Кровавый след нацистского двуногого зверья

По-видимому,
У У Homo sapiens
В крови
Есть оттиск ДНК
Древнейших
Доисторических зверей. -
Да не вегетарианцев, -
Хищников жестоких,
Кровожадных.

Они-то и берут враз
На себя
Командование
И управленье мозгом
Homo sapiens,
Как только
Предоставится возможность
Вдруг безнаказанно
Позверствовать,
Отбросив
Все ограничения морали.

Это в войсках нацистов,
Завладевших всей Европой,
И раскрывалось
В полной мере,
В убиийц или насильников*,
Вершаших подлости
Кровавые свои
Над мирными безвинными
Людьми
В угоду Молоху кровавому
Нацизма, превращая
Людей, вроде,
цивилизованнейшей нации
В подонков,
Оставивших в Союзе
Свой кровавый след
От Львова, Киева
Бердичева , Житомира
До Сталинграда
И Воронежа*,
Ростова, Каунаса,
Крыма и Кавказа.

------------------------------------------------------
* - См. ниженприведенное Приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

 Ирина Арапова               

                АДРЕС КРОВАВАВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ НАЦИСТОВ -
                ВОРОНЕЖ, Песчаный лог.

                ( https://www.proza.ru/2011/10/17/1393 )

   
  Долгие годы в доме моей тети, в старом фотоальбоме хранилась газета «Коммуна» от 15 октября 1943 года. Этот выпуск "Коммуны" вышел с призывом: «Проклятие и смерть немецким палачам!»

   Как газета попала в дом моей тёти и почему бережно хранилась много лет?

   В 1941 году на улице Рабочий городок, что расположена между берегом реки Воронеж и улицей Сакко и Ванцетти в доме номер 107 жила семья.
Глава семьи - Василий Васильевич был призван в ряды Красной Армии в первые дни 1941 года.

   Дома, В Рабочем городке, в Воронеже у него остались мать Аксинья Антоновна, жена Ольга и трое детей. Две девочки — Нина и Валя, и мальчик Борис.

   Когда в 1942 году стало понятно, что город не удержат и немцы скорее всего войдут в Воронеж, горожане стали покидать его пешком с детьми и котомками.

   Эвакуация заводов и учреждений проходила и раньше, ещё осенью 1941 были эвакуированы оборонные заводы города, вместе с сотрудниками и членами их семей.

   Аксинье Антоновне было шестьдесят и она понимала, что лишь создаст дополнительные трудности в дороге невестке и внукам.

- Идите без меня. Кто меня тронет? Кому нужна старая больная женщина?, -
 сказала она на прощание. Аксинья Антоновна осталась в Воронеже. Через три
 дня в город вошли немцы.

   Ольга с тремя детьми добралась до села Макарье, где провела все месяцы оккупации города. Там в семье случилось первое несчастье. Маленькая девочка Валюша, которой было полтора года заболела и умерла. Девочку похоронили на сельском кладбище.

  212 дней через город проходила линия фронта. 25 января 1943 года Воронеж был освобождён от немецких оккупантов.

  Город лежал в руинах, припорошенных снегом, не осталось ни одного целого дома, город бомбили и обстреливали из артиллерийских орудий и немцы, и наши. На улицах трупы солдат, наших, немецких, искорёженная боевая техника, разбитые трамваи, порубленные снарядами деревья. Да и улиц нет, перекрыты завалами.

  Как только стало возможно, Ольга с двумя детьми — Ниной и Борей, вернулась в город.

  Дом в Рабочем городке, 107 оказался разрушен,  Аксиньи Антоновны нигде поблизости не было.

  Кое-как устроились в уцелевшем полуподвале. Стали искать, спрашивать о судьбе бабушки, но никого из соседей, кто оставался в Воронеже в оккупации, найти не смогли.

  В июле 1942 года немецкое оккупационное командование вывесило приказ - все жители города должны покинуть его в течении нескольких дней, за неповиновение - расстрел.

  Немцам не нужно было мирное население в оккупированном Воронеже на линии фронта.

  В городе оставалось еще довольно много жителей. В основном женщины, дети, старики.

  Мужчины находились на фронте.

  Не все знали о страшном приказе. Радио не работало. Люди боялись покидать свои дома и выходить на улицы.

  Ранним утром, когда солнце только вставало, а горожане ещё спали, по улицам прошли немецкие зондеркоманды.

  В состав зондеркоманд входили и венгры.

  Автоматчики с овчарками методично обходили дом за домом и под лай собак вышвыривали людей, не давая возможности собрать вещи и одеться. Люди одевались и обувались на ходу.

- Шнель! Шнель! - слышались грубые окрики. То и дело раздавались автоматные очереди. Людей гнали из родного города, как скот...

