Убивица

Я не забуду, все, что газеты тогда обо мне писали
Будто я сатана, давно заточенный в хрупком женском теле,
А может жертва клеветы, сколько на меня полилось брани.
Была слишком хорошо одета, или слишком глупа доселе.

Не от того ли, что платье мое было снято в ту ночь с жертвы.
Отправить меня на виселицу, не то же самое, что убить.
Лицо, скорее знатной дамы, исполосованное ветром,
Заложница дурного нрава, скромна, смирна и даже всыпь

Сейчас мне дюжину плетей, не издала б ни звука. Боже,
Я хитроумная злодейка, - они писали откровенно.
Поэтому и любопытствую, но как же быть так может,
Что я являюсь, всем вышесказанным сейчас одновременно.

Я была еще девочкой, когда меня осудили, хотя
Тогда воображала себя совсем уже взрослой женщиной.
Пятнадцать долгих лет я молилась о смерти день ото дня.
Ядовитые шутки были лишь дерзостью, а я доверчивой.

Меня водили в дом коменданта, якобы ощипать птицу.
А сами глазели из под своих чепцов, как на зверушку.
Они хотели на меня смотреть – прославленную убийцу,
По крайней мере, кричали так про меня желтые страницы.

Прочитав такое впервые, я была крайне удивлена,
Можно сказать прославленная актриса или певица.
Но зачем прославлять убийство, я этим словом заклеймена,
Конечно, если им называют тебя самого – убийца!

У этого слова есть свой запах, мускусный и тяжелый.
Как запах увядших цветов в вазе, как запах сырой земли.
Иногда по ночам я шепчу «убийца», и чувствую жженный,
Аромат костра, или вонь, пропитанной теплой кровью петли.

Убийца!  Словно шорох тафтяной юбки по полу. Убийца!
Звучит просто грубо, будто кувалда или железная плеть.
Меня осуждали пытливые глаза и чопорные лица.
Уж лучше быть «убивицей», чем убийцей,
если
другого

выхода нет.