Рассказ попутчика

    Вера Белина (Донецк)
Простившись с провожавшими меня родственниками, я вошла в пустое купе,
переоделась и стала ждать своих попутчиков. Всегда хочется, чтобы это были
интересные, не очень шумные люди, не зануды и не молчуны.

      До отхода поезда оставалось пять минут. Почти одновременно в купе вошли двое мужчин лет шестидесяти – семидесяти. Оба худощавые, с короткими стрижками и красивой осанкой. В них угадывались бывшие офицеры. Они приветливо поздоровались. Обоих звали Николаями – Николай Петрович и Николай Васильевич. Разложили вещи. Поезд медленно тронулся. Николай Петрович достал из сумки бутылку коньяка, закуску и предложил: «За знакомство!» Я и Николай Васильевич добавили свои припасы, получился довольно приличный стол. Николай Петрович достал пластиковые стаканчики и стал разливать коньяк. Николай Васильевич плавным движением руки закрыл свой стаканчик.
– Что это значит, тёзка? – спросил Николай Петрович
– Извини, тёзка, не пью, не имею права, – ответил Николай Васильевич.
Я заметила, что в его глазах застыла «скупая мужская слеза».
– Ну что ж, на нет и суда нет, – сказал Николай Петрович,– а я иногда позволяю себе такую маленькую слабость: выпить стопочку.

Мы дружно пообедали. Николай Петрович выпил два стаканчика, разговорился, шутил, рассказывал анекдоты. Николай Васильевич тоже пытался шутить, но глаза его оставались грустными. В разговорах выяснилось, что они в разное время окончили Сумское военное училище.
Стали вспоминать жизнь курсантов, смешные истории, преподавателей.
Я не стала стеснять «однополчан», забралась на верхнюю полку (хотя моя была нижняя). Мне было интересно наблюдать за попутчиками. Николай Васильевич сидел на нижней полке напротив. Николая Петровича я не видела, т.к. он сидел на полке подо мной.
– Что же произошло, коллега? – спросил Николай Петрович Николая Васильевича.  Почему даже не пригубил?
Лицо Николая Васильевича  изменилось, в глазах я увидела боль.
– Поведаю я тебе, коллега, одну историю, о которой ещё никому не рассказывал,  – ответил Николай Васильевич.  И начал говорить спокойным тихим голосом.

Давно это было.  Вскоре, после того, как  ушёл в отставку, начался дачный бум. Я получил участок, построил небольшой домик. Всё делал своими руками. Природа  у нас чудесная: излучина речки, луг, поле, неподалёку лес. Не знаю более благодатного места. Люблю я порыбачить, да и в лес по грибы и ягоды не прочь прогуляться.

Однажды  ранним утром я ловил рыбу, сидя в надувной лодке. С клёвом было плохо, и я посмотрел на крутой берег. На самом высоком месте стояла женщина, с поднятыми,  навстречу лучам восходящего солнца, руками. Длинные золотистые волосы слегка развевал лёгкий утренний ветерок. Я залюбовался, подумав: «Златовласка! Богиня!»  и уже не мог оторвать взгляда.
– Кто она? Из дачников ли?
Через несколько минут, медленно развернувшись, Златовласка ушла. Не стало покоя в моём сердце. Где бы я ни находился, постоянно искал взглядом женщину с золотистыми волосами. Отношения с женой были не лучшими, жизнь для меня была не в радость, часто выпивал. Дома быть не хотелось, и я жил на даче, часто думая о Златовласке, представлял наше знакомство, даже имя ей дал Надежда.
Однажды, заскочив в электричку, которой добирался до дачи, я увидел её.
 У меня перехватило дыхание. Она сидела с женщинами и весело о чём-то рассказывала. Одну из женщин, Любашу, я знал, поэтому подошёл, поздоровался и попросил познакомить с подружками (они оказались соседками). Мою Златовласку (сам поймал себя на мысли, что называю её своею) звали Надеждой. У неё просто не могло быть другого имени. Это моя надежда – Надежда.

Вскоре мне пришлось уехать к заболевшей матери. Образ Златовласки постоянно сопровождал меня. Через год я возвратился и сразу же поехал на дачу…Каждое утро выходил порыбачить  в надежде опять увидеть «чудное мгновенье», но увы… Теперь я знал, кто мне поможет с нею встретиться. Моя знакомая Любаша сказала, когда должна приехать Надежда. В указанное время я пришёл к Любаше. (У неё были замечательные соседки: весёлые, жизнерадостные и очень дружные. Каждый вечер посиделки с песнями, шутками, вечерними купаниями в речке).

Любаша приготовила чай и зычным голосом позвала соседок… Я, как бы невзначай, появился. Мы пили чай, пели песни, шутили. У Надежды был звонкий и красивый голос. Она была значительно моложе своих подруг, среднего роста, хорошо сложена, с красивым лицом и зелёными глазами.
«Зеленоглазая Златовласка Надежда» – промелькнуло в мыслях.
 Я не мог оторвать от неё взгляда, очень хотелось ей понравиться – влюбился, как школьник.

