Из неопубликованного

 
                Моей дочери Танечке

           ...и пока ещё жива роза красная...
                Булат Окуджава

Ты слишком красива, чтоб быть настоящей,
Одна-одинёшенька в вазе блестящей,
Внутри алый бархат, снаружи парча,
В изгибах стекла отразилась свеча;
Трёхслойное пламя дрожит от волненья.
О, как преходящ ты, момент вдохновенья!
Вот ваза, вот свечка, вот пламя, вот ты,
Да кто же создатель такой красоты?
Твоих лепестков прародитель -- шиповник?
А стебель ершистый -- неужто терновник?
А листья, облитые воском, -- кто смог
Свести это вместе и сделать цветок,
По нежности, страсти граничащий с чудом?
Страшась равнодушья, подвластна простудам,
С мечтою о Принце, боясь ветерка,
Горда и наивна, внутри колпака
Не хочешь быть больше, ты рвёшься на волю
И скоро узнаешь про женскую долю:
Надеяться, ждать и не верить врагам,
Особенно тем, кто, припавши к ногам,
Тебя уверяет: "Люблю и тоскую", --
И в это же время дурачит другую,
Вот здесь-то тебе пригодятся шипы.
О, как однолетники эти глупы:
Они проживают за лето полжизни,
А после пируют на собственной тризне,
И им невдомёк, что гордячка одна
Годами тоскует, годами верна,
Пока её Принц обживает планеты,
В другом измеренье встречает рассветы;
Пьянчуга, Фонарщик за складкой кулис,
"А зорко лишь сердце", -- напутствует Лис.
И вот на Планете Людей с Антуаном
Судьба его сводит, но рок ураганом
Несётся уже, и нельзя сохранить
Коротенькой жизни тончайшую нить.
Пустыня. Песок. Самолёт. Утешенье,
Что это не смерть, а домой возвращенье,
К родному порогу, где любят и ждут,
Где лучше завянут, но не предадут.
Всё правда: мы живы, пока о нас помнят
Не в космосе звёздном, а в мире двух комнат,
Где книжные полки и в вазе цветы,
Где Принц -- это он, а цветок -- это ты.

         2004 г.