Дух древнего народного танца, Даросвет

          Движение предшествующее.
          Вхождение в танец.



Вераслава шла по тропинке, в теле её было напряжение. Вроде всё хорошо: солнце светит, в гуще леса разливаются переливами голосов птицы. Но то, что хорошо — было на поверхности. Как оболочка вокруг тела. А в сердце томной пружиной сидело напряжение. Вераслава старалась не смотреть в него, а когда замечала снова, начинала думать о хорошем, растворяя его лучиками любви. Но, напряжение снова вспыхивало то тут, то там, не давая ей покоя.

Вераслава шла между могучих, вросших мощными корнями в землю деревьев, думая о том, что ей предстоит сделать: какие интересные дела она ещё может совершить. В списке этих дел было зайти к Даросвету, не на долго. Несколько танцев, не больше. Она даже и представить тогда не могла, какой подарок уже лежал на её карте судьбы.

За своими думами Вераслава не заметила, как уткнулась носом в теплый край золотистого свечения. Перед ней развернулось настоящее чудо. Множество живых существ, родных душ, танцевали на поляне танец. Витиеватые движения узором сливались в единую картину.
К ней на встречу вышел Даросвет.
Он широким движением руки подозвал её к себе, и ни о чём не расспрашивая, словно читая душу через её глаза, уверенно предложил:
— Заходи в наш танец. Просто будь, следуй движению, и оно выведет тебя куда нужно.

Доверившись сердцу Верослава вошла в танец.



          Движение изначальное.
          Ведущая сила.



Задорный танец увёл её ручейком. Живым, струящимся, игриво несущемся по полю. В движении танца нужно было пробежать сквозь этот ручеёк на большой скорости. Не закрывая глаз, доверяя происходящему, бегущий прощался со своими страхами. Ручеёк оканчивался возвышением, с которого все прыгали в мягкое покрывало с закрытыми глазами.

Эти движения были на преодоления страха. Тех, кто в полёте выгибался под его действием, Даросвет отправлял прыгать снова: «ээээх, как боишься!!! Трусиха! Давай ещё!».

Вераслава поднялась на возвышение. Расправив плечи, она начала полет. Который оказался внезапно коротким. На столько коротким, что никакого растворения страха она не почувствовала. Всё произошло так, как должно произойти. Просто полёт.

Но, когда она отошла в сторону от возвышения, все хором начали воодушевляться ей: «Какая ты молодец», «Лучше всех прыгнула!», «Ровная, как струна была в полете!». В сердце Вераславы проскользнула печаль, вперемешку с горечью боли. Это не то, чего она хотела. Страх внутри неё никуда не ушёл, не смотря на её внешние действия.

Вот так и по жизни она шла. Люди, воодушевлялись ей, брали пример с её проявлений. Но, не для этого она была такой смелой. Всё, что она делала, она делала лишь потому, что так лежала дорога её сердца. А в глубине души она желала спокойствия и защищенности.

Когда движение закончилось, к ней подошел хранитель тепла, Араберег, и, глядя в глаза, со всей чистотой искренности поблагодарил её за то, как она бесстрашно прыгнула. Сделал он это не с воодушевлением, какая она прекрасная, а с какой-то очень тонкой, теплой ноткой благодарности. В его голосе чувствовалось, что Вераслава сделала то, что ему было очень нужно. И, в этот момент, Вераслава почувствовала легкость, увидев происходящее глубже.

Не благодарность и не похвала стали опорой для Верославы в этом прекрасном движении танца, а видение, какая мощная сила проходит через неё.

«Праздную жизнь в каждый момент, веря силе, идущей сквозь меня.» — звучало в её сердце.


 
          Движение следующее.
          Созвучная вселенная.



Вераслава вошла в танец снова, и почувствовала, что Даросвет задумал что-то интересное. В игре он начал соединять всех по парам. Было нечётное количество присутствующих, Вераслава стала частью трио. И, неслучайно… Вселенная несла Верославу на руках, какими бы ни были её мысли и чувства.

— А сейчас произойдёт момент наибольшего поднятия вашей творческой силы в этом танце. — молвил Даросвет. — Выразите наиболее проявлено себя в предстоящем творческом действии. Открыто всей вселенной!

