черновик

 
      И В А Н    Д О Б Р




  ПОСВЯЩЕНИЕ МАРИИНСКОМУ
ТЕАТРУ

ПОСВЯЩЕНИЕ РУССКОЙ БАЛЕРИНЕ

  ОЛЕСЕ НОВИКОВОЙ
    







               МОСКВА – РИМ – ПАРИЖ – ТОКИО – ЛОНДОН –
            РУССКИЙ  КРЫМ – САНКТ-ПЕТЕРБУРГ   

                2017-2018

































      
























      И В А Н    Д О Б Р

     ПОСВЯЩЕНИЕ МАРИИНСКОМУ
ТЕАТРУ

ПОСВЯЩЕНИЕ РУССКОЙ БАЛЕРИНЕ

  ОЛЕСЕ НОВИКОВОЙ
    









                МОСКВА – РИМ – ПАРИЖ – ТОКИО – ЛОНДОН –
           РУССКИЙ  КРЫМ – САНКТ-ПЕТЕРБУРГ   

                2017-2018




И мы потому видим дальше, что стоим на плечах гигантов

Русский врач N. 2018 год


Кто живёт без печали и гнева, тот не любит отчизны своей

Некрасов


А Бог сотворил Россию в природе одну. И потому соперников она не имеет.
Суворов


















                Предисловие перед эпиграфом
   
«Ах апрель этот дымчатый с ветками голыми,
 Театральная площадь,
                Крюков канал…»
– Так, как мне кажется, не то чтобы удачно, но начинается вторая книга из серии санкт-петербургских посвящений русского писателя Ивана Добра (Ивана Поддубного, Добрыни Никитича, который печатался и под другими псевдонимами) Мариинскому театру и одной из первых солисток «Мариинки» Олесе Григорьевне Новиковой.
Государственный санкт–петербургский Мариинский театр – неоспоримо великий, и Олеся Григорьевна Новикова, – выдающаяся русская балерина, – переживают безусловный расцвет и очередной из пиков своего творчества. Где «театральная школа», и любой спектакль театра – это огромная коллективная работа, высвечиваемая пред нами, зрителями, – только несколькими красивыми именами тяжёлой и большой коллективной работы. Мы знаем имена – Гергиев, Новикова, Нетребко, Маточкина, Вишнёва, Осипова, Нуриев, Кшесинская и – в глубь веков со дня основания… . Сам же театр – это будни более, чем двух тысяч человек. Иногда и до трёх…С их Служениями, судьбами…
Где Мариинский театр 236 театрального сезона это, как и  всегда, – лучшие мировые постановки лучших мировых оперных, балетных спектаклей, лучшие мировые звёзды  оперы и балета, выдающиеся режиссёры и все – все  маги и мэтры армии специалистов выстраивающих жизнь каждой постановки. Здесь уникально всё и прежде всего – сами люди. А какие выдающиеся педагоги взрастившие не одно поколение солисток, солистов, прим, премьеров. И их собственная вокальная или балетная судьба. А какая потрясающая архитектура всего «мариинского ансамбля». – Каждый в своём неповторимом блеске, роскоши или богатстве, задрапированном под аскезу. Где и оникс интерьера, подсвеченный изнутри, и лёгкие, кажущиеся воздушными – стеклянные подвесные лестницы, авторские люстры, вереницы малых залов – славных именами и уникальной акустикой, видовые  галереи и  «топ-дауны» функционального пространства, и классика интерьера и экстерьера «Мариинки–1» ... . И «Мариинка–5», и «Концертный зал» по улице Де-кабристов, и «Мариинка – 2», и «Мариинка – 1»  – как классический и неоклассический  уникальные архитектурные ансамбли – венчающие череду лучших классических театров мира – его корона, его апогей. А в чём то – и будущее, так как  – «уже на подходе, уже вот – вот, что придёт и озарит, и даст крылья» – Мариинский театр – не 5… (6?.. – 7?...)  – Федеральный государ-ственный оперно–балетный музыкальный Севастопольский русский театр – так, как мне кажется, и таким, как я уверена, стихотворением, долженствует начинаться такая книга, как эта... Но ничего подобного.  Будто и не почувствовал, глубоко уважаемый нами, обсуждаемый автор – высоту планки. – Мариинского глобального мироокружения. – Одного из топов российской культуры, его «рабочей лошадки» с космическими дюзами.  – Как у русских ракет, чтобы выжать самые высотные рекорды.  Духовные  веса. Космические гонорары. (А ведь – любая такая книга – это же не копия с архива, не «здесь был Ваня Д.».  Повозил,  пошатал бедную Анну Каренину – по трём – четырём строфам, мало её по рельсам катали… да и закончил «вступительное стихотворение»…).
             Хотя, из взятых у автора интервью, в которых он пытался предъявить и эрудицию, и билеты на сотни спектаклей, и не разрешаемые, обычно, делаться видеозаписи  «ключевых» отрывков спектаклей, и фотокопии изучаемых архивов – книга им писалась и готовилась к изданию несколько лет. И материал, – автор, знает хорошо. И является искренним ценителем русского балета и российской оперной школы, чья семья, уже третью сотню лет, посещает и Мариинский театр (а до этого – «Каменный», да и ГАБТ – тоже. А позже и другие оперно–балетные театры, «МАМТ», «Михайловский»...
         Но есть, неоспоримо и  находки, и подтверждения того, что автор прилежен, что он из большой литературы. Например, (тут и краткость – сестра таланта)  стихотворения –  «Советским манекенщицам», стр…..; «Лучшей балетной паре», стр… . «***» где говорится «…пол царства дадут.», другие из такого ряда. А из, почти поэтических провалов, – можно назвать длинные «интервью», да и почти все короткие тоже. Уж очень репортажно, бегло,  суетно…  – Ну это же не рядовая статья в «периодичку». А обращение к векам! Тут уж всё должно быть по гамбургскому счёту. Вообще, обращение к творчеству великого театра и великой балерины, со  стороны русскоязычной литературы никогда не случайно. Где – серия из «книг–посвящений» – каждые пять лет. – А каждая последующая книга – новым автором (подробней на этом литературном явлении останавливаться не будем – оно достаточно ясно охарактеризовано в статье от февраля 2018 года моего предисловия к изданию книги посвящения, того же автора, Санкт–Петербургскому Государственному театру музыкальной комедии и одной из его ярких солисток, сопрано Оксане Сергеевне Крупновой)… . А  в приближении к историографии, культуре «Мариинского» театра и творческой биографии его звёзд, если говорить о настоящей книге посвящения – то она касается творчества – как и театра, так и блестящей балетной и семейной пары – Олеси Новиковой и Леонида Сарафанова. Господин Сарафанов, безусловный представитель русской балетной школы, яркий элемент мировой балетной культуры, но начинал он своё обучение на Украине, в Киевском хореографическом училище (класс преподавателя В.Парсегова, В.Денисенко…). Артист бале-та, премьер Мариинского театра в 2002—2010 годах, затем премьер Михайловского театра. Лауреат театральных премий «Бенуа танца» (2006), «Золотая маска» (2011), «Золотой софит» (2013). И многодетный брак Леонида Сарафанова с коренной ленинградкой, голубоглазой красавицей, – славянкой, Олесей Новиковой, (В 2009 году у пары родился сын Алексей, в конце 2013 года - дочь Ксения, в декабре 2015 года - сын Александр) совместные выступления в мариинских балетах, где они прекрасно танцевали ведущие партии, их запоминающиеся международные гастроли – очерчивают не только явления культуры (историографию и т.д.) но и имеют политико–национальную мотивацию – «украинский парень и русская девушка». Это слы-шится часто и повсюду. Это имеет место в «ностальгических спекуляциях» в хорошем смысле – «Украина и Россия – вместе». Об этом говорят в антрактах, а потом дома, об этом – вопросы в интервью. Иногда переходящие – в «…ну когда же, наконец, Украина и Россия опять будут вместе…». Этакая гибридная, не совсем простодушная, работа «на возрождение  союза братских народов». Но в первооснове балетного успеха (и об этом нередко – в  описываемой, настоящей книге) – лежат, конечно, – и замыслы, и упорный труд обоих. – Их личная  талантливость и глобальная театральная работа Мариинского, (Михайловского театра, где, – ныне, премьер – господин Сарафанов), всех других театров, участвующих в гастролях этой светлой и балетной, и семейной, многодетной пары. И все мы, конечно, будем ждать новых книг и от других авторов и по этой балетной паре, и по всему русскому балету. А в русской многонациональной культуре – давно произошёл – этот  переход – от отдельных, в литературе, – посвящений (сонетов, од, канцонов и т.д.) к сериям книг. Где не личные отношения или чувства писателей побудили к творчеству. А любовь к русской многогранной культуре.  – Балету, русской опере, оперетте, русскому драматическому театру, фигурному катанию, русской мно-гонациональной живописи и скульптуре, художественной гимнастике и т.д..
И говорят, что уже как лет тридцать (питерцы пишут о москвичах и всей России и СНГ, а  москвичи – о питерцах и всей России и СНГ) уже объявлено негласное соревнование – кто те русскоязычные литераторы – счастливчики,  которые будут писать главные книги. (Их, конечно, как всегда будет  больше) о выдающемся таланте музыкальной российской и мировой культуры – Гергиеве, Гергиевой других именах «Мариинки», «Михайловского», «Александринки», «БДТ» и т.д...  И если  автор, представленной здесь, книги, – участвует в подготовке к этой литературной работе, давайте мы  пожелаем ему учесть сделанные  критические замечания, а уже после – и  большего успеха.
         Хотя подспорье для него большое – русской литературе посвящения столько же лет – сколько, наверное, и самой великой русской литературе. Мы можем взять любой эпиграф –  и всегда попадём – в  пример этому…  Мы можем обратиться к любому предисловию – и попадём в доказательство этому. А в русской многонациональной традиции все литературные произведения – это посвящения. И усиливающий развитие гражданского общества фактор. Эти факторы расширяли и делали более глубокими связи жизней, истории, культуры творчества мирного союза русскоязычных народов.  Могли идти мирные, а иногда – не всегда мирные процессы. Но всегда по нарастающей происходил рост, расцвет советской или российской и СНГ – литературы посвящения, как сакральной  традиции. – Имеющей власть над миром человеческим. Это было в 18-м веке, в 19-м веке, в 20-м веке. – Когда имеет место и атеизм – как религия. И мусульманство, и христианство, и буддизм, другие религии – и религиозные культуры,  – сквозь призму литературы – выступали созидающими силами в развитии земного человечества.  – А в сильнейших своих примерах  – старались выдать даже свои «регламенты развития». По социальному устройству, любому другому, учили  «быть счастливыми», «патриотичными», «успешными», «волонтёрами», «меценатами» и т.д. … . Много примером из литературных посвящений о том, – как должны формироваться  семьи, гражданские институты власти, политика. Прогнозировались задачи литературы грядущих веков. Одна из задач – это продолжение традиций посвящений, конечно. Не все они адекватны по своему посылу – освещаемым ей элементам культуры. Но главное – что эта традиция есть.  – Что она будет развиваться дальше. И не только в литературе (русской, русскоязычной…). Чудесно видно – что она у нас поддерживается в кино – из посвящений Лунгина («Остров» – это почти библейская притча о Человеке и посвящение Богу); Тарковского (– «Ностальгия» это посвящение семье, да и все его кинополотна – это посвящения семье – где в большей, где в меньшей степени, например «Сталкер» – посвящение всей человеческой семье); Бондарчука («Война и мир», «Они сражались за Родину»  – посвящение солдату и миру, отнюдь не войне, но подвигу на войне); Шахназарова (– «Кин–Дза–Дза», как посвящение – предупреждение всему человечеству с любовью);  Быкова («Аты баты, шли солдаты»,  – посвящение подвигу простого совет-ского человека, который боролся против фашизма); Михалкова (– «Сибирский Цирюльник» – многовекторное посвящение, но больше –  российскому народу и американскому народу – мечты о том, что и Россия, и Америка – будут гото-вы к диалогу о мире и культуре вместе, а не только Россия);  Данелии («Паспорт», «Мимино» – посвящение человеку, вечным ценностям, гармоничному союзу и дружбе народов (которые были ведь!), а ещё фильм – как гимн здравому смыслу, поэзии – во всех мелочах и радостях жизни, даже в огорчениях…); Меньшова («Москва слезам не верит».  – Всем своим существом – посвящение городу, который верит слезам. Воистину верит – всегда и во всё лучшее. И посвящение людям всех эпох не только – в том времени – о котором Меньшов поговорил с нами…);  Захарова («Тот самый Мюнхгаузен», «Обыкновенное чудо», – во первых, – дружбе народов мира, потому что – сюжеты один немецкий, другой западно–европейский; во вторых – человеку, его гению, в третьих – человеческой любви (…слава безумцам – которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец, слава храбрецам – которые живут себе – будто они бессмертны…»); Муратовой («Долгие встречи, ранние проводы» – это гимн любви, человеку труда, его вечным ценностям. Это посвящение – вне конкретно какого то одного челове-ка); Роу (любая его сказка – посвящение детям, чудесам и опять - любви); Говорухина («Место встречи изменить нельзя» посвящение подвигу работников МУРа, их судьбам); Гайдая («Бриллиантовая рука», посвящение красоте обыкновенного человека, счастью мирных лет); Рязанова, Ростоцкого, Нечаева, Бортко, Ефремова, Чухрая, Швейцера, Мотыля, Митты, Мельникова, Балаяна, Птушко Авербаха, Соловьёва, Тодоровского, Шукшина, Калика, Рязанова, Герасимова, Лиозновой, Эйзенштейна, Станиславского, Масленникова… и всех–всех других – поговорим и о них в других статьях.  И, конечно, в первую очередь, речь всегда идёт о патриотических традициях – и в 18–м, и в 19–м, и в 20–м, и 21–м веках – посвящений. Об этом мы поговорим и в этом предисловии. Позже. Посвящения, конечно же, присутствуют во всех видах человеческой деятельности – не только в литературе, кинематографе. А везде. – В   литературе, – если говорить о творческом  наследии наших старших товарищей, учителей – их примеров – бери любого. – Пушкинские (очень кратко) – Фазиль Хану – персидскому поэту, поэту Давыдову, Вревской (исследователи – почитатели поэта говорят о том, что – красавица Евпраксия Вревская – из тех великих русских женщин, с которой Пушкин переносил черты на образ  Татьяны Лариной), Великопольскому, Голицыной,  Карамзиной, Плетнёву, Воронцовой, графу Олизару,  Бакуниной, Вяземскому, «калмычке», Керн, Наталье Николаевне Гончаровой – жене Пушкина, Кочубей, Ризнич,  Арине Родионовне – пушкинской няне, Андро.
 – Посвящения Лермонтова – Бухарину, Сушковой, Лопухиной (ставшей прототипом литературной героини «Княгини Лиговской»), Ивановой, Щербатовой (из за этой русской красавицы  Михаил Лермонтов стрелялся на дуэли и опять был сослан на Кавказ), К***, Углицкой, Смирновой, Быховец, Бартеневой, Алябьевой,  Булгакову, Башилову, Павлову, Метляеву, Растопчиной, и другим – лермонтовские мы тоже кратко приводим. Бесценны  по своему русскому вкладу в примеры посвящений, вообще – в литературу – Оды Ломоносова Елисавете Петровне, посвящение Державина – Суворову. К сожалению – рамки объёма статьи не дают возможности остановиться подробней, процитировать строки…
            И, к сожалению, не всех писателей – приведём в пример в настоящем  предисловии.  – Рамки объёмов статьи. В общем – сама  русская литература – это история  посвящений. – И – не «не редко», а почти всегда – все русскоязычные писатели применяют, как инструмент – «посвящения» – усиливая сакральный воспитательный потенциал. Безусловный потому, что русскоязычная литература, даже переводящая зарубежную – не развлекательна, за некоторым исключением. – И имеется в виду, её созидателями, как инструментарий управления обществом. И миром. И нельзя сказать, что интернет, другие технологии такого «управления» работают эффективней. Тут мы не отвлеклись – а это важно понимать. Например, именно поэтому, многонациональная русскоязычная интеллигенция пыталась организовать спасение миллионов экземпляров – как досоветского, так и советского книжного фонда, выкинутого из библиотек СНГ, под предлогом «обновления». Часть такого фонда удалось спасти – передав его в частные или семейные библиотеки.  – Удалось спасти  миллионы страниц и тысячи имён досоветского и советского сакрального педагогического материала – не будем, сейчас, углубляться  дальше – кто желает – может пройти в любую русскоязычную  библиотеку и убедиться. Исчезли сотни имён…  И они, конечно, остались, в «гос. фондах», для работы специалистов.  Но русскоязычная читательская аудитория – так и осталась самой многочисленной в мире. Это видно – невооружённым глазом. Например, из моей творческой командировки 2018 – 2019 годов, – в  Западную Европу и Америку. Где – немного, но я это увидела. Там, как у нас – там, в метро, не читают… . В русской же жизни – литература  – везде и рядом. В общественном транспорте, в парках – в тёплое время года и т.д.. «Там» посвящений – не раз – через другой… У  нас же – на каждом шагу. А.Чехов (посвятивший пьесу «Медведь» Н.Соловцову); Фёдор Достоевский (посвятивший роман «Идиот» племяннице С.Ивановой); Лев Толстой (посвятивший сестре Марии Толстой повесть «Два гусара»; Е.Баратынский (посвятивший стихотворение «Когда твой голос, о поэт...» В.Белинскому);  Николай Лесков (посвятивший повесть «Воительница» художнику М.Микешину ); А.Бестужев-Марлинский (посвятивший повесть «Наезды» И.Жукову); А.Блок (посвятивший цикл «Стихов о Прекрасной даме» Л.Менделеевой), В.Маяковский (посвятивший  поэму «Облако в штанах» М.Денисовой); С.Есенин (посвятивший Письмо сестре» Е.Есениной); А.Ахматова (посвятившая «Реквием» всем репрессированным соотечественникам в 30 годы 20 века);  М.Цветаева (посвятившая «Счастие или грусть...» Н.Пушкиной–Ланской); Б.Пастернак (посвятивший «И полусонным стрелкам лень...» О.Ивинской); К.Симонов (посвятивший стихотворение «Жди меня и я вернусь» В.Серовой); Р.Рождественский (посвятивший поэму «Посвящение» Ю.Гагарину и советскому строю); Е.Евтушенко, (посвятивший поэму «Мама и нейтронная бомба» своей матери и борьбе за мир); А.Вознесенский (посвятивший  поэму «Андрей Полисадов» своему пра–пра–прадеду и  Православию в советские годы); Б.Ахмадуллина (посвятившая стихотворение «В том времени...» О.Мандельштаму); Э.Асадов (посвятивший стихотворение «Я могу тебя очень ждать ...» своей жене); А.Ковальская-Брик (посвятившая «Новый гимн МГУ» – 250–летию МГУ); М.Трусова (посвя-тившая стихотворение «Синцову» К.Лаврову); И.Иванов (посвятивший стихотворение «Бэль Александры Сергеевны» балерине А.Тимофеевой); М.Светлов (посвятивший  стихотворение «Советские старики» своей жене, И.Поддубный – посвящение сопрано Марии Баянкиной «Москва – Сити»,). И – можно продолжать и продолжать. Только рамки «объёма» настоящего предисловия не позволяют это делать. (...   Анастасьев, Николай Аркадьевич; Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич; Андреев, Анатолий Александрович; Андреев, Вадим Леонидович; Андреев, Василий Михайлович; Андреев, Юрий Андреевич; Андрейчук, Кесарь Емельянович; Андриасов, Михаил Андреевич; Андрияшик, Роман Васильевич; Андроникашвили, Борис Борисович; Анибал, Борис; Анисимов, Григорий Анисимович (писатель); Анищенко, Михаил Всеволодович; Аннанов Баба; Анненков, Юлий Лазаревич; Анохин, Михаил Иванович; Аношкин, Михаил Петрович; Ерусланов, Анатолий Яковлевич; Антипов, Георгий Иванович; Антокольский, Александр Альбертович; Антоненко-Давидович, Борис Дмитриевич; Антонов-Овсеенко, Антон Владимирович;  Антонов, Василий Васильевич (писатель); Антонов, Михаил Фёдорович;  Антонов, Николай Георгиевич; Антонов, Сергей Петрович; Антонов, Сергей Фёдорович (писатель); Антонович, Славомир Валерьянович… и это только с начала многотысячной вереница имён). Где – от поездки к поездке на «Запад», мой личный интерес к теме статей – предисловий только растёт, и всё понятней их значимость…
        И в то время, как увеличивается и «спектр» вызовов многонациональной культуре – как отражение всех процессов в мире.  – В политике, экономике, медицине и т.д..  Просматривается тенденция – литература не позволяет оставаться в рамках одной темы, проблематики,  – как отдельной книги, как и такой – как обсуждаемая.
      – Но и русской литературы в целом. И тут я повторюсь – говоря то, что и в предыдущей статье на эту же тему:  – количество любых «вызовов» времени в «тернистых диалогах» между СНГ и Европой – надо переводить в качество широкомасштабного сотрудничества во всех сферах. (Как пример, – тема стихотворения «Сан – Карло 2016») – Культуры, науки, промышленного производства, сельского хозяйства Евразии. Примеры, в том числе литературные и были, и есть. И их подавали все – названные, и все – не называемые здесь литераторы, ... (Алейников, Владмир Дмитриевич; Алейников, Моисей Никифорович; Александров, Вильям Александрович; Александров, Георгий Моисеевич; Александров, Леонид Александрович; Александрович, Степан Хусейнович; Александровский, Виктор Николаевич; Алексеев, Андрей Иванович; Алексеев, Валерий Алексеевич; Алексеев, Геннадий Иванович; Алексеев, Глеб Васильевич; Алексеев, Михаил Александрович; Алексеев, Михаил Николаевич; Алексеев, Никандр Алексеевич; Алексеев, Николай Иванович (генерал-майор); Алексеев, Олег Алексеевич; Алексин, Анатолий Георгиевич; Алендей, Василий Степанович; Алеников, Владимир Михайлович; Алёхин, Глеб Викторович; Алёшин, Александр Павлович; Алёшкин, Пётр Фёдорович; Алёшкина, Татьяна Васильевна; Алешко, Василий Иванович; Алешковский, Пётр Маркович; Алешковский, Юз; Али Карнай; Алибеков, Джамиль Адил оглы; Алиева, Сарат Гаджиевна; Алимбаев, Шокан Казбаевич; Алимкулов, Такен; Алимов, Эннан; Алиханов, Сергей Иванович; Алиш, Абдулла; Алле, Аугуст; Алли-Вад; Алмазов, Борис Александрович; Алов, Василий Алексеевич; Алпатов, Михаил Антонович; Алтайский-Королёв, Константин Николаевич; Алыбаев, Мидин; Альбертон, Меер Иосифович; Альбрехт, Владимир Янович; Альперин, Ефим Иосифович; Альтман, Пейся Израилевич; Альтов, Семён Теодорович; Альшиц, Даниил Натанович; Аманшин, Берхаир Салимович; Амди Гирайбай; Амирхан, Фатих Зарифович; Амирэджиби, Чабуа Ираклиевич; Амлинский, Владимир Ильич; Амонов, Раджаб; Амосов, Николай Михайлович; Амур-Санан, Антон Мудренович; Ананьев, Анатолий Андреевич; Ананян, Вахтанг Степанович; Анар, ... – это только вначале алфавита)... . 
   Ну и, повторюсь – утверждая от поездки к поездке – всё более укрепляется впечатление, что «мировая литература часть – русской многонациональной,  а не наоборот.»
– Принимает это Европа. Или нет.  – Но это так.  Кто не готов принять на веру эти выводы – самостоятельно сопоставьте и качество литературы, и количество писателей.  – Западных и  русскоязычных. Тут то и становятся понятны – литература, и посвящения от литературы. Об этом говорят и архивы  России, и по миру. И библиотеки.
 – Пересмотрите имена зарубежных – и посчитайте литераторов Российской Империи или СССР,  – в  каждый конкретный момент истории.  – И сравните с литераторами  Германии,  Франции,  Израиля, Великобритании, Италии, Австралии, Китая, США, Канады, Малайзии, Бразилии, Японии, Мексики....  – россиян литераторов и больше, и само качество литературы – выше.
 Сравните всё, что найдёте о посвящениях – в России и СССР, и любой другой страны... Пересчитайте – количество библиотек в СССР и России по сравнению с их числом в любой из вышеназванных стран. А число государственных оперно–балетных театров? А число драматических театров, или народных коллективов при клубах и т.д... Не упоминая о числе артистов, оперных певцов, балетных мастеров и, соответственно, – количестве и качестве выходящих концертов, спектаклей, мероприятий… – И если кто то на западе воспринимает русскую многонациональную культуру и литературу – как вызов.  – То он сделан.  – Сам от себя этого не желая...  –  Русская культура – не  часть «мировой», а, скорее, наоборот... . Но вернёмся к обсуждаемой книге. Она традиционно построена по принципу – обращение к светлому имени театра и балерине – повод поговорить о вечных ценностях. И о ценностях русского мира. О том – что война – это плохо. А мир, крепкая семья, культура и хорошее здоровье – это хорошо. Ничего нового – и как говорят – прорывного. Но всё необходимо. Как каждый день – глаза чтобы видеть. Лёгкие – чтобы дышать. Пища – для того чтобы поддерживать жизнь, в том числе – и духовная… . Человеческие мозги – для того, чтобы понимать – что жизнь на земле – это счастье. Да и сам автор – этого – как мироощущение – не скрывает. И прямо об этом и говорит. Светло и искреннее. Иногда где то – неловко выходит…  Но, в общем, – книга задачу свою выполнила. В книге же говорится о том, что и не он один,  –  подвизается в этом творческом направлении. И что – творчество одного, отдельно взятого русского поэта, его книга посвящения одному из лучших артистов балета – только рядовое – тут разрешите опять повториться, пусть ответственное деяние – но  отнюдь не событие. – Решаются задачи поставленные русской литературе жизнью. В, общем то, – в счастливое для России время. Когда – мирное небо над головой. И не надо, как мне прабабушка Люда Эминовна рассказывала, ныне – держать, как она это делала, живность в сарае, над обрывом в бухту… – Потому что, на трёх детей, зарплаты мужа – мичмана и её – медсестры –  хватало. Но «все держали»,  – так почти вся улица «держала» – кто козу, кто кроликов, кто кроликов, а кто и пару свиней, то казалось – и не лишнее оно. И это было частью культуры городских окраин 50 – х годов. В театры – реже, «по хозяйству» каждый день… Так – как сейчас – норма «не держать» и в сельской местности.  – А с «изобилием», – ныне, – как во Франции – где «…трудно управлять страной, с более, чем тысяча сортов сыра, и каждый должен сдать экзамен по философии…».
    Всё это, отчасти,  и про «русского писателя – в современные дни».  – Счастье и мирное небо надо головой.  – Есть читатель, автомобиль, телевизор, холодильник,  супермаркет... Только и трудись – дополняй век изобилия. И, судя по интервью, – заканчивая 14 книгу, автор мог остановиться  – Александр Грин бы позавидовал – на  берегу, то ли «Лисса», то ли «Зурбагана» – в нескольких шагах – от воды. – Корабли. Закаты. Чашка кофе у открытого окна. Или за столиком приморского ресторана. У Александра Грина – окна выходили на проезжую улицу … хоть и сбежавшую к морю. Можно было слышать шум прибоя, а вот посмотреть - выходи.  – У меня есть уверенность, что автор просто не имел право написать плохую книгу. – И писать должен был – не только за себя, а «и за того парня». Кто не успел выйти из «ГУЛАГа», кто погиб на фронте… Как – в стихотворении  «Я. И.  Брандту»? – «…А теперь за него и живу…» (стр.
    И в представляемой, сейчас, книге русского писателя Ивана Добра – не только несколько заявок на хорошую поэзию (именно писателя,  – потому что за его плечами – и тринадцать поэтических – книг посвящений, и инженерная тематика, и критические литературные статьи, и проза – рассказы, повести, публицистическая  трилогия – «Прогулки по Третьему Риму», в которой, кроме обычных статей, эссе, писем – есть – обращения к президентам России, Европы, Америки, Африки, СНГ и даже к «каким то из космических миров»…).  Но состоявшиеся  работы. – И в целом – книга–эссе признания в любви к русскому театру.  «Признание» получилось. Будем поискать и поэзию… С 2015 года, отрывки из книги, читались автором – друзьям, и учителям, и в столичных литературных клубах. – какие то работы прошли незаметно. Были и резонансные, например,  – «Ева Мозес Кор и Райнер Хёс», вызвавшие полемику. Многое из книги, с 2015 по 2019 год, публиковалось в «соц–сетях», и ныне выходит «на бумажном носителе».  – Частично, книга представлена «на площадке» сайта «Стихи.ру.», как и все другие книги Ивана Добра (И.Поддубного, Д.Никитича, ..). А как четырнадцатая его поэтическая книга – она, в числе книг коллег по литературной мастерской – есть  «и про-должение, и развитие традиций русскоязычной литературы посвящений». – Это масштабный, несмотря на все литературные шероховатости, по своему культурному вкладу в развитие Российской Федерации, проект – описания Служения одного из театров, в отдельные его годы, периоды истории (задача описания всего пути театра – просвечивается через все книги, но ни для одной из отдельно взятых книг – не ставится задача – сразу охватить всё творчество театра. – Слишком масштабна деятельность, и велико число театральных Служителей. А объём каждой книги не превышает в лучшем случае – 600 страниц, как эта. Обычно, считается, – что такая книга не должна превышать размера 250 страниц. У всех писателей чёткий график – в год книга…
    Любой русский Театр гастролирует по всему миру, участвует в фестивалях многих стран. И «Мариинский» театр – один из первых российских театров, которые представляют великую русскую культуру везде. – Эту ответственность, нелёгкий труд разделяет с ним и Олеся Григорьевна Новикова. – Через каких нибудь лет…  – двадцать будет и её активного Служения театру.  Где,  судя по выплеску чувств от прочитанной книги – она, как и все литературные проекты подобного ряда – выражение признательности и певице, и театру за Служение, от имени  русской литературы. Также, в представленной книге, есть стихотворения, как посвящения Служению сегодняшним легендам, другого театрального жанра – и, как имеющим отношение к Мариинскому театру, так и принадлежащим просто истории мировой и русской оперной школы. Сопрано Марии Баянкиной (Мариинский театр в 2010 году автор посвятил ей одну из книг), меццо–сопрано Юлии Маточкиной (Мариинский театр), сопрано Анны Половинкиной (педагог, один из лауреатов Международного конкурса Русского романса), сопрано Юлии Петрачук (один из лауреатов Международного конкурса Русского романса – поёт в Америке, в 2005 году автор посвялил ей одну из книг), меццо – сопрано Анны Викторовой, сопрано Ирины Крутовой (один из лауреатов Международного конкурса Русского романса, в 2006 году автор посвятил её одну из книг), концертмейстеру Оксаны Петриченко, и др..  Хотелось бы  выразить желание – увидеть в книге посвящаемой – балерине, а не только театру – больше посвящений историческим фигурам русского балета. В предыдущей, 13 книге–посвящении автора – сопрано и театру, в котором оно служит – таких посвящений больше. – И в нынешней, четырнадцатой книге можно было...  – Целую череду посвящений легендарным русским балеринам и 18–го, и 19–го, и 20–го века. Например – лёгким краем, только,  были сделаны посвящения в 14–ю книгу – Анне Павловой, Марии Суровщиковой – поэтическим видением автора.  – Почему не продолжить? Мешали объём и рег-ламент книги?  – Разбить её на две части.
            Но хорошо, что – есть посвящения сделанные о главном понимании заслуг (которых много в перечислении – вообще) светочей русской и советской науки, искусства, многонациональной культуры.  – Элине Быстрицкой, Леониду Броневому. Профессору Брандту, астронавту Колиманну, тренеру по боксу Петрову. Особо как то, в книге стоит посвящение погибшему украинскому военному на Донбассе. Вызвавшие глобальные осознания опасности любой войны. А братоубийственной – в особенности. Также особо стоит стихотворение «Камо Владимировичу» поднимая трагические страница «всех перестроек» ибо – интернациональны они. Через ряд книг (судя по сегодняшним публикациям – проходят рассказы, написанные со слов рядового представителя русского многонационального народа – турбиниста–военнослужащего Межевич: стихотворение – как отрывок из «Чукотской баллады», стихотворение «РД – 180» и др.. Где видно как велика сила веры народа в справедливость и добро. В лучшие человеческие качества.  На протяжении всей настоящей книги, как всегда, (это не биография балерины и не «история театра в рифмах», а – только повод – начать  долгий разговор о вечных истинах и истинных ценностях) – часть произведений – меньше объёма книги – посвящается непосредственно самому герою – Олесе Григорьевне Новиковой и Мариинскому театру. Всегда – светло и с положительными эмоциями. И тут работает главный принцип литературы – она всегда педагогична. Это положительные персонажи, но есть же в книге и другие. Но даже если в ней встречаются не положительные персонажи. И даже – если есть – отрицательные. Всё равно – они работают. – И на осуждение отрицательных явлений, и на – свет. На позитив. И как правило, и настоящий автор (Иван Добр), как и многие его коллеги по литературному цеху – особенно, если речь идёт о поэзии – где можно сказать кратко, включает (стихотворение «Спасибо») свои представления о Православном изобилии. Которое даёт такое понимание – как то, что духовное богатство и материальная аскезы – неразрывны и логичны. Во все такие книги писателями включаются ис-поведальные, личностные произведения. Их здесь представлено несколько. А личностная мотивация – представлена во многих. Даже в таком возвышающем к космическим диалоговым «философским площадкам», как в стихотворение «Памяти астронавта Колиманна», «Конкурсу имени Натальи Шпиллер» (стр. 40), другим. Во всех них все хорошо изученные мной авторы, как и Иван Добр, его друзья и  авторы своих книг посвящений – пытаются соизмерить свои жизненные силы и опыты, и достижения, и мечты, – с историческими реалиями. И потенциальные возможности с надеждами. А следующие неизбежности с личным их неприятием. Как часто говорю,  – «точки невозврата с верами в их преодоленья»…  Этому всегда что то посвящено. А суммарно – творчество Ивана Добра, как и по этой книге, посвящено – скорейшему развитию всех составляющих быстро развивающейся Российской Федерации – до планки невозврата к ситуации, когда любые попытки развязывания очередной войны в Европе – невозможны. Этому всегда посвящены короткие, как выстрелы сонеты. В предыдущих книгах – посвящения вводу в строй МРК «Зелёный Дол», фрегата «Адмирал Григорович», в настоящей – «Амирала Эссен», а в следующей книге, как мной уже прочтено, – ввод в строй фрегата «Адмирал Макаров». И, как одной из постоянной тем проекта посвящений, есть стихотворения о том что у России есть базис – 60% сырьевых запасов мира, военно-промышленный и научный потенциал, и людские ресурсы. В Россию вернулись все её религии. А человеческие ресурсы, – с учётом, а не вычётом «РОССИИ БЕЗ ГРАНИЦ». «Мир» можно «наращивать» включая партнёров по экономическому взаимодействию. Когда экономическое сотрудничество становится настолько жизненно необходимо для всех, – то угрозы войны отступают за черту невозврата. И примеры этому уже есть. И, как всегда, автор Иван Добр, включил в настоящую книгу, как одну из постоянных тем сопутствующих посвящений – сонеты известным и неизвестным соотечественникам, их делам, событиям из их судеб. Среди которых и оказавшиеся  невостребованными – русскими человеческими ресурсами (в этой книге – стихотворение «Посвящение актрисе второго плана», стр. 233 ). И особо стоит стихотворение Галине Писаренко (стр.285), и упрощённость обращения к великой русской женщине  – не кажется инфантильным. Столько в нём тепла, трогательных чувств – и к великому педагогу и к уже ставшим великими – ученикам. И к Рахманиновскому залу. Писать к которому – большая ответственность.  – К  нему многие российские и советские писатели обратились и ещё обратятся.
                И, конечно,  авторы  таких книг посвящения 21 века, всегда обращаются к теме защиты Отечества. Высветливая, как необходимость выживания и процветания человечества – авторы, всегда, в  часть книги, помещают информацию о личных ошибках, творческих просчётах, новых тревогах. – Ведь ещё живы поколения, при помощи которых, или преступном бездействии их и присутствии – в правительственных органах, в руководстве хозяйством страны, в штабах вооруженных сил, управлениях спецслужб – был, с помощью государственного переворота, готовившегося не день, не месяц и даже не один год – разрушен (с кровавыми жертвами) государственный строй. И всегда в книге «посвящений» предстоит вопрос, на который давно есть ответ. И всё ясно. Что и –  в обсуждаемой, в «предисловии перед эпиграфом» к настоящей книге посвящения...
Главное, что понимается при прочтении, – по существу, настоящая книга – это  книга мира. В ней нет агрессии несмотря на глобальные темы – такие как – осуждение фашизма и неофашизма. Такие, – как понимание военных угроз для хрупкой планеты – земля. Экологические угрозы, другие планетарные риски. И ещё в это книге много романтической любви. К русской и мировой культуре. И к российскому многонациональному Отечеству. По существу, обсуждаемый поэт – подаёт личный пример – как надо любить жизнь и Родину. Человечество и женщину . Романтику и поэзию. Это светлая книга. Хотя – не одна из лучших, прочитанных мною в этом году.


