***

Прописные событья
из двух лепестков и семян
собирались пролиться
на свет в куликовские дали.
Было им в густоте
очевидное: то ли изъян,
то ли линии сердца
опущенной в воду детали.

Понимай как убыток,
суммируй как прибыль, смотри:
дремлет теплый котангенс
в ногах своего диплодока.
И кромешные полосы
ярко-какой-то зари
освещают усопшие сказки
в бреду твоего кровотока.

Это все спеленать
и попробовать вон унести,
если вытянет память
улиткою полугорбатой.
За момент до тебя
здесь просили тебя навестить,
и заштопать просили
твои проходные пенаты,

чтобы выжило что-то
в кромешной твоей высоте,
чтоб осталось залить твое имя
цветными мелками из глины.
Здесь не то вынимают,
не то оставляют в беде
твои лучшие слезы,
дошедшие до середины.

И когда поднимаешься
выстроить илистый дом,
замирают слова
в пережатом водой переплете.
Прорастает трава
в пережитом пространстве твоем,
и играют на нем
две последние чистые ноты.