Тысяча и одна ночь...

Книга тысячи и одной ночи (араб.  kit;b 'alf layla wa layla) — памятник средневековой арабской литературы, собрание рассказов, обрамленное историей о персидском царе Шахрияре и его жене по имени Шахразада.

Первый русский перевод с арабского подлинника был сделан М. А. Салье и опубликован под редакцией И. Ю. Крачковского с предисловием М. Горького в 8-ми томах в 1929—1938 гг.


                Цитаты


 
...Поистине, сказания о первых поколениях стали назиданием для последующих, чтобы видел человек, какие события произошли с другими, и поучался, и что бы, вникая в предания о минувших народах и о том, что случилось с ними, воздерживался он от греха. Хвала же тому, кто сделал сказания о древних уроком для народов последующих!
К таким сказаниям относятся и рассказы, называемые «Тысяча и одна ночь», и возвышенные повести и притчи, заключающиеся в них.


                ***
 
А у царского везиря было две дочери: старшая — по имени Шахразада, и младшая — по имени Дуньязада. Старшая читала книги, летописи и жития древних царей и предания о минувших народах, и она, говорят, собрала тысячу летописных книг, относящихся к древним народам, прежним царям и поэтам.
<...> Везирь рассказал ей от начала до конца, что случилось у него с царём. И Шахразада воскликнула: «Заклинаю тебя Аллахом, о батюшка, выдай меня за этого царя, и тогда я либо останусь жить, либо буду выкупом за дочерей мусульман и спасу их от царя». — «Заклинаю тебя Аллахом, — воскликнул везирь, — не подвергай себя такой опасности!» Но Шахразада сказала: «Это неизбежно должно быть!» — О Шахразаде. Из «Рассказа о царе Шахрияре и его брате».

 
Любовь без гроша не стоит и зёрнышка. — Пословица. Из «Рассказа о носильщике и трех девушках».

 
С первого же набега сломалось его копьё. — Пословица. Из «Сказки о рыбаке».

 
Здешняя жизнь — дом того, у кого нет дома. — Пословица. Из «Рассказа о водяной птице и черепахе».

 
Кто не думает о последствиях, тому судьба не друг. — Пословица. Из «Рассказа о водяной птице и черепахе».

 
Осторожность — половина ловкости. — Из «Рассказа о лисице и волке».

 
Кто роет своему брату колодец, скоро сам упадёт в него. — Пословица. Из «Рассказа о лисице и волке».

 
Не должно никому следовать мнению женщин, — кто последует их мнению, потеряет с каждым своим дирхемом ещё два дирхема  — Из «Рассказа о Ширин и рыбаке».

 
Лучше притеснение от султана на сто лет, чем притеснение подданными друг друга хоть на один год. — Из «Рассказа о старухе и паломнике».

 
Влюблённый не слушает слов свободного от любви. — Из «Сказки о Хасане басрийском».

 
Для больного от любви нет лекарства. — Пословица. Из «Сказки о Хасане басрийском».


 
Хаммам — одно из лучших благ в мире. — Из «Сказки об Абу Кире и Абу Сире».

 
Чудеса моря многочисленнее чудес суши. — Из «Сказки об Абдаллахе земном и Абдаллахе морском».

 
Будь правдив, ибо правдивость — корабль спасения и черта праведников. — Из «Рассказа об Абдаллахе ибн Фадиле».


                Клише

 
Дошло до меня, о счастливый царь, что... — Зачин сказок Шахразады.

 
Будь он [рассказ] написан иглами в уголках глаза, он послужил бы назиданием для поучающихся.

 
Приют и уют! (Приют, уют и простор тебе!) — Приветствие.

 
Слушаю и повинуюсь! — Ответ слуги.

 
Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! — Восклицание при удивлении и т. п.

 
Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! — Восклицание во время опасности и т. п. Из Корана, 2:151.

 
Как луна среди звёзд (Как луна в ночь полнолуния) — Формула красоты.

 
И жили они блаженнейшей и приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. — Т. е. до смерти. Типичная концовка.


