Её тело

Держа в руках немощное тело,
душа пеплом летя, теряла тепло.
Холодная плоть погрузится в быль.
Голова её склонилась о поребрик.
Мне казалось она, словно корабль,
не причалит более к берегу её бриг.
Вдыхая тепло, с надеждой в грудь,
пытался, надеялся жизнь ей вернуть.

Слезами лик твой горячо окропив,
взгляд о тебя, будто плечо врезается.
Волнительной кровью наполняется жила,
с разрывающей болью молю:"будь жива! "
Твои всевидящие не откроются глаза,
и крик, пролетев моря — рваная фраза.
Твой эсминец навсегда покинет залив,
уплыв наконец, откуда не возвращаются.

Хваткой тебя сжимаю стальной,
для себя потерял мир остальной.
Горячим дыханием тебя не спас,
по тебе будет звенеть мой колокол.
Как звеня пением, в последний раз,
О тебе петь; целовать буду пол.
Руки к земле упадут, как хмель,
меня от боли кинет на отмель.

До сего, прогуливаясь по улице,
объятый лучами спокойствия,
ощущал прикосновение ночи.
Шум людской затих, город почил,
и лишь месяц режет небо серпом,
а картина эта, словно сиропом,
сладостью выразится на лице.
Спят трамваи, люди и здания.

И под ногами лишь серый асфальт,
а увиденное воспринял за фальшь:
Ты лежала на нем, холодном, сухом,
запрокинув свою голову лёгкую.
И тогда я ушёл в пятки духом,
дыхание стало и замерли лёгкие.
Меня стало качать, как листья трясти,
медленно пал, ныряя словно в трясину.

Шагами медленными, волнообразными
на подкошенных ногах к тебе упаду.
Ты лежишь мёртвая, и прекрасная,
с головы твоей текла река красная.
Припаду головой: буду искать дыхание,
словно ожидая пение птиц раннее.
Руками трясущимися, как волнами,
осыпать буду, как дожди с водопаду.

Прислоненная голова к немой грудке,
ты мёртвый цветок — незабудка.
С глаз, да из сердца, падают слёзы,
будто кровью блюёт рваная рана.
Что синее небо, что тебе грёзы?
Не вернёшь жизнь, что была отдана.
Старым кафелем слёзы на грудь опадали,
её не вернуть — это путь в дальние дали.

Буду кричать искрами выстрелов,
держа тебя, руки себе ломая.
Моё сознание падает из рук,
снята с креста, мой Иисус.
Я мять буду мятный стан,
холодом, кой до мяса изрезан.
До гниения переспелых плодов,
ждать вдоха, жизни не ощущая.

Сознания моего сгустятся тучи,
не в силах вынести я закричу:
"Помогите! Спасите её скорей!"
Жизнь в неё не смогу я вдохнуть.
Разбудив дома, трамваи, людей,
безразличие их сможет повергнуть,
Слёзы скатятся бессильно с моего лица,
крик с балкона:"это лишь мертвая птица".