После смерти Петра I

Едва зарождалось январское, раннее утро,
Еще окутывал мрак Петербург,
Но ко дворцу уже спешили люди отовсюду,
Усопший император их в зале ожидал.
Он запретил, когда-то, по покойникам рыдать,
Но снят теперь запрет на проявленье скорби,
Желающие могут рыданьями покои огласить.
У гроба стояли, попеременно, сенаторы и генералы,
А чуть поодаль – гвардейских офицеров строй,
Да дюжина грабантов в черных мантиях еще,
Священник у трона читал Евангелие вслух,
А генерал Мамонов в это время на тройке мчался,
Должна была Москва узнать, случилось что,
И многие, узнав, отказывались Екатерине присягать,
Ведь крест зазорно им бабе целовать!
Раскольники и вовсе не хотели ее признать,
Они и так двойную подать платят,
Лупили нещадно их кнутом за то,
Другие говорили, что незаконным был брак царя,
Ведь крестным ее отцом царевич был!
И, значит, женился царь на внучке же своей…
Летели здесь, когда-то, головы стрельцов
И смерть царя Москву не опечалила особо.
Лежал Петр долго в зале траурной своей,
Но наступил, в конце концов, день погребенья.
Через Неву мост к крепости был наведен
И черным бархатом его перила обтянули,
Построены на льду войска к последнему параду
И траурные флаги ветер над городом трепал.
Палили пушки, позванивали, печально, колокола
И, не спеша, процессия к крепости пошла,
Гвардейцы, музыканты, придворная вся знать,
Посланники и представители из многих городов,
Кто только не был в процессии скорбной той,
А следом катафалк везли с царем Петром
И опечаленная вдова-императрица шла,
За ней еще шесть сотен бомбардиров.
Порог церковный императрица переступила,
Раздался ее первый истошный вопль,
Его рыданьем поддержали все царедворцы,
А Феофан-архиепископ горестно вопил:
«Ведь погребаем мы Петра Великого, Царя!»
Потом в себя пришел и речь свою сказал.
Сначала перечислил заслуги все царя Петра
И принялся императрицу восхвалять,
Ведь эту власть сам Бог ей дал!
Шептались в церкви: «Ну и дела твои, Господь!
Нет совести у этого попа и нет стыда!»
А в свите императрицы лишь улыбались,
Кивали головами на речи Феофана, свой человек!
И время их уже пошло – правление Екатерины.