Художник Клякса. гл. 9

9

В прекрасный праздник с карнавалом,
Когда стремление людей
Одеться как-то небывалым,
Вплоть до костюмов для зверей.

Наш Куно рыцарю подобен,
Со шпагой страшной на боку,
Как кавалер, он бесподобен,
Любому даст отпор врагу.

Его подруженька, Сюзанна,
Пастушкой милой нарядясь,
Своим всем видом воссозданна(я),
Такой не видел, отродясь.

Конечно, пляшут в танце оба
Под звуки музыки крутой,
Она давно его зазноба,
Ему весь образ дорогой.

Мелькают ноги в вихре танца,
В круженье пыль идёт столбом,
Не скроешь огненного глянца,
И в ней, и в Куно, в нём самом.

Чудесна(я) ночь ползёт к рассвету,
И пара в стужу, поутру,
Навстречу снегу, злому ветру
Шагают в ателье, в пургу.

Одни оставшись, волю чувствам
Отдалась пара с головой,
И поцелуи их так вкусны,
Любовь они несли с собой.

Давно влюблён он был в Сюзанну,
Он верность ей хранил давно,
Момента ждал, как с неба манну,
От счастья он забыл одно.

Уже среда была сегодня,
Вот, вот мадам должна войти,
Её портрет, как преисподня,
Довлел на жизненном пути.

И вот уж слышен шелест платья,
Конечно, это мадам Ах,
Разжал Куно; свои объятья,
Сюзанне шепчет в попыхах:

— Моя любимая всем сердцем,
Сокровище, иди сюда,
Ты за мольберт зайди, как дверцы,
Он скроет даже всю тебя.

Мой милый, славный покровитель,
Мадам, пожалуйста, сюда,
Мадам, Вы просто мой спаситель,
Я счастлив счас, как никогда.

Он даже целовал ей руку,
И начал рисовать портрет,
Но Шпиц не терпит эту скуку,
Он заглянул и за мольберт.

Увидев незнакому(ю) даму,
Он начал лаять на неё,
Всё кончилось внезапной драмой,
Открылось всё бытьё-житьё.

Шпиц, ощетинившись от злости,
За ногу Сюзи укусил,
Сберечь ей чтобы свои кости
У Сюзи не хватило сил.

Задев мольберт своим всем телом,
Мольберт упал весь на неё,
Прорвав его, конечно, в целом,
Он показал несчастье всё.

На нём уж на коленах стоя,
Несчастный и стыдливый вид,
Она хлебнула столько горя,
И весь заказ у Куно сбит.

В испуге дама вместе с Шпицем
Мгновенно бросилась к двери,
А Куно наш с печальным ли;цем
Лечить начал свои нервы;.

Отметим, после этой драмы,
К концу идём, ох, эти дамы