Украинская поэтесса Асия Ковальская-Брик.


















                Севастопольский Мариинский

(24 апреля 2019 года Мариинка-2
Вечерний спектакль)

Ах, апрель этот дымчатый
                с ветками голыми,
Театральная площадь,
                Крюков канал,
И «Каренины» Анны Олеси Григорьевны,
Что как будто из  детства
                по доставал.

– С ещё первых –
       юношеских впечатлений,
Не балетных –
                а чёрно –
                белых «ТиВи»
(– Там, где мать –  молодая,
                показ
                вечерний;
Так и хочется крикнуть –
                не падай.
                – Живи!)

Так и кажется –
      крикни
          –  «счастьями,
      горями»,
« – Да какие преграды…
        – Преодолевай!».


 – И
        – встают – 
                героини
        Олеси Григорьевны
– В нас как –
                Светочи,
      бьющие
         через край…

Что спасутся –
                за все поколения,
      (будто!)
(И ни чьи укоризны
                не исказят)
Где весенние пажити
                Санкт–Петербурга.
Летний Сад,
                Петергоф,
                Александровский сад;

Сгладят страсти
                мудрости
                возрастанья,
Повзрослевший
                «Серёжа Каренин»
                всех стран.
 Пересилит любые –
                Противостоянья,
 «Вронский» школ
                настроит
                по разным местам …


Это с ними
                мы наши державы построили,
– Где науки,
                космические корабли;
И родившись
                в советском ещё Севастополе
Всех театров предвидеть ещё не могли.

Где сильнее бывали,
                слабее бывали
(Шли стеной на нас турок,
                немец,
                француз);
И какие бы нас
                не манили кинвалы
Мы не мыслим ни века
                без русских
                муз.

А они оставаясь
                (лучшими в мире)
Точно Анна Каренина
                (– их не одна)
Наши светлые,
                тёмные думы
                томили,
Пили наши музыки
                до самого дна.

Что нам?..
         (– Во Мариинские кресла усесться)


Отрываясь
                от присных,
                от бренных          
                забот,
Наблюдать,
              с замиранием русского сердца,
Как Олесю Григорьевну поезд распнёт.

...Век за веком
                – Анна Каренина мимо –
Наших русских
                Причастий
                и счастий,
                и  бед,
И, совсем не отдельно от русского мира,
Их «классический», их «современный»
                балет.

Мариинские – каждый
                незабываем,
Не культуры
                – Республики –
                нам не терять,
Где не сказки,
               как каш с  топорами,
                – наварим –
В каждый город войдёт –
                Мариинский театр!

И совсем перспективами не далёки
 – Все кто сам не участвует


                – просто смотри –
К ним уже
                построены
                все
                дороги.
Разрастаются парки,
                готовы
                мосты.

Как весна тут сейчас –
                в апрельской сирени
И каштаны...       
               – Неделю уже
                цветут.
Каждый русский,
                украинец –
                сердцем Каренин.
Будет – каждый –
                сезоны балетные
                тут.
      


























              Ода балерине

Ах эта лёгкость – 
                ветр весенний,
И «путь усыпанный цветами»
– Тяжёлый труд,
                а не везенье.
– Терпение,
                болячки,
                травмы.

Такая тонкость ощущений –
На коже чувствуешь микробы?
И сплетни
                (лучше нет мишени?)
– И не отвяжешься, – 
                не пробуй.


В них есть,
               в попытке реваншистской,
Такая тяга к человеку!  –
Где шёл Наследник ко Кшесинской,
Романс – 
             Серебренному веку;

Граф Воронцов
                – как победитель –
Не получающий награды.
И стук в гримёрку, и
                – «Войдите».
«Аh comme je...»
                (с грацией наяды)

– Там  всё такое же. Такое же.
«Райком»
           – как Пушкин – 
                чтут галёрку.
Возвышенный мороз  по коже,
И потайная дверь из ложи,
– И лестница,
                и дверь в гримёрку.

Чтим за столетьем –
                столетье
«Les fouettesen dedans et endehors»
(Что –
         сказочней его на свете?),
Всё те же,
               никуда не делись.


Опять – духовно состоялись
(Есть сплетня,
                «лестница и дверька»)...
В гримерке – новый  постоялец.
Легенд двадцать второго века.

Не во лице 
                (правдиво,
                ложно)
Ему – стихи прочтут, со временем…
Как он любил  неосторожно,
Служил венцом на древе древнем
И мученик державно внемлем.

Не во лице – Единым Духом
И Ликами – молясь,
                и  горбясь,
Застыв над нами –
                полукругом
Воспевшими прарусский образ.

Застыв – да!
                Но не обездвижены
Се – на державу. – Русский?
                – Буду.
Могилы – Венами, Парижами,
А ангелы – здесь и повсюду.






Василию Викторовичу Киричук,
– Священнику в Севастополе.

«Апостол Андрей был в Крыму?»
Не –
      БЫЛ.
      А – приидя –
                остался.
Не памятник, – тот, на тыну…
И храмные
 Ипостаси…

Галерой был бит,
           батогом
 – А он –
    только Благ
к мучителю…
И – в каждом Деянье  Благом...
Как долженствует
Учителю.













              Недельный сонет


Подъём – и  в Африке
                подъём...
Поклон у частного кивота
И год – за  годом,
                день – за  днём
Идёт тяжёлая работа.

Та, что «окупится» потом
– Одной из каждой сотни тысяч –
Работой – до семи потов.
Семь бурь – ни одного затишья.

У Китри,
              Маш,
                Аврор,
                Одетт
– Семь счастий их приободрится,
Их семью – семь других «либретт»
И генеральных репетиций;

Семь бед
                и семью – семь  забот
(Суши лодыжки,
                спину,
                бёдра)
Семь удовольствий из работ.
Балет...
            какая тут «работа».


Балет –
          (на в кухне,
                впопыхах)
Блины на печке распекая...
Уже все дети на ногах;
Часов двенадцать до спектакля:

Балет –
             все духи окорми.
Только попробуй
                – повториться, –
Но оторвавшись от земли,
Порхай – как  бабочка.
                Как – птица.



















Лучшей балетной паре






Год – двадцать первый.
                Век проставьте сами,
Семейный и танцующий дуэт
 – Все прошлые дуэты их в астрале –
Учили танцевать русский балет.





















Семейная премьера


Сегодня праздник.
                Бис!
                Виват!
С утра Одиллия с Одеттой
Уже у двух станков стоят.
На кухне и в театре, где то.

Как успевают?
                Небеса
Наверное им помогают.
Не успевают? –
                Не беда –
Они живут.
                – А  не играют –

Прарусский
                Образ
                Дух,
                мотив...
Всё – всё –
             прозападное
                – им же.
Не надо Кипров и Мальдив...
Не надо никаких Парижей.

И в каждых сутках
                (без числа)
Живут Офелия и Гамлет....


Двадцать четыре –
                часа,
Но по два раза пробегают.

Альберт – с  Одеттой
                и колдун...
Щелкунчик с Машей
                Д….ейстер,
Добро во веки на кону,
Кто против?
                – Я  б на Вашем месте...
               
Весь мир становится родней,
Судьбу  героев
                перемеря....
В семье у примы и премьера.
Пусть будет четверо
                – детей –
И звёзд балетных,
                для примера…

Какой он в жизни
                наш балет…
Любой пример его прекрасен,
То чёрств,
               жесток;
                – то светел,
                ясен…
– И в сказку вещую  «билет»…




Ода  русской балерине

У служебного входа,
                в открытости черт
– Божество ,
                Божество,
                Божество…
Это русский,
                классический,
                новый балет.
Тернии их,
                торжество…

Я давно
            такое
                увидеть
                ждал
Не героями вместе зашли
Победители
               всех видов войн
                и держав
– Не касаясь, почти,
                земли –

Как любая их роль
                утончённа,
                кротка;
Мягок взгляд,
                лёгок стан…
Они все держат мир
                на изящных руках


 – Дипломатом народным
                став.

Что тут – божье,
                людское
                – расклад
                непростой
Выше всех
                земных
                креатур
Они мир побуждают своей красотой,
И российских балетных культур…




04.11.2018г «Анна Каренина». «Мариинский».
