Первое появившееся желание внутри Верославы было — проявить решительные действия и сделать всё самой: «Ну как же, Даросвет направил в движение, нужно срочно что-то делать!» От такого напора Вераслава почувствовала, как в этом желании она теряет свою нежность, мягкость и текучесть, которые рождаются в спокойствии и доверии. Тогда, Вераслава поубавила свой пыл.

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Закрыла глаза. Направила своё внимание на каждую частичку своего тела, расслабляя её. Сначала, услышала что происходит в её сердце, потом — то, что происходит вокруг неё. Сонастроилась с происходящим внутри и снаружи. И, приводя это в равновесие, размеренно начала направлять чувственные нити, начиная движение изнутри.

Таким было её творчество. Она видела, как мир проявляется из её непроявленного, но отчётливо выраженного в виде чувства. Вераслава позволила быть внутри любви и открытости.

Это было совместное творение её и мира, на которое нужна смелость: принять происходящее и неизвестность того, что будет. Верослава была и ведомой и ведущей, так же как и мир, сонастраиваясь в каждом шаге, находя созвучие и с невероятной силой рождая новое движение, создавая то, чего ещё не было до этого, новое и красивое.

Трио ожило, начали появляться образы. Вераслава удивлённо наблюдала за тем, как получилось всё само: быстро, мощно, в потоке. Она начала петь свою песню. Всё наполнилось волшебством: каждый что-то предлагал, сюжет всё развивался. В итоге получилась сказка:

«Жила была девица. Нравилась она молодцу. Много знаков любви он ей дарил, но она не обращала на него внимания. Однажды шла она, да споткнулась обо что-то и подвернула ногу. Он видел это и пришел на помощь. Слово за слово, оказался хороший молодец, полюбила она его. Созвучно соединились дороги их сердец.»  И этот рассказ был обыгран под лучащиеся звонким напевом слова: «В каждом явлении развернулась вселенная, что-то такое, еще не объятое. В каждом действии любовь тёплая. Греет душу сердце горячее.»

Сказ был о том, что даже печальное, приносящее боль явление или действие может привести к счастью и любви. Не делай суждений. Мир очень многообразный и широкий…

С воодушевлением и благодарностью смотрела Вераслава, как мир разворачивает такой красивый сказ под её давно забытую песню, которая в этот момент родилась заново.



           Глубокое движение.
           Видящее.



А танец уже перерастал в новое, интересное движение.
Звучный голос Даросвета пронёсся по поляне, легким дуновением ветерка всколыхнув пряди волос танцующих:
— Встаньте друг на против друга и, смотря друг другу в глаза, попросите прощения. А тот, у кого просят прощения, ответьте, что прощаете, когда искренне почувствуете это. Представьте, что перед вами весь женский или мужской род, или тот, у кого вам труднее всего попросить прощения или труднее всего простить.

Все выстроились парами. К Верославе подошёл мужчина. А дальше — было мощно. Они стояли друг на против друга и смотрели в глаза. Между ними происходило общение, на самом проникновенном видении их душ.

Верослава и мужчина одновременно и просили прощения друг у друга, и созерцали, что происходит внутри. Через взгляд передавалось чувство, и они слышали глубину друг друга. Вераслава не могла в полной мере разделить, где были её мысли, а где мысли мужчины. И он — тоже.

В музыке нет не правильных звуков. Они могут быть в одном ладу друг с другом или разных, приятны по громкости и нет, спрятанные за другими звуками или отчётливо слышимые. И я принимаю те места, где наша мелодия не сложилась и резала мне слух. Я принимаю твой путь и принимаю свой.

Когда мы играем музыку по наитию в моменте, я не знаю в какую сторону пойдёт дальше мелодия. Я могу лишь предчувствовать, и мелодия сама льётся из меня, находя созвучие с другими звуками. Если наша музыка начинает резать слух, я останавливаюсь на мгновение и прислушиваюсь. Стараясь услышать куда хочу направить своё движение, и если оно в ладу с происходящим — снова поймать общую чувственную нить. Честно видя свой путь.