                «Сказка о коварном везире»
 
 
И врач сел и сказал: «Принесите мне блюдо», — и ему принесли блюдо, и он высыпал на него порошок, разровнял его и сказал: «О царь, возьми эту книгу, но не раскрывай её, пока не отрежешь мне голову, а когда отрежешь, поставь её на блюдо и вели её натереть этим порошком, и когда ты это сделаешь, кровь перестанет течь. А потом раскрой книгу». И царь Юнан приказал отрубить врачу голову и взял от него книгу, и палач встал и отсек голову врача, и голова упала на середину блюда. И царь натёр голову порошком, и кровь остановилась, и врач Дубан открыл глаза и сказал: «О царь, раскрой книгу!» И царь раскрыл её и увидел, что листы слиплись, и тогда он положил палец в рот, смочил его слюной и раскрыл первый листок и второй и третий, и листки раскрывались с трудом. И царь перевернул шесть листков и посмотрел на них, но не увидел никаких письмён и сказал врачу: «О врач, в ней ничего не написано». — «Раскрой ещё, сверх этого», — сказал врач; и царь перевернул ещё три листка, и прошло лишь немного времени, и яд в одну минуту распространился по всему телу царя, так как книга была отравлена. — Мотив отравленной книги. Впоследствии был использован как основа интриги в известном постмодернистском романе «Имя розы».

«Рассказ о двух везирях и Анис аль-Джалис» (ночи 34—38)
 
...Они вошли и увидели сад, да какой ещё сад!


                «Сад тысячи и одной ночи»


 И ворота его были со сводами, точно портик, и были покрыты лозами, а виноград там был разных цветов — красный, как яхонт, и чёрный, как эбен. И они вошли под навес и нашли там плоды, росшие купами и отдельно, и на ветвях птиц, поющих напевы, и соловьёв, повторявших разные колена, и горлинок, наполнявших голосом это место, и дроздов, щебетавших как человек, и голубей, подобных пьющему, одурманенному вином, а деревья принесли совершённые плоды из всего, что есть съедобного, и каждого плода было по паре. И были тут абрикосы — от камфарных до миндальных и хорасанских, и сливы, подобные цвету лица прекрасных, и вишни, уничтожающие желтизну зубов, и винные ягоды двух цветов — белые отдельно от красных, — и померанцы, цветами подобные жемчугам и кораллам, и розы, что позорят своей алостью щеки красивых, и фиалка, похожая на серу, вспыхнувшая огнями в ночь, и мирты и левкои и лаванда с анемонами, и эти цветы были окаймлены слезами облаков, и уста ромашек смеялись, и нарциссы смотрели на розы глазами негров, и сладкие лимоны были как чаши, а кислые — только ядра из золота. И земля покрылась цветами всех окрасок, и пришла весна, и это место засияло блеском, и поток журчал, и пели птицы, и ветер свистел, и воздух был ровный. — «Сад Увеселения» халифа Харуна ар-Рашида


               «Рассказ о женщине и медведе» (ночи 353—355)

 
И, заглянув в комнату, я увидел, что женщина взяла ягненка и отрезала лучшие его части и стала их варить в котле, а остатки бросила большому медведю могучего вида. И медведь съел ягненка до конца, пока она стряпала. А потом женщина вдоволь поела и разложила плоды, свежие и сухие, и поставила вино, и стала пить из кубка и поить медведя из золотой чаши, пока её не охватил дурман опьянения. И тогда она сняла исподнее и легла, а медведь поднялся и упал на неё, и она давала ему лучшее, что есть у потомков Адама, пока он не кончил и не сел. Но потом он подскочил к ней и упал на неё, а окончив, сел и отдохнул, и он не прекращал этого, пока не сделал так десять раз, а после того они оба упали без памяти и стали неподвижны. <…> И, оказавшись подле них, я увидел, что у них не шевелится ни одна жилка из-за труда, который достался им. И, приложив нож к горлу медведя, я опёрся на него и прикончил медведя, отделил ему голову от тела, и раздался великий хрип, точно гром,..

