Альберт Эйнштейн

Играл на скрипке; язычок
показывал фотогенично,
был обезъяной дарвинизма
и струны космоса капризно
еврея мудрого смычок
звучать заставил неприлично.
Не крал идеи – воровал!
паук, упырь в бюро патентном…
как Вистас, Гестас, Варраван,
он на кресте висел латентно.
Гиббон,  макака и кабан –
не относительны, но всё же
узор из чёрно-бурых бран
под белой засветился кожей.
Пуанкарэ сказал: «никак!»
Альберт взорвался диким смехом – 
драчун средь голых забияк
лауреатствовал с успехом.
Он уважал не только Бора,
не только Планка презирал,
кошерных сладких мухоморов
он для планеты собирал.
Воды боялся и собак,
дразнил котов, давил мышей,
боготворил не свой табак,
а всех еврейских малышей.
Он поздно начал говорить,
но так сказал, что все присели –
космические карусели
его мечтали прокатить.
Он умер. Мне его не жаль –
нагадить он сумел изрядно.
Пусть в чёрном космосе прохладно,
но планетарная печаль
дымит резиной революций
и смрадом диких эволюций…

 30 сентября 2019