Если наши дороги близки, мы пойдём в одном направлении. В отличие от спонтанной музыки, которая может рождаться с разными людьми, в разное время, и наши пути после создания мелодии могут ещё встретиться, а могут нет, это больше похоже на русло, внутри которого течёт река. Внутри реки по прежнему есть спонтанные движения, но она уже имеет большее постоянство.  Мы делаем совместное дело, создаём общее пространство, сонастраиваясь. И это здорово, чувствовать такое движение, в котором любое не понимание становится поводом услышать друг друга, а услышанное, даже будучи разным — становится поводом найти выбор, не похожий на все предыдущие варианты. Не видимый до этого, и совершенно новый. На столько светлый и для меня и для человека, что это усиливает путь обоих.

По ходу движения мы сонастраиваемся по скорости, по направлению. И как же прекрасно это проживание! Это — настоящее чудо! Я чувствую этот мир целостным пространством. И с теми, кого я люблю, чувствую близость на любом расстоянии.

— Прости меня.
— Прощаю.
И Верослава и мужчина чувствовали, что всё на столько просто, что эти слова раскрылись по-новому.

Прожив это, мужчина и Верослава тепло поблагодарили друг друга через касания рук. И пошли дальше. В новое движение.



          Движение жизни.
          Мужчины и женщины.



Большой танец расширился сначала огромным кругом, а потом четырьмя нитями по спирали начал закручиваться во внутрь. Мужское и женское переплеталось воедино. В целостном танце, поддерживая и наполняя друг друга силой.

Начинали движение мужчины. Мощно, уверенно, даря защиту. Женщины чувствовали опору в этом и продолжали танец. Что-то лёгкое, тёплое рождалось в груди Верославы и расширялось, заполняя всё окружающее пространство.

Мужчины проявляли щедрость, ощущая свою силу, идущую сквозь мир, и получали благодарность и любовь в ответ. Женщины принимали щедрость, наслаждаясь ей, наполненные и счастливые дарили нежность и ласку.

Мужчины, верные своему слову, уверенно принимали решения и действовали, выравнивая движение, следуя намерению до полного его воплощения. С честью, доблестью, достоинством. Женщины принимали движение. Веря выбору и решению мужчин. Создавали пространство: красивое, чистое, уютное. Наполняли любовью. Мужчины принимали это, наслаждаясь красотой.

Даросвет проживал счастье соединения мужского и женского в танце, рождающем жизнь.



          Движение переходящее.
          О сменивших меру.



Через какое-то время пришла пора следующему движению. В памяти Верославы начали приходить образы мужчин и женщин её рода, сменивших меру. Теплая, уютная хранительница большого, собирающего вокруг всю семью, очага дома, Варвара. Нежная, ладящая с детьми хранительница вдохновения Лелея. Беломир, мягкий и открытый жизни хранитель веры. Белогор, хранитель спокойствия, который незримым крылом всегда поддерживал и помогал Верославе метко сказанными словами, даря ими опору. Ведагор, Хранитель порядка. Все вещи в доме лежали на своих местах и служили долго, от его любви чинить и сохранять. У Верославы был большой род. Она вспоминала и благодарила каждого. Но, внутри сквозила холодным ветром печаль: не хватало их присутствия.

Все они покинули тело, и Вераславе трудно было это принять. Она села на траву, закрыв лицо руками, чувствуя печаль. Теплые ладони опустились к ней на плечи — это кто-то из танца подошел к ней. И спокойный, теплый голос сказал ей на ухо: «Он в роду». «Да, в моём роду». — эхом, не думая, ответила Вераслава. А следом за этим пришла ясность. Она ощущала, что свет её души по прежнему един с родом, что предки по прежнему с ней.
Она расслабилась. Позволила себе просто быть: «Начну новое движение по внутреннему побуждению. Старшие моего рода со мной, и я чувствую нашу силу.» Вераслава услышала, какое движение сейчас есть в её теле, и вновь вошла в общий танец.

А там уже было новое проживание.



          Движение вечности.
          О возрождении.



Это было мощное действие, где каждый проживает себя частью рода. Ощущает сопричастность своего дела общему замыслу вселенной. Видит поток, в котором можно быть собой, рождая общий узор жизни.

