Я-дочь офицера ч. 29. Прощай Германия?

Только вчера.., только вчера мы вернулись из отпуска,  и вновь сборы.
    Мама не знала, с чего начинать и, как действовать, ведь возможно , что по истечении восьми месяцев мы сюда и не вернёмся.
     С болью в сердце решено было продать спальный гарнитур - любимое приобретение мамы. Что   собственно большой проблемой не стало, так как он, этот гарнитур,  действительно был изысканно красив, да и куплен незадолго до отпуска.
      Так же, как не стала проблемой трата денег, за него вырученных. Помню, что отец настаивал на покупке шубы для мамы.Он, безгранично  любивший   мамочку и восторгавшийся её красотой, всегда считал, что она достойна быть одетой по-королевски.
    Помнится, что гарнитур, вожделенная мечта  мамочки, был разменян на какие-то мелочи: одежду, бельё, а у немцев ещё тогда  в начале шестидесятых оно было изысканно красивым и качественным.
Все в основном покупались "на потом" ; и для нас с сестрой на вырост, для этой же цели " на потом" несколько отрезов ткани.
     Проблемной из-за его вечной занятости оказалось покупка костюма для отца.
- Всего -то часа на полтора нужно вырваться в город, ты же понимаешь, что без примерки такая вещь не приобретается,- почти ежедневно убеждала мамочка отца.
Костюм, элегантный, модный тогда, серого цвета в едва заметную полоску был все-таки куплен за день до отъезда.
Я прекрасно его помню, поскольку  носился  этот заграничный костюм лишь как выходной ещё лет двадцать, если не больше.

    А вот шубу для мамы, мы так и не купили.
- Ладно! - примирительно говорила мамочка, - вот купила несколько шкурок из подкотика, сошью пальто с таким шикарным вортником.
Правда красивые? - спрашивала она меня.
-Да, да, очень красивые, - быстро отвечала я.
 С сожаленнем и грустью  вспоминала я  ту,  так нравившуюся мне шубу под леопарда, ради одного только взгляда на  которую, я всякий раз при покупке продуктов поднималась  на второй этаж военторга с уже заполненной и не всегда лёгкой ненавистной продовольственной сумкой.
Поднималась просто полюбоваться на  шубку, казавшуюся мне 12-летней девочке почти недосягаемым шиком.
- Вот бы мамочке такую, - думала я, зная прекрасно, что эта вещь для взрослых, дамская вещь.
Но.., тогда  эта наша с отцом мечта оказалась не осуществлённой
      Вообще, уезжать из Германии без шубы в то время был абсолютный нонсенс.
Зато.., зато один из обязательных  пунктов традиционных покупок был все же выполнен: фарфоровый, перламутровый сервиз  "Мадонны" мы-таки преобрели.

   И все-таки самым сложным для меня оказалось расставание с любимой школой и друзьями.
Никогда-никогда я не училась в такой красивой, уютной, такой благоустроенной для учащихся школе:
так и стоят у меня сейчас перед глазами цветущие розовые и белые азалии, гордая гардения, - множество
редких цветущих растений в вестибюле школы, всегда обновлявшихся.
       Нигде больше не складывались  столь дружески тёплые отношения с одноклассниками.
Чем это объяснить, сказать трудно.
Возможно тем, что мы все же жили в другой стране, и это нас сплотило, а возможно - похожесть судеб, - мы  почти все были детьми военных.
      Приближался конец августа.
В доме у нас шли активные сборы, и я конечно же очень уставала, но каждый вечер мы со Светой Титовой, моей закадычной подружкой, ходили в школу, точнее к школе, расположенной совсем рядом - через дорогу от нашего дома, где на крылечке, не сговариваясь собирались мои одноклассники.
Но я.., я  никому из них не говорила о своём скором отъезде.
Не знаю почему. Так больно было мне моё предстоящее расставание со школой.
     Похоже, что какое-то предчувствие  томило меня, хотя предполагалось, что через несколько месяцев мы вернёмся в Ютербог, и ещё более двух лет до выпуска из десятого класса я буду учиться в этой школе.
                .............  .......... ........... ............ .......... ........
  Через неделю мы уже вновь входили в гостеприимный дом моей бабушки Ефросиньи в Горьком.
    Другого пристанища и иного выхода у нас тогда просто не было.