 
«Я лучше этого медведя, — сказал я ей. — Возвратись к Аллаху великому и покайся, и я женюсь на тебе, и мы проживём остаток нашей жизни на эти сокровища». — «О Вардан, далеко это! Как я буду жить после него? — воскликнула женщина. — Клянусь Аллахом, если ты меня не зарежешь, я непременно погублю твою душу». — «Не возражай мне — ты погибнешь: вот каково моё мнение, и конец! Я тебя зарежу, и ты пойдёшь к проклятию Аллаха!» — воскликнул я, и затем я потянул её за волосы и зарезал её, и она отправилась к проклятию Аллаха и ангелов и всех людей. — Осуждение зоофилии.


                «Рассказ о девушке и обезьяне» (ночи 355—357)

 
... у одного из султанов была дочь, к сердцу которой привязалась любовь к чёрному рабу, и он уничтожил её девственность, и царевна полюбила совокупление и не могла прожить без этого и одной минуты. И она пожаловалась одной из управительниц, и та рассказала ей, что никто не совокупляется чаще, чем обезьяна. И случилось, что обезьянщик проходил под окнами девушки с большой обезьяной, и девушка открыла лицо и посмотрела на обезьяну и мигнула ей глазами, и обезьяна разорвала свои путы и цепи и поднялась к ней. И девушка спрятала её в одном месте у себя, и обезьяна проводила ночи и дни в еде, питьё и совокуплении. И отец девушки догадался об этом и хотел убить её…

 
И женщина сняла бывшую на ней одежду и надела самое роскошное женское платье из бывших у неё, и я понял, что она женщина. И затем она принесла вино и выпила и напоила обезьяну, и потом обезьяна падала на неё около десяти раз, пока женщина не обеспамятела, а после этого обезьяна прикрыла её шёлковым плащом и ушла на своё место. И я спустился в середину помещения, и обезьяна почуяла меня и хотела меня растерзать, но я поспешно вынул нож, бывший у меня, и проткнул им брюхо обезьяны.

 
И я до тех пор уговаривал её и ручался ей, что я справлюсь с тем, с чем справлялась обезьяна, имевшая столь частые сношения, пока страх женщины не успокоился. И я женился на ней, но оказался слаб для этого и не мог этого вытерпеть, и пожаловался на своё положение одной старухе. И старуха взялась устроить мне это дело и сказала: „Непременно принеси мне котелок и наполни его крепким уксусом, и принеси мне рятль молодого алоэ“. И старуха подняла её, бесчувственную, и приблизила её фардж к отверстию котла, и дым из него поднялся и вошёл к ней в фардж, и оттуда что-то вышло. И я всмотрелся и вдруг вижу, это два червячка — один чёрный, другой жёлтый, и старуха сказала: „Первый вырос от сношений с негром, а второй вырос от сношений с обезьяной“. — «Лечение» от зоофилии.


                «Рассказ о Таваддуд» (ночи 436—462)


 
— О Таваддуд, какие науки ты хорошо знаешь? — спросил халиф Харун ар-Рашид. И девушка отвечала:

— О господин, я знаю грамматику, поэзию, законоведение, толкование Корана и лексику, и знакома с музыкой и наукой о долях наследства, и счётом, и делением, и землемерием, и сказаниями первых людей. Я знаю великий Коран и читала его согласно семи, десяти и четырнадцати чтениям, и я знаю число его сур и стихов, и его частей и половин, и четвертей и восьмых, и десятых, и число, падений ниц. Я знаю количество букв в Коране и стихи, отменяющие и отменённые, и суры мекканские и мединские, и причины их ниспослания; я знаю священные предания, по изучению и по передаче, подкреплённые и неподкрепленные; я изучала науки точные, и геометрию, и философию, и врачевание, и логику, и риторику, и изъяснение и запомнила многое из богословия. Я была привержена к поэзии и играла на лютне, узнала, где на ней места звуков, и знаю, как ударять по струнам, чтобы были они в движении или в покое; и когда я пою и пляшу, то искушаю, а если приукрашусь и надушусь, то убиваю. Говоря кратко, я дошла до того, что знают лишь люди, утвердившиеся в науке. — Таваддуд о своём образовании.