Каждого танцующего Даросвет вёл так, как ему нужно было прожить этот миг: созвучно зову его сердца. Даросвет умел чутко слушать звучание души, показывая то  направление, в котором лежит сейчас её путь. И вот, Даросвет склонился над ухом Вераславы:
— Представь, что прошло много лет, и теперь ты — бабушка. Почувствуй свой женский род. Старшие женщины передают тебе свою силу. Ты проводишь её вперёд. Бесконечность жизни до, и бесконечность после. Сила передаётся через тебя, проходит через детей, внуков, идёт дальше.
Верослава проживала это бесконечное чудо: «Я принимаю всю любовь рода, и продолжаю её движение. В мир, через творчество, передаю своим детям. Любовь рождается великим потоком жизни. Совместным большим творением.»

Вераслава слушала Даросвета, и каждое его слово проникало в её глубину, растворяясь в ней. Она ощущала, как тело расслабляется, чувствовала бесконечность, и себя — частью потока. Она чувствовала силу рода. Всех женщин, которые были до неё: маму, своих бабушек, и бабушек, которые были до них.

Широким жестом расправив руки, будто вмещая в них весь мир, Даросвет нежно обратился к Верославе, предлагая прожить своё будущее в этом танце:
— Ты бабушка. И вот, пришло время. Пора прощаться с миром материи.

У Верославы в сердце глубоко и звонко звучало: «Благодарю и радуюсь, что я во всём этом поучаствовала. Пожила, побыла. Как же хорошо и радостно, что это всё есть!»
В этом многомерном пространстве — поток жизни, и Вераслава благодарила, что побыла частью его. В разных творческих делах и созерцании, в чувственном единстве с людьми. У Верославы не было ощущения завершения чего-то. Было проживание, что она соединена со всем бытиём.

Тёплые руки танцующих подняли Верославу, и она ощущала, что это бережные руки вселенной несут её дальше. В потоке.

Через какое-то время, её тело так же мягко снова коснулось земли. Верослава лежала на мягкой траве, глубоко чувствуя жизнь, и её течение. Затем, она открыла глаза. Увидела зеленый свод крон деревьев, услышала соловьиное пение, голоса людей рядом. Теперь она снова здесь, но уже совсем другая. И, поднявшись, она снова вошла в новое движение.



          Движение вырастающее.
          Вперёд.



Каждая частичка на своём месте. Так чувствовала Верослава вдыхая поток жизни. Верослава посмотрела в глубину глаз Даросвета. В них читалось, что вся вселенная рада ей, её проявлениям. Верослава чувствовала, что Даросвет верит в неё, верит ей. И готов поддержать всеми своими возможностями.

Он подозвал её к родителям. Верослава ощущала себя маленькой, а их большими. С благодарностью принимала их дары, выстраивая свою дорогу.

Затем, она вошла в зрелость. Смотрела в глаза родителей и благодарила за жизнь. Вслух же она сказала: «благодарю за вашу теплоту и открытость. За все блага, что вы мне подарили. Теперь я готова продолжить мой путь дальше. Я хочу подарить свою любовь детям и мужу. Продолжить род.»

Близится время, мужчина придёт за Верославой, с намерением создавать общий танец вместе.  Защитит и нарастит силу переданную предками. И Верослава наполнит общий очаг нежностью и красотой, чуткостью и любовью. Поток жизни заструится через вселенную дальше.

Именно в этом состоянии Верослава подошла к Даросвету снова.
Никуда не торопясь. Проживая себя, чувствуя лёгкость и обережность.
— Теперь ты готова к встрече. — сказал Даросвет.

Все встали в длинный коридор, помогая идти по нему с закрытыми глазами. Вераслава полностью доверилась происходящему, попросив высшие силы сделать так, как это нужно. Движения выстраивались сами, и что-то обережное обняло Вераславу, задавая новое направление пути её Жизни.
— Твоя родная душа — муж, с тобой. — начал говорить Даросвет, видя её душу. Из глаз Велославы текли слёзы от того, на сколько точно он описывает её мечты, и от того, что он верит в неё и их воплощение. Потом он нежно направил её с закрытыми глазами по линии движения танца.
Голоса танцующих шептали что-то с разных сторон, трогая до глубины сердца, снимая барьеры и преграды, открывая миру и воплощению мечт. И, последний из голосов тепло и мягко шепнул:
— Всё будет лучше, чем ты можешь представить.
В этот момент все мысли растворились. Сердце Верославы верило.

Когда танец завершился, Верослава отпустила руку последнего танцующего и пошла домой, не оглядываясь. Ей было легко и просторно.