Сказка про Лужу

   В одном городе, прямо на старом, потрескавшемся от времени асфальте, жила-была Лужа.  Появилась она ранней весной, как и все прочие лужи того города  - тёплое солнце заглянуло в незнакомый двор спального района, потопталось своими лучами по снежной каше, под которой и появилась эта лужа.
   Сначала Лужа была самой обычной. Просто, лежала себе на асфальте и ни о чём не думала. Её не тревожили происходящие вокруг события. Не волновали температурные перепады. Не возмущали ночные заморозки и дневные оттепели. Не заботили заботы, не тревожили тревоги. Она просто «была» и всё! «Была» до тех пор, пока ночью с неба в неё не упала маленькая перламутровая звёздочка, которая быстро растворилась в талой воде и оживила лужу, подарив ей свою магическую силу. И наша простая лужа, не подозревая того, стала живой Лужей.
   Утром её разбудил оглушительный галдёж воробьиной стаи. Маленькие горлопаны играли в чехарду, радуясь тёплому утреннему солнцу и чистой воде Лужи, в которой можно было почистить свои пёрышки. Гомон стоял невообразимый. Сквозь него, из распахнутого окна стоящего рядом дома, доносились позывные «Пионерской зорьки»(*). Пахло свежестью, весенним теплом и едва зацветающими тополями. Лужа глубоко вдохнула городскую весеннюю атмосферу, сонно потянулась, и только захотела зевнуть во весь рот, как воробьиная стая бросилась в рассыпную – из-за угла на велосипеде, задрав ноги, в Лужу въехал почтальон. От неожиданности она всплеснула руками, подняв сноп радужных брызг в разные стороны. «Эй! Осторожней!!!» - вспенилась Лужа. – «Тебе дороги мало?!!». Но почтальон уже скрылся за поворотом. Ещё немного попузырившись, Лужа успокоилась. Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь звонкой весенней капелью. Солнце припекало всё сильней. К полудню вода в Луже прогрелась так, что над ней появился едва заметный пар. Лужа дышала. Вдыхала и выдыхала весеннюю благодать. Набухающие почки деревьев, яркое солнце, голубое небо, в котором сновали голуби, пушистый белоснежный хвост пролетевшего самолёта – всё это Лужа видела и отражала в себе. Она наслаждалась этим. Она жила!
   Из дремотной неги Лужу выдернул маленький карапуз в комбинезоне и резиновых сапожках. Он неистово начал скакать по Луже, наблюдая результаты своих прыжков. Вокруг Лужи асфальт был уже сухим и посветлевшим. Энергичный попрыгун брызгами воды старался как можно дальше перекрасить его в тёмное, издавая звуки, наподобие летящих снарядов. Когда «снаряды» закончились, он начал шлёпать по Луже пластмассовой лопаткой, не обращая внимания на то, что уже с головы до ног был мокрый. Глядя на его румяные щёчки, слыша его довольное пыхтение, Лужа расхохоталась от восторга и умиления. Вдруг в ней проснулась материнская забота.
«Ах ты, проказник! Промокнешь! Заболеешь!!!» - тревожно запричитала она. Хотя, нет. Это ей только так показалось. На самом деле, свой голос подала мамаша сорванца, которая только что увидела проделки отпрыска. Схватив его за капюшон, она исчезла в подъезде дома, продолжая что-то громко кудахтать. Лужа осталась одна и опять замерла в созерцании жизни. Вглядывалась в небо. Улавливала какие-то незнакомые звуки. Прислушивалась к ощущениям. Правый бок испытывал лёгкую прохладу – это струйка талого снега с бордюра постоянной щекоткой вливалась в её акваторию. Лужа с каждой каплей чувствовала свой рост и мечтала, как станет сначала маленьким озером, потом – морем. А там и до океанских глубин недалече.
   Вечером Лужа замерла, словно зеркало, любуясь весенним закатом. Он окрасил небо и соседний дом в алое. Двор медленно погружался в липучую карамельную тишину. Лишь из того же окна, что и утром, раздавались какие-то ритмичные звуки, под которые хотелось взлететь в небо и лететь куда-то не останавливаясь. Это был «Boney M» со своей легендарной песней «Ночной полёт на Венеру» (**). Лужа таких подробностей не знала, разумеется, но почему-то была возбуждена, и прислушивалась, боясь пошевелиться. Потом она всю ночь любовалась звёздным небом и мигающими огоньками пролетающих самолётов.