Ода русскому балету


Виват тебе росский балет!
Ты над всем сущим и над тленом,
Над всем чего пока что нет
В твоём прожекте вдохновленном.

Ты чист, как истины Богов.
– Не перед миром обстоятельств –
Из крепостных,
                из батогов,
Средневековых домогательств.

Тебе как русскому
                – лета –
Не по наитию приспели.
Кому то годы – маета.
А ты не юн, а лёгок в деле…

И даже рядом не стоят –
Кого тобою окормили.
Виват тебе!
     Виват.
 Виват.
Ты росский.
 Самый
сильный
в мире.




Ода Мариинскому театру


Из всех чудес,
                властей сакральных
– Ты божество,
                – а  не театр –
Все тридцать восемь – «Федеральных»,
Как Ангелы твои творят.

Творят из недр,
                творят снаружи,   
(Всё что Посеяно – взошло…)
Творят одну шестую суши
И не отпустят ни за что.

Они ещё вернут положенное
Вокруг тринадцати морей;
На нас магически помноженное,
Судьбой классической своей.

Они ещё – живого Гергиева –
Не память будут уважать.
И как пикассовская «Герника»
Будет Америка лежать.

Летит с ладони узкой горстки
– Как  лазер бы не указал –
Где новый Пушкин
                и Чайковский,
Где Гергиевский будет зал.


Потомки, пусть вам будет проще
И жить, и выкрикнуть – «Виват»!
И Гергиев,
                руками в бронзе,
Пол  неба будет обвивать.

Потомки, пусть светлы,
                искристы
 И праздничны грядут века,
 Где каждый новый Мариинский
 – Как Гергиев их предрекал.

И новые Чайковский,
                Пушкин
 Опять Отечество творят
– И  Божий Облик не пропущен –
Поют,
         танцуют,            
                говорят.














1998-2008-2018




Похоже – не  просто так
                наговорено
Из всех – всех  забот,
                безмятежностей,
                сует –
Танцует Одетту Олеся Григорьевна ,
Как будто Одетта – Россию
                танцует...

Похоже – не  просто так не побеждает
Одиллия,
               Ротбарт,
                все тёмные силы....
– «Одетта» – Олеся Григорьевна,
                жаль их?
 –  «Конечно.
                Всех жалко…
                все дети России»...










                1999

Прекрасен спящий Лик Авроры
В предвозрождении себя.
Так и Россия в её роли,
И предначертана судьба.

Она во всём – неповторима.
Как Лахта – центры –
                в облака;
Как Новикова балерина,
– Студентка юная, пока.

Как очеса – не  голубые –
А синие, через плечо,
Как родники во льдах забили –
Так холодно, что горячо!

Страна в тот год уже борола.
Холодный сон сквозь сонмы бед...
Как новиковская Аврора
– Взяв планку:
                в Мировой
                балет.









          Гнесинка в октябре 2017 г


В русских смирениях
                (в пришлых агрессиях)
Крепко эпохи порвали и сшили...
Есть в Академии имени Гнесиных
Конкурс сопрано Наталии Шпиллер.

Хамы грядуще
                - или не Хамы -
Служим обои.
                той же России...
Строя Обители,
                Храмы на Храмы -
Даже концертные залы сносили...

Те же Слова
               и Лики Овальные,
Чуда Приходят
                не декларируясь...
Я здесь живу со дня их Основания.
Только для вида
                реинкарнируясь...









Щепкинскому выпуску 201... года

Вы все талантливы, как Боги,
Прошьют - вас роли - в решето,
И все духовные дороги... 
Всё будет хорошо...
Вы все чисты, как только дети,
В мечтах родительских чисты.
На бесконечной киноленте
 Вас так размножит по планете
- Отечеств русских - дух,  черты..
Увижу каждое движенье
 От знака Вашего, - где Бог...
И никакое возвышенье,
И никакое пораженье
Не сдюжит - где б мой прах - ни слёг.
И - с ВАШИМ духом,- слог мой бледный,
И БУДУ, - так как БЫЛ, и ЕСТЬ -
Блок, Мальденштам, Есенин, Белый
И все неназванные здесь...
Всегда предвижу знак в них Божий
И человеческую мысль.
И никогда не буду пожний,
А полон всех культур подножий,
- Все поколенья так срослись.

из книги посвящения Мариинскому театру, балерине Олесе Новиковой

Значение слова Пожня по Ефремовой:
Пожня - 1. Поле, на котором сжат хлеб.


КАПИТАЛЬНЫЙ  РЕМОНТ ПО СОБОЛЕВУ
    



















Это место ни чем не особенное –
По стране –
                миллионы таких...
Капитальный ремонт.
                Как по Соболеву.
(Пока враг, затаившись, притих);

 Совершёнными и непочатыми
Днями  мирных и ратных трудов
 Была названа
            честью Курчатова


 Наша улица  в  восемь домов.

Где от стартовой
                самой отметки
Полетевших 
                мгновеньями лет
 Торопили нас
                все Пятилетки
Строек века,
                первых ракет;

Торопили от шквального хрипа,
Каждый парус
                петровских времён;
Торопил Горбачёв,
                свой «Агриппа»,
Будто .....
               каким окормлён.

Пережили от судного вздоха
Пророссийской истории,
                для,
Пять домов…
                это очень неплохо,
Для контрольного этого дня.

Пережили – не все
                бомбёжки,
Арт – дуэли
                передовой,
Много – Божие
                и безбожье


Мировых,
                всех холодных
                войн.

 И как многие
                в  Севастополе,
К пятилетию русской весны
– В  Капитальный ремонт –
                как по Соболеву,
Все они были занесены.

 Символично
                и неизбежно
Обновляясь
                как весь русский флот
 – Дух  и доблести – русские,
                те же,
 А для «плоти» –
                хороший ремонт.















































ЯКОВУ БРАНДТУ. КАРДИОЛОГУ. ХИРУРГУ


Шёл обычный
На фестивале
Человеческий русский
фильм….
В нём всё лучшее
прославляли,
Оттенив – чем  похуже,
худым.

Оттенив тем,
как в спешке,
с  работы,
И, взахлёб,
«болеют» в  футбол;
Тем, как чьи то текут
 беззаботны
Дни,  не ведая,
 что значит –
долг…

У кого то
      – трудов непочатых –
До победы,
    любой
ценой ,
Новый Сахаров,
Келдыш,
Курчатов


И Кронштадтский
– рискуют собой…

В общем, всё –
как у нас,
у соседей,
По площадке,
 стране,
и  земле ….
У кого то,
 – надеждой последней,
Встанет женщина в радужной мгле;

Пропадёт,
 появится
– тот, кто
Мир упадший судьбой преломит…
А по фильму – герой
– хирург, –
доктор,
Пока жив – всё спасает
мир...

И как в жизни –
от всех
болезней,
(Нет ни продыху,
ни выходных)
– Нет ни часа свободного, если –
Всем пожертвуешь,
для других…


«Для других» –
не бывает иначе,
Для других –
без альтернатив
….Даже «личный ресурс»
свой растрачен
Во Служенье, другим, обратив…

Так по жизни,
      (сценарию
– кратко–
Нужно было подробней,
полней)
Клятва  русского
    Гиппократа,
Достигает
сегодняшних дней.

Вырастает,
как съезд
как  саммит,
Умножается
по стране,
И спасает,
спасает,
 спасает,
Как всегда позабыв
о себе.

Достаёт до таёжной больнички,
До альпийских палаток в снегу….


Там, где прах «отрясём», мы,
 «обычны»
– Из «Служений» – на раз,
      на бегу..;

Там, где мы,
(малодушно,  галдяще)
Можем загодя,
можем  вдруг,
Отступить
– «клятва» –
 мёртвого тащит
– Потому что – даёт, их хирург.

Уже ангелы
отстенали,
А
– ОН –
деву,
  дитя,
старика,
– Вызвав к жизни,
...не по сценарию
И как Бог:
 – Поживите пока….

Свои силы ли
– есть,
 – на исходе,
(Отпустил Бог,
не отпустил)


Операции,
стрессы,
а годы
– Будет меньше и меньше
     сил…

Ни футбол «проболеть» на диване,
Ни отгула –
     не тот день и век…
Операций –
  сверх норм задавали–
Бог – сверх «плана»,
(«Склиф» через – «сверх»!)

Не поможет  –
ни колокол Судный,
Ни пророчества –
    чуда чудней.
Грянет – три операции в сутки,
Или две…
–  за рабочий
день...

Да «статистика»  б
«не просела»,
(Фильм от истины 
… не далёк),
Выживают –  110%
Доживаемость –
за  потолок.


…Всё упрашивали
коллеги,
– Оперироваться  самому…
– «Пациенты бы не околели».
– «Ещё лягу»,
– «когда помру…»

Есть такие –
и в частных –
в «фирмах»,
И в госсекторе
есть  врачи,
– В фестивальных,
 в советских,
фильмах.
(Хочешь – смейся,
 – хочешь ворчи…)

И когда, (по сценарию),
умер,
– Отложивший лечение врач,
Русский зритель –
о чём подумал?
Чтоб по совести,
чтоб не соврать!

– Что, в своих временах,
двуличных
 (На своё же здоровье озлясь),
В поликлиниках,
 койках больничных


Всех святых поминал
и власть?

Пролетают они –
Святые
Надо больницами
надо всем…
Ни в земле ещё
  не остыли
Ни в любой из её
«систем»…

И как будто –
«черти»
    восстали,
Чтобы совесть с чего было брать
– После фильма,
    на фестивале,   
Умер врач – кардиолог
 Брандт.

Я лежал под ножом и  иглой его,
Капилляр пришивавшей к желтку
И музыки мои
Оглохшие…
А теперь за него
   и  живу .

Были тверди – такие
Вскрыты
И науки,


и  чудеса...
Даже Храм
находящийся в «Склифе»
Всех святых отводил очеса.

Ты прости меня,
Вениаминович
Даже отчество путал твоё…
Что чужие кимвалы манили...
За всю жизнь,
за ошибки,
вранье...

Я, немало трудился
 и мало,
– За наднациональную Русь.
А твои чудеса принимая,
ЕЩЁ МНОГО
    ВЕКОВ
ПРОТРУЖУСЬ.

Там, где ждёт «меня»
то пуля дура,
То тюрьма,
то большой мордобой.
Но, как ты,
не о личном подумав,
Я плачу, как умею, собой.

        И, желая себе –
 не сдаваться,


(И как ты – не тщетой дорожить)
Я молюсь
на  Небесное
    Братство,
Чтоб как ангел ещё
служить.

Чтоб как Яков
 Вениаминович
– Быть везде –
 в столице…
в  глуши…
Русским Ангелом
местным,
всемирным
Для Богов Общей русской души.

Чтоб как Якова
Бенционовича
Повстречали
все  Боги  земли
Всех небесных операционных
И Служили нам.
И  помогли.

Чтобы это было
                как братство
На короткой ноге
Так как ученики у Брандта
По всему СНГ,
               

Что бы гибель -  как Брандта,
                в будущем,
Никогда бы
                не повторилась;
А Спасенье, – решением будничным
И заранее обговорилось…



  Июнь 2018 Фестиваль «Золотой Витязь»- Севастополь
Москва – Склиф 2012
 стих-е сокращено





































Оксане Анатольевне Петриченко, Ирине Витальевне Крутовой,
Русскому романсу



По Москве
 «нулевых»,
(«девяностых»,
«десятых»)
спеша восходить,
аки истины их изреченны,
– По музыкам дуэтов взойдите
Ирины Витальевны Крутовой,
Оксаны Анатольевны Петриченко.

 
Ни легендой
  ни сплетней
ни славой
ещё
не  окутаны,
В девяностых годах им – по десять лет было и меньше?….
Шли
Оксана Анатольевна Петриченко,
Ирина Витальевна Крутова,
Биографии росские,
  судьбы
     стирая и меча…

В «нулевые» им было –
по двадцать лет?
   Менее? Более?
– Через русские
   тысячи вёрст,
   чудом,
перекликаясь
– Так и вышли,
 навстречу
 друг другу
– две Русские Хлои
И Аргерих,
   и Каллас;

Как услышаны
 на рубеже «нулевых»
и «десятых»!...


Их несло точно русских
речей
или рек
 половодье.
В эмиграциях,
     больше похожих
на чьи то десанты…
Вместе с новыми,
     старыми
 войнами,
вдовьими
 воями;

Их несло мимо нас примиримых и не примиримых,
Попадавших в десятку,
стреляя из всех положений.
Их несло мимо – вех
 и историй несоизмеримых,
(Судеб,
споров,
открытий,
потерь,
побед,
поражений).

 По всем старым
 маршрутам,
   стезям
   (москонцертным,
военным),
Поддержав за российско–советскую


 правду встающих…
 Осудив за предательства,
помощи тьмам
откровенным,
 (Но всегда собирая Державу,
в примерах из лучших).

Две красивые женщины,
( а прозвучали набатом);
Две сестры в одной вере,
(а веют грозой и озоном).
По Дворцовым и Красным
     площадям,
     Невским,
Арбатам,
По российским равнинам,
     хребтам,
рекам,
пашням,
  озёрам.

Может дело в их школе,
в традициях,
их дисциплине?
Может дело в их нужном,
их правильном
 репертуаре ?
– Нас от всех
перестроечных смут 
отвели,
   исцелили...


Все предательства
и искушения
предугадали….
 
Научали,
 что ЕСМ
   МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЕ
БРАТСТВО,
(Не в Отеческом свете? –
Не в царском – советском краю ли?)
Научали как бесам и  терниям не покоряться,
Соответствовать –
  больше, – чем
тысячелетней культуре;

Сколько раз Патриаршими,
Чистыми  их
Трудами,
По
    просторам земным
и небесным
одной шестой света,
Они русские, росские  Заповеди передали
Каждым новым дыханьем,
  –а не исполненьем дуэта.

Сколько раз они
Светлыми светами
 в нас
заблистали?
И не двое всегда –


 а одно  –  бушевало и тихло;
Смеси будущих русских
 – «пятидесяти махов»  стали…
Браки нынешнего Человечества
    и индиго.
'
Нам ценить бы при жизни -
 их Промахи
и Попаданья.
Наводить бы мосты –
за кочующими берегами.
Да за ними – как сплетни лукавые за попадьями.
Да за ними – не все, кто хвалили.
Но все – кто ругали.

Где доверены
до  их отточенного состоянья
Все модерны их,
    ретро,
    и классики,
и авангарды;
– А на собственных судьбах
    все русские –
расстоянья,
(Самолёты,
 такси,
 вездеходы,
оленьи
нарты);

Не замалчивали их дуэты


не часто писали),
Они вне – конкуренции,
 моды,
    рутины
теченья,
А дуэты –
 как русские бабы
как Спасы – Спасали,
Петриченко и Крутовой,
Крутовой и Петриченко.

Нам бы их поберечь,
чтоб иметь – не годами.
Веками
Что такое дуэт? – Две эпохи, сестры в одной вере
Как пропел Вознесенский –
Не трожьте музыку руками!
– Как пропел бы Есенин,
 – на стыке культурных Империй;

Где – не молод,
    не – предан,
(не – в бедных,
не – в смутами смятых),
И, уже,
в Святый Дух
–принимавших –
    и Вышнего
чей то,
– Я виновен – за них.
Я виновен за всех виноватых –


За Ирину Витальевну Крутову,
и Оксану Анатольевну Петриченко.

Мы построили лучшие в мире
 ракеты,
радары,
Охранили земное,
прияли небесное воинство,
Ну а то, что земные дуэты их дух
передали
Не «заглохло» ж само…
 и уже...
«никогда» «не «заводится»!

Мы друзей бережём,
мы о умерших думаем чаще.
Мы осилим дорогу –
какою бы ни была трудную.
И к планетам «Союзами» нашими целясь
и мчаще
 – Неужели с собой не возьмём
«Петриченко и Крутову»?

Неужели,
нас снова
«дурачат»
   какие то
«доводы»,
Как тогда –
«в девяностые»
трусить,


– не жить
заставляя,
Пока
– что там дуэтами –
правят
 «Бараки» и «Дональды»….
– Мы «Бураны», пол флота теряли,
в ответ, не стреляя!

Где сидим в «иноземках»,
в такие же шмотки одеты…
То свои раскрестя,
то советские годы понося….
Неужели уступим,
 как прежде–
как всё,
 как дуэты?
Как когда то –
заводы,
колхозы,
СТРАНУ –
«в девяностых!»

Как когда то
– за всё и всегда возвращается сторицей –
И ни как – не могли
«по заслугам»
на  нас не свалиться –
Нам «впечатали» даже учебники Дональды Соросы –
Где поганят историю их же
Бараки Сванидзе;


Где за нас даже русские оперы,
даже балеты,
Ставят западники,
«инспецы»
почему то,
зачем то!…
(Покажите их ближе!),
…в большой микроскоп не заметны…
Рядом с русским дуэтом
 Крутовой и Петриченко.






































Параскеве Григорьевне Лопуловой осуществлены постановки опер, спектаклей и написаны книги в 19 и 20 веке
















            Души и Ангелы Мариинки

                Всем дочерям России

            Прасковья–Сибирячка

Если Бог посвящает
                в паломники с ранней весны
(Где дороги – к Нему,
                где – обратно
                – поди сличи…)
От Ишима до Санкт–Петербурга – не пол
                версты…
Почитай – три – четыре
                тысячи…

/Почитай
           – двести лет –
                тому –
                пустоши,
                степь,
                тайга…
Повстречает - какой человек? –
                Не убьёт?...
                Не обидит?…
Так ли жизнь трудовая,
                как эта дорога
                текла,
Ну а что там –
                за горизонтом –
                МОЛИТВА увидит.

      
Всё увидит – то путь
                между гиблых болот
                без дна
- Намокающая
                до исподней девичьей рубахи -
То – метельною ночью,
                МОЛИТВА,
                – по лесу одна,
Ни медведя не встретив,
                ни волка,
                ни росомахи;

Через двести лет встанет ей памятник
                - где Ишим,
Как предвидел её,
                как во сне,
                архитектор Клыков,
Через двести лет – так же архивы –
                закрытый режим...
Ну а мы –
          по легендам элит
                и юродивых кликов...

- Не задрали собаки в деревне таёжной,
                глухой,
(Раскрасавицу
                – из всех –
                лишённых
                сана
                дворянок)
Торговали купцы,


                – только видели, –
                наперебой,
Обещали атласы,
                алмазы ,
                да терем
                ярок;

Её всю просмолило дорогой,
                и дымом костра,
– И ни кто не убил,
                не украл,
                и никто не обидел,
Всё - МОЛИТВА
                – в глазах –
                как живая вода
                чиста,
Что узнает – и дом деревенский,
                и Божья Обитель;

Память гложет тревожное
                матушкино
                чело,
На груди –
               как Икона её,
                - свет с родного порога…
Уставала МОЛИТВА –
                не снилось уже ничего…
Днём и ночью –  дорога,
                дорога,
                дорога,
                дорога…


Днём и ночью – больна ли,
                здорова,
                (сыта,
                голодна);
Днём и ночью
                – посох,
                прерывистый сон под рогожей
(То лишь Божее дело –
                «родительская ли вина)
То лишь Божее
                – дело –
                простит ли Помазанник Божий…

(Стан простужен, Глас хрипл,
                струп на каждой ноге
                набух),
Но, привычно к работе,
                не сдастся девичье
                тело,
Погибала МОЛИТВА…
                как ангел - Екатеринбург –
Удержал до весны
                (как она бы идти не хотела…)

Путь – не ближний –
                не минуло
                даже
                и трети
                его…
(Её воля и нервы, и девичий стан –
                крепче стали)


Она вынесет всё,
                что на плечи её б ни легло.
 Сердобольные Благотворительницы
                не пускали;

Не пускали болезни,
                (молитвы
                добрых людей);
Впереди и мороз, и пурга,
                и безлюдье нагое;
(Обучили
                грамоте –
                как добрым людям видней)
Обучили –
           как лучше пройти
                сквозь Уральские горы.

Любовала ли их
                её чистая
                девичья
                стать
(Не соврал её –
                ни русский скульптор,
                ни Ангел –
                Клыков)
Про неё всей Европе
                книги
                ещё
                писать…
Выбирая
            из множества


                истинных
                русских
                Ликов…

(Сколько им наносили
                невольно,
                вольно
                вреда,
…Уезжали с их бедами,
                с «Грозами»,
                в смуты бросаясь,
Уходили в Европу,
                Америку
                навсегда…
/Гены лучших
                некрасовских,
                клыковских,
                / русских
                красавиц)

Где Суворов
                с богатырями
                Альпы прошёл -
Может быть и они,
                будто добрые ангелы были.
У подножия Альп
                во лице италийских
                жён
(Где чужие полки )
                у ручья белы ножки
                мыли…

               
Только Русь не скуднела
                ни духом,
                ни славой – красой
– Нарожает и новых героев,
                и новых красавиц,
Восстановит -
                и Храмы,
                и  паствы,
                как листья с весной,
(Сколько б, сдуру,
                как баре с плеча,
                ими мы не бросались);

Сколько не было б смут,
                войн,
                предательств,
                ложных дорог,
(Сколько б не отводили глаза,
                не морочили голову)
– Возвращалась культура,
                Отечество,
                Вера –
                в свой срок,
Экс – дворянкой Параскевой –
                «Елизаветой»
                Луполовой.

Что причудилась в весях
                и Храмах?
                Приснилась во сне?
Перестав быть холопкой,


                чернавкой за грош,
                разиней,
Собиралась –
              как будто в дорогу
                к Богу,
                к весне –
Раскрасавицей
                из всех
                лишённых
                санов
                Россия.

Так и – в т ы с я ч а
                в о с е м ь с о т
                . ч е т в ё р т о м
                году
(По проторенным трактам,
                проталинам леса
                голого)
По прошествии лет,
                у Европы
                – всей,
                на виду,
Вырастала  сибирской весной
                Параскева Григорьевна…

Шла с иконой и верой,
                заплечным мешком налегке,
(По горам – где бажовские сказы
                «дела
                Демидовых»)


Шла на  барке со сплавами
                по Чусовой
                реке
Мимо всех «Великанов»,
                «Бойцов»
                жИвых
                и доломитовых;

Там, где будущие
                совхозы,
                заводы,
                прогресс,
Где откроют алмазы,
                (а ГЭС «задробят»
                надолго)…
Где ГУЛАГ будет –
                «Створ»
                (для Понышской
                Вашнуринской ГЭС);
Там, где снята
                «Угрюм
                река»,
                а потом
                «Волга – Волга»;

А пока проносились
                «Сибирский»,
                «Заплотный»,
                «Темняш»,
И семидесяти «перегонам»
                хребты


                ковыряли,
Под цветущий,
                по ранней весне,
                дух таёжный,
                пьянящ,
«Молевые» леса
                и «железные
                караваны»…

Справа, слева – притоки
                «Сыявица»,
                «Утка»,
                «Сулем»,
«Койва»,
            «Усьва»,
                «Серебрянная»,
                «Межевая
                утка»;
Сколько тёмных преданий
                услышано,
                светлых судеб,
Сколько будет записано новых
                не сиюминутно.