                «Сказка о Синдбаде-мореходе» (ночи 536—566)


 
О носильщик, знай, что моя история удивительна. Я расскажу тебе обо всем, что со мной было и случилось, прежде чем я пришёл к такому счастью и стал сидеть в том месте, где ты меня видишь. Я достиг такого счастья и подобного места только после сильного утомления, великих трудов и многих ужасов. Сколько я испытал в давнее время усталости и труда! Я совершил семь путешествий, и про каждое путешествие есть удивительный рассказ, который приводит в смущение умы. Все это случилось по предопределённой судьбе, — а от того, что написано, некуда убежать и негде найти убежище. — Синдбад-мореход о своей жизни



                «Сказка о рыбаке Халифе» (ночи 831—845)


 
И потом халиф взял бумажку и разорвал её на куски и сказал: «О Джафар, напиши твоей рукой двадцать количеств — от динара  до тысячи динаров, и столько же степеней власти и везирства — от ничтожнейшего наместничества до халифата, и двадцать способов всяких пыток — от ничтожнейшего наказания до убиения». И Джафар отвечал: «Слушаю и повинуюсь, о повелитель правоверных!» И он написал на бумажках своей рукой то, что приказал ему халиф. И халиф молвил: «О Джафар, клянусь моими пречистыми отцами и моим родством с Хамзой и Акилем . Я хочу, чтобы привели Халифу-рыбака, и прикажу ему взять бумажку из этих бумажек, надпись на которых известна только мне и тебе, и что там окажется, то я и дам ему, и если бы оказался это халифат, я бы сложил его с себя и отдал бы его Халифе, и не пожалел бы, а если окажется там повешение, или рассечение, или гибель, я сделаю это с ним. Ступай же и приведи его ко мне!» — Прообраз лотереи.


            «Халиф на час, или Рассказ про Абу-ль-Хасана-кутилу»



Халиф Харун ар-Рашид (766 — 809) — герой многих сказок «Тысячи и одной ночи»
 
От вечера до утра каких чудес не бывает! — Пословица

 
...Харун ар-Рашид вследствие своего великого правосудия и любви к справедливости постоянно ходил тайком по городу и разведывал, каково положение подданных, а в начале каждого месяца он тоже ходил, переодетый, чтобы посмотреть, как ведут себя правители и как они вне Багдада поступают с народом в отношении справедливости, обид и правосудия.

 
Бей в свой барабан и дуди в свою собственную дудку. — Пословица

 
Кто сумел поднять осла на минарет, тот сумеет его спустить вниз. — Пословица


«Рассказ про Али-Баба и сорок разбойников и невольницу Марджану, полностью и до конца»

 
Сезам , открой твою дверь! — Заклинание сокровищницы.

«Рассказ о Маруфе-башмачнике» (ночи 989—1001)
 
Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два раза.

 
Что будет, то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!

 
Вино — предатель... — Т. е. напившись вина, человек раскрывает свои тайны.


                Стихи

 
Скажи тому, кто прячет грусть:
«О ты, печаль таящий!
На этом свете и тоска
И радость преходящи!»


  — «Рассказ о царе Шахрияре и его брате»

 
Страшащийся судьбы — спокоен будь!
Ведь всё в руках высокого провидца.
Пусть в книге судеб слов не зачеркнуть,
Но что не суждено — тому не сбыться.

  — «Сказка о рыбаке»
 
Скажи красавице в узорном покрывале:
«Воистину лишь смерть дарует мне покой.
Свиданье подари, уйми мои печали —
Стою перед тобой с протянутой рукой.»

  — «Сказка о горбуне»
 
Коль мир этот щедро дарит тебе множество благ,
Будь щедрым с другими, покуда не канешь во мрак.
Покуда живёшь ты, добра не погубят щедроты.
Коль жизнь завершилась, её не продлишь ты никак.

  — «Рассказ о двух везирях и Анис аль-Джалис»
 
Спасайся скорее, пока с бедой не знаком,
И пусть о хозяине плачет отеческий дом!
В другой стороне мы другое построим жилище,
А душу другую, увы, не найдём.

