Признание. Литературная быль

Знал сапожника этого весь Копенгаген:
Водовозу и принцу подмётки нужны.
Башмаки, босоножки, сапожки и краги
Быть удобными, прочными в носке должны.

И сапожник твердил: "Будь сапожником тоже,
Милый Ганс,- и тебя будет город весь знать
А иначе, я думаю, быть и не может."
И к сапожнику мыслей является рать.

Но не стал он учиться отца ремеслу-
Лишь часами просиживать мог у канала.
Изучая луча золотую стрелу,
Что зеркальную воду беззвучно пронзала.

- Из сына, наверное, так ничего и не выйдет,-
Промолвил печально весьма удручённый старик.
Не знал: хоронить старикана вся улица выйдет,
И гроб по ладоням людским поплывёт, будто бриг
.
Не стало сапожника. Можно ль со смертью смириться?
Скончался и Ганс. И посыпались комья земли.
За гробом волшебника сказки одиннадцать принцев,
А также король с королевой скорбящие шли.

Никто уж, как прежде, не носит добротных ботинок,
И стук молотка мы  давно уж не слышим в ушах.
Над кладбищем тучи рыдают слезами дождинок,
И плачет у края могилы голодный башмак.

Стремленье к труду взял писатель, как видно, у пчёлки.
Волшебные сказки рождают всемирный успех. 
Цветёт, будто розами,сказками книжная полка,
И стоптанна обувь давно, к сожаленью, у всех.