Баллада о волке

             

Утверждая себя в бесконечьи шагов,
Заметая хвостом километры,
Под планидой зубами приветить врагов,
Серый Волк, оторвавшись от стаи волков,
Рыскал вперегонки с вольным ветром.

Выл от голода в брюхе, зубами стуча,
Когда клал свои зубы «на полку»,
Но не бегал в овчарню, ногами суча -
Рисковать своей шкурой вот так, сгоряча
Он гнушался, был гордым он волком.

Не бежал за вожаком бродяжным,
Не питался падалью овчинной,
Презирал коров домашних кражу,
Мог часами, в одиночку даже,
Антилоп гонять в степи целинной.

Лишь однажды вышло просчитаться:
Залетел к охотнику в объятья,
Не успел он даже растеряться,
Как пришлось бедняге расквитаться
За своих зарвавшихся собратьев.

Злою сворой гончих он затравлен,
Вот выходит на финальный круг,
Вот уже глазок ружья направлен
Между двух рыжеющих подпалин,
Но мелькнул на горизонте друг.

Волк бежит и, спотыкаясь, видит:
Не окончен путь его пока,
Друг ведь не предаст и не обидит,
Друг – источник жизненных субсидий;
Только псы уже хватают за бока.

Только кто-то вот схватил за горло,
Кто-то сзади на загривок сел,
Кто-то пах уже зубами дёрнул,
Что-то вот уже дыханье спёрло,
Вот уже рассудок помутнел.

Шкуру псы попортили немало,
Разогнал охотник псов визжащих,
Теплилось в нём доброе начало –
Человеку всё же не пристало
Добивать ниц на земле лежащих.


Нализались гордой волчьей крови,
Насладились, утолили жажду,
Бросили, полаяв в изголовье,
Под безоблачной небесной кровлей
Коченеть средь бурьянов овражных.

На рассвете, взор подняв туманный,
Стон услышал в утренней прохладе –
То волчица, лёжа под бурьяном,
На себе зализывала раны,
И собака издыхала рядом.

Всяк должен для себя решить –
Как будет он по волчьи выть,
Коль уродился без клыков,
А вышло жить среди волков?