И –
     то слева,
                то – справа
                ведут
                чусовые «бойцы»,
И – то сверху, то снизу вода понесёт
                опавши ,


(Так спускали свои караваны деды,
                отцы;
Так свои б повели караваны потомки
                наши);

И по талой воде до Перми.
                – И пусть Боги прострят.
Где – открыты пруды заводские,
                где паводок в силе
- Каждый сплав – за сто барок
                (по сто тон, по сто пятьдесят)
И чугун, и железо, и золото
                для всей России.

Семью семь
                поколений
                работных
                ладони
                сотрут,
Семью – семь уже было
                Строгановых,
                Шуйских,
                Демидовых;
И Шайтанский,
                и Ревдинский,
                и Билимбаевский пруд
Сплавам воду дадут караванов,
                доселе невиданных.

Сколько раз,
                в христианских раздумьях,


                у края борта,
И бок о бок
          с работными русскими богатырями,
Параскева Григорьевна
                мудрость свою
                обрела,
А тайга с переборами эхом её повторяли.

Шли по сплаву
                габёжные лодки
                с готовой свечёй,
Полубарки,
                коломенки – с рыбьим,
                оленьим
                жиром
(А обратно, на вёслах,
                «Святыни»
                - с молитвой – мечтой,
Византийские ризы
                Воздеть
                за глухим
                Ишимом;

Со всего Зауралья,
                с Урала -
                добро,
                добро;
По над всеми притоками –
                пристани,
                пристани,
                пристани;


Конский волос,
                алмазы,
                золото,
                медь,
                серебро,
Под приказные взоры
                и переучёты
                непристальны…

Сколько пристаней,
                сколько "заплывов"
                вдоль каждой скалы,
Ах! - работная косточка –
                пристань народа несноская
… «Чусовская»,
                «Осленская»,
                «Старошайтанская» и
«Утка Яковлева»,
                «Усть Дыловская»,
                «Крылосовская» …

Обращаясь в Отечество –
                точно
                в портал
                временной,
Для великих
                деяний
                и тайных
                Молитва
                проторена
Утвердилась
               

 со сплавом,
                работным народом,
                страной,
Как подвижница
                русская
                Параскева Григорьевна.

Впереди её думы
                до Вятки,
                Казани,,
                Москвы
/(И обеты её)
                до Новгорода,
                Петербурга,
 Впереди её - Библии,
                книги,
                сакральны,
                мирски -
Неужели монашество –
                действеннее?
                Да будто!

Да – когда не хватает
                земли
                для каждой
                семьи
/– "Снаряжались "–
                до Нового Света,
                до Гроба Господня –
(Но Российские земли
                – одной шестой суши
               

                сильны –
Золотой век – на завтра,
                Серебренный век –
                сегодня).

Да! - Когда
                на державу
                предательство
                заползёт,
И нацисты,
                бесчинства,
                расколы -
                в Мечети,
                в Храме
- То в Российской империи
                Истинный Праведник – тот,
Кто как Крымский мост
                – между
                всеми её берегами.

До царя Параскева Григорьевна,
                (с Богом!)
                дойдёт.
(И молитве святой,
                и мирскому служенью
                – не против)
…Просто век у России…
                да и в Европе – не тот.
Чтоб такой вот характер -
                да в келью,
                – горбат… и юродив…

               
Просто русская поступь,
                чистейшая
                красота,
- И икона,
                - такие
                и Бог бы,
                и люди заметили,
Просто мир -
                это три
                России
                в длину
                раскрестя,
 А сама она верит и молится –
                не за этим ли?

Просто смысл
                России
                духовность
                и мир
                нести,
– На эпоху –
                Европу,
                Америку,
                опережая
(Сколько раз и Урал,
                и Сибирь
                – всех –
                могут спасти…
 Уничтожить фашизм,
                и построить 
                подобие рая…)


Параскева
               Гртгорьевна –
                Божий ли
                человек?
– Пол России пройдя –
                многолюдья,
                безлюдья,
                стужи –
Скоротает в молитвах и свечках
                свой девичий век?
 Или Благу
                Отечества
                как то ещё
                Послужит?

Неужели такая -
                российская
                смелость
                и стать
Кашей постной
                будет давится,
                в стену – 
                молиться...
(Бог – везде – 
             даже там,
                где есть сильные чувства
                и страсть...)
И Отечеству
                послужить
                никто
                не побоится...


Эх,
     расправьтесь
                плечи,
                раздайтесь
                вежды мои!
Да на мир поглядите
                зеницы
                голубоокие,
 – Ведь Россия
                – не только –
                одна
                шестая
                земли!
Она дальше земли –
                и за все океаны глубокие.

Как с Иконой Лопуловой – 
                тысячи миль
                пройдя
(Исповедуя образ не русской Марии Терезы)
Под контролем иметь иноземные ей города.
Обозначив Отечества Праведные интересы.

Ты похожа ль, Россиюшка
                удалью,
                статью ,
                красой,
Пересилив любую мирскую стезю непокорную,
На реку Чусовую разливами ранней весной,
На любую из дев наших,
                – на Параскеву Григорьевну?


Будет сватать её
                и свой,
                и заморский
                пижон
(Как дошла до царя –
                всё портреты с неё
                писали)
А она -
         сплавом к Вятке,
                в Казань
                и Москве
                - пешком,
Скромный чёрный платок,
     скромный чёрный подрясник без талии…

В «Королевском»,
                «Ла-Скала»,
                «ГАБТе»
                - не хватит
                мест.
И балетам, и операм –
                будут скандировать стоя...
- Будут славить её Бурновиль,
                Доницетти,
                де Местр,
Будут славить
                Бернар,
                Полевой,
                Струйский,
                Мёллер,
                Джойя.


Появились
              поклонники,
                (истовые
                сыры),
О ней книги напишут,
                оперы будут
                ставить.
А она всё свободное время,
                - в Монастыри,
И не застит богатства глаза,
                никакая
                зависть;

– «Параскева Григорьевна!»
                – спрашивали
                её:
 – «Чай, - хлебнула,
                дорогой,
                отчаиваясь,
                печалясь?»
Отвечала всегда:  «Да!
                - Хороших людей.
                И добро…
А худые
             люди
                мне очень
                редко
                встречались.»

Говорят – её Бог за смирение
                полюбил,


Забирал
          – раскрасавицей –
                в двадцать пять лет
                монастырских…
(Мало знает Отчизна пустых
                или ложных могил?
До сих пор заповеданных
                в царских,
                советских
                сысках)

До сих пор пол Европы
                с Америками на сносях.
Повстречаешь красавицу –
                русская тень
                за нею.
И о наших легендах –
                по миру
                во всех новостях
(Все кликуши
                о русском влиянии
                раззвенели).

В каждом веке есть помыслы низменны и высоки...
Или судьбы –
                как ветер свежи,
                или нудно оседлы...
А историей движут не маменькины
                сынки.
Или папины дочки, а истинные непоседы.


Девятнадцатый век
                (где Италия,
                а где - мы?)
Может быть (весь сезон)
                из одной театральной
                ложи,
Вниз, на сцену,
                непристальный взгляд
                из мерцающей тьмы,
А ... глаза и лицо на ишимские
                не похожи.

Век двадцатый
                (семнадцатый или любой
                другой)
 В полусказочном блеске,
                в убожестве нищей Америки
- Повстречается взгляд,
                как болотный ишимский огонь...
Ничего не поймя,
                восхищёнными
                взглядами
                смерите...

Это школа,
        и дело - не в чьей то конкретной судьбе -
И история -
                и России,
                и целого мира.
И в каких то архивах лет триста (на самом
                дне)


И кресты,
              и геройские звёзды,
                и терн,
                лавр,
                мирта.

В одной тысяче
                семисотых,
                в десятых годах
– Что ни день –
                три – четыре войны,
                три – четыре
                бунта,
(И везде – непоседы,
                как дома,
                а не в гостях),
И – не вёрсты,
                а тысячи миль
                до Санкт- Петербурга..

Параскева Гргорьевна, как
                (и отцу невдомёк)
Все науки,
                и языки,
                и геополитика;
Вся Европа,
                Америка,
                Африка,
                Ближний Восток;
(Где не крикнешь
                (даже рожая!)


                по русски: – «Подите ка!» )

Опуская налёты веков, пересуды, враньё,
Я               
    ещё
       - где - Молитва,
                по сплаву,
                от пристани
                к пристани
И предвижу –
                не просто Отчизне Служенье её,
Пусть ещё никакое решение ею не принято.

Пусть пока она трудница в северном монастыре...
Где (в закрытом гробу – «хоронили»
                – через неделю...)
– По депеше дьячка записали (в чахотке помре)
 Ну а я в Ваши смерти
                – не верю,
                не верю,
                не верю...

Ну а я (положась не на жизненный опыт.
                свой),
Угадаю в старинных республиках,
                новых
                царствах,
– За парсеки?
                За мили?
                до Петербурга с Москвой –
С Вашей русской молитвы


                кому воевать?
     Венчаться?
       
Параскева Григорьевна,
                солнце –
                с легенды – плиты,
На которую Храмный Алтарь
                в Вашу честь положили,
Третий век не желает,
                как водится,
                блики плести
– Пролетает версту за верстой,
                километры,
                мили.

Говорят,
      ни один из портретов Ваш – не сохранён,
Что писали в Москве,
                Нижнем Новгороде,
                Петербурге,
Не служить
                украшением роскоши
                чьих то хором
– Красота и Молитва
                а где же Вы сами
                будете?

И как русское таинство –
                что уже не разрешим,
(От замужеств откажетесь,
                даже от царских


                денег),
Как не взял византийские ризы         
                далёкий Ишим
– Православный российский подрясник,
                как Вы, пододенет.

И как царские деньги –
                отдали Вы Монастырю.
Где впервые прочли, что Вначале Бывает Слово -
Где не шли бы Вы
                и по Лавру
                и по Терну -
Возрождаетесь с русской Россией
                снова и снова.




















































Ремонт Севастопольского университета













Капитальный ремонт в бывшем СВВМИУ.
В вековой поправляемся – «смольный» – фасад.
- И имперский и царский–
по внешнему  виду.
Только звёзды двадцатого века пестрят...

Этим соединением вещих символик–
Все потомки России объединены.
И с небес улыбаются Пушкин,
Суворов
Обаянием русской
Крымской весны.

2016 май





















































«Yesterday I went to see "Romeo and Juliet" at the San Carlo Thea-tre in Naples... Beautiful Olesya and marvelous Leonid!!! It was a fantastic show: elegance, grace and beauty of both: there is nothing else to say!  a wonderful couple on stage and in life
so... I introduce myself: I'm the second from right!»













Сан – Карло 2016

Времена ли?
   Века
                Провиденье соткало?…
Всё штурмуют «оранжевые
      жилеты»,
А Олеся
     и Леонид –
            в «Сан–Карло»,
– Леонид – «Ромео»,
                Олеся – «Джульетта». 

Мутит Францию
и Испанию мутит,
Города настораживаются
    немея,
Но вечерний спектакль у Сан Карло
– будет –
Леонид и Олеся – «Джульетта» с «Ромео».

По Италии гром –
    аки вепрь
   небесный,
Всё – оранжево –
      люди,
древние крыши,
Есть стилет и жилет?
– Не жди,
и не бедствуй
Apprendere tumulto,


prendiilo
 capirci?

Так, наверное, только в Европе бывает
– Все становятся злей, а Россия – добрей…
И Ромео с Джульеттой у нас выживают
И рожают здоровых, счастливых детей.

Пять Италий,
                Испаний
                и Франций
 вмещают
Эта русская,
                издревле,
    доброта,
Что, Ромео с Джульеттой и тут
мешают?
Руссофобию «запада» не обретя?

(Как они потянули друг другу
   руки,
А на Западе скаблятся  морды,
                мечи;
И уже не «театр» их – 
                ни  слёзы,
                ни муки,
А сегодня – Донбасса, 
                вчера –
   Чечни.)

Как адажио строго и неукротимо


И уже призрак крови
                вблизи
возник,
Но танцуют Россия
и Украина.
– Сарафанов и Новикова –
                символ их.

Где «Ромео» – от киевских хореографий
С ленинградкой – «Джульеттой»
     – опять на сносях –
Подающие лучший пример демографий
И вселяют и совесть,
                и Божий
                страх.

Где «Джульетта» с «Ромео»
                Российской истории
Оставляют потомков в грядущих веках,
И не просто легенды о них иди споры
Украины с Россией – как божий
                знак.











Мариинке –2

Там, где, хмурится небо
и в Крюков канал погрузится,
Век – за веком,
     фасад – за фасадом
                надстроен за кем то,
Вдоль участка
         «якутской» боярышни
                Ягузинской,
В соответствии с планом
         майор – инженера Зихейма;

Там где будет
       Литовский рынок –
                с Литовским
                замком;
То  острог,
         то полки мушкетёров
                и кавалергардов;
И Лесков,
       Достоевский,
                Макаренко,
                в светлое завтра,
Обратятся ко времени
        лучших российских театров.

Там, где строились
                отставники,
                отселенцы,
                деляги;


     Станет год театральный –
                иному столетию равен,
И масон,
            сенатор,
                Гофмейстер Иван
                Елагин 
Строил дачу,
               хозяйством театра
                блестяще
                правил;

Так и станет
   в потомках
     российских театр,
                так и станет,
Пережив
            перестройки,
                пожары,
                вселенские риски,
До сих пор мировую
                и «планку»,
                и «лямку»
                потянет,
– Вслед за «Каменным» –
                «первый»,
                «третий»,
      «второй»
        Мариинский;

До сих пор их балеты
                и оперы опережая


Эволюции,
                судьбы,
                эпохи,
                холодные войны,
Будто мальчика
              из под завалов
                руками Рошаля,
Держат мир,
   а всем войнам кричат –
                «Отступите!..
                Довольно!...

До сих пор
           и балеты,
                и оперы
                служат «Богами»
Человечеству,
                миру
                – во всякой
                его ипостаси…
До сих пор
              не с руки –
                Бушу,
                Рейгану,
                Трампу, 
                Обаме,
Пряча хвост и рога,
         – корчить ангелов –
                в чёртовой рясе….

Убивать, декларировать новые


                Хиросимы,
Сеять
      неонацизмы,
 «Игилы»,
 до времени пряча…
И как мыльный пузырь
   раздувая
        все
   чёртовы
   силы,
Вот – вот лопнуть, как,
                через соломинку,
   дутая кляча…

Всё – в умах и руках
 таких зло –
                камень,
                радио,
                гаджет,
 – Даже Библия,
                Тора,
 Коран,
                и искусство
         любое…
Только есть
 Мариинка –
                Всегда
 в лучшем свете
 – покажет...
Кто такие – все мы…
                с юморком


(и стрельбой, и любовью…).

Кто такие –
       «Ротбарт»,
                «Зигфрид»?
        «Девушка – лебедь  Одетта»?
Кто – «Щелкунчик»
                и «Маша»?,
 А враг их –
                «Король
                Мышиный»?
Вряд ли
           просто
                «герои»
                классического
                балета,
Что заставили
                нас –
                то заплакать,
                то посмешили…

…Что летят в «башмачке»
                – над рисованными
                «лесами»,
Где «Холодные войны»
                – «танцующие
                «снежинки»;
И «Щелкунчик»
           со шпагой
                влюблён,
                и похож


                на нас с Вами;
И в ходу –
          чувства,
                войны,
                большие «ракетки» – «шпажинки»;

И в ходу наши подвиги,
     промахи,
                чемпионаты;
(Честь по чести –
 молельни,
                посты,
                обжираловки,
                «дринки»)
И друзья, и враги
                «отсценированы»
                и понятны,
Ну на то и спецы –
                цвет российской –
                «второй Мариинки».

Наговаривали – на неё,
                (тщились  срыть
 под бульдозер…)
Обскандаливали –
                (так, чтоб даже
и не начиналась…)
Только ангел – 
второй Мариинки
                больно серьёзен… –
Чуть , конечно,


 понервничал…
 ( – с  кем не бывает…
                хоть малость…)

Чуть, хлебнули, потомки и…
                – мы, современники,
                – сплетен – 
Чуть раздорились
             «между своими» –
                не то чтоб до драки…
Архитекторы
            Золотоносов,
                Гайкович,
                Политин,
 Рейнберг, 
                Мосс,
             Кондиайн,
                Ботт,
                Перро,
                Даймонд,
                Изоузаки…

А народу понравились
           не «конкуренты» галдящие
– А – куда голова
      человеческая ни поклонится –
 Чудо – лестницы 
                по светлячкам
                в хрусталях
                восходящие,
Чудо – стены медового цвета


 иранского оникса.

А народу понравилось
не …потроха протокольные…
И как стену искали
«in tehnolodgy
                top – down»…
 А  Стравинского зал,
                и Чайковского,
                и Прокофьева,
А кому что хотелось –
    народу не нужно и даром!

Ну кому! Ну какому народу,
                скажите на милость,
Морщить светлые лбы –
                о фасад в виде мусорной кучи…
А спектакли такие –
                Америке
                и не снилось –
Танцевать – бы училась…
                ракеты бы строила лучше …

Ну кому!
             Ну какому народу
      пришлось бы бояться –
И «второй Мариинки»,
и Русской
                оперной школы,
Кабы не было
подлости в мире,


                божбы,
                тунеядства,
И предательства –
               легче  «пуха
                из уст
                Эолы»…

То предательство –
    не сотворит федеральных
                театров,
То предательство
     не сотворит школ –
                Вишневской,               
                Гергиевой;
Но зато будет строить
        своих демократо – тиранов
Но зато их «спектакли» – 
      все неонацизмы с ИГИЛами.

И уходят, напрасно,
      на них чьи то судьбы и годы;
И уходят, трагично, святыни
                уже безвозвратно…
Проклинают
            «ИГИЛы»
                и неонацизмы
                народы.
(Проклинают 
             их три Мариинки –
                «спектакльно»,
                «эстрадно»)


И смешались –
                Святые  и грешные,
                судьбы и лики…
И «Смычкам
                послушна
                стоит
                на носочках
Истомина»
И Кшесинская – 
                в каждом спектакле
      «второй Мариинки»…
И ещё им построит театров
                Россия, как строила.

И ещё народятся –
                (как возродится велика
С современной Россией,
                Республиками,
                провинциями )
– Воробьёва,
                Кондратьев,
                Леонова,
                новый Глинка
В гласах залов
«Прокофьева»
                и «Щедрина»,
                и «Стравинского».


















      спасибо

Спасибо за правильное интервью,
Что Внидет
     века
    культуры
И в жизнь,
и в любую
книгу мою –
Учитесь, как надо,
      курвы!

Я – скурвился –
  понято
     это
   давно
– Проживший сакральным
мотом,
Какая аскеза?..


 Простите,
– дерьмо,
С каким то житейским
мёдом…

Аскезу я только сейчас увидал,
Не понял – что это такое,
Но знаю –
                такая
   плавит металл,
И
   заморозит
     море.

Аскеза – не так – как я «не дослужил».
И «курвился» недосягаем,
А правильно выбрать полётный режим,
Но в штопор попасть, как Гагарин.

Как Роберт Рождественский
уходил,
По краю живого
    среза,
– Советскими мыслями не угодил.
Вот это аскез –
аскеза!

Вот это аскеза – аскез,
когда
Не грацией
  очарован,


Писать – как балет
    берёт города,
Связав их российским
кровом.

Когда не «Калибров» – с запасом,
– в обрез,
И чтоб «Сатану»
    не трогать,
А русских балетов – аскезой аскез…
Весь мир покорить
                без крови.

Когда не понятны и не прочтены
Все скурвившиеся
риски,
Но есть тридцать девять балетов страны.
И первый из них – Мариинский.,

Пока не вошли
в святая – святых,
И даже
   не обговорены,
Не примы, а служат
 «простой из простых»,
Аскезы Олеси Григорьевны.

Плывут они данниками интервью
По всем Мариинским Пенатам;
И я как молитвы стихи сотворю
Аскезам её не приятым.


      Мариинский «Щелкунчик» на старой сцене 28.12.2018г.

Здесь каждое действо намолено
Трудами,
             трудами,
                трудами;
Что Маши Олеси Григорьевны
Так хорошо передали…

Здесь учатся
                по старинке,
Танцуют –
               лучшие в мире,
– Теперь уже три Мариинки
Сакральные
                окормили;   

Там зрители – сливки и перлы
(Что «шлейфы» у  прим?
                Носят  – Мантии)
Там – если «Щелкунчик»
                – то первый.
(Сражаются, любят,  романтики).

И если «Одетты»
                – Олеси –
Как Божьего Света испили.
Такие – одна на столетье –
Из первых солисток,
                из прим ли…



интервью


Где история – всё,
    от старинного дворика,
До крупнейших в Европе,
             по площади, сцен,
Мы идём – с интервью –
         по глобальной из тем
        К балерине
             Олесе
                Григорьевне
                Новиковой.

Пусть – пока,
       -  к не народной,
             (не vip–поклонения )
А из «гужих» лошадок,
                что тянут балет,
Где – ни им,
               ни героям –
                замены их – нет,
Ни легендам их –
                «Маша»,
                «Аврора»
                «Каренина»…

Нет замены
     ни истинам непреходящим,
Ни советской
   с российской стезе гужевой


                – Человека Спасать,
                - пока он живой,
                Прямодумающий,
                и Прямоходящий.

                Как герои спектаклей,
                любой из легенд, –
                Так похожи  историей,
                духом,
                по виду...
                – Хоть сканируй в бинокль,
                хоть в старинный лорнет –
                Всех, кого святы предки
                б не дали в обиду.

                ...Всех – кто есть
                и кого ещё ни принесёт…
                – Что Ислам,
                Христианство,
                Буддизм,
                Окуймена?
                Мы ещё повидаем
                культур,
                вер,
                красот...
                – Не спасём?    
                – Не найдём…
                адекватной замены…

                Нет замены – все роботы,
                кибер – транзакции,


– Ни все клоны –
                без имени,
                судеб и дат –
Не скопируют
                эти
                случайные грации,
И по трое детишек
                в семье не родят.

 – Где идут по театру –
                мирской человек,
Ну а рядом
    – как от земли оторвавшись –
Этот век,               
      прошлый  век,
              каждый будущий век –
Часть – его волшебство,
                часть, – просто, -
                товарищ.

