если дышать, то на ладан

пространство сжимается вокруг тебя до невероятных размеров, и личная зона становится утробой. механизмы вынуждены приходить в действие, но ты их не контролируешь.

я забыла, но как это — дышать?

ночь подкралась неспешно, как хищник к жертве. она выносит тебя на носилках, будто мертвеца из номера отеля, где следы требуется скорее замести. какие там обстоятельства — неважно, ведь двое работников уже грузят твоё тельце в машину скорой и везут в неотложный пункт помощи (ха).

привозят и изучают: смотрят, как на рыбу в аквариуме, как на зверя в цирке, как на заключённого, сидящего за решёткой, но ты – очередной плачевный результат эксперимента жизни под названием «рождение», из серии седьмого миллиарда.

тело оставляют в морге, в этом хранилище вышедших из-под контроля опытов, но совсем скоро вспоминают о самом главном: внутренности. кожу разрезает тончайшее лезвие, словно целует покойника — все равно не почувствует.
а внутри — тянется шёлковый путь (моль постаралась). «обратного пути не было – от мозга к сердцу всё поедено куколками», - скажет наблюдатель. он выскабливает содержимое, хоть и знает, что надолго не хватит, утилизирует паразитов и зашивает вспоротые полости. пара стежков — и ты вновь лежишь, не вызывая к себе интереса. «увидимся в мою смену, график знаешь, - подумает он и с сожалением хлопнет плечо напротив, - но когда-нибудь тебя точно спустят в земельный архив..»


а солнце, тем временем, медленно выглядывает из-за линии горизонта.

точно так же, как мать, потерявшая ребенка на вокзале, утро находит твою руку и не отпускает.

связующая тебя с ночью трубка рвётся — это самостоятельный вдох.