На Лисiй горi догоряе багаття нiчне...

                Варіант зі збірки «Веселий цвинтар»)


Оригінал:


На Лисiй горi догоряє багаття нiчне,
I листя осiнне на Лисiй горi догоряє,
а я вже забув, де та Лиса гора, i не знаю,
чи Лиса гора впiзнала б мене.
               
Середина жовтня, пора надвечiр’їв твоїх,
твоїх недовiр i невiр i осiннього вiтру.
I вже половина життя забувається. Грiх
уже забувається. Горе i радiсть нехитра.
Середина жовтня — твоїх тонкогорлих розлук,
I я вже не знаю, не знаю, не знаю, не знаю,
чи я вже помер, чи живу, чи живцем помираю,
бо вже вiдбринiло, вiдквiтло, вiдгасло, вiдграло навкруг.

Та досi ще пахнуть тужливi долонi тобi,
I губи  гiркi аж солонi i досi ще пахнуть,
I Лиса гора пролiта — схарапудженим птахом,
I глухо, як кров ув аортах, надсадно гудуть голуби.
© Василь Стус

               
Перевод с украинского Светланы Груздевой:


На Лысой горе гаснут искры ночного костра,
И лист запоздало на Лысой горе догорает,
А я и забыл, где гора та…уже и не знаю,
Узнала бы нынче меня дорогая гора…

Октябрь половинят…пора предвечерий твоих,
Твоих недоверий и вер, и осеннего ветра.
И жизни моей половина – от сих и до сих –
И грех забывается. Горя и радости мера.
Октябрь в середине твоих тонкогорлых разлук.
Понять не могу иль не знаю…к какому же краю:
То ль умер уже, то ль живу, то ль живым помираю:
Уже отзвенело, погасло, померкло вокруг…

Но, Господи, пахнут печально ладони тебе
и горькие губы горят над кострищем привета,
солёные,  нищенски пахнут
                тоскующим бредом.
Взлетит перепуганным птахом
                и Лысая следом,
Как кровь по аорте, стучит в сердце гул голубей.