Десять Заповедей –
                наших камо грядет?
Воспитателями
            гражданского общества.
 Под прицелами
                сплетен,
                дронов,
                ракет
– Как их Анны – 
              к Богу перстами
                топорщатся… 

               
                Для кого - то -  в упор,
                («указующий перст»)
 – Всё и сразу –
                улучшить надеется -
Как напишет Андрей
                Андреевич – есть!
За советской –
   российская 
интеллигенция;

Потому то и
  чудны
   дела
со - Творят
Для легенд Именитых
 и неИменитых,
Уже – более
      – чем –
 «Мариинский театр».
 Ещё – менее,
    чем,
 просто,
    – «Божьи
   Молитвы».

 – Где не взяты
                столькие
   «интервью»…
«Бенуа
              танца», 
                «Премии Мира»


                «Нобелевки»…
Где ни славу
                и никакую молву,
Век от века истории
                не оборву, 
– Мыслю мыслями –
                будущей примы
                Новиковой.

А – история –
                лучшей
                из лучших
                сцен,
(Озаряемая
                поэтическим
                эхом)
– Прошлым веком,
   Духовно,
пропитанных
    стен,
Позапрошлым
             и восемнадцатым
                веком...

А истории
                эти –
                одной
                страны,
Сверхкультуры,
      –Державы,
                – не рабству понурой,


– К Человеку,
                Спасая,
                устремлены ,
Буде Спас –
               многонациональной
                культурой.
               
Что – в державе –
                тому
       двести тридцать пять лет...
– Ели – пели
    своё,
 на Европу
 не зыркали.
Только – царским указом
 открыт «комитет
Управления зрелищами
 и музыками»;

(Где
      и как
   мы царям
 не искали бы\
     жён…
Чьим Отечеством
 не приходилось
    гордиться им…
Но в России не …
а Бог посажён
– Стали русскими
      лучшими


Императрицами!)

Стали
войны
осиливать,,
 как мужики,
И Святыни…
                Ну да
                – денег было не густо..,
– Ставить –
Храмы
 для бога
 и божьей жены,
Покровительствовать
                наукам,
                искусствам;

(Был – и турок
                тогдашний,
 османский,
                - ядрён,
Понаглей
     – современных –
                поляки и шведы),
Всё считали,
что если –
         под женщиной
                трон,
– Далеко ли –
                над бабой то...
                до победы…


Ошибаются, вечно...
       Господь их прости,
(Не научит история,
 в кои то веки)
Позабыв,
 что – любая
        из "баб" –
     на Руси
Это притча –
о власти…
   потом
    – Человеке…

Это притча о Боге
                порядке,
                семье
  Что Европе оне?..
                В чуждом опыте...
  втуне
 (Что, Европа,
    – опять? – 
                В хамстве,
     крови,
 сранье?..)
А Россия заботится
                о культуре!

Ни в одной из империй –
 подобного нет…
Уже через
                двести
               

тридцать пять лет –
       Тридцать восемь
                «балетно
                оперных» –
 зримы
С века Елизаветы
и Екатерины...

И не ясен их
истинный авторитет,
И народ не готов
                ко многим из новшеств,
Но основан Московский
Университет,
С – петербургской –
                из Академий Художеств;

С самой первой
                доступной из библиотек,         
Типографией,
                обсерваторией,
(Институт благородных девиц,
                что из тех,
Императорских
                и монастырских
                строили);

Просвещением
       ВЕК ИХ РОССИЙСКИЙ
                влеком
 – А не жалуемые –


                ни  звёзды,
                ни звания.
Фенелон,
           Локк,
                Каменский
                и Милюков
– Дух реформы
Российского
 образования.

И на Брубельском –
                где карусели сместят,
С 1773-го,
Лет за... десять встал...
                – Первый
                Большой
                Театр.
 – Вся Европа
ухмылками
едкими встретила – 

Да, в Венеции,
                – той же...
   двадцатый театр...
(Шесть – спалили...
     свалили
                – ломать –
                не строить)
 (А в «Венеции северной»
                – тормозят –
                Только земли Империи бы –
               

          утроить...)

Можем войны...
                холеру 
                и  тиф пережить...
Как учил Лобачевский
                и Минх,
                и Суворов...
А Европа нам долбит:
         – «....Мол,  русский режим»;
 То их климат страшит,
                то главком
                суровый ...

Поджимает
              «век Просвещенья»
                извне…
(Понимают российские
                императрицы
– Или просто
                не выжить
                громадной стране –
Или надо к реформам,
                – во всём,
                стремиться!)

А пока
          смуты Новой Европы
                пестрят
(И кончаются войнами попусту,
                сдуру),


Христианство, ислам
       и российский театр
Укрепляют –
                Империю,
                веру,
         культуру;

А пока смуты
Нового Света,
 как груз…
В Петербурге
вознёсся,
как новая вера,
 «Аполлон Кифаред
      в окружении муз...»;
 «Над фронтоном
      (театра)
             Богиня
                Миневра».

С современным залом
                (по тем временам)
На три тысячи мест,
 самым крупным на свете;
Архитекторы
   – помнятся по именам –
А.Ринальди,
                Т. Томон,
                (Висконти, Беретти)

Все театры


   (пожары косили под снос)
Все отстроим опять.
           Императорской Волей.
(И на сцене, и в зале –
            французский прононс)
Ну хотя бы
               один
                на поджоги донёс
Каждый новый ремонт –
                не цензурней,
                – крамольней;

Каждый новый сезон –
                европейских пейзан.
– Итальянских Мими,
                английских Офелий...
Принимает Москва –
                то не верит слезам
То как Санкт–Петербург – 
                пригласит, и поверит.

Принимали великих,
                отнюдь – не любых
(Европейской культуры         
                «вектор»)
И Гертруду Росси
                и Шарля Лепик
(И Карл Росси –
    как русский, уже, архитектор)

И великие русские чудо творя,


и культура
                наша велика,
Где «Руслан и Людмила»
 и «Жизнь за царя»,
Пушкин,
                Розин,
                Бахтурин,
                Ширков,
                Глинка.

Это Век Просвещения
                – Русский
                век.
Первый Русский
                Большой
                Театр
                Мариинский
Обучает, как может..
                и даже
                сверх
Обходя все цензурные риски.

Здесь сошёл
                невидим,
                неуловим,
Выше люстр, где Козрое
                Дузи венчали
– Вирсаладзе,
                Коровин,
                Бенуа,
                Головин –


Просвещение
                Радости
                и Печали;

Здесь служил
         самый лучший
                из ПЕРВЫХ
                ПЕВЦОВ
(Руссофобы –
                те ещё – бы
                размякли…)
Патриарх
                русской труппы
                Осип Петров
На любом европейском,
               российском спектакле.

Здесь Балетный
              и Оперный
                Росский
                Простор.
Чьи истоки?
            – Как  зал... притемнёны
– Тамбурини,
              Ферзинг,
                Формез,
                Лавассёр…
Доберваль,
                Гран,
                Дидло,
                Тальони…


Чьи истоки –
 Венеция,
Лондон,
 Париж?
Всё в руках  Кифареда
                – Не заокеанского...
Ещё пару сезонов..
                – в веках…
                углядишь
– Мариинский,
              – Михайловский,
          – ГАБТ,
                – Станиславского!…

Всё в руках
            – чистый лист,
                вещий блоковский слог,
       «Нежный друг с голубым
                туманом»;
Вечный Пушкин,
     который увидеть бы смог,
Про дуэль –
          и на бледном челе,
                и румяном...

Здесь любой коридор
          и любая стена
Отзовётся –
  и звуком и тенью,
     и духом.
Здесь за каждой династией


   шлейфы стеля
Русский двор,
          Красный двор
                с тонким вкусом
                и слухом;

И подвижники оперных
                голосов,
И поклонники Дягилева
                и Кшесинской –
Здесь просвечивают
                и твердят в унисон
– Предстои нам
                (или изыди без риска).

Я ли буду
         не в этом
                былинном
                строю?
И не Бог,
                и не демон,
                и не синекура…
Уже больше, –
                чем тысячи
                лет
                предстою
– Потому,
              что есть русская
                литература.

Я ли буду не с ними –


                плечом к плечу –
Намечая Победы
                или итожа,..
Даже если смолчать надо –
                не промолчу,
Потому что
                – Есм Русская Речь, –
                и Божья!

И не важно –
                очень хороший поэт? – 
Что в России
                – в двадцать второй век
 Ускорены –
Принимает
                для  русских 
балетных
      планид
Интервью
у великой
  Олеси Григорьевны.

И не важно,  что – нужно
                из интервью,
 - Что не нужно –
                прошу
                прощения...
Я стихи, четырём
                Мариинкам творю,
Продолжается
      Век Просвещения.


Советской манекенщице







Были красавицами легендарными
С Праведным веком
   накоротке.
Кто их не помнит – не по годам ими –
Мир удержали
в державной руке.

Не облачили мы  их
ни  коронами,
Ни называли в их честь корабли.
Были загадки, как Лёки Мироновы.
И побеждали.
    И всё
     смогли.











02.12.2018 г.

                Не случайно?
                Случайно? 
                На первом ряду,
(Так, что раны   Отечеств
                всем сердцем  заныли)
                Я гряду в Мариинку,
                в беседу гряду
                С inselaffe’s и бошкой,
                присев между ними.

                А поскольку – гусары
                (пахгдон мадамэ)
                Отслужив,
                а потом – 
                до последнего   вздоха..
                К каждой пушкинской ножке…
                пока не отсохла…
                – Даже сидя
                на самом высоком коне –

                И, постольку,
                последним я будь подлецом…
                Будь – партер – вражьи силы
                неимениты – 
                Азм Есм русский гусар
                – слава предков,
                отцов,
                В общем, я тут достал…
                все мужские флюиды….


Я не многим
               их старше,
                не многим
                «красив»
(Ни мой конь,
               ни я сам,
                тут копытом
                не роем)
Набирая
        неспешной
                беседы
                курсив,
Обращаясь
         к конкретным
                балетным
                героям.

Обращаясь,
         Карениным,
                Вронским,
                под стать,
Всем – всем
          нынешним
                музам
                глобальными,
                пешками
Поняв – или мы социум
                или на…ть
На все ценности,
                в том числе
                и с «европейскими»


А потом
           (три часа,
                позабыв обо всём,
О Державности,
                частном каком
                интересе)
И вздыхая,
                и плача
                по сцене плывём.
И Каренина – Новикова
                Олеся…

А потом,
               перепутав   
                все – все времена,
Я в антракте
                среди inselaffe’s и бошей,
Там, где Анна Каренина
любит меня,
Я –
      её
 никогда
      не предам
и не брошу.

(Мне не надо чужого
                – их сытную ложь – 
И заморских легенд
      никаких нам не надо.
Эти русские « сказки»
                – им «вынь да полож»,


Нам –
    на  рельсы державу…
                одна их
                «награда»…)

Как Олеся Григорьевна
                в жестах горька! 
Ах как Вронский
                и чёрств,
                и бесчуственн,
                и занят…
Чем – ни классика?
                – Нынешние
                века!
Чем – ни образ «любви»,
                где Россия и Запад.

А над ними
           Обломками
                Прежней
                любви,
Где сплелись
            венценосные
                браки
                и рабства
– Что за «пастыри»  –
                как за слова не лови,
Ну никак
    не приблизиться
                к ним,
                не добраться…


Им уже –
                ни любовь,
                никакие
                края
Не нужны?
Им иные
прожекции
милы?
Им – что «Запад»,   
что «эта»
    Россия моя –
Балаганы,
его
 «театральные»
 мины.

И склонясь
                к бутафорским
                его берегам,
Городам их,
                уже
отходящим
   культурам,
Точит мысль –
                «балаган»
                он и есть
                «балаган»
                Для людей…
                не возвышенным
                нашим
                «натурам».


Кто они – Боги?
      Выскочки и гордецы?
Ну а мы кто им,
      если не честная паства?
До сих пор не сведём –
            ни с концами концы,
Ни с друг другом
                не можем
                никак
                разобраться…

И, как марионетки,
                в партере сидим…
И смеёмся, и плачем
                (самих нас пойми ка!)
И антракт
         пропускаем
                один
                за другим…
Мы – в гостях здесь?
            Живём – здесь?
                (Ну что ж…
                – Мариинка!…)

Оркестровую яму
                и сцену посёк
Этот  вихрь
                эмоций
                от нас
                дотянувшись,
Будто газовый


                северный
                с южным
                поток
                Без всех
                Западных
                дрязг,
                во гресях
                утонувших…

                В холодах утонувших,
                что – впереди,
                Во французских жилетах
                толп бесноватых,
                И у Анны Карениной
                на груди
                Щёк мальчишеских
                влажных,
                солоноватых.

                Все эпохи,
                культуры,
                почти до нага…
                И танцуют и  слёзы,
                и живые веси,
                Что, Европа,
                получится образ врага?
                Из «Карениной» – Новиковой
                Олеси.

                Кто  – мы встретились –
                в этом театре?
               

                Не зря?
(Русский «Вронский»?
     Две европейских «Каренины»?)
– Мимо зеркала,
                так «незаметно»,
                нельзя…
Со времён его
                первого
                сотворения…

Эта сцена –
                не раз,
                и не два
                призовёт
Мариинские
                музы
                и «темы»
                не мелкие,
И неспешно
                идёт
                непростой
                разговор
О  тех, «старых»
                России,
                Европе,
                Америке.

Там, где век,
                – старый запад –
                и вкривь,
                и вдрызг


                Избавляясь
                от лишней
                преступной
                нечисти,
                Прикуёт в одном трюме
                ( и приободрись)
                (Ни «здоровый»
                не хнычь,
                ни «больной
                и не лечися»)

                Говорили и викинги –
                «недалеко»,
                Не могли показать
                на карте…
                Хорошо показали в «Манон
                Леско»,   
                Правда –
                не в Мариинском театре,
                а в «ГАБТе».

                Европейские ценности?
                Старые?
                – Есть.
                Никуда не ушли.   
                Ни откуда не делись.
                – За три века –
                «желающих»
                было
                «не свезть»,
                До сих пор, как голодные
               

               – «жрут»,
                «не наелись»;

До сих пор
           эту «ценность»
                обратно
                даря
(Под конвоем
                довольные
                и не довольные)
– Нелегальные
                тюрьмы
                и лагеря,   
Демократии,
                рабства,
                локальные войны;

Чьи – какие предательства
                затаят
(Чьи – на рельсы –
                потерянные
                поколения)
Вся земля стала –
                «американский
                театр?»
«Демократия»
                – новая –
                Анна Каренина7.

Где свобода?
                Кому она?


                От – чего?
                Ощетинившись
                пушками
                и ракетами
                И в любую эпоху в её
                чело,
                Свет настраивает
                лорнетами

                И за этот, «каренинский»,
                даровой,
                – Не одной
                Югославии
                песенка
                спета…
                Поперхнёт
                всю Европу
                своей
                добротой,
                За всех – всех
                пощажённых
                для Нового Света.

                Поперхнётся Ирак,
                Гондурас
                и Афган
                (На каренинский
                облик –
                ну так непохожи))
                За сто лет
                «демократии»
               

                больше ста стран…
И  Германия
            с Англией,
                в общем то,
                тоже…

Кто купился
                на долларный…
                «дармовой»
(Где тут – край?
        – «Волчья стая»?
                Фаланга?
                Когорта?)
Кто за третьей
                стоит мировой
                войной?..
Русский «Вронский»
                или блаженный
                какой то?

…И блаженному
                можно 
                уже
                понять
И нормальным
                блаженными
                стать
                не – догма)
Всё живое
            не долго с землёй
                сравнять,


                (И планету
                в звезду
                превратить
                недолго)

                Это тот ещё
                …                – если –    
                будет
                «театр».
                Кто тут Богом
                мечтает
                наречься
                – Если даже Россию –
                на рельсы хотят,
                То – Китай и Европа –
                почти
                на рельсах!…

                Остывает партер,
                провожая спектакль –
                Эхо в звуках
                и рампах
                двоится,
                троится;
 
                Ну а мы –
                всё решаем
                – что так,
                что – не  так;
                Ну а мы –               
                всё пытаемся


                договориться…

Со всех улиц ,
                ;;'   ,
                ;;;;;;;  ,
                Strassen,
                street
       – Мы согласны
                во всём,
                даже в русском
                балете;
       И Олеся Григорьевна ,
                плача,
                стоит,
       Улыбаясь – не залу,
                всей – всей
                планете!
















Парадная тренировка  23-00 30.05.2019г

По Тверской
     в огнях
          полуночных,
Проходили,
    за кругом
     круг,
Представители
Полномочных
Вековых
Российских
   заслуг.

Они быстро Европу учили,
И Японию,
  и весь мир…
«ИСы»,  «САУ» –
с «Т- 34»,
(И – какие, сейчас, ни возьми…

Чем пол мира под янки промято?
(…Вообще – никаких
     причин…)
Впереди –
                «С-500»,
                «БУК»,
                «Армата»;
О «стратегах»
                – ваще памалчим!



























Репетиция концерта «Российские писатели и поэты – Донбас-су» 23 сентября 2018 года

Каждый
        чем то
              самым
                Главным
                Родине
                Обязан


– Жизнью,
              дружбой,
                женщиной,
                профессией,
                семьёй.
Русские писатели
                Российскому Донбассу
Ставят репетицию почти с передовой...

Все почти здоровы,
                руки – ноги целы.
Светлые дороги,
                в мирные пути,
В русском Севастопольском
                Доме офицеров –
Семьдесят три года,
                почитай поди...

Были и концерты,
                были и спектакли –
Те, послевоенные
                счастием слепя.
– Телом не стареют,
                Духом не иссякли –
Эти обращения
                внутри самих себя.







         14 Апостолов

Выбор 
           будет
                всегда
                Победить или выждать.
– Чтоб
           рассеялись
                «тернии»
                сами
                собой.
– Не грозит
                как при ....
                каторга,
                вышка;
И не светит
                в штрафбат
                загреметь
                «на убой».

Только есть
               это русское
                пониманье
– Всё, что видищь
                касается
                лично
                тебя.
Чтоб бороться
                вечность
                уже
                обнимая


За страну,
                как  за жизнь               
                каждого               
                корабля.








Я
  С ВАМИ ,
                ГОСПОДА.
                ЧЕСТЬ
                ИМЕЮ!
















8–му мая 2019 года – дню рождения матери. 75–летию освобо-ждения Украинской ССР от немецко–фашистских захватчиков

Сорок второй год.
  – Пурга.
Заносы.
Лошадь тонет в путанных потьмах…
Мама – как Ангел хранитель Розы –
Девочки – еврейки на санях.

Не кружили бесы, как дурёху;
Не погнались волки по степи.
Мама ищет к хуторам дорогу.
Боже!
     – Комсомолке помоги.

Боже, не оставь больных и сирых,
Раненых подобранных тайком;
И евреев –
даже очень сильных,
Кто ещё с фашизмом незнаком.

«Стелют мягко» маме с папой розиным,
Обшивавшим немцев,
                местных «жён»,
Полицаев,
               что вертели рожами.
 – Слух ещё в райцентр не дошёл.

Хутора – глухие за Добрянкой.
Не одну еврейскую семью


 – Поспасали –
                кто не стал обратно
Возвращаться,
на беду
          свою…

– Кто тогда расчётливо отсрочил
Казнь людей – такими же людьми?
Руки золотые их куроча,
Души их,
светлейшие умы…

А на хуторах – их оставляла
(– Что середняки!)
                вся голытьба.
Так как мать,
                сейчас,
                – благословляла,
На борьбу с фашизмом, торопя…

Мама, что пока ещё живая,
Говоря про ту пургу, как ночь;
Как, к замёрзшим саням прижимая,
Розу прячет, чтобы ей помочь;

Впереди ещё два страшных года.
Голод –
        что не все перенесём.
Впереди –
             репрессии и горе,
Точно вывозимый чернозём.


Как, сейчас,
                опять на Украине,
 – Профашистский Содом и погром.
И
  – попробуй не впиши на тыне –
Кто был полицай в сорок втором!

И,
   попробуй, промолчать
 (каналья)
Если крикнуть велено –
 – Распни!
Переучат –
                что кричать,
  как – надо…
Под религиозные резни…

Кто решил – чтоб ненавистью зрея,
Жалости
               в з а и м о и с т р е б я,
Так, чтоб не пришло – как  отрезвленье,
С а м о о с о з н а н и е
                с е б я ?

Чтоб не приходила в осознание –
Боль братоубийственной войны…
Где
   – не важно –
                чьим покрыты знаменем
Павшие.
          Без общих чувств вины?…


Кто, опять,
(какое тут «везенье»)
Родины обрезал почти с треть?…
Мы ещё спасём
людей,
все земли,
Кто сказал,
              – что надо потерпеть?

Говорю – что не фашисты в силе!
Мы сильны
                – как праведная рать –
Братство Украины и России
В общем государстве понимать.

Говорю –
             пойдём живой лавиной,
И без всяких пушек и стрельбы,
Победим фашизм неумолимой
Силой общей братской правоты!

Говорю –
           не с натовским жульём мы!
Будем ВМЕСТЕ!
                Как сестра и брат –
Пленных
           – не закапывать живьём, а –
Свадьбы наши общие играть!

Будем строить города,
                дороги,


Вместе обрабатывать поля.
В прошлое уйдут божба,
     налоги,
Снова, без границ, –
                одна земля.

И – не воевать друг с другом станем –
Воинства Небесные и мы.
Говорю – туда уже не «встрянем» – 
Где – враждуя остервенены…

Что это за «Дикая дивизия»?
Как в сорок втором – подобной ей…
Перестанут выть из телевизора
– Матери убитых ей детей.

Говорю
          – на все Восьмые мая –
И Москва, и Киев отмечать!
– Будут день рожденья каждой мамы –
Год назад – нельзя было мечтать!












               Хатыни повторяя?


Избит был немец в сельском перекрёстке.
– В  деревне девку спортил –
                так хотел…
Его не били мужики.
                – Подростки.
И убивать не стали…
                – мало дел?

Успеть к покосу,
                вымолотить жито,
Задать худобе
                – на ночь – что ни есть…
Чай – кожен труден день.
                Не вёдро – в сито.
И не подаст Карл–Маркса–Манифест…

И год сорок второй,
                и сорок третий,
 – За «Швабию» среди своей земли –
Кто – как Хатынь –
                однажды год не встретил
– Деревни выживали, как смогли.

Их мучили немецкие поборы,
За «русский мат», за мешанный «пся крев»,
Расстрелы
                за пустые разговоры –
Когда не оставляли на посев;


Где будь ты хоть раз двадцать иждивенец,
600 Хатыней заживо спаля,
– Ты будешь прав всегда,
                если ты немец,
И шлюха – если Белоруссия.

В мешке у немца фляжка запотела,
Все паствы пересчитаны,
                притвор,
А мудрый немец знавший «своё дело»
Судьбу свою – не к Богу, а припёр.

