Karel van Wolferen

    Карел ван Волферен (нидерл. Karel van Wolferen; род.1941, Роттердам) — нидерландский журналист.

   Окончив высшую школу, он путешествовал по Ближнему Востоку, Индии и Юго-Восточной Азии; с 1962 года преподавал в Японии английский язык.
   В 1972 году стал корреспондентом голландской газеты «NRC Handelsblad» в Японии, где прожил 38 лет, готовя также репортажи из многих азиатских стран.
    В 1987 году получил премию Голландской журналистской ассоциации за статьи о политическом и социальном развитии в регионе. С 1997 г. профессор сравнительной политологии и экономики Амстердамского университета.

    Автор широко известной книги «Загадка японской силы» (The Enigma of Japanese Power, Vintage, 1990, ISBN 0-679-72802-3), самого обоснованного объяснения функционирования японской политико-экономической системы.
                * * * * *

   В книге выявляется уникальность исторически сложившейся политической системы Японии, оказывающей решающее влияние на поведение ее граждан, на их отношение к государству, семье, религии и культуре.
    Показано, как под прикрытием демократических институтов власти действует самая жесткая система подавления личности, в которую вовлечены все общественные группы – от высших до маргинальных.
    Такая система, лишенная внутренней оппозиции, немало способствовала впечатляющему экономическому росту Японии в течение почти 40 лет, но в конечном счете поставила страну в парадоксальное положение: претендуя на руководящую роль в мировой экономике, Япония не может ее выполнять из-за  неспособности интегрироваться в мировое сообщество. 
    С явным опозданием западные наблюдатели вдруг обнаружили, что Япония добивается успехов вовсе не в той игре, которую предложил ей Запад, и что она вообще не принимает правил этой игры.
    При таких условиях “соревнование с Японией могло привести систему мировой торговли к тяжелым сбоям и, в конечном счете, к краху всего некоммунистического международного экономического порядка”.
    Неясной оказалась сама цель, к которой стремится Япония. Легко понять, что японцы хотят заработать как можно больше денег, но непонятно, зачем они направляют свои усилия на завоевание все большей части внешнего рынка, если это не ведет ни к росту их благополучия, ни к культурным достижениям. 
    Стоимость жизни по сравнению со средним доходом необычайно высока. Только 1/3 японских домов связана с канализационной сетью.
    “Пригородные поезда немыслимо переполнены. Дорожная система до нелепости не отвечает своему назначению. Эти и другие черты отсталой инфраструктуры повседневной жизни оставляют рядовых японских горожан за порогом тех удобств, которыми пользуются горожане в менее богатых европейских странах.
    Процветание торговли и промышленности не сопровождается сколько-нибудь заметным процветанием искусств, как это часто бывало в истории при крупных экономических подъемах.
    Вряд ли можно сказать, что из нынешней Японии исходит что-то существенное в нематериальной сфере жизни – в серьезной музыке, большой литературе или даже во впечатляющей архитектуре”.
    “Вопрос о том, что же побуждает японский народ к нынешней гонке, стал, таким образом, одной из международных головоломок. Ради какой конечной цели они отказываются от жизненных удобств и рискуют навлечь на себя враждебность остального мира?”
    Обычно ссылаются на то, что японцы отдают предпочтение общественным интересам перед  личными. Но неясно, в чем состоят эти общественные интересы и кто определяет их значимость. Обычно внешние наблюдатели сходятся на том, что “этот странный коммунализм – результат политических соглашений, сознательно внедренных в общество правящей элитой более 300 лет назад”, и что суть этих соглашений сводится к тому, что “всякий японец должен принимать как неизбежность, что его умственный и психологический рост ограничивается волей коллектива.
    А чтобы подсластить пилюлю, эту якобы коллективную волю преподносят как благожелательную, ненасильственную и целиком определяемую уникальной культурой”.
    Но это объяснение не отвечает на вопрос, откуда исходит политическая сила. “Власть, которая систематически подавляет индивидуализм в Японии, не опирается на утвердившийся в центре жесткий режим. Япония столь же отличается от коллективистских коммунистических государств Восточной Европы и Азии, сколь и от рыночных государств Запада ”.
     Непонимание на Западе механизмов взаимодействия народа и власти, обеспечивающих устойчивое существование “недиктаторского коллективизма” в Японии, чрезвычайно затрудняет урегулирование отношений с этой страной, необходимость в котором возрастает тем больше, чем сильнее становятся трения в экономических взаимоотношениях с ней.
     Среди расхожих ошибочных представлений о Японии ван Вольферен выделяет два главных, мешающих странам Запада блокировать японскую “игру не по правилам”.
    Это – вера в существование ответственного правительства и в то, что  эта страна имеет свободную рыночную экономику.
     Руководители Запада продолжают питать иллюзию, что “Япония – суверенное государство, обладающее, как и всякое другое,  центральными органами управления, которые в состоянии определить, что хорошо для их страны, и при этом наделены верховной ответственностью за принятие решений на национальном уровне”. Развеять эту иллюзию очень трудно, так как гораздо удобнее считать, что имеешь дело с правительством, которое, подобно другим, способно изменять политику государства с учетом международных реалий.
     Тем не менее, пока не будет признана неспособность японского правительства принимать ответственные решения, отношения с этой страной  будут ухудшаться и впредь.
    Система власти в Японии исторически сложилась так, что здесь нет социальной группы или слоя, стоящего над всеми остальными. Ныне наиболее влиятельные группы включают определенных министерских чиновников, некоторые политические клики и кучки бюрократов-бизнесменов.
    Есть еще много менее значимых групп, таких как сельскохозяйственные кооперативы, полиция, пресса и гангстеры. Все они – составные части Системы, которую, как подчеркивает автор, ни в коем случае нельзя отождествлять с государством (это различие подробно обосновывается в последующих главах).
     Упомянутые группы полуавтономны, и ни одна из них в полной мере не господствует над другими. “Каждая наделена дискреционной властью, подрывающей авторитет государства, и ни одна из них не представлена каким-либо центральным руководящим органом”.
     Важно отличать это положение от тех ситуаций, при которых правительства находятся под давлением групп с разными интересами или неспособны принять решение из-за межведомственных споров. “В данном случае речь идет не о лоббирующих группах, а о структурном феномене, не отраженном в понятийном аппарате нашей политологии. Существует, разумеется, иерархия или, вернее, комплекс взаимно перекрываемых иерархий. Но он не имеет вершины: это усеченная пирамида. Нет верховного института власти, обладающего полномочиями на принятие окончательных решений”.
                * * * * *

