Он помнит

Страшней войны, нет ничего страшней!
Но знали нашей Родины сыны,
На что идут… Плач жен и матерей
О том, что судьбы их предрешены…

В сороковые, много лет назад,
Концлагеря: Маутхаузен, Дахау,
Освенцим и известный Бухенвальд –
Особо жесточайший НОУ-ХАУ…

И в Белорусии концлагерь был,
Он находился в Красном Берегу,
И переправочною базой слыл,
Детишек наших отправлять врагу

В Германию. В  вагонах на соломе,
В телятниках, в которых возят скот,
Везли их месяц… Плакали о доме,
Предвидели какая участь ждет…

Там донорами были эти дети:
Бывали случаи – в один подход…
Затем, враги сжигали трупы эти...
Не подходящих, сразу же – в расход…

Вливали кровь врачи своим солдатам
В Германии, по всем госпиталям.
Война! Война! Она в том виновата,
Что причинила горе матерям!

Я слушаю рассказ: «Мальцом спал в хате.
Облава шла на утренней заре…
Трещала очередь из автомата,
Детишек собирали во дворе.

Нас повели на медосмотр с конвоем.
Комиссию там доктор возглавлял.
Мы шли печальным, тихим, ровным строем,
А я крапивой руки натирал…

Врач осмотрел и закричал: «Чесотка!»
Сейчас же, быстро этого убрать!»
Повел меня солдат. И тут же четко,
Из жалости, стал поверху стрелять....

Я побежал! Солдатику – спасибо!
И кубарем в канаву. Повезло!...
Уже не слышал, в дом меня вносили,
Но помню, что скрывало все село.

Я к партизанам пробирался лесом.
Блуждая долго, все же к ним пришел.
И выслушав рассказ мой с интересом,
Оставили! Приют себе нашел!

Умыли, накормили, обогрели.
Потом я сведенья носил не раз…
Когда составы под откос летели,
Был очень рад, что выполнил приказ!

В сорок четвертом, был июньский вечер,
Советские войска ворвались! Всех
Освободили! Радостная встреча,
Мы ликовали, это был успех.

Прошло немало лет. Но помним свято,
И в памяти навесно эта дата.