Человек за бортом!

Седой рассвет над волнами вставал,
Что двигались пенящимся эскортом.
Вдруг тишину на части разорвал
Сигнал тревоги - «Человек за бортом!»

Не зная даже, кто там на воде,
Но в этот миг и знать-то для чего нам,
Спасаем оказавшихся в беде
Мы по морским незыблемым законам!

Заметить джонку, скажут все потом,
В рассветной дымке - редкая удача,
Но улыбнется бравый наш старпом -
На то и вахта у него «собачья» ...

«Машина, стоп!», вниманье во сто крат,
Заходим в «циркуляцию» по кругу,
Чтоб точно выйти в заданный квадрат,
Мы в океане так нужны друг другу...

Визжит лебедка, отошла стрела,
На воду шлюпка спущена удачно,
От борта ходко по волне пошла,
А боцман непогоду кроет смачно.

В душе молясь, мы верили в успех,
Как в дальнем рейсе в приближенье порта,
Вот, наконец, мы приняли их всех,
Подняв наверх с подветренного борта.

Сегодня нам достался крупный куш,
И слышен бодрый голос капитана: -
«Мы вырвали двенадцать грешных душ
Из пасти ненасытной океана!»

Еще дрожали мокрые тела,
В царапинах, почти без одежонки,
А за бортом могучая волна
Терзала щепки затонувшей джонки...

Они еще поверить не могли,
Что палуба надежна под ногами,
Что суждено доплыть им до земли
И плакали счастливыми слезами.

Размазывали слезы по щекам.
Понятно было нам и без расспросов,
Как люди благодарны морякам
И теплоходу «Александр Матросов».

Конец печален - расскажу о нем,
Превратности судьбы, порой, коварны...
Ложимся в дрейф и больше суток ждем
Подхода дизель-теплохода «Сарны»...

Потом спасенных спустим в мотобот,
О чем гласит из «Центра» телеграмма,
И всех сдадим на наш попутный борт,
Идущий курсом к берегам Вьетнама.

Сказали - перебежчики они,
Свобода часто завышает цену.
И сочтены счастливые их дни -
Судить на родине их будут за измену...

Расстроен этим был наш экипаж,
Как-будто навалились тонны груза...
Мы их спасли, а сдали, как багаж,
В угоду чести братского союза.

Молчали долго - что тут говорить,
Тем более, что наша карта бита,
Не принято словами тут сорить
В присутствии «родного» замполита...

...Продолжен рейс, кругом опять вода,
Осталась половина перехода,
И бороздят советские суда
Ее простор в любое время года.