  — там же
 
О стройная дева! Лишь тронула струны рукой,
Ты наши похитила души, украла покой.
Едва лишь запела — и слух возвратила глухому.
«Какие прекрасные звуки!» — воскликнул немой.

  — там же
 
Где ныне Хосрои [8]? Тираны ушли навсегда.
От всех их сокровищ теперь не осталось следа.

  — там же
 
Обязан прожить я те дни, что назначил мне рок.
Закончились дни — значит, смерть к нам пришла на порог.
И если б меня в своё логово львы затащили,
Я не был бы съеден, покуда не кончен мой срок.

  — там же
 
Помни, влюблённых всегда за любимых бранят,
Ибо безумием всякий влюблённый объят.
Как-то спросили меня: «Страсть на вкус какова?»
Я отвечал: «Это сладость, таящая яд».

  — «Рассказ о Ганиме ибн Айюбе»
 
Пусть же будет дверь твоя Каабой вечно желанною,
А земля пред ней на лбах пусть будет знаком,..

  — «Рассказ о лже-халифе»
 
Пускай судьба летит, держа свою узду,
Свободною душой следи свою звезду.
Едва смежишь глаза, как волею пророка
Изменятся дела в одно мгновенье ока.

  — «Рассказ об Абу Мухаммеде-лентяе»
 
Стрелу пустили, в сердце поразив,
Ушла, а я от раны еле жив. — признание в любви

  — «Рассказ об Ибрахиме и юноше»
 
Кто добрых дел на свете не гнушается,
Аллахом и людьми вознаграждается.

  — «Рассказ о честном юноше»
 
Величье достигается трудом —
Бессонница в ночи, работа днем.
За жемчугом ныряй на дно морское,
И ты довольство обретешь мирское.
А без труда величье не добыть,
Бесплодно жизнь погубишь, может быть.

  — «Сказка о Синдбаде-мореходе»
 
Когда жестокий рок особенно суров,
Терпеньем запасись и грудь расправь пошире.
И знай, что милосерд и щедр Господь миров,
Что, кроме горестей, есть радость в этом мире.

  — «Сказка о рыбаке Халифе»
 
О ты, кто вверг людей в юдоль, где столько бед,
Заботы уничтожь, сотри несчастья след,
Мне жажды не внушай к тому, что недоступно.
О, сколько на земле надежд сошло на нет.

  — там же
 
Вручи Всевышнему дела — спасение найдёшь,
Благие совершай дела — удачу обретёшь,
Забудь все бранные слова — тебя бранить не станут,
Не пробуй ближних оболгать — и сам не встретишь ложь.

  — там же
 
Любимый, когда он прощает, милей во сто раз.

  — там же
 
Тебе легко жилось, счастливой жизнь была,
Забыл ты о судьбе и не страшился зла,
Поверил ты ночам, но обманула мгла, —
Таит угрозу ночь, хотя порой светла.

  — «Халиф на час»
 
Что за очи! Их чьё колдовство насурьмило?
Розы этих ланит! — чья рука их взрастила?
Эти кудри — как мрака густые чернила,
Где чело это светит, там ночь отступила. — портрет царевны

  — «Рассказ про Ала ад-Дина и волшебный светильник»
 
«Твои познанья, как луна, светлы.
Ученый ты», — твердят мне все подряд.
Но от похвал я рад бы убежать.
Что значит мудрость? Власть сильней стократ.

  — «Рассказ про Али-Баба и сорок разбойников и невольницу Марджану,
           полностью и до конца»
 
По делам узнаем человека средь прочих людей —
Чем свободней душа, тем она и в поступках добрей.
...
На небесных страницах начертано: «Добрый получит
За добро лишь добро, зло сторицей получит злодей.»