   Ничего этого Ольга тогда не знала. Как-то возвращаясь домой с работы она увидела, что у доски объявлений, где уличный комитет обычно вывешивал различную информацию, стояли люди и внимательно просматривали какую-то газету. Лица людей были сосредоточены.

   Ольга подошла и стала читать: «Проклятие и смерть немецким палачам!» - гласил заголовок.

   А дальше шли списки граждан города Воронежа, зверски замученных и расстрелянных гитлеровскими бандитами в Песчаном логу.

   Почти в самом начале списка она наткнулась на свою фамилию:
Петренко Аксинья Антоновна, Рабочий городок, 107.

   Ольга вскрикнула и заплакала. -

- Это же мать моего мужа! Он на фронте. Как я смогу сказать ему об этом!

  Люди, стоящие рядом и не нашедшие в страшном списке никого из родных и знакомых стали утешать Ольгу.

  Кто-то сказал:
- Возьмите газету. У Вас будет хоть какой-то документ.

  В страшном волнении Ольга стала снимать газетный листок с доски объявлений. Прижимая газету к груди она побрела домой сообщить скорбную новость детям: Ниночке и Борису.

  Дома ещё раз перечитали газету. Ещё раз вглядывались в страшные строчки списка, надеясь на какую-то ошибку.

  Но ошибки не было. У Аксиньи Антоновны оказался паспорт в кармане пальто. Из 452 расстрелянных, только немногим более ста были опознаны по документам, среди них женщина с ребенком до одного года. Среди взрослых было обнаружено еще тридцать два неопознанных детских тела.

  Когда стало известно, что можно пойти в Песчаный лог, шестнадцатилетняя Ниночка пошла искать среди расстрелянных бабушку.

  От Рабочего городка до Песчаного Лога идти было довольно далеко. Одета девочка была легко. Было холодно и очень ветрено.

  Ниночка шла мимо лежащих рядами и группами замученных людей и силилась узнать среди изуродованных тел свою бабушку. Опознать родных можно было только по истлевшей одежде.

  Ниночка вернулась домой едва живая, она ничком легла на кровать и больше не встала. Девочка умерла через несколько дней. Её похоронили на Коминтерновском кладбище.

  Когда в 1945 году Василий вернулся домой, то узнал: дом разрушен, мать расстреляна, две дочки умерли.

  Он прошёл всю войну артиллеристом от Воронежа до Вены. Его гимнастёрку украшали боевые награды, а матери и двух дочек больше не было. Пережить такое было почти невозможно.

  Но жизнь продолжалась, надо было строить дом, - участок выделили.

  А когда дом был почти готов, то родился в семье у Ольги и Василия мальчик Александр. Было это в 1946 году. Мальчик лежал в опилках завернутый в одеяльце, там ему было мягко и удобно.

  Прошло много лет Александр стал взрослым человеком. Женился на моей родной тёте Галине, у них взрослая дочь и внучка. 

  Когда приходит 9 Мая,  мы собираемся все вместе и едем на юго-западную окраину Воронежа.

  Идём страшной дорогой, которая оказалась последней для 452 воронежцев, подходим к плите с надписью Петренко Аксинья Антоновна и дата смерти — 1942 год, кладём скромный букетик цветов из сада на Рабочем городке на плиту. Стоим, молчим.

  Мысленно пытаемся представить тот ужас, который творился здесь в августе 1942.

  Линия фронта проходила через город на севере по городскому парку и по реке Воронеж. Город находился под огнем с двух сторон, - били немцы, били наши.
 
  Среди мирного населения - много пострадавших. Израненные воронежцы пытались получить помощь в госпитале, расположенном в школе, где принимали гражданских лиц.

  В июле-августе 1942 года он еще работал. 
Люди тянутся вереницей туда.

  Мирное население на линии фронта оказалось большой помехой.

  27 августа к госпиталю подъехали грузовики, крытые брезентом, в них стали грузить пациентов: стариков, женщин, детей.

  Врачей расстреляли прямо во дворе школы.

  Грузовики с пациентами направлялись на юго-западную окраину, останавливались возле неглубокого лога, людей вышвыривали из машин на землю, заставляли ложиться лицом вниз и стреляли в них в упор, следующий грузовик привозил новую партию, и те уже ложились лицом вниз на ещё не остывшие трупы...

  И обязательно каждый год заезжаем на Коминтерновское кладбище, где рядом с аллеей мраморных и гранитных помпезных памятников почётным гражданам Воронежа, находится скромная могилка. С фотографии смотрит на нас девчонка с косичками, которой всегда будет 16 лет, она не смогла пережить ужаса Песчаного лога.

 Александр не видел свою бабушку и сестёр , он родился в 1946 году, после их гибели.

 Но память о них, о беззащитных жертвах фашизма, наших родных, наших Воронежцах не  доживших до Победы, живет в наших сердцах все эти послевоенные годы.

 Пока мы помним их, они живы.


                25 сентября 2019-г года.