Избитый.
              Покряхтел.
                С устатку выпил,
Поужинал, да с тем и околел –
Ещё был свеж его сивушный выблев,
Когда патруль наткнулся между дел…

Покойник не был молод.
                Здрав – был вряд ли.
 – На фронт не взяли – знали же за что,
Не помер бы –  в делах,
                и Христа Ради –
Объевши белорусское село;

(Стерпела пацанва «дай матка яйки»
 – Какая тебе «матка»
                – ясен хрен,)
И, вроде,
               обошлось уже без драки


– Се «вотчину» покинул «сюзерен»;

Да девка подвернулась по дороге
А немцу ( – не молодка? – )
                хоть бы хны.
…Тогда ужо досталось недотроге
 – Убил бы –
                не успели б пацаны…

Был староста – своим.
                Не гад.
                Не сволочь.
Всё – честь по чести –
                немцам объяснил…
И немцы не усердствовали на ночь.
Спустив «на тормозах»,
                по мере сил.

 – «Да мало ли…»
                «Война…»
                «Таких историй…»
«Голота деревенская права…».
«Чай – «Швабию»
                – не век, не два построить.»
«Чай – мало партизан их,
                окромя…»

И (немца помянув) не много пили,
По морде на ночь дали
                и ушли…
Под утро –


            три деревни оцепили,
Одновременно,
                и, в пол дня, – сожгли…

 – От мала до велика –
                вся «пся кревня»
«Едрёна мать», голота –
                все,
                до тла!
Была ещё четвёртая деревня – 
В амбаре
             заколоченном
                ждала…

Завыли бабы –
                как палить собрались –
Облив бензином – дождь, как из ведра…
Но позвонил, «повыше», немец:
                – «Надысь,
Перестарались,
                грубо говоря…»

Потомки, 
              – да не будет это с Вами! – 
Дай Бог, чтоб повториться не могло:
«Достаточно на новом месте «Швабии»
 – Трёх деревень –
                за немца одного…»

«Четвёртый рейх»,  – украинский,
                икается?


– В «Славянских» шахтах трупы от резни…
Спаси Бо –
                от Сергея Николаевича!
В «Межевичах»
                – отец и мать росли.

Четвёртую деревню – ведь не Бог Спас
(600 «Хатыней»
                – что за страшный счёт!)
Спасибо Богу,
                что о нас заботясь,
Обратным ходом время не течёт.

 – Или …?  – Для всех  детей и женщин.
Любое время раздирая всклень?!
Спаси Бо тебе –
                от всех – всех Межевич!
 – Они –
            в четвёртой из тех деревень.

Спаси Бо
              от Советского
                Солдата,
Который,
              за четыре года, взял –
За горло, как
                «славянского собрата»
Германский рейх».
                И тем – Спаситель стал.

Спасибо от меня – Бого–Солдату


Я точно по стопам его иду.
Неся ему молитвы – как собрату.
Его душа – у Бога на виду..

Солдату
       – что над Пловдивом –
                Алеше,
«Отцу солдата»,
                выжившим 
                в боях
Мне нелегко – с духовной этой ношей.
Я справлюсь.
                Каждый росский – из вояк…















Рассказ 2 Сергея Николаевича Межевич – турбиниста 671-РТМ
при обеспечении ракетных стрельб РПКСН с Северного полюса в учебные цели на Южном полюсе.


Неудобное
Трём зарубежным режиссёрам, не называя фамилий

    
Три  спектакля
«Анны Карениной» –
В «Мариинском»,
   в «МАМТе»,
в «Большом»;
– Постановочные
ободрения,
Иностранщиной
 обольщен…

С предсказуемой «творческой»  «жилкой»…
ИХ «скандальной»,
«ИХ «чистой»,
любви»,
 С показной «европейской»,
 ужимкой…
– Что им  Спасы на русской крови?

Сразу кажется – что не балеты,
Вообще –
не  искусство в чести,
А посыл – из «российской» богемы
Ноги б вовремя
унести.

Обложной клеветой,
наветами,


Обольщённой ,
распластанной вдрызг,
Перестроечными  «сантиментами»
Под келейный пиндосский
мат,
визг.

Где дворянками,
   оброненными,
Под колёса
   веку – рвачу,
– Русь с уступками односторонними…
Под «похлопыванья»
по плечу.

Рейган хлопал,
Буши,
  Обама
 – Не почили ещё
в бозе
Всё «по прежнему» и «без обмана»
И в «театре» теперь
везде…

Где любой из нас
                – в жизни – 
       Вронский…
И Каренин –
дряхлый педант…
Под упадок
    Великоросский


Чтит – как честью
не упадать.

Чтит как будто мы,
 на дуэли,
Под Державинский гимн,
    сонет.
Мировое бы зло одолели
Боком, спрятавшись за пистолет…

И уже не балеты
     это,
И уже не театр….
А такие
дебри – тенета
(Что «позиций» бы не утерять).

Ну а с нами –
кому до дуэли?
Может  – Западу..?
(…Вахх – рассмешил…
Мы – от страха задеревенели,
Царь – в штаны уже
  наложил…)

Запад – любит поссорить…
Нациями?
– На «дуэли» к нам, то не спешит –
 То предложит
                –  «игру» –
с «инновациями»...
 

(Ждёт,  – генсек какой –
согрешит…)

Что он там ни малюить
    с тыну
Не «берлинский плетень.повалять.
Не видать ему
Украину
И Армению
не видать.

Запад – он же на то
и Запад...
У Химерики
   под  крылом…
Там и «русский» балет
 – если занят –
У…ирается
                не  кайлом.

Где слоняется
как  от лени
Не прядёт,
  ни сеет,
ни  жнёт…
Майданутых уже поколений
Пост – индеец
      блакитно
     жовт...

Где Прибалтика,


   как  потеряна,
Вся культура её –
       в хламьё…
Даже литература  п о … ен а.
(– Что о детях «живых»  то её?)

Что свои «завели»
     купюры?
Унитазы мыть –
наутёк?
(Где вы – сотни
Домов
Культуры,
Или тысячи библиотек…)

Ну а нас –
как и было –
осталось.
Не убавилось,
но зачем
Принимает весь Запад за слабость
Нашу добрую
Волю
 ко всем?!…

–То «отпустим»
Молдовы,
Прибалтики?
То ещё кого–
отчучмим!?
– Что кравчукчи,


 – Химерики в панике! –
То театр наш опасен всем им….

И
   (чья слабость всё это,
     чья сила?)
Чьи тенета не превозмогли –
Приглашает почти вся Россия
Режиссёров почти всей Земли.

Чьей  реформой,
  по завершенью,
Режиссёров
   повытворять?
(Наших –
            чуть ли не каждого – в шею.
Не российских – в любой наш театр..)

Где «спектаклю» –
 идти, как и «должен»
«Интегрируемся», наконец…
– Как Господь, в этой жизни, художник.
Иностранец, в России, – Творец.

И задействованы все сезоны,
(Я о прошлом судить
не  берусь,)
– Иностранные
режиссеры,
Вместо истых российских
    Муз…


Вместо
              внидящих
                мыслить по русски,
Научающихся
ещё,
Нас ведёт Человек –
Берущий.
И трагически,
и смешно.

Человек  же
  в жизни,
 – как вверено,
Божий инок, служака,  боец.
Украина –
Анна Каренина,
А весь мир –
российский балет.

Все кивают на нас, на Россию –
Отступись,
отрекись,
поостынь…
(По каренински держим
спину,
Как отец – подрастающий сын).

И
   (как было же это
стыдно!)
Не художник  Отчизны  своей,


– Показал, что трагедия сына
В «постановке»
– не росской –
                важней.

И (фамилий
   не называя)
Велика будет честь…
Но трагически
назревая
Тема сына
в Отечестве
«есть».

Стало тихо.
 В глазах стало влажно,
Чужеземец,
   (слезливо сопя),
Показал – что семья это важно.
– Вся земля –
это та же –
семья…

Ну а мы то, Культуры наследники,
Топ наук,
 свыше ста языков?
Неужели
будем посредники
Загостившихся
  чужаков?


И враздрызг –
    не  душа, а планета,
И какие
      ненастья таят –
«И уже не балеты
     ВСЁ это,
И уже не театр?..»

Что подскажут,
(конечно подскажут!)
Что им «видится»
со стороны,
А получится – снова обяжут,
Были б…
русские….
устранены…

Замедляя нас,
                Марш наш Имперский,
Чтоб отстали,
сходя
на нет,
– Чтоб за нас стали
думать,
        жить,
           печься,
Даже наш – лучший в  мире балет.

Где «Михайловский»,
«Мариинский»,


«Станиславский»,
«Кремлёвский»,
«Большой»
Пока тянут балет.
По старинке!
Как бурлаки,
                одной бечевой….

Что культуры!
– Балеты спасают,
Постановки с её
«божбой»…
Русской труппой –
                крылатой
                стаей,
Вверх вытягивая
за  с о б о й….

Над красавицами,
обронёнными ,
Под колёса
веку – рвачу,
Над просторами
БОГОМ  ДАРЁННЫМИ
– Лямка  русская. –
Нам по плечу!

Где вы новые
     Григорович
Эйфман, Лиепа,
                Таранда?


Чтобы наши,
а НЕ инородцы
Стали ставить опять города,

Стали росские ставить балеты,
Проворачивать  наши дела,
А Химерик «берущих»  бандиты
Отступили божбы не тая.

Где «уступки
односторонние»   
– Где всё наше –
                ещё возвратим!
И потомки
  Боготворённые
Строй вернут опять
     Непобедим.




фото





















 Марии Баянкиной

Какую палитру богатую
Открыла, на сцену взойдя,
– Сопрано Мария Баянкина
И голос,
              и красота.

Такие в них звучность глобальная
И радуясь,
                и скорбя –
«Кума – 
   Настасья», опальная,
И «Ларина»
                пушкинская…

Я помню их полуребёнком
 – Из  гнесинских певчих пенат.
Из гергиевских, –
                потоком,
Алмазов, что краем гранят;


Есть Музы
               – с рождения гении –
Живые алмазы держав,
Не граня растят их,
                как Гергиевы,
– Культурой в веках  поддержав;

Бельканто Марии Валерьевны
(Подобные – есть ещё,
   – нет?)
Европы склонят,
                Америки
– Без саммитов
и ракет;

Бываем на них
                в «Мариинском»,
«Сан – Карло»,
                «Вентидио – Бассо»,
Где близким героям,
                не близким
Баянковским:
                – слышится,
                «Браво!»

Ещё она –
                в самом начале
Солисток Российских
                сцен
 – Где зрители
                перекричали


Тщеты театральных
                стен…

Ещё – она только земная
И Муза и Певчая грань…
Уже все преграды сминая
Богам будет петь и играть.





































        Хабиб Нурмагомедов


Кто ты – Бог, парень,  или – герой?
Ты – «не правильно»,
                – Свято Ступил.
Безоружный,  как Бог над толпой,
Отстегнувший и лямки от крыл.

Бросив в гущу пиндоских
                быдл
Божьей Правдой
                – себя – 
                начинён,
– Ты заранее
                победил.
Навсегда теперь
                чемпион!

Там и тяжи


                были,
                ножи,
Кровь впитавшие
                пояса,
Ну а ты – так живёшь.
                Как и жил.
Сотворяя,
                как Бог,
                чудеса.

Ну а в ринге – не матом хамить...
– Обнимаешь – 
                и свет
                померк...
Ты – мгновенно, как Бог мог убить...
Пощадит всегда – 
                человек.















               









            

                Суть конфликта

 Это не – смешно,
                – а – неприлично, – 
                называется...
Руша  дружбы,
                родственные связи,
                общий мир
(Падала – поддерживали)
                «вырвалась» – и валится
Та родня, что – каждый русский царь,
                Союз – 
                вскормил..

...Было – шесть  дворов – три клячи
                под гнилой соломой
(Не было «пищали»...
                – детский лук и самострел)


 Даже не дышал –
                в тот угол дьякон,
                где Солоха...
И на церковь (– не было!)
                покамест не смотрел!

Леший ковылял ковыль на пустыри и стыни....
(Ханские колодки, цепи –
                ветру в унисон)
– Сделали деревней с пашней,
                Церкву нарастили....
(Подарив с пол – моря....
                Николаев
                и Херсон).

Научили строить,
                самолёты
                и ракеты
(Манны не небесные по трубам пролегли)
... Никогда не спрашивали у «сестрички»  –
                с кем ты...
Может – не  хотели?
Может – не  смогли?

Где ты – Циолковская,
                Народная Награда!
Площади счастливые?
                Космический
                Флот?
– Нет ни самолётов!
                Нет ни Павлограда!


Тут под его именем –
                дерьмо не проплывёт!

– Две еб.....и матери
                в каждом бронекатере
И буксир советский с ними
                с даренных времён...
(Хочешь Бога? –
                На тебе...
Хочешь манны? –
                На тебе...
Хочешь чёрта лысого –
                на тебе знамён....)

Дьяка с цэрвы – «просят»,
                и народ не спросят...
Памятники сносят –
                снова пустыри...
По «последней моде»
                зад накупоросят...
Раньше была нравственность!
                – И смотри – смотри!

Все ли подарили?!
                – А  сестра –
                на «мили»
– Вёрсты,
              километры...
                Чуждый Бог простри –
Аж за акияны
                выпуклы немые


Лодочками книзу
                паперти, персты            

Это благодарность –
                эта благонравность –
Весь наш братский труд
                – черти в пыль сотрут?!
Толи ещё б было –
                если б поровнялись
– Бога уже просят – и
                Не было Вас тут!!!





















Рассказ подруги матери расстрелянного
         украинского военнослужащего


Здравствуй, мама,
                – я буду по – русски,
Да и разницы нет
                никакой
– Четверть века, –
                из каждой получки,
– Чем налоги берёт,
                век изгой.

Здравствуй мама,
                милая мама,
…Как всё быстро пошло
                под снос,
Наши судьбы и жизни ломая,
За всё то, что прияли всерьёз.

Моя мама…
                Моя украинская
И вся смешанная
                Родня,
И вся жизнь твоя,
                материнская,
Окормляли любовью меня.

Я входил в её лучшие школы
– Если можно так
                о любви,


И уроки –
                легки,
                тяжёлы,
Не учили беречь наши лбы.

Не учили предательству,
                шкурству
– И, как помнится, –
                Соцреализм
Был как ангел –
                всех видов искусства,
Всё молил –
                во грехи не свались...

(И, задолго
                до Православия,    
Мы застали –
                все те времена,
Где – как судьбы бы нас
                не подставили,
СЕ хранили нас,
                ну – и меня).

Там весь мир
                поделён был на зоны.
Дисциплина была
                своя,
Но остался Чернобыль позорный,
 – Был преступник –
                и трус,
                и свинья.


В «не докладе» том
                дюже
                гарном, 
Ну ваще было
                – ни о чём.
Так – сложилось, и с нашим Афганом,
«Перестройкой»
                и с «Горбачём»…   

Я не очень то
                разбирался
В бюрократах
                и подлецах,
Что – Бориса,
                что «тёзку» – Барака
Даже путал во всех новостях…

Да не помнил бы
                и не «любил» бы
Украинских героев
                дня...
Если не посшибали
                лбы бы
Всех вчерашних братков об меня...

Где  любил я профессию,
                дело,
(Пусть – немного
                и получал)
Мать,
         жену –  когда время приспело,


Дом – начало всех мирных начал;

И – женился,
                не рано, 
                не поздно,
Мать с отцом – в чём смогли –
                помогли,
С деревенскими –
                все мои...
А вокруг,
               разрастаясь нервозно,
Непонятные митинги шли.

Я – простой, не столичная штучка,
И, тем более,
                не мажор,
И о слухах «фашистского путча»
Не задумывался
                до сих пор...

Замечал, что страна опустела
(Уезжали – 
                не на войну)
И, за десять минут до расстрела
– Не себя – никак
                не пойму…

Тут всё ясно – я до сих пор честен.
Я – не шкура,
                не лох,
                не пижон,


Да – какой аргумент – здесь уместен?
Призывали –
                и я «пошёл»…

Кто то верил – в себя,
                в конституцию,
Кто – в украинский – Крым,
                кто в Донбасс,
Кто – молчал,  кто кричал про коррупцию,
Кто кричалками жил их давясь…

Я бывал в отпусках
                – не на митингах –
(Видел
            вылизанный
                Майдан),
Мой калаш с формой
                – кровью омытые, –
(Ощущение не передам).

Видел кто поджигал
                Обитель,
Кто пытал (кучу свастик на нём),
Хорошо, что ни разу не видел,
Как закапывают
                живьём.

Для кого то – война
                – работа,
Были «профи»
                из за бугра,   


(Спец–пайки,
                не урчала утроба
С недешёвого их
                бухла.

(Козыри бы
                «не загибали», 
Не куражились
                из за баб…)
Одинаково – все погибали,
Даже чаще – чем те,
                кто – юн,
                слаб...

(Бог ли так ими
                распорядился    
– За какие то их
                грехи, 
Может
         – проще –
                будь  там, где родился?
Не поехали б – выжить смогли?

На войне – заработать не трудно –
Я бессребреников,
                всяких рыл
– Повидал –
                только – только курил,
Вдруг
           – как гром с небеси –
                кишек груда…


Мы ходили в такие атаки,
Где от гари с землёй
                черно…
И бывал в рукопашной
                драке
– Война – то ещё
                «ремесло»…

– Ни ярмом не «была»,
                ни забавой,
Но сейчас – вспоминается мне –
Как я вальс танцевал с русской бабой,
В деревеньке одной,
                при луне… 

Как – из тех, с кем
                я призывался
В живых рядом –
                почти никого…    
– Кто в гробу теперь –
                в темпе вальса,
Кто «калаш» сменил
                на кайло…

А пока мы здесь,
                правды ради, 
Загибались
                – война есть война –
Шла другая война в нашей Раде,
Аж на фронте,
                отсюда, видна….


Двадцать первый век
                в пекле сплетен
(Даже правда –
                всегда не одна)
Из чего же он – только не слеплен,
А жена – верна,
                – мама верна…

И детишки
                – одна –
                забота,
(Детский сад, школа, транспорт, еда)
– Если только
                будет работа –
Что бывает уже не всегда.

И больница нужна,
                бывает…   
И страна
               – как одна –
                семья,
«На войне ведь не всех убивает»
– Посмотрел я вокруг
                себя.

Да, из тех,
                с кем я призывался
(Не считав тех, кто взял
                кайло
Или скурвился –
                посдавался) 


– Никого уже.
                Никого…

И работы –
                не так, чтобы вдоволь
И к ней намертво
                не пришит…
Безработные –
                многие вдовы.
А военная пенсия –
                «пшик».

Да не знаю, да не было времени,
Да не то, чтобы всех – наповал –
На войне – все друг с дружкой по имени,
Интервью мне никто не давал.

Даже «с фронтом»,
                в кои то веки,
Пошатнулась работка моя.
В политические наши ветры
И заброшенные
                поля…

Я в согласке – с украинским Крымом
(И донбасская лямка –
                вполне)
Но никак ни – с тем киевским рылом,
Что участки скупал на Луне…

А земля Украины богата,


Разве сланцевые
                газ и нефть,
Под Донбассом
                – Бог весть – вон из ряда? –
Есть и так на что –
                посмотреть!…

И, пока кто то по огородам
(Сам увидел бы –
                дал по рукам)
Ну
   – совсем никаким не героем –
За картошечкой
                ко грибкам?

А военных пайков –
                не хватает –
(Не наёмничков –
                «прод – пайки»)
Кто заводы
                – ТЕПЕРЬ –
                закрывает?
Здравым смыслам
                всем
                вопреки?

Виноват теперь кто –
                Янукович?
Эта дура – с фальшивой косой?
Internetion
                Help and Knolidge?


Или весь этот грёбанный строй?

Я далёк от любой
                политики,
Повторяю –
                я из работяг –
Только если опять –
                «люди – винтики»,
 Значит что то,
                глобально,
                – не так!?

Значит что то
                мы упустили
– Академики наши,
                мы,
И прозрения эти простые –
– Как всегда –
                от чумы, да тюрьмы…

Не бывает, что некуда деться
– Повидал я и эти края –
Где – «войну, таки прибыльным дельцем»
Не считают – такие, как я.

Только если
                – снова –
                они же
– «Люди – винтики»
                чую волну –
Пусть решают


                – не те, кто повыше –
(Снова сдрыснут, почти, на Луну)   

Пусть решают – все, кто останется –
Пусть, некрепко держась на ногах,
Моя Родина, – нищая странница –
Не какой нибудь
                олигарх…

– Кто считали, что банки сорвали –
Всем народом
                ради всего…
– Проходили всё...
                Повоевали
За кредит упыря одного.

Кто – за нефть,
                кто – за кофе и бургер,
Кто – положенную
                из «годин»...
Мы то все здесь –
                знаем как будет.
Каждый всё это
                проходил.

И поэтому
                ДО всякой драки
– Поддержу –
                как решит весь НАРОД,
А не так – как упырь был, в Ираке,
А НАРОДУ
   

              заткнули бы  рот.
Но, пока,
            на Донбассе, воюю...
(Пусть – в  душе – 
                я за мирный вердикт)
И не вижу судьбу
                другую,
Да и совесть – другой не велит.

Где
    – как  Бог управляет –
                «случайно» –
Не встречаясь,
                не муча,
                не снясь –
Спас и дом, и меня,
                что сейчас я
От военных грабителей спас.

Этот домик – из старых – «колхозных»,
Что ни мал,  как и мы,
                не велик;
И хозяйка –
                не тварь из обозных,
Понимает любой наш язык

– Ей война – как и нам
                не мила,
И для «тех», и для нас –
                чья то мать,
– На полу, чем могла , постелила,
               

Чтоб не в поле, в мороз, ночевать...

Она что то, конечно достала,
Подсветила огарком свечи
После, как в старину, – повздыхала –
Печь была б –
                на холодной печи.

Нет – ни  «почты», ни «киевских» выплат,
Ни – «донбасских»,
                ваще – ни каких...
Коровёнка,
                да тощенький выгон,
Да половы –
                едва на двоих.

Да и нашим – 
                поиздержали
(Обещали – война,..
                наперёд...)
Как бывает – на месте решали...
Если это – один
                народ.

Позади – трупы брошенных в шахты,
Позади был тот страшный
                год,
Когда – «органы»  –
                чуть ли не с хаты
(Легче – думалось,
                – кто то всё врёт)


А вокруг – не деревни –
                разрухи,
Мужиков по фронтам разнесло,
Одни детки, да бабы – старухи
СЕ – библейские – войн
                – и чело...

Не в ходу –
                ни рубли,
                ни гривни,
«Продразвёрстка»  – 
                как сто лет назад....
И не дал я в обиду деревни....
Да теперь
                – грешен –
                сам был не рад....

