Утиная охота

Утиная охота
Как-то незаметно сгустились сумерки. Глянул на часы-бог ты мой!- уже половина одиннадцатого! А ведь еще возвращаться в темноте через кочки, озера, пробираться через кустарники. При этой мысли неприятно заныло сердце. М-да, не повезет, дак не повезет. Думал здесь на конце протоки, встречу наших охотников, приехавших на лодках, но, увы, их не оказалось. На той стороне озера еще засветло топтался какой-то мужик, но он оказался из другого села, да и ехать-то никуда не собирался, жил неподалеку  в зимовье.
 Уток на вечерке я почти не видел, все шмыгали где-то по сторонам, за спиной, но в мой угол так ни одна и не залетела. Какой-то крякаш плюхнулся сзади, на проточке, солидно так все крякал, крякал. Я неумело решил подманить его, но издал такие страшные звуки, что крчкаш не раздумывая сразу «чухнул» по прямой куда-то к сопкам.
  Эх! Ладно! Собрал свои манки, закинул рюкзак за спину и бросил последний взгляд в сторону давно закатившегося солнца. Неизвестный охотник раскидывал ветки, которыми замаскировал свою оморочку. Узнав, куда я собрался идти, он присвистнул и буквально поразился. Путь, правда, предстоял нелегкий. Да, недаром говорят: «Охота пуще неволи».
  Подбадривая самого себя насвистыванием мелодии из новомодной песенки, которую недавно услышал в «Утренней почте» сидя в мягком удобном кресле, я энергично двинулся к чернеющим сопкам - только вперед!
   Но, чем больше времени проходило, тем быстрее наигранная веселость улетучивалась. Впереди что-то чернело огромной тушей. Что бы это могло быть? Так-так, без паники, медведи такими не бывают. Понимая это рассудком, я сделал совсем  обратное - достал из патронташа «жакан», зарядил им правый ствол. Мало ли чего? Ружье как-то само собой сползло с плеч «наперед» , правый курок уже взведен. Шаг, второй. Стволом ткнул в черноту - то жестко уперся… в обгоревшую кочку. Ну, что же, надо идти дальше, но ружье я уже не выпускал из рук, и оно обоими стволами разглядывало звездное небо.
 Кто ходил по кочкам в кромешной тьме, тот меня поймет. Несколько раз я срывался с кочек и падал между ними в обледеневшие лужи. То заваливался назад, будто кто хватал крепкой рукой за шиворот.
   А вот и кустарники, которые сомкнулись на тропинке почти вплотную. Каждый сучок так и норовил воткнуться в глаз, уцепиться за одежду. В результате все лицо было исцарапано. Ломая и сокрушая ветки, сучки я неуклонно продвигался вперед, подобно маленькому бульдозеру - только вперед!
    Но что это? Почудился, что ли какой-то посторонний звук. Нет, все верно. Раллельно моему пути по склону сопки двигалось что-то живое. Я остановился. Зверь тоже. Я двинулся. Он последовал за мной. По спине волной пробежали мурашки. Шапка, казалось, воспарила над головой - волосы встали дыбом. Взвел правый курок. Предложил зверю, как говорится ,«без падежей», - убираться восвояси. Тому это явно не понравилось. Существо ответило грозным полумяуканьем - полурычаньем, а затем шустро кинулось в сопки, наверх. Я долго стоял неподвижно, пока на молодых дубках не стих шелест прошлогодних листьев.
 В уши ударила оглушающая тишина ночного леса. Как-то незаметно среди звезд затесалась полная луна. Вокруг разлился белый безжизненный свет. Каждое моё движение громом отзывалось в лесу. Как ничтожно выглядит человеческая жизнь в сравнении с этой вековой дикой природой!
   Тут я вспомнил, что днем проходил мимо дохлой собаки, которая должна лежать где-то здесь. Вернее, она не лежала, а как-то привалилась к дереву и стояла, как живая. У нее страшно выпирали ребра, четко обозначив строение скелета сквозь огненно-рыжую шерсть. По ней ползали жирные зеленые мухи. Фу, какая пакость!
   Пока шёл мимо этого отвратительного места, казалось, что вот-вот сама эта рыжая собака встанет, и вцепится в меня сзади своими желтыми клыками. Тропинка стала узкой, ветви тальника и шиповника почти смыкались над головой. Я держал в руках ружьё наперевес, большой палец лежал на правом курке. Луна разлила вокруг мертвенно-бледный свет. Прислушиваясь и приглядываясь, я медленно, согнувшись, двинул дальше.
  Вдруг кто-то сзади схватил меня за шапку! Я обмер! Присел, и тут же взведя курок, развернулся назад! Кто? Что? Тишина. Пустынная тропинка в фосфоресцирующем свете, и никого!  Прислушался. Ни звука! Опять развернулся, стал медленно привставать. Что-то опустилось мне на голову! Я присел от страха! Что это? Сижу на корточках. Опять привстал. А, да это моя шапка!
  Чёрт, она просто зацепилась за сук, и висела посреди тропинки! Ха-ха-ха!
Охотник! Испугался своей собственной шапки! Ну, всё, сейчас поднимусь на полянку, и я дома, в деревне.
   Поднявшись на полянку, увидел огоньки из окон домов. Ну, вот, пришел!
   Издалека слышу голос мамы: «Коля!» Подхожу к маме поближе. Она стоит на мосту, зовет меня.
-Ну что ты так долго, время уже два часа!- причитает мама.
  - Ну, куда же ты идешь? - спрашиваю, - так и шла бы до самой охоты, что- ли?
   - Да, так бы и шла, - говорит она, -вдруг ты там где-то неживой лежишь?
   И я представил, как мама идет в ночи, по тем местам, где я прошёл, зовёт меня, и моё имя эхом разносится в воронке распадка: « Ко-о-ля-а-а-а!» А мне всего пятнадцать лет! Стало жаль маму, и себя. Слёзы брызнули из глаз. Мама!Мамочка моя родная! Мы идём по мосту. Над нами безразлично мигает холодное и бесконечное звёздное небо.