Художник Клякса. гл. 8

8

Конечно, всё должно случиться,
Она к нему уже пришла,
Улыбка на лице струится,
Сама ведь этого ждала.

И нежным голосом, с доверьем
Ему интимно говорит:
— Бесценный друг! Одним поверьем
В душе желание горит;

Любимую мою картину,
Где буду изображена,
В капелле замка я «воздвигну»,
И будет там висеть она.

Тебе же, за её созданье,
За труд и хлопоты твои,
И за все твои деянья,
Пока что на тебе, держи!

И с нежным рук его пожатьем,
И от того счастливый вид,
Ему, вложив со всей симпатьей
Огромный денежный кредит.

Но Куно, чуждый сам к легендам,
Решил пред дамой показать,
Что он духовно и не бедный
И может что-то рассказать.

Что он неплохо образован,
Историй много знает он,
В литературе он подкован,
И памяти он не лишён!

Рассказ Куно
«Отважный рыцарь и страшный дракон»

Вот из расщелины скалистой
Выползает страшный змей,
Противен вид и неказистый,
Он пожирает всех детей.

Особо девушек он любит,
Со злобой он съедает их,
Он многи(е) годы этим «блудит»,
И лишь недавно он затих.

Вот из ворот идёт процессия,
В повязках траурных в ней все,
Дракона следу(ю)ща(я) агрессия
Свершится счас во всей красе.

Дочь королевскую готовят
К съедению для чудища,
И плач её весь в криках тонет,
Все ждут с испугом, трепеща.

— Ура! — Кричит толпа, ликуя,
Как вдруг из леса на коне,
Наш смелый рыцарь так гарцуя,
Летит навстречу той змее.

Как ураган, настиг он змея
И проколол его мечом,
Хоть твёрду(ю) шкуру змей имея,
Лежит он мёртв и дрябл, ничком.

Всеобщи радость и веселье,
И рад, конечно, сам король,
Взволнован, говорит он трелью:
— Ты, рыцарь, снял с меня всю боль!

Иди ко мне, мой рыцарь смелый,
Сядь возле нас, найди покой,
Врага поверг, оставшись целый,
Теперь должник я буду твой.

Богатство добру(ю) половину
Дарю тебе, мой храбрый друг,
И дочку Ирму к сей причине,
Женой даю с моих я рук.

— Нет, нет, — вскричал пугливо рыцарь,
Весь ощетинившись в момент,
Я храбр и горд с врагом сразиться,
С врагом мне битва — сантимент.

— Спасибо, мой король, за щедрость,
Но я имел уже одну,
В моей ноге сидит, как верность,
В миг ускакал, сказав: «Адью»!

О, чудо, как старо, прекрасно,
И сердце доброе внутри,
Мы снимем шапку не напрасно,
То зятя в будущем черты.

Мадам уже уселась в кресле,
Чтоб рисовать её портрет,
И, удостоенный он чести,
Он на холсте оставил след.

Все принадлежности у Куно,
И краски, грифель, полотно,
Обычно качеством всё чудно,
За исключеньем одного;

Портрета сделал он набросок,
Потом чтоб в цвете воссоздать,
Но он казался слишком «бросок»,  
Чтоб можно было что понять.

Она смотрела с восхищеньем,
Как смело делал он штрихи,
Она и он лишь к сожаленью
Понять не в силах те мазки.

При первом взгляде на картину
Им ясно стало сразу всем,
Что по какой-то злой причине
Не удался портрет совсем.

— С натуры рисовать мне плохо, —
Вздыхал художник много раз;
Вокруг картины много охал:
— Макет, модель бы мне сейчас.

— Так чем могу быть я полезна, —
Шептала фрау извиня(я)сь;
— Прекрасно, — молвил он помпезно:
Так в среду утром снова съянс.

Как вечер обозначен звоном,
Влеченье сердца — сладкий плен,
В трактир, как прежде, по законам
Он держит путь на нужный крен.

Ему Сюзанну видеть нужно,
Он верен ей аж до сих пор,
Поскольку выгодно пить можно,
Забыл он прежний свой позор.

С Сюзанной связь теперь успешна
И процветает очень нежно.

С двумя мужчинами тягаться туже,
С двумя же дамами, ещё и хуже.

Мы с дрожью после всех повествований
Идём к похвальным всем стараньям.