9 месяцев XI. Пень

Андреа копался в древесных образцах,
Так зарабатывают на тайных знаниях,
И сегодня он изучал санскрит и иврит,
Печаль одна, подсел к нам и говорит:

На земле, куда не глянь везде они,
Величавые факты кремниевой эры,
Все обгорелые и разрушенные пни,
Спиленные и искорёженные древа,
Срезанные пни, это - столовые горы,
Сломанное древо - базальтовая гора,
Это проделки «Всесильного» из торы?
А с небес слышен громкий смех Гора,
Скалы - обломки пней, горы - отходы, 
Трупов кремниевого мира, терриконы,
И Пандора нервно курит в сторонке,
Уступая 1 место чемпионке,

Затопленные места к примеру Греция,
Архипелаг «Тихоокеанская Венеция»,
Нан-Мадол с базальтовых монолитов,
Сотни кораллов, островков, неолитов,
Уникальна гора (древо) в Кейптауне,
Его остатки развалины города Лелу,
Не позавидуешь тогдашней фауне,
Силу лемурийских реликвий ловлю,

И побег «Башня Дьявола» в Америке,
Где умнейшие историки в истерике,
Так и тропа великана в Ирландии,
Эти знания у них в складках мантии,
Надёжно ложью от рабов прикрыты,
Белыми нитками как-нибудь сшиты,
И что скажет на это простой человек?
Ничего, почему? Он же из числа калек,

Это сейчас я всё о древах ведаю,
Огурчиков солёненьких отведаю,
А как Вам животный мир? например,
Это не странности причудливых химер,
И фрагменты этих волокон-фасции,
Совпадают чудными контрастами,
Шестигранники кремниевых пней,
Пардон, за французкий - растений,
Напоминают пчелиные соты улей,
Рискни и слово язвительное урони,
С заблуждений угорают даже окуни,

Так и существо в Брянцевской копи,
Накрепко зубы свои сцепи,
Кремниевым дивом кормятся люди,
Заявленных только больше 130 лет,
Но и оно продолжает существовать,
Жизненные силы свои отдавать,
Как и его брат - солончак в Боливии,
Такие вот знания противоречивые,

Пни столовых гор Анхель и Тугела,
Вот и полдела и ложь побледнела,
Ещё из которых сок жизни сочится,
Тянутся вверх и в низ водоспадами,
Окружённые народными балладами,
Просто нужно с землёю подружится,
И с головой в мир инной погрузится,
Видели ли Вы пчелиные соты и лён?
В растительные волокна я влюблён,
Местами хранения мёда заворожён,
И таких так сказать «Гор» на планете,
Огромное бесконечное множество,
Чувствую себя полным ничтожеством,
Архимандрит истории не в авторитете,

Ой, нашёл чем удивить, Андреа,
Я  об этих исполинских древах,
Перевод готовил и докладывал,
И Владыка лично проглядывал,
Эдгардо выставил рыжие усы,
Словно жало восточной осы,
Показать картины и изображения?
И кстати вот мои умозаключения:

И чинар и трава секвойя,
Человек больше муравья?
Овощи семейства баобаб,
Оцените мелкий масштаб,
Динозавр простая курица,
И кит как сегодня карась,
И у всех родов спутница,
(И гермафродит устрица,
Как явная однодомность,)
Это домашняя живность,
И пищи хватало всласть,
И простите за скромность,
В горле застрявшая кость,
И кто же в этом мире гость?
Думаете генетический сбой?
Это зеркальное отражение,
И да, это замысел пресвятой,
И красоты самовыражения,
И это взаимное обогащение,
И чудесное перевоплощение,
И как Кон предупреждения.

Андреа прав, сказал Джованни,
Меня ещё в '17 году посылали,
В командировки в эдакие места,
Как в ответ благородного жеста,
Под прикрытием признания или,
Продолжением диалога и учили,
Быстро и скрытно без делегации,
Сделать всё для идентификации,
И для жёсткой научной фиксации.

Тут мы по очереди все зазевали,
Гравюры в головах сформировали,
И от мыслей огромных сбежали,
И яви перед сном рукой помахали.