Стал святым бы?
                Нет – струсил,
                жалею...
– Малодушно –    
                и бога молю,
И кричу –
                не краснею – ржавею
С телефона – на мамку мою.

На войне –
                все становятся старше
И сильней, –
                но имейте в виду –
Умереть и внезапно то страшно,


А я сутки убийства не жду.

Я стал собран,
                а не рассеян,
Всем и всё уже
                доказал,
И не верю
                глупым расстрелам,
И спокоен к своим
                слезам.

Мне конвойный помог дозвонится,
Мне ответила
                моя мать;
В двух шагах от меня
                – «граница»,
Не желаю,
               не стану бежать;

Мама,
            умная
                моя мама,
Что не просто звонок прервала,
Всех знакомых своих поднимала,
В Божьи,
              чёртовы колокола...

Всех знакомых
                и незнакомых,
Доходила б  –
                до самого…


Прокурора – почти
                за горло,
Ну и  что же?
                Да ничего…

И –
       ни Богу,
                ни чёрту,
                Мне – надо –
(До небес донесёт
                Молва)
Мама – с внуками, с детского сада,
Говорила со мной, пока шла....

И молилась
                любому
                Богу
– И опять прерывала звонок –
«Только с внуками через дорогу
Перейду...
                потерпи сынок».

Моя мама – не дура растерянная –
Всех молила:
                – «Да что за война,
Если там
               своих же расстреливают...».
– «Для какого она
                рожна?!»

Не – «бывает»!
               

                Нет – это не «случай!»
Наше  будущее!
                Наш путь!
... Где наверное – падала тучей,
Где улыбкой красивой
                и лучшей,
Мама, милая –
                да не мучай!
Всё равно меня
                не вернуть.

– Мои «ангелы»
                что то  «прохрюкав»
– Пулю в спину,
                на грудь мне печать
А детей моих,
                твоих внуков –
Призовут – убивать?
                Молчать?

Я в раю?
           Вряд ли случай редчайший.
– Мне война была
                – не мошна,
Ну а вы – за себя
                решайте
«Для какого она
                рожна».

Мы привыкли, не думая, драться.
Убивать – тут мозги не нужны.


Может Бог нас призвал –
                разобраться?
– И с одной, и с другой стороны...

Мне запишут
                – самоубийство –
Тебе гроб не дадут раскрывать...
Мать – всегда остаётся
                мать.
– И за мёртвого будешь
                Биться...

Будешь выть «патриотке»,
                «дуре»,
– Как «помогут» с любимым сынком –
«Таких исков
                в прокуратуре – 
Тысяч – тысячи
                под сукном».

Будешь, молодость,
                выть,
                вспоминая,
Как – с детьми, на руках, всей земли,
Шли и плакали Первого Мая,
А потом – на Девятое шли.

Как со всеми
                «социализмами»
– Говорить –
                уже тише браня –

 
Там такие войны –
                Немыслимы,
А работа –
                любая была!

Мать есть мать
                – всех убийц моих
                грозно
Будешь жрать.
                Насылать им вражду;
Успокойся,
                пока не поздно,
Лучше сделай что я
                прошу.

Помоги подниматься
                внукам,
Моей ранней такой
                вдове...
Будь им мной и собой,
                и другом.
Будь здоровой. Теперь –
                вдвойне.

Я – в раю,
                не ищу
                Иуду,
Я не сам в эту лямку
                влез...
А теперь вас хранить
                всех буду


Не из спорных,  – Единых Небес;

Я и здесь, как с фронтов наблюдаю –
Это ж рай,
                не
                – с земли –
                чета....
Шо там – Киев –
                с земного
                «Раю»
– Эти «роскошь»
                и «нищета».....

Я и здесь ещё не разобрался....
Я и там никого не предал –
За чьи жизни я так разодрался –
Чьи – я взял,
                – чьи свои
                отдал?

Нам бы жить да и жить –
                встретить внуков,
Да до правнуков,
                может,
                дожить.
А не киевским нашим наукам
Здесь небесные памперсы шить.

– Не на фронте кровавые лужи...
Но воюет – 
                та ещё рать,


Чтоб не всплыло – 
                ещё, что похуже,
Чтоб – таких вот –
                как я убивать.

Говорят, что
                – пусть редко бывает,
Но ещё отпускает
                Бог
Поддержать (как народ пожелает)
– Ни какой ни Небесный
                торг....

Никакие там         
                ни Обеты,
Никакие
              ни чудеса.
Только –
          если  народные беды
И страданиям
                нет числа....

Не собачиться с этими «тройками»
– Ну ревкомы...
                – ни дать, ни отнять,
Где я шёл –
                и деревни не трогали....
Незалэжная
                наша рать....

Я воюю открыто, не подло,


Я не веры переворотил.
На земле меня люди
                помнят.
Я любое бы зло победил.

Под пары – как  в канаве
                сточной,
Запылают мои города.
Но теперь враг не змей
                Восточный,
Не Двуглавый орел,
                не Орда.

– Я –
        хоть тут же –
                Не согрешая,
Аки  Вихрь о шести
                ногах
– Но –
         народ, к сожаленью, решает –
Кто с ним – Ангел
                или Олигарх?

Кто с ним – Бог
                или новый
                дьявол,
Лишь использующий
                народ,
И кровавой
                данью
                задавит,


Нет – так  жизнями
                заберёт...

Я добуду –
                не просто победу,
Оставаясь её Безымянн,
А потом я немного побуду
Самым скромным из всех
                Землян.

Мне – хоть 
                Люди – винтики
                – снова,
Хоть Общины без всех
                замков,
И Вначале Бывает
                Слово –
Как один основной
                Закон.

Не совсем себя
                понимая
Захочу что то вспомнить?
                Начать?
И, моя здесь любая,
                Мама
На руках меня сможет качать.

Не согнули её –
                не сломали –
Возродится из вдов и сирот.


И на новые Первые Маи
На руках меня
                понесёт.

Будет петь как когда то все песни,
Будут живы все дети, родня,
И в своих не стреляю, хоть тресни.
– Не война ожидает меня.

печатается в сокращении


Отрывок из поэмы















фото

















       
          РАССКАЗ ТРЕНЕРА

Ну что – не лучший мой ученичёк…
Ну о каком
                ты  просишь интервью?
Какие – как знамения творю,
Не тот я «тренер», раз вам невдомёк,
Ну что ж…
                я и словами
                повторю...

Что начинал –
                в конце сороковых –
Что (память загустевшую штробят)
Под ярким небом в шапках снеговых
- «Страну»  такую знаешь –
                «Ашхабад»?


Не знаешь…
                я и сам не знал её.
Ватаги наши звонки и резки,
Качали все трамваи до депо,
Катали тополя и арыки;

С ночёвкой уходили за поля,
А там, что ни на есть
                – Библейский рай –
- Что круглый год охотничья пальба,
- Что круглый год
                – за раками ныряй.

И “кандидаты”
                детских всех наук
Учителкам
                - под нос без дураков -
И в рукава - белуг,
                форелей,
                щук,..
(А в шляпку –
                змей,
                варанов,
                пауков)

Я - в чики,
                лямги,
                альчики,
                шальан –
Все стенки облупил бы –


                фф прах
                и фф пил…
Не фильм «Тарзан»,
                а сам второй шайтан
По всем чинарам лежбища лепил.

Не фильм
            – где вырос из таких, как мы –
А просто - честь боксёрская
                и стать…
- На все - на все оранжевые тьмы
Показывал, как деньги отдавать.

Где все толклись друг друга, не злобя,
(Попробуй
                - рай -
                желающих вмести)
Бокс,
         штанга,
                велоспорт,
                футбол,
                борьба
– Все виды олимпийские – в чести!

И вышибая брови и носы
– А выбрал тренер –
                нос не задирай!
Попробуй это «счастье» унести,
(Толпясь в очередях за этот рай);

Я плотно в детский «рай»


                – бокс,
                велоспорт –
Я в юношеской сборной – той и той,
К живущим без греха –
                удача прёт,
Как ангел, окрылённая тобой.

Гитара наша пела с хрипотцой,
Я патлы отрастил под группу «Битлз»
 (Высоцкий,
                Визбор,
                Долин,
                Галич,
                Цой

– Был с нами...
                всё там было зашибись...)
И я, садясь на битый мотоцикл,
Мужавший в драках,
                песнях
                и речах
В такие колеи в горах вточил –
Гитарные два нимба на плечах;

Сверкавшие –
                два нимба - колеса
В песках забытых
                древних городов,
Где горные ущелья
                голося
Им вторили на тысячи ладов.


Судьба хранила
                (всем бы так везло б!)
Удавом подступала смерть,
                зияв,
(Нарвалась на дуплет из двух стволов),
В киризе –
                мимо прыгнула змея;

От кобры Анатольский меня спас,
Про «Триста тысяч поединков» – с ней –
Нам книги, после, подарил,
                смеясь,
(Ангел–Хранитель и людей, и змей)

Мы славили, мы – за него горой
И, нужно это было ему,
                - нет,
– Мы –
          были «малый» уличный герой,
А он – их всех – большой интеллигент

И за него –
                в лепёшку, до костей…
– Друзья перед глазами все стоят –
(Теперь щадя и пауков, и змей
Учились продавать, добыв их яд).

И научились слушать их пески;
Читали при метущих ветр кострах
Свои или туркменские стихи
Нам русские, осевшие в горах;
 

И выйдя на охоту,
                на заре
Обрывы осыпая, чуть видны,
– Отару по темнеющей горе –
Мы слышали, как гонят чабаны.

Я навсегда –
                душой на тех горах,
Где думают, по братски,
                за двоих
Туркмен и русский,
                а не говорят
О нациях,
                то «вместо»,
                то «до них»…

Я стал взрослеть
                и сам тренировать,
Сам ставший чемпионов всех Европ,
(Всё больше - больше волновалась мать.
Женился чтоб,
                и не подрался чтоб);

Я в горы приводил учеников,
Рассказывал про старый Ашхабад,
И вторили костры сквозь треск веков,
Как будто говорить с нами хотят.

Мы видели мозайки стёртых стен,
Как горного козла сбивает барс,
Сквозь арыки древнейших из систем


Как будто кто то вглядывался в нас;

У егерей,
              – отнюдь не новичков,
Не то, чтоб в лицах вычитав испуг,
В провалы от сейсмических толчков,
Бросали гальку,
                не услышав стук…

И старцы из затерянных долин,
Неспешно заварив нам чая горсть,
Тянули с окончанием былин,
Чтоб лишнее,
                с молвой не сорвалось…

Везде был мир,
                молитвенный ли,
                нет,
Колхозы в изобилии своём,
И равенство, где есть
                АВТОРИТЕТ,
Того ради чего
                МЫ
                ВСЕ
                ЖИВЁМ.…

(Где Бог – как в «Белой гвардии»,
                – за всех!),
Где школы,
                ясли,
                детские сады,


Стабильный, мирный и красивый век…
И горы сверху, снежные, седы…

И так вокруг 13-ти морей
Одна шестая часть святой земли
Советская
                с Туркменией моей
По жизни нашей лучшей пролегли.

Я каждый год с турниров привозил,
Не только я
                – мои ученики –
Медалек золотых,
                по мере сил…
Ни мне
          – ни им –
                труды не велики…

Конечно потрудились мы.
                И «всласть».
(Но нынешним отдельным –
                не в пример)
Для нас было б «уехать»
                – как «украсть»!
Мы – защищали честь СССР!

В нём много было –
                самых светлых дел.
Не склоки диссидентов и стиляг…
Там – в космос наш Гагарин полетел.
Там – наши гидростанции стоят.


Там поднимали сотни городов
За пятилетку,
                сотни деревень,
Там каждый
                на край света был готов
(Не потому,
                что климат "здоровей"…)

Там выстроили новый Ашхабад,
Ташкент и Ялту,
                Северо – Курильск,
И тысячи советских их ребят
В их школы с детсадами собрались.

Когда нас в Севастополь  Бог призвал
(Все знали – что необходимо так)
Никто
        – героями –
                не называл.
Кто шёл на флот,
                кто – так как я – в «Спартак».

Я многих доводил до мастеров
(От чемпионской славы не потел)
Что – левый  мой,
               что правый – будь здоров…
Кто знал – никто связаться не хотел.

Где Бог позвал - семь бед - один ответ
- Уже со дна - на метрах тридцати...
Девчонку спас одиннадцати лет


И кто её пустил на Фиолент?
Откачивал, помог домой дойти;

А нимб гитарный Богу пел - служил.
- На звук его - то с криком мчалась мать,
- Сын утонул!
           ..,я в воду и, нырять...
Достал и откачал (- Бог спас) мать, - жив!

То - слыша детский крик на Дергачах -
Я, кубарем по склону - не спортзал
Успел поймать за куртку на плечах -
Пацан лет пять - уже в обрыв съезжал.

Меж звёздных или уличных «светил»
(Чтоб снова не убить
                – настороже –)
Я добрый был спортсмен
                и если бил
– То только в крайнем случае уже…

Считали свои зубы кумовья
– Кто руку поднимал на своих баб.
(Мне – хоть чекист из Главного Кремля,
Хоть гопник, - как огромный баобаб);

Но если кто то драться не хотел
И с кулаками на меня –
                не лез
– Любые их ругательства –
                терпел –
 

 (Хранил свой чемпионский политес)

Традицию хранил,
                с лёгкой
                руки,
– С юнцов и до вояк, до работяг –
Весь Крым прошли мои ученики.
– Не Кара Кумы? Да!
                Не КапетДаг –

Где ,
         помню,
                в мотоцикле, в двух «козлах»
Вверх по бархану –
                в столб – тоньше бревна
…Удар по шлему,
                боль во всех зубах…
То кобра королевская была.

Где,
        помню,
                на меня – старый варан –
Все кишки намотало б на кущи…
И если бы не старец,
                безымянн…
Таких в кино не снимут
                – не ищи…

Где ,
        помню,
                засмотревшись на козу


Пока меня удав – чуть не приспел...
И до сих пор тот взгляд его несу…
И Слава Богу –
                выстрелить успел.

Что зря «ученичёк» так загрустил?
- Не тот ты панчер?
                Руки для стихов?
Я – на «передовой».
                Но ты – мой «тыл»
И тоже из моих тех
                мастеров.

Не всех вас доводил я до вершин.
Кого то уложил банальный быт.
Кто – лямку тянет –
                чей то добрый джин…
А кто – как Женя Поданев убит.

А кто то жив и водит корабли
(Мулла, Священник –
                ни один, ни два)
Промоутеры многих загребли
– Когда кто поднимается едва...

Один халдеем подпиндоским стал
И Киев – Свят –
                божбою осквернил,
И гнёт  свой, до того железный,
                стан,
Почти что в три погибели скривил.


Имён не называю, знаешь сам,
Не то, чтоб жду –
                достать всех сук и стерв…
Одни молитвы… –
                Общим небесам. 
Один на всех Святой СССР!

Где бокс –
               и как искусство
                – возвожу – 
И как, сродни, религии своей…
И исключаю  склоки и вражду,
«Включаю»
                дружбы, – так,
                по мне – верней.

В таком искусстве – просто не предашь.
И не продашь – как беглый чемпион.
Ни общий генный свыше – опыт наш.
Ни – Заповеди Божьи всех времён.

Там смотрят,
                с общих всех для нас небес,
И Анатольский,
                ввергнув кобру в транс,
И старец,
                что с камчой, наперевес,
От старого варана меня спас.

Так смотрят те,
                кто строил Ашхабад,


Гагарин и его ученики,
(А если нас уж очень обхамят…
Ну что ж,
                Бог видит,
                включим "кулаки"!)

Какой то иноземный кровосос
– По кровь на мою родину пришед?
…Я если разбираюсь –
                то всерьёз…
Отъедет моментально –
                на тот свет.

Не всё продажно…
                жизненный "успех"?…
Какие то пиндосовы плевки?…
– Есть старые ракеты.
                – Лучше всех!
Есть флот. И там мои ученики!

Шалава – «перестройка»
                раскребла
Моих учеников на сто сторон.
– Но есть Святые общие дела!
А этот «строй» ни как не истреблён.

И этот «строй»
                никак не истребить.
А нам то чё поддаться –
                не сруки,
Пусть учатся сначала лучше бить.


Чем я
         или мои ученики…

Да ты не дыбся.
                Чем ты - вровень их?
(«Восьмидесятник»,
                «лирик»,
                «театрал»).
Таких как ты – любой мой – пятерых.
«Проснёшься»  –
                не вкурил что потерял.

Не мученики – свой «венец» несли,
Вставали на пробежки –
                чуть заря…
И вылетали брови и носы.
Всё время показало.
                Все – не зря!

Я помню – твои шутки и оскал,
Как дрыснул, окрестив –
                «почти дурдом»
(Содрав, «Я лучшей доли не искал»
– Лаевским, после – Смоляром ведом)

И как сказал (святой был)
                Саркисян
«Он видит Храм, а не
                – «Спартак»,
                спортзал…»



(А впрочем, -
                ты упёртый был пацан,
По городу –
                второе место взял).

Я помню всех своих учеников.
Любой – умнейший.
                Точно не дебил!
И если кто –
                не достигал верхов,
То Чемпион по духу –
                каждый был!

Все были –
                не святая простота
(Но на Союз –
                – никто не посягал)
И если погибал кто –
                не спроста.
Как правило,
                предатель «помогал».

Ты «чистенький» остался, как всегда.
Не про тебя –
                Афган, Кавказ, Донбасс.
Где кровью истекали города,
(Мечети,
             Храмы падали,  дымясь).

Да!
    - Только янки разожгут войну.


Да!
    - Ни один из нас не виноват.
Но чисто,
              аки крест приняв вину.
Ученики
             «всё новое творят»...

И кажется –
                дым всех Богов покрыл,
И только –  канонада или плач.
И неизвестно
               – где там – фронт,
                где – тыл.
(– Известно –
                над окопом не маяч!..)

Кто спрашивал учеников моих,
На сто сторон по свету разбросав..
А чтоб принять  решение – лишь миг.
Ну а – в твоём прицеле – есть ты сам!

Ты сам! Твой брат, твой друг там,
                а не враг.
(Библейский вид –
                пастушки…
                пастораль…)
И миг – до адских врат.
                До райских врат
И в спины – чьи команды?
                – Жми!?
                – Стреляй!?


Ты сам там
                и потомки все твои
(Которые с тебя возьмут пример!)
Всего лишь шаг
             от смерти до любви
И нет границ, как при СССР.

...В СССР –
                не надо было бить...
Тем более –
                кого то убивать.
(Как есть –
        слепых котят в мешке топить...
Пока зовет и плачет где то мать.)

Ты чё та погрустел ученичёк.
Наверное –
                я здорово задел.
Но это – самый главный мой урок
Из всех моих забытых славных дел.

Но это самый главный мой вердикт.
Как заповедь у старого врача,
Где важно – никому не навредить.
И действовать, всегда, не сгоряча.

И вас
       – на лучших, худших –
                не деля,
Не стал бы,
                если б даже захотел


Я говорю –
                одна для вас земля.
Я говорю –
                один для всех удел.

Ни чей нибудь холуй,
                ни лизоблюд
– Я кровь по пустякам не отворял.
И не спешу
                «куда ни позовут»,
Теряя «человечий матерьял».

И не стрелял
                ни в брата, ни в сестру,
– Которые есть Божий Человек.
И не мои,
               качаясь на ветру
Повешенные жертвы – каждый век.

  И если завернуть по честнаку.
Опять же не назвав ничьих имён,
Я перед любым Богом присягну
– Мой лучший ученик – не чемпион.

Я помню,
                как он долго восходил. 
В Туркмении взрослел
                или в Крыму,
И если вдруг кого и победил –
Не стал стрелять.
                – В гражданскую войну.


Науськивали в Азии его.
На правых и неправых поделясь.
Поставили насильно под ружьё.
Потом –
                и Украина,
                и Донбасс.

Мой лучший ученик…
                не как боксёр.
Такой бы ниоткуда не возник.
Без крови мог уладить каждый спор.
(На то он был –
                и лучший ученик)

Он всё умел!
                Он Бога почитал.
А время его, пулями звеня,
Ташкент залило кровью,
                Кокчетав,
Дебальцево
                (Гражданская война?)

Давил в кровавом сумраке ночей
Девичий вой,
                предсмертно откровенн,
Стирало артиллерией
                (ну чьей!?)
Аилов  -
             мир,
                и сёл,
                и деревень;


Откуда эти выстрелы звучат?
Зачем нам убивать самих себя?
(Далече этот смертных грех зачат…
С ухмылкой нашу сторону следя...)

Куда нас эта бойня привела?
Какие «демократии» даря?
Какие то машины,
                «доктора»,
Изрезанные мёртвые тела;

(И – ранен?
                - Нет!
                - Ни Бог кого приспел)
А выборочно –
                кто поздоровей –
И пленных, и гражданских на расстрел…
Из всех -  что были –
                братских деревень.

Тут – кто был – рекрутирован,
                кто нет,
Какие б из святынь не принимал
– У всех был одинаковый конец –
Всё лучший ученик мой понимал!

Да – он Есм честен,
                строг,
                всегда в строю,
Но понимал,
                что если не спасёт,

 
Разрезанную Родину свою…
Ну, в общем,
                это тот ещё был
                «спорт»…

Работать было не кому,
                рожать,
(А – наверху – «политиков»,
                их стерв)
И надо уже – всё таки решать! –
«Республики» спасать?!
                СССР?!

Где мир был и работа всем была?
Бесплатное здоровье и жильё?
И если собирается беда –
То не междоусобное жульё!

Что выбирать
                – с полвека прочный мир? –
Колхозы и заводы – города?
Где нет, опять,
                какой нибудь чумы –
С кровавой распрей –
                чтобы «навсегда»...

Горячим был
                – или напротив –
                тих,
(Кому молился,
                а не матом крыл)


В окопах,
                передышках тыловых,
Не знаю – ученик не говорил.

Но рассказал другой мой ученик,
Запас словарный, вдруг,
                порастеряв,
Что –
  «…была – сотня метров «нам»
                до «них»..,
А он весь взвод ,
                в упор,
                не расстрелял.

Нет, был готов –
                заряжен пулемёт
(Что – взвод, он бы и роту мог порвать)
Но даже воевавший их поймёт,
Глаза в глаза увидев –
                брат есть брат!

Так значит – я не зря так жизнь прожил!.
– Меня ломало и давило в жмых –
А я в учеников – их жизнь вложил.
– Друг друга оставлять всегда в живых!

Ценнее всех братаний вековых
– Они живут и свой, и Божий Дар.
И там, где брат –
                и в спину, и под дых,
– Они не отвечают на удар.


И
     (я – и знал,
                и чувствую –
                вот – вот)
Как веру и искусство передам – 
Границы точно нитки перетрёт
Братание по всем таким фронтам..!