   Рано утром к Луже не спеша подошел Кот - обычный бездомный бродяга. Сначала он, брезгливо встряхнув лапой, просто и обыденно обнюхал Лужу из врожденных соображений безопасности. Потом принялся лакать воду, щекоча её бок своим шершавым язычком. Магия Лужи проникла в его кровь. Внезапно, впервые увидев своё отражение на фоне голубого неба, Кот неожиданно промолвил:
- Скажи, Лужа, а у тебя бывает такое, что услышав Моррриса Равеля или Давида Ойстррраха, ты боишься получить инфаррркт? Что-то космическое есть в этой классической мурррзыке, мляу. Что-то некошачье, которррое не передать обычным мурррлыканием. Эти скрипки, трррубы, барррабаны…Оно всё так вскипает и бурррлит в голове, что сердце начинает истерить. Аж орать хочется! Особенно, по-весне…
- А что такое «равеля» и «ойстраха»? Что-то страшное? Почему от этого хочется орать? Весной хочется журчать, уплыть куда-то вдаль асфальтового безбрежья и испариться в солнечном тепле…
- Мрр…Понятно. Ты не знаешь, что такое мурррзыка, мляу! Это – вибрации, Лужа!!! Волшебные вибрррации. Когда я родился, я был глухим и слепым. Моя мама своим мурррлыканием всегда давала понять мне, где она. Я её не видел и не слышал, но всегда чётко ощущал её вибрррации. А где была она – там тепло, безопасно и сытно. Моррраль – где мамина гармоничная вибрация, там - комфорррт. Аналогичные вибрации я почувствовал много позже, когда мой бывший хозяин включал какую-то клавиатуррристую и мониторрристую штуку, которая умела издавать подобные вибрации. Хозяин называл это «классикой». Я всегда ложился на стол между его рук и, ощущая вибрации «классики», минорррно раскисссал, чувствуя себя в безопасности. Моё мурррлыкание удивительно совпадало с теми вибрррациями. Поняла?
- Кажется, да! Сегодня ночью рядом со мной остановилась какая-то огромная железная штука на колёсах. Чуть не раздавила меня. От этой громадины исходила такая вибрация, что у меня чуть поверхностное натяжение не потрескалось! Это было ужасно! Оно рычало, гавкало и гудело, как асфальтотрясение. Стёкла в доме звенели от низких частот! Неужели, твоя мама так «мурлыкала»???
- Нет, конечно! Моя мама тихо мурррлыкала «классикой». А то, что чувствовала ты – это «Ррраммштайн». Совсем другое дело. Агрррессивное и некошачье. Человеческие подростки балдеют от такого. Ладно, Лужа! Пойду я. Пока! Мляу…
«Пока!» – ответила Лужа, и задумалась о вибрации. Задумалась и вдруг почувствовала ЭТО! Под асфальтом, на котором она жила, вибрировали ростки одуванчиков, пробиваясь к солнцу. Вибрировали земляные червяки, прорывая свои тоннели. Воздух над Лужей вибрировал тепловыми потоками. Подоконники соседского дома вибрировали под ударами звонкой капели с крыши, а весь дом целиком вибрировал от ремонтной работы какого-то маленького перфоратора, который перфорировал-перфорировал, да так всё и не переперфорировал. Голуби на помойке вибрировали своим горловым урчанием. И небо…Бездонное голубое небо вибрировало полотнищем бесконечности…
«Так вот, что такое Морис Равель! Вот она – «классика»!!! Это же прям «Болеро»!!! – восхитилась Лужа.
Эмоции её переполняли. Ей хотелось орать!
