть нищ её отец,
Который нежно звал её – малышка Бесс.

И был хотя он нищим с протянутой рукой,
Копил он по копеечке для дочки дорогой,
И горы золотые просыпал он с Небес,
Когда малышка Бесси невестой стала Бесс.

И если кто отважен смеяться тут над ней,
Её отец докажет, кому быть тут смешней,
И коль кому охота знать истинную честь,
Ответь тут предо мною за имя моей Бесс!»

Тут кровь, прихлынув к лицам сиятельных гостей,
Отхлынула, бледнея, пред мужеством очей,
И, наконец, признали все чести голоса:
«Любому в честь взять дочку такого вот отца!»

И дочка-невеста, краснея за слепца,
Кристальными слезами умылась за отца,
«Простите, лорды, папу» – взмолилася она –
«Его любовь слепая, и всё из-за меня!»

«Любви его отцовской от нас не утаить,
И в день такой счастливый нельзя суровым быть,
Но всё ж он благороден, неважно, что он слеп,
От рыцарей не спрячешь за нищетою герб;

И потому, товарищ, дозволь и нам прозреть –
Кого имеет честь здесь лютня твоя петь:
Откройся нам без страха, умрёт всё в стенах здесь,
Кем был ты до того, как появилась Бесс?»

«Так слушайте, милорды, ещё я вам спою
Песенку о нищем, но только вас молю,
Если в моём пенье вдруг прозвучит фальцет,
Не дайте мне ни пенни за жалкий мой концерт» –

«Когда наш король в правленья первый год
Во Францию за лилией отправился в поход,
Он подвигов свершил – их всех не перечесть,
Но не было ещё на свете моей Бесс.

И мужества было немало в тех боях
Рыцарей славных и лордов короля,
И юный Монфор искал там тоже честь,
Но не было ещё на свете моей Бесс.

В сраженьях Монфор не падал лицом в грязь,
Но встретил удар, лишивший его глаз,
Его жизнь, конечно б, окончилась в ту ночь,
Когда бы деву ангел не слал ему помочь.

По полю блуждал её надежды взор,
Ведь ангел сказал, что жив её Монфор,
Его она нашла под грудой мёртвых тел,
И рыцаря спасла l’amour мадмуазель.

Мы жили дорогой у милости людей,
Моля за Христа ради, тянули руки к ней,
И Англии добравшись насилу до святынь,
Остались подаянья просить на Бетнал Грин.

Благодаренье Богу, нас приютили тут,
Хотя в нужде, но жили, благословляя люд,
И в утешенье горя милостью Небес
Явилось ко мне счастье – моя малышка Бесс.

Приспело, милорды, окончить эту песнь,
И чаю не обидел я никого вас здесь,
Сорок зим и вёсен подбирал в грязи
Старый слепой нищий с Бетнал Грин гроши».

Грустнее той песни никто не певал,
Молчал сражённый ею рыцарственный зал,
Рыдали дамы горько от дев до баронесс,
Жалея слепого и дочку его Бесс.

Невесту целовали, и говорили ей:
«Не нужно, дорогая, напрасно слёз не лей,
Кто знает своё завтра – тюрьма или сума,
Тем более, что браки вершат все Небеса!»

Давайте же прощаться, и выпьем всё до дна!
Чтоб всяк был в браке счастлив отныне навсегда,
Как рыцарь благородный, любить имевший честь
Прекрасную дочь нищего – миледи Бесс!