  Карьера журналиста, как писателя, началась в 1969 году, когда ему было поручено провести исследование студенческого радикализма на Западе. Результат был опубликован, как «Студенческие революционеры шестидесятых годов», который International Herald Tribune оценил как «лучшее введение в предмет»

    После карьеры в качестве иностранного корреспондента он написал «Загадку японской власти», впервые опубликованную в 1989 году, которая была продана тиражом более 650 000 экземпляров на 11 языках. В Японии эта книга получила огромное внимание.
    Асахи Симбун назвал это «тщательно продуманным и убедительным исследованием, в котором тщательно и тщательно анализируется множество аспектов японской реальности». [Financial Times] пишет: «Эта самая вдумчивая из книг работает, потому что она серьезная, хорошо информированная и, прежде всего, цель ".

   С момента написания Enigma, ван Вулферен является автором более 15 книг, опубликованных на японском языке, которые исследуют детали политических, экономических, социальных и исторических аспектов японской системы власти.
    Его книги были проданы в общей сложности более миллиона экземпляров. 
   Его анализ и политические предложения оказали влияние на японских критиков и политиков, в том числе политиков-реформистов, которые появились после срыва выборов в 1993 году. Некоторые из тех же политиков сейчас составляют ядро ;;Демократической партии Японии, победившей на выборах в 2009 году.

    Он был профессором университета сравнительных политических и экономических институтов в университете Амстердама в 1997 году.  С тех пор он продолжает писать книги и статьи для японских читателей. Он делит свое время между Восточной Азией и Нидерландами.

   В 2005 году вместе с репортером NRC Handelsblad Яном Сампионом Ван Вулферен написал Een keerpunt в de vaderlandse geschiedenis (нидерландский язык: «Поворотный момент в истории отечества»). Его вторичное название - «Манифест голландскому народу».

    Несмотря на «отечество» в названии, относящемся к Нидерландам, книга в основном посвящена изменениям во внешней политике Соединенных Штатов после президентства Джорджа Буша и его последствиям для Атлантического альянса.

   
    Последнее время обратил своё внимание на ситуацию в США (George W. Bush and the destruction of world order, Contact, 2003 ISBN 90-254-1880-5 Een keerpunt in de vaderlandse geschiedenis /Поворотный момент в национальной истории/, Meulenhoff, 2005, ISBN 90-290-7698-4 /на голландском/)
    Ван Вольферен критикует политическую роль США в мире начиная с распада СССР в 1991 году. Он также критикует отсутствие объективности и независимости европейских стран, особенно в условиях кризиса на Украине. Кроме того, он обвиняет средства массовой информации в адаптации к политическим целям Соединенных Штатов.