Письма из Иерусалима 16

"Нельзя спокойно относиться
К прочтенью города с листа.
Здесь всё- библейская страница,
Вокруг святейшие места.

Сознанье,что культура мира
Пошла от этих древних стен,
Во мне внезапно породило
Незримый, стойкий феномен.

Я замираю,поражённый
Столь ясным виденьем всего:
Вот Храм, на глыбах возведённый,
Вот царь, вот воины его.

Иерусалим до новой эры...
Был мир и Храм ещё стоял,
И в Яффо римские галеры
Ещё не тёрлись о причал.

В базарный день к нему под стены
С окрестных гор с утра стекал
С поклажей люд разноплеменный,
И город сразу оживал.

Перемещение народа,
Смешенье стилей и времён.
Разноязычие племён
Текло под сенью небосвода.

Брели паломники гурьбой.
Худы, невзрачны и смиренны.
Кричал взахлёб, напрягши вены,
Торговец свежею водой.

Вели беседу,сидя рядом,
Купцы из отдалённых стран.
В воротах, символ Цареграда,
Гривасто- крылый истукан

Разинул пасть, прогнувши спину
(Не- то зевок, не- то оскал).
Поодаль сдержанно скакал
Отряд свирепых бедуинов.

Храп нервных, взмыленных коней,
Худые, тёсанные лица.
На перекрёстке, средь теней
Игриво жмурится блудница.

У белых плит, простёршись ниц,
Застыла ящерица в дрёме.
Сквозь гомон слышен крик возниц
И скрип повозок на подъёме.

Сидят пейсатые раввины,
Все толкователи Торы.
Ватага смуглой детворы
Венчает пёструю картину...

30.
Вернусь сквозь два тысячелетья
В иной восточный колорит.
К лужайкам, соснам, где сидеть я
Люблю, где мягкий жар дарИт

Ко всем любезное Светило.
Знакомо всё мне здесь и мило,
Хоть часто смутною душой
Я возвращаюсь в город мой.

И там сейчас весна в разгаре,
Несётся талая вода,
А ледоколы утром в паре
Таранят синий сколок льда.

Я здесь в тиши гуляю с внуком.
Мне будет маленький Лиор
И талисманом, и порукой,
Что выбор правилен. С тех пор

Прошло уже почти полгода,
Ушла дождливая погода.
Сейчас Израиль, как Эдем,
Хотя и здесь не без проблем."

     Апрель 1991 г.