  — «Сказка об Абу Кире и Абу Сире»
 
Коли царь царей тебя обогатил,
Не спрашивай, за что он заплатил.
Аллах дает, кому и что желает,
А ты достойным будь по мере сил.[6]

 
                Цитаты о сборнике

 
Когда в 1704 году вышел французский перевод Сказок «Тысячи одной ночи» Галлана, это было, в известном смысле, целое откровение. И вот перед читателем открылся особый мир, знакомый и незнакомый вместе, фантастический и реальный; те же образы, что и в народной сказке, но окутанные теплом и ароматами востока
Что это за рассказы? Фантастические приключения и повести о «злой жене», сказки на тему, что от судьбы не уйти, и легенды о превращениях, романтические увлечения с разлукой и признанием в конце, бойкие фацеции; рядом с мрачным образом демона-великана — рельефно очерченный тип болтуна цирюльника. Но преобладающей темой является — любовь во всех ее проявлениях. ...Любовь в них действительно фаталистическая, в которой почти без остатка исчезает личный подвиг, поскольку он сознательный. Влюбляются друг в друга, потому что иначе нельзя: он видел ее на одно мгновение, и этого довольно, он будет искать ее во что бы то ни стало, среди препятствий и тревог, пока случай или участие гения, волшебника, или доля не сведут их и не разведут снова. Героизма нет, а есть роковая выносливость в виду цели, поставленной природой; ее не обойти. Оттого увлечения не готовятся, а нисходят внезапно: она красавица, он красив... Декорацией такой физиологически понятной красоте служит роскошный пейзаж Востока, то жгучий, то цветущий, полный чарующих звуков, отголоски которых передались и в текст «Тысячи одной ночи» в виде лирических intermezzo, перемежающих рассказ...
Таково впечатление Сказок «Тысячи одной ночи» и, прибавим от себя, особливо в переводе Галлана. — «Сказки «Тысячи одной ночи» в переводе Галлана» (1890)

  — Александр Веселовский
 
Тем, кому претит затянутое литературное повествование, нечего и браться за «Тысячу и одну ночь». <...>
«Тысяча и одна ночь» — собрание замечательных историй, и, если современный эстетствующий сноб сочтет эту книгу слишком затянутой, читателю, знающему толк в литературе, она покажется слишком короткой. <...>
Непомерная длина сказок «Тысячи и одной ночи» не случайна. Растянутость — ее основное свойство, в бесконечности заложен ее основной смысл. Короткая арабская сказка так же немыслима, как уютная пропасть или миниатюрный собор. Вся книга представляет собой чудовищный заговор против читателя с целью вызвать в нем ненасытный интерес к происходящему. Гениальным был уже сам по себе замысел составителя. Ведь бесконечность сказок — это не что иное, как бесконечное желание насладиться земной жизнью. — «Вечные ночи» (1901)

  — Гилберт Честертон
 
Среди великолепных памятников устного народного творчества «Сказки Шахразады» являются памятником самым монументальным. Эти сказки с изумительным совершенством выражают стремление трудового народа отдаться «чарованью сладких вымыслов», свободной игре словом, выражают буйную силу цветистой фантазии народов Востока — арабов, персов, индусов. Это словесное тканье родилось в глубокой древности; разноцветные шелковые нити его простерлись по всей земле, покрыв ее словесным ковром изумительной красоты. — Предисловие к русскому переводу (1929)

  — Максим Горький
 
Без малого два с половиной столетия прошло с тех пор, как Европа впервые познакомилась с арабскими сказками «Тысячи и одной ночи» в вольном и далеко не полном французском переводе Галлана, но и теперь они пользуются неизменной любовью читателей. Течение времени не отразилось на популярности повестей Шахразады; наряду с бесчисленными перепечатками и вторичными переводами с издания Галлана вплоть до наших дней вновь и вновь появляются публикации «Ночей» на многих языках мира в переводе прямо с оригинала.
 
Трудно сказать, что больше привлекает в сказках «Тысячи и одной ночи» — занимательность сюжета, причудливое сплетение фантастического и реального, яркие картины городской жизни средневекового арабского Востока, увлекательные описания удивительных стран или живость и глубина переживаний героев сказок, психологическая оправданность ситуаций, ясная, определённая мораль. Великолепен язык многих повестей — живой, образный, сочный, чуждый обиняков и недомолвок. — Предисловие ко 2-му изданию (1958)


         — Михаил Салье


                Эллен Бали


                сказки с ароматами Востока
                ах, какие  чудные сюжеты
                сочиняли их прекрасные поэты
                сказки с ароматами Востока...