   Солнце плавило большую кучу снега, которую за долгую зиму на обочину накидал своей лопатой дворник. Талая вода стекала в нашу Лужу, переполняя её энергией и решительным потенциалом к движению. И Лужа «потекла». Потекла в прямом и переносном смысле. Ей было головокружительно-интересно, что там, за поворотом поребрика? Сначала робкими, осторожными струйками, потом – более смелым ручейком, как щупальцем, Лужа изучала все низинки и трещины тёплого асфальта. Воды в Луже пребывало с каждым часом, и вот уже её бодрый  ручей скользил в неизведанное. Прочь со своего двора! Туда, где нет грязных подошв человеческой обуви и велосипедов. Туда, где в тебя не срут курлыкающие голуби, сидящие на проводах. Туда, где жизнь и пространство не ограничиваются холодным каменным бордюром… 
   Лужа ликовала!!! По пути ей встречались тоскливые обезличенные соседки-лужицы, которые обречённо испарялись под солнечными лучами. Но Лужа вливала в эти «болотца» свою живую струю и продолжала путешествие. Скоро уже весь квартал утопал в ней. Люди, спешащие по своим делам, шепотом матерились и поминали «добрым словом» коммунальные службы, промочив по щиколотку ноги. Канализационные коллекторы захлёбывались в весенней эйфории Лужи. Она властвовала над асфальтом города, как скрипка Давида Ойстраха властвует над сознанием меломана, умеющего ощущать её вибрации. Весна в этом старинном городе была волшебна, и как всегда – внезапна…
   А спустя пару недель жаркое солнце испарило Лужу до последней капельки. Она так и не стала морем, или даже маленьким озером. Городской асфальт полностью просох. Люди больше не ругались на водную стихию. Лишь иногда, после добротной грозы, Лужа опять ненадолго разливалась  в своём родном дворе. И снова в ней плескались галдящие воробьи, почтальон норовил напугать её внезапностью появления, глупые голуби что-то пытались высмотреть в ней пустыми взглядами. Говорящий Кот больше ни разу Луже не встретился. Наверное, странствовал где-то. А однажды, в середине лета, во двор с оглушительным рокотом въехала тяжелая человеческая техника. Гредер ловко содрал с земли старый потрескавшийся асфальт, и вместо него был постелен новый. Ни вмятин, ни трещинок в нём не было. Лужа навсегда покинула этот двор.

     Недавно я ездил в один старинный город в командировку. Приехав туда ранним утром, первым делом я направился в гостиницу, в которой для меня был забронирован номер. И на самом её крыльце, у затёртых до блеска гранитных ступенек обомлел, аж голова закружилась – перед парадным величаво красовалась та самая Лужа. Как и прежде, в ней отражалась молодая зелень деревьев, голубое небо с белой чертой пролетевшего недавно самолёта и яркое рассветное солнце. Как и тогда, много лет назад, в ней заливисто чирикали и играли в салочки воробьи. Нестерпимо захотелось прыгнуть к ним туда, в самую середину Лужи и скакать в ней, не обращая внимания на промокшие ноги. Захотелось поднять сноп радужных брызг и верещать от восторга, как тогда, в детстве. А ещё захотелось, что бы откуда ни возьмись появилась мама и схватив меня за руку, поволокла сушиться, громко внушая за мокрые ноги и хулиганство…  Но вместо мамы на крыльце вдруг  возник седой дед в ливрее. Увидев, что я пялюсь на лужу, он воскликнул:
- Уж извиняйте, милчеловек! Нету с окоянной сладу! Я её и метлой, и так и сяк! Всё – одно! Да Вы – по краюшку, по краюшку!
Я присел на скамейку, стоящую сбоку от парадного и закурил. В глазах всё плыло. Из кустов вылез облезлый худющий старый кот и присел чуть поодаль, тоже таращась на Лужу.
- Что, дружочек? Долго ты её искал?
- Мляу…

   
(*)- «Пионерская зорька» — радиопередача, детская радиогазета, ежедневно выходившая в утреннем радиоэфире Советского Союза. Первый эфир радиогазеты состоялся 1 октября 1934 года. С 1947 года «Пионерская зорька» стала выходить в эфир ежедневно. Передача была предназначена для школьников средних классов. В ней освещалась жизнь пионерии, страны, соответствующие репортажи, интервью, радиоочерки. Для выпуска передачи приглашались известные артисты, музыканты, поэты. Передача прекратила существование в начале 1990-х годов с распадом СССР. Последний выпуск вышел 30 декабря 1991 года. Все в «Youtube» за ностальгией!
(**)- «Boney M.» (Бони Эм.) — диско-группа, созданная в 1975 году в ФРГ известным западногерманским музыкальным продюсером Фрэнком Фарианом. Все привлечённые к проекту исполнители родились за пределами Германии, на Карибских островах, перебравшись в Западную Европу в подростковом возрасте. Обязательно послушайте, кто не слышал. А кто слышал - в «Youtube» за ностальгией!

24.09.2019г.