Пятничный дед

   У кого-нибудь есть пятничный дед? А у меня есть. Был.
Познакомилась я с ним очень давно, лет двадцать назад. Ему уже тогда семьдесят было, а мне и тридцати не было. Он мне встретился на тропинке. Я шла к реке мимо деревни, перелеском, а он устраивал кормушку для птиц на огромном дубе. Ладный такой дед. Рядом стояла маленькая женщина, очень худая и бледная, но улыбалась ему  так,  будто подсвечен он был снизу, подавала ему что-то. Он ругал её, а она улыбалась. Потом слез. Она его обтерла платком, а он отмахивается. А видно, что любит. Я остановилась.

- А где тут кладбище старое, не подскажете?
- И тебе доброго дня.
Я смутилась, поздоровалась. Они кивнули. Женщина махнула рукой, мол, прямо и налево.
А он:
- А зачем тебе кладбище? Есть там кто?
- Нет, я родник ищу. Мы тут недавно.
- Тут все недавно. И не надолго. А что это ты, пить хочешь, а ищешь кладбище? Так и спрашивай, родник, мол.
Женщина вызвалась проводить.

   И мы, втроём пошли по тропе. Кладбище было слева, очень старое, заброшенное, но уютное какое-то, как будто все усопшие были знакомы при жизни и продолжали общаться теперь. Провожали нас глазами: "Куда это Никита с этой городской Танькой попылили? Приехал к ним кто? Ходят тут.Ну-ну..." За кладбищем тропинка обрывалась резко вниз. Внизу - родник. Высоковато. Постояли молча.
- Ну, вот он родник. Легче стало?
- А вы как тут воду берёте?
- Никак не берём.
- Потому что высоко?
- Нет. Это их вода,- мотнул головой в сторону кладбища,- потому и обрыв, чтоб не шастали.

   Вышли к реке. Посидели на берегу, поговорили ни о чём. Женщина молча кивала и улыбалась. Городская... А он космический какой-то. Я на Севере жила. Там стариков нет почти, пенсии рано начинаются и люди стареть уезжают в другие места, в кооперативах своих. Мы о них потом только по некрологам узнаём.
Мы пили у них дома чай, после реки.  Духовитый, терпкий с плавающими листочками чего-то там. К чаю были баранки, мёд и серый кот. Он сидел на скамейке, как памятник и только глазами водил с одного лица на другое. Впрочем на лице женщины взгляд кота задерживался дольше и он прикрывал глаза. А та светилась от счастья. Я спросила, как зовут кота, женщина рассмеялась, а дед сказал:
- Серун. Серый же и...
Смеялись все, кроме кота.
 
    Потом ходили к дедовым пчёлам. Пять уликов. Дед гордился. " Мёду-у-у..." - говорил. А Татьяна его носки вязала и носила к станции, но продавать не умела. Так отдавала. Я взялась помочь, привозила им нехитрую выручку.
Приходила я к ним по пятницам, иногда с сыном, чаще одна. Не надолго, чаю попить, но они ждали.

   ... А потом я долго не ездила. Приехала через десять лет, и пошла посмотреть, как там теперь. Дед сидел на скамейке, гладил белую кошку, похожую на его жену. Я спросила, как зовут кошку и улыбнулась, вспомнив их давнего кота.
- Танька зовут. Давненько ты... Ну, пойдем.
И мы пошли на кладбище. Крайняя могила была хоть и не свежая, но очень ухоженная. С фотографии светилась его Татьяна.
- Вот, это мы, Тань. У нас гости. Потеряшка наша. Телефон мне привезла. Звонить тебе, Таня, буду...