Моя жизнь приобрела смысл. Я никогда не был аскетом, но таких женщин, как Надежда, не только не встречал, но и не мог предположить, что похожие бывают. Она любовалась восходами и закатами солнца, ранним утром купалась в речке по солнечной дорожке. Её волосы, сливаясь с солнечными лучами, казались их продолжением. Я тоже утром приходил к речке, но любовался не солнцем, а украдкой – своей Надеждой. Помню, на Ивана Купала она пригласила меня в лес до восхода солнца. Я проспал. Солнце уже взошло и, когда подошёл к лесу, увидел мою Златовласку в высоких резиновых сапогах, с пакетами в руках.  Её ресницы и волосы были покрыты капельками росы. В лучах утреннего солнца они бриллиантами сверкали на ней. Надежда – очаровательна!  Лес был удивительно-сказочным: как будто я впервые увидел янтарные сосны, кусты шиповника, шапочки колокольчиков, лапки бессмертника, веерные листья папоротника. Солнечные лучи раннего утра пробивались сквозь кроны деревьев, и всё вокруг блестело алмазными росами. Я счастлив! Это было самое замечательное утро в моей жизни! Рядом со мной Надежда. Она легко шагала по мокрой траве, часто останавливалась, задумчиво что-то рассматривала, собирала какие-то травы.

Вечерами мы ходили в поле,  слушали звуки природы. Удивительно, но комары её не кусали, вокруг  меня же постоянно звенели и часто впивались в  кожу. Однажды, гуляя в поле, после того, как скосили пшеницу, она на слог «та» стала напевать мелодию вальса  Е. Доги  из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Вальс звучал в моих ушах, как будто играл оркестр.
– Белый танец! – объявила Надежда  хорошо поставленным голосом, подошла ко мне и протянула руки. Мы долго кружились по полю под божественную музыку Доги…

Её волосы и тело удивительно впитывали  запахи трав, леса, хлебов. Мы разговаривали на разные темы: о том, как выращивать рассаду, о поэзии, о музыке, о политике…, любовались звёздами и луной. Каждый вечер для меня был сказочным, открывая мир радости и счастья, дотоле неведомые. Я осыпал её поцелуями, придумывал красивые и нежные слова,
объяснялся в любви. Меня стала интересовать поэзия. Выучивая что-либо наизусть, старался вечером ей прочитать и даже пел ей «Живёт моя отрада».
На мои поцелуи она отвечала лёгким прикосновением губ. Надежда старалась не проявлять своих чувств, но её лёгкие движения  говорили больше, чем  могли бы сказать слова.

Однажды я пришёл «навеселе», она не пожелала со мной общаться и просто прогнала, предупредив, что если ещё раз позволю себе подобное, то мы расстанемся. Наши отношения были возвышенными и светлыми.
Прошло лето. Наступила осень. Надежда редко стала бывать на даче (она работала учительницей). Ноги меня несли к знакомому дому, где всё говорило о Надежде. Её глазами смотрели осенние цветы, а деревья напоминали её волосы, которые трепал ветер.

Однажды я зашёл в открытую калитку, не знаю зачем, ведь точно знал, что Надежды нет. Поздоровался с её мужем, поговорили о том, о сём и, как водится у русских мужиков, он предложил мне выпить. Мы выпили бутылку, потом другую. Он начал хвастаться своими «донжуановскими» похождениями, о Надежде говорил только плохое. Мне было больно, больно за Надежду. Я почти кипел. (Только тогда стало понятно, насколько всё непросто было в семье у Надежды)  Пытаясь убедить, что он ошибается,
что  Надежда  умная, добрая, работящая и сам того не заметил, как рассказал о наших отношениях…. Проснувшись утром и  вспомнив  произошедшее, я не знал, как быть дальше – было стыдно и жутко…
Больше мы с Надеждой не виделись. Через некоторое время в знакомом огороде я увидел незнакомых людей. Любаша сказала, что муж Нади продал дачу и они собираются уезжать.

Теперь, тёзка и коллега, ты понимаешь, почему я не пью.  Курить тоже бросил – Надежде не нравился запах табака.
Прошло много лет, но не могу её забыть, а себя простить. Она часто мне снится весёлой и смеющейся (у неё был очень заразительный смех). 
В прошлом году Любаша сказала мне, что ездила к Надежде в гости, что она защитила кандидатскую и растит сына, ему тринадцать лет. (Загадочно улыбнулась). Мальчик чудный, похож на тебя, только глаза зелёные. Вот такая история.

Во время рассказа на лице Николая Васильевича выступил румянец. Он казался помолодевшим, симпатичным и милым,  глаза горели удивительным мягким и радостным светом… Рассказчик замолчал, глубоко вздохнул и отвернулся к окну.

Наступила тишина. Только колёса отстукивали километры. За окном убегали леса, а мне казалось, что на нас смотрят зелёные глаза Надежды.