вне себя

Я чувствую запах сгоревших нервов и руки трясутся,
просыпаясь на кафель,
просыпаешься засветло,
ночью,
либо в обед, желая проснуться
и оказаться за гранью.
Оказаться за картой,
покинув давно омертвевшее тело,
остаться, как правило,
как напоминание
того, как для других существовать бы здесь было неправильно.
К черту лопату!
Меня похоронит здесь пепел от сигарет,
Что несутся одна за одной, как те лайны.
Я выкурил пачку, но где мои дни со счастливой окраины?
Где мои чертовы дни?!
Их мне не разглядеть в тех потоках дерьма,
в которых сейчас утопаю я.
Забыл, как слышится гребанный зов мотиваций,
пулеметы усталости всё пробивали и
я заматывал ноги надеждами,
голову - новыми обещаниями,
что всё будет в порядке.
что всё будет «как надо».
Но вот только отряд за отрядом,
изнаночной гнили с губ окружающих -
срывались слова, трансформируясь в крик,
а я не терплю
на меня чтобы кричали.
Не терплю, когда лгут,
не терплю, когда берутся судить,
смело маску надев палача и
рубят с плеча,
да пошёл бы ты к чёрту,
как вернёшься - ещё раз,
потом и встречай,
сам себе свои мысли оставив на чай.
А мне сдачи не надо.
Я и сам могу дать, если хочешь, кровавый тут вальс с канонадой.
Если хочешь глотнуть ты свежей отравы,
я принесу тебе завтрак в постель, с Моны Лизы улыбкой, одевшись в парадное.
Где здесь реальность?
Не могу отличить.
Ведь каждый мой день, обличившийся в трип,
напоминает заключительный титр,
зачитанный стих,
до дыр нарочито избитый,
на вид как очищенный спирт,
что в горле комком неумолимо горчит.
Отсчитанный бит:
раз...два...три...
На санках скатившийся в бред - это умопомрачительный ритм.
Апчхи! - без обид,
у меня аллергия на нормальную жизнь,
вроде так как-то.
Я прыгал выше головы,
но чем выше ты прыгнешь, тем больнее потом падать.
Где мои сны?
Отголоском проносятся только круги темноты.
Во главе я парада,
парада прострелянных душ,
парада посверленных туш,
парада «ты мог и получше».
Аукцион на коллекцию спада
и неудач, мне открыть уж пора бы.
Куда мой корабль
несёт? Я не знаю,
но дно хватает руками и тащит,
якорем стали попытки помыслить.
Осень в душе, ведь радости листья
здесь стали опавшими.
Рутина всегда с отвратительным привкусом фальши.
Надежда - маяк. Но в пустыне мираж этот дальше и дальше.