Кому они нужны границы те?
– Политикам, разрезавшим народ!
В кровавой и циничной наготе –
Кто больше,
            – чем три шкуры с нас дерёт?

Каким Богам
                кровавую их дань,
То собирать опять –
                за ратью рать,
То собирать Болотную,
                Майдан,
Не Жить!
              – На истребленье воевать?

И ты –
           слабейший из учеников,
Тогда силён и будешь
                (светел!
                Прав!)
Пройдя сквозь строй из выстрелов,
                пинков,
Но жизнь - учеников  не потеряв.


И может в этом главный божий дух,
Уже предохранитель отцепив -
Не выстрелить -
                сказать -
                товарищ друг.
Ни жизни ни одной не загубив.

Вот так мы можем смысл не потерять
(Но не с убийцем и его жульём)
А в заповедях –
                Не убить, Не врать.
– Ни в жизни,
                ни в Отечестве своём.

Вот так в СССР заведено
– Там нет границ,
                Бог дал работ и жён.
Но выстрела там нет ни одного,
Но брат на брата - никогда не шёл!

** Ташкент, Ашхабад, Северокурильск,Ялта –
 разрушенные землетрясениями и восстановленные
 СССР. Печатается в сокращении без 2 и 3 части










Лучшей актрисе «второго плана»


Повелось,
               как то так…
                с «Ипполитвки»
– Се Божественно
                Осиянна –
         Вне «структур»,
                конъюктур,
                политики
 – Есть артисты
                «второго   
                плана»…   

Отучившиеся
                блестяще,
Всё – с иголочки,
                все – парадны…
Голоса ли становятся старше?
Молодеют
                лауреаты?

Им Служить украшением общества,
На фронтах под обстрелами петь им;
Их, во всех Возвышениях Творчества,
Джентльменский набор
                не беден;

– И прияли TV
                и Медиа,   


И «сыры» за всех  –
                «невменяемых»
Но какая то грань
                невидимо
Отделяет
              от «узнаваемых»;

Будто чёртовы ножницы стригли
Их контральто,
                сопрано
                и меццо,
Где какие то
                тайны?
                (интриги?)
Обновляются
                планомерно;

Ах,
     как пели с военными судьбами
Для Артёмовска
                и Донецка –
И сопрано Виктории Сухаревой,
И меццо –
                Ольги Дейнека;

Как сыграли для Непокоримого.
В Возрождении
                от Непокорного
И сопрано Ирина Кириллова
И меццо
              Юлия Корнева…


Будто время своё
                намного   
Обгоняя –
                Честивы и строги
– Они – Гнесинцы были –
                от Бога,
Стали к Богу
                чьи то дороги.
   
Те дороги тихи и неистовы
– Будто судьбы самой
    России –
Это Гамбургский счёт
им выставили
Только лаврами не умостили.

Ни народными
                не объявляясь,    
Ни заслуженными не бывая.
А они всё поют,
                обновляясь;
И всё лучше и лучше играя!


Ольга  Дейнека–Бостон – меццо сопрано, бывшая солистка те-атра Покровского, Служит в провинциальном театре
Виктория  Сухарева – сопрано, бывшая солистка Московского театра Оперетты, театра Советской армии, Служит в провинциальном театре
Ирина Кириллова (Помозова) – сопрано – нет информации
Юлия Корнева – меццо сопрано  - нет информации































Диск с фиьмом



                А. и Д. Авериным

В красоте есть преступное что то.
Так на улице
      не посмотришь.
Но гимнастике
не до чёрта.
– Будто лик красотой
умоешь.

Всё становится чище и выше.
(Всё то кажется – жить бы и жить)
И понятны грядущие вирши.
– Так, что в камне их можно сложить.

Чемпионат мира по художественной гимнастике
2016г.,  2017г., 2018г., …


































   Анна Павлова

Встать на пуанты
не рано?
Не колко?
(Может – тринадцать
     было без малого)
«Хрупкая,
   сгорбленная,
  малокровка»
– Будущая,
  великая
Павлова.


Падая к небу,
      прядая наземь
– Но всё уверенней
и красивей –
Выпестуют
                Облакова,
     Гердт,
Вязем
(Всех, кто послужит балетам России)

Ах, Анна Павловна,
   это звезда ли
Перед волхвами
     в ясли заглянет?
Всё ли Вам Учителя передали?
Матушка ваша
                – Мария –
                помянет?

Думы ль уже, достоевские, хмарились;
Улиц колодцы тенили опалово?
Встали
         – волхвы –
                «Михаил»,
                «Сергий»,
                «Мариус»
– «Лёгкость, пушинка,
      ветр Анны Павловой»;

«Лёгкость, пушинка,
      ветр Анны Павловой»


– Блок,
Мандельштам,
Северянин
и Брюсов
Кто из поэтов
                её
   не баловал
– Балом «светловским» –
      «двенадцатью с плюсом»;

Где
     «Умирающий лебедь», «Никия»,
Первые дягилевские сезоны,
Как предвоенные скорби нагие
Уже несут грозовые озоны.

– Ни обвинительница, 
     ни ответчица,
Богом весь путь
   только наметан,
Великорусским
   тайным Отечеством,
Русским Балетом
    как инструментом.

Бостон,
  Нью – Йорк,
  Филадельфия,
    Балтимор;
Бирма,
  Египет,


Китай,
Япония
Полнятся павловскими
набатами
– Поняли –
                где оказались,
не поняли?

Где «мировые»
отнюдь не внепланово
Бойни,
  диктаторы
                в них уличённые,
Выбрали б только
                торты «А ля Павлова»?
Или тюльпаны
ей посвящённые…

Или мы нелюди гресями думающи
(Разве волхвы и их греси – об этом?)
Мир под ракетами
или под дулами
– Лучше ,
       чем царства российских балетов?

Разве «Венец
балетной
Венеры»
«MD – Eleven»,
«Pavlovophyceae»
Передо всеми

 
                – и слепы,
                и немы –
Так и забудутся, в нас угасая?

Так как и павловские
    арабески,
Так же и павловские
   атитьюды;
Глобализация,
сытость и бездарь
Нас обратят в ширпотребные груды;

После Суворщиковой,
    Муравьёвой,
Каждых пол века
     русским балетом,
Мир обращая
к сути здоровой,
Мы должны твёрже
подумать об этом;

Через пол века
неотразимой
….Их превзошедшей?
Ставшей им – вровень?
– Русской
Екатериной Максимовой –
Будет бескровно
мир завоёван…

В лондонском «Пэлас – театре»


два кресла
Не занимает никто,
наверное,
Даже диктатор
  или агрессор.
Там – Анна Павлова, Айвор Новелло…

Лучше когда –
все Трампы,
все Тэтчер
В горстки из пепла обуглятся где то?
Или
русской культуры Предтечи
Перезагрузят их, в виде балета…



















Памяти российского патриота


    Рождённые
в послевоенном
Сорок шестом
году
– Всё чаще в Полку
Бессмертном,
Всё реже –
   всех на виду…

Эпоху они не копировали,
На совесть построив,
обжив,
Такой и Валерий Кириллович
 – Опять после службы – служив.

Как в «Гарвардских» смутах ни сиро,
Как в «Хьюстонских»
 – ни мертво…
Опять призывала Россия
– Он – не говорил «не моё»…

Он так и служил
    народу,
Не нации
«напоказ» –
И не согрешил ни на ёту,
Когда уходил
от нас.


Оставшись в делах
нетленных,
Что
       – видит Господь –
щедры,
Служил – и не брал
ни пленных,
Ни пошлой трофейной тщеты.

Когда наши жизни
– мерилами –
Служениям честных людей,
Медведев Валерий Кириллович,
– Ни лет не считаешь,
     ни дней…

Гражданских
или военных,
Какими их
ни влачишь,
– Ни главных, ни второстепенных
Меж ними
  не различишь.

Пусть важным приемля
– тот лишь –
Четырнадцатый крымский год…
Когда ты внезапно уходишь,
А дел ещё невпроворот.

Стихотворение написано со слов Дмитрия Овсянникова


9 Мая 2019 года в Севастополе

Не бравируя
    и не кичась
Люди шли на парад
с рання…
– Говорят было – 105
   000?
Возражаю – была вся страна!

Вдоль проспекта Нахимова –
тесно
– Принимающие
   Парад –
Будто ожил друг Сталина – Тесла,
И, как молнии, люди искрят.

Отшумели авралы, полундры
И не ядерной быть
зиме,
Так былинные русские люди
Хлеб высеивали по земле.

– Никакая ни «вера»,
                ни «магия» –
Ни наивная
простота
 – Только высшее
    состояние –
Аки в небо
Божьи перста.


Что посеяли – то и пожали.
Небо мирное –
на века.
Только вот по тайге
«пожары»
Нас покусывают
    пока…

Что пожали – опять и посеем.
Мощь российскую други творят,
И командующий Моисеев
Принимает хороший парад.





















                *    *    *

Готовился «Майдан» – на Симферополь.
И где то за Орлиным,
   в горах,
Все янки, –  заплатив высокой пробой,
Остались там. (С, «наёмкой»,  «на долях»).
Что ж, с «янки»,
                – всё понятно –
                напросились.
(Какая там «элита»… – враз.
                В хламьё.)
Жаль блудных сыновей не из России…
С любимой Малороссии её.
– Никто там и не пикнул, как обычно.
Не близко и не очень далеко –
Там, вроде, деревеньки –  было б слышно..?
 – Синичек,
                с туман – не молоко….
И как в «совке» – не брат пошёл на брата.
И – как Живаго – да не попадёт.
 – Я думаю – нам всем пора обратно –
Твой выбор, девяносто первый год...
Твой выбор – что ты честно выбираешь.
Я – вновь – СССР. Не без ругни
 – Но если там кого то убиваешь
 – То это настоящие враги. 
Ещё – в восьмидесятых янки надо было…
С их «Яковлев и К”» и Горбачём…
Чего дождались – Потрошенко с быдло?
Теперь будет труднее?..  – Ни о чём.


    *       *       *

До первых триумфов,
                и слав,
                и легенд,
До слёз уставая
                («балетки» кровя)
Уже возвышала
 российский балет
Олеся  Григорьевна  Новикова

Взлетит ленинградская школа её!….
…Из образов…
                шлейфов …
 пуантов
             груд…
Когда нибудь в Сотби
     за это «старьё»,
Как пушкинской ножке,
  пол царства дадут…


























                Русская Америка

По российским проекциям выкроены
У Америки певчесть и стать.
С Петрачук
                Юлии Викторовны
– Мерки снимут –
                своих подрастят…       

В этом русском сопрано,
                с надрывом,
С ностальгической
                красотой
Новый Свет бредит
                Третьим
                Римом,
Что выдюживает
                Божий строй.


Где Америки
                моралисты    
И России всегда
                Пред–прочтут
В «Метрополитен»,
                в «Мариинский»
 – Бог даждь Юлию
                Петрачук.

Бог даждь – ликов
                как русский
                Север,
Чтоб услышав – остались без сна –
Ах, как Глас её Сеял и Сеет,
Живых рук или плеч белизна.
.
Из трагедий всех
           и комедий
 – Зрейте в музыках
         и стихах…
Как когда то – я, сорокалетний,
В «ЦДЛ–е»  её услыхав.

И морозной
              – по русски –
                и жаркой
(И, конечно, при Божьем Суде)
Что, вы, янки, – не  блещёте
        Жатвой?
Се библейское  –
                чьей  по судьбе?














      Лучшему меццо – сопрано России
      2002 года  Анне Викторовой

Про кого
            конкретно не сказано,
– Только лик, триста лет Сотворяясь,
Как в хороший роман, где всё связано,
Повторяясь
                и  повторяясь.

Вы – прекрасны,
и это не ново,
Мир забудет на фото шатена,
Вас запомнив – с  двух тысяч второго,
С зала имени
Рубинштейна.

Вы прекрасны – как лет – назад
                с триста…?


Те же арии
                – лучшие –
                спеты….
Восемнадцатый век – жизнь
                артиста.
Под корсажами – яд и
                стилет и…

Из Европы тревожные вести
Про запутанные
Союзы,
Вы прекрасны,
                как лет назад – двести
Крепостные российские музы.

Там не строили светлого будущего,
Там короны,
                пока,
                шатались; 
Чернышевский «Что делать»
                так «буднично»,
Что все смуты  – как…
                светская  шалость.

Но «народная
                Дипломатия»
– Суть классического
                вокала – 
Уже столько напастей
                отвадила,
Уже столько достоинств вобрала.


И сейчас,  в нашем нынешнем,
                в «общем»
Примирительны,
                успокоены
Демократии
                смутных
                вотчин,
Музы – те же прекрасные воины… 

Сколько их полегло и поляжет.
На фронтах отпоёт и отпело
Кто то и «не поёт»,
                а княжит,
Кто то душу продаст
                за дело.

Там ошибок
    не поощряют.
Не считая вокальных
   данных,
Не насильно,
    но возвращают,
Обращаясь,
как не при дамах;

Точно ангелы – страстотерпицы
(Если мы говорим
                о Музах)
В нас быть может –
                и смысл
                только теплится…


Или смута где в смуту –
                вцепится
– Всё равно –
                в  ваших дланях
                и друзах…

Не дождутся такую –
                старость,
Подрезаются
     сразу.  На взлёте
(И ни сколько
не повторяясь
После «Брава»
                на «Бис» всем споёте)

– Чу – мороз по гусиной
                коже,
(Пол становится
                точно ватный)
И, почив на вокальном
                ложе,
Яд,
     блеснувший стилет
                коварный… 

И блистательна жизнь
                – не артиста –
Те же арии,
                новые спеты –
Так ли будет
                и лет через триста…


(Музы,
           лазерные
                стилеты).

Поимённо,
                Российские музы,
Нас оставившие,
                преждевременно,
Есть легенды о них
                изустны:
– Сероглазый король мёртв,
                беременна...

Есть легенды о них, но не сплетни
  – Они мир за собой поднимали – 
Не внебрачный ребёнок –
                Наследник.
Се из лучших
     от Муз
Подаяний…

Есть легенды о них, се не слава.
– Все галёрки цветами и  ямбами...
В царских ложах шипят
«Маклава»…
«Аки Ева к Адаму
    с яблоком»…






     75 летию Курской битвы и победы

«9 тыс км окопов, 3 волны танков против тигров»

Что мы знаем об этом?
                Кто рассказал?
Три волны наших танков
                против одной…
На стальном коне дед мой 
                Красный казак.
Три войны поломает,
                – одну за одной.

А четвёртая –
                главной его
                и была.
Я частенько, в гостях у него,
                за столом,
Слушал
            – как говорил он –
                «беда – 
                не беда»
– Что нам «курских» – хоть сотню.
                Ещё поживём».


2002 - 2018






                Учителка

Награждённые всеми регалиями
Италийски,
                немецки,         
                в иврите,
– Половинкиной Анны Михайловны
Глас с харизмой –
                не  повторите?          

В Филармонии
   Петербурга,
«КЗЧ»,
    «БЗК»
      – аншлаги,
И она –  н а в с е г л а,
    потому что –
Неразгаданное
  в пол шаге…

Покорившей –
                пол Зауралья
(Пол Москвы бы к ногам положила)
«Стать учителкой
                «заурядной»
Поэтесса
                наворожила.

– Неразгаданное
      в пол шаге –
Спеть с вершин МГУ


 – не лестно?
Точно в «Гнесинской» их
   общаге
– Настоящее
     королевство.

Мы ушли от дворянства? От рабства?
– Прыщ заморский
по навигатору, –
Будто  принц,
 по стене
карабкался…
По России
 им не разгаданной.

А она уже близко – в пол шаге
И аншлаги, аншлаги, аншлаги.

Им в «Большом», «Мариинском»,
                блистая,   
– Вот такие  её
                бельканто –    
Элегантно сойти
                в «Ла–Скала»
– Не богато?,
                Уна  багатто…

Звали замуж
                за олигарха,
Или – так, как Татьяне
                Лариной,


А она –  «у свечного огарка»;
И – «учи, проучай,
                наяривай…»

Только в редкие
                выступленья
 – Ученические
                примеры –      
Зал заходится
                в исступленье
(– И ни сдержанности,
                ни меры)

Со служебных –
                конвои полиции
(Цветы,
         «шлейфы» – целые «мантии»)
И девчоночки
                ученицы         
Погружаются
                в эту магию.

А с духовного
                и небесного
(Разменяв
                три раза – по тридцать)      
Я всегда буду жить
                не бедствуя,
Потому что всё это продлится!

Что я видел –

 
                труды
                учительницы?
– Как то очень
                не заурядны?
(Поэтессы Молитвы Пречистые?)
Её школьницы – Лауреаты?

Это веком ракетным
                вея
 – Сотни махов от космоса в шаге
С ломоносовского универа,
Дух России – в аншлаге. В аншлаге!








































         Интервью за кулисами «Мариинки – 2»

Почти не задаю вопросы –
Здесь сами стены говорят...
Пока богинь крылатых позы,
Моменты
                истины
                творят.

Почти не слушаю ответы –
Они, как Исповедь,
                рентген –


О судьбы Родины,
                планеты
– Станцованы
                или воспеты –
На алтарях –
                из лучших сцен...

Почти не слушаю ответы
– Они в реальной жизни.
                Всей! –
Одиллии или Одетты,
(Синцов,
              Буранный Едигей…)

Почти не задаю вопросы
– На них давно
                готов ответ…
И наши опера, балет
– Есть авангарды и обозы
И мирных
               и немирных лет

Они –
          Служение России.
– Святой Георгий на коне –
И в слабости её
                и в силе,
В холодной
                и любой
                войне.



по не дошедшему письму товарищу 90-х

«Здравствуйте , уважаемый Камо Батькович. (Извините,
 по отчеству – пока не знаю). Со и всеми праздниками –
за предыдущие лет тридцать,  когда мы,  в предыдущий
 раз, пожали друг другу руки,…»

Открытое письмо товарищу 90-х

«Но мы не уйдём, как бы кто не надеялся
Мы будем драться за молодняк»
                Андрей Вознесенский


Уважаемый Камо
                Владимирович
(Памятуя заслуги отца)
Никакой Вы не мелкий вредитель…
«В общем списке их»,
                «где то с конца»…

Но отец
             (и ваш род
                заслуженный,
Несуетно смотрящий с небес)
Это он за Вас просит,
                к тому же Вы
Не из тех кто по трупам
                полез…

И поэтому

 
                я вместе с ними
– За  любого из лучших
                Вас –
Чтобы суть вашу не подменили,
Честь и имя,..
                играясь, смеясь...

С наших «смутных тех
                «девяностых»
(Где мы молоды,
                все – на ты)
А пиндоские
                «Коза – Ностры»
В безоружных всех…
                из  темноты…

Всё теперь изменилось
                к лучшему
(Да – расстрелянных –
                не  вернуть!)
Но никто не грозит
                ни путчами,
Ни стреляет, в – опять светлый, путь;

Не должно быть –
                и сволочи прежней…
Наживавшейся на нищете.
(Точно «рай земной»…
                в «Нэзалэжней»,
Где «инструкторчишки» – 
                ещё те...);


Ну а с нами – и  Богодарённы;
И натружены все времена – 
Наши Крымские
                Обороны.
Её лучшие
                имена…

Строим всё – тротуары,
                дороги,
Парки,
           школы,
                жильё,
                мосты,
Пока чьи то мослы из дерюги
Вдоль,
        потёмкинской,  скочуть,
                версты...

Пожиная
             – наивно и бодро –
Что не раз, и не два
                подвело…
Из «пиндосского»
                псевдо «набора»
 – Как прыщи на борзо
                зело…

Пожиная наивно и бодро
Спохватилась – (сестричка)
                дура...
– С чем едят это слово «свобода»

               
И «украиньска»
                антикультура.

Пока корчило
                «незалэжнэй»,
Не приснится в кошмарные сны –
Как спросил бы Хрущёв (или Брежнев)
– Что, хватает теперь колбасы..?

Как пропала любая работа
– Как «Инструкторчишки»
                «развели»;
Как заводы,
                совхозы,
                банкротя,
Пили кровь их
                нетопыри…

И «свобода»
                – не шлюха,
                не пассия–
Тут ни Воланд,
                ни  Пётр
                – не соврёт –
Как нас корчило
                Или «колбасило»
«Внутрь»,
                «наружу»,
                «наоборот»…

И не надо «було» ни ОМОНов,


Ни за ….. народ
                причеплять.
Было пятьдесят пять миллионов…..
На сегодняшний день –
                тридцать пять…

Ошельмованы
                и обласканы
До кровавых режимов, до всех...
Даже фирмы
             «с любовью  – колбасками»
– То – не тонут,
                то пробками – вверх...

Малороссию
                опоясав
Как и кто её ни обзовёт…
И колбаски – ни рыба,
                ни мясо,
– Ни коров, ни колхозов – то нет?

Всё теперь –
                Слава Богу – становится –
Социалка
                стала  расти,
И Аллах, и Святая
                Троица,
И Мечети, и Церкви в чести…

Всё на месте – чем Вы
                владеете,


(Разошлись
                все книги мои),
Вы купили, Камо
                Владимирович
Всё, что раньше купить не могли...

(И,
     стези бы
                не  преломило)
Где,  давно,
                Православный
                Храм,
Есть, у бывшего СВВМИУ,
(«Спас на крови –
                под водки сто грамм...»)

Так,
       конечно, не официально
Не из рода Святынных Медин,
Без  охраны,
                без  официантов,
Называют гадюшник один.

Двадцать лет,
                как  ни шатко, ни валко
– И ни Воланд, ни Пётр не бросили –
Подпирает  Храм
                «Наливайка»
(В Украине,
                в Крыму,
                в Малороссии!);


(Выше – метров на десять –
                Дом быта.
Двадцать лет – назад –
                место всему...
Но закрыло какое то быдло…
Не понятно – зачем?
                Почему?)

«Нэзалэжние» были напасти?
Здесь сто лет – все  жилые дома –
Территория воинской части…
Кроме этого вот
                дерьма…

Грех не Ваш –
                Вы и знать то не знали
Про студенческую
                камсу,
Что, как Райкин,
                .... в Греческой зале
На столетние штольни внизу...

– Непосредственно от «Арсенала»;
К «Размагнитчикам»  –  в метрах пяти…
Геба  Воландова  отписала?
Или  Исповедимы  пути?...

Чтоб (с каких таких
                дивидентов)
Чуть – не в метре от Храма блудя
Стали несколько тысяч студентов


Пить до Бога
                не  доходя?

И не надо Бендеры и Дуче,
Безработицы,
                смуты,
                чумы;
И не надо и (водки) получше,
И чтоб пили не хуже чем мы…

Без пальбы, геноцидов, гормонов,
Через двадцать пять лет
                поди –
(Как был прав Эдуард
                Лимонов)
В Малороссии …
                миллионов...
Из пятидесяти
                пяти.

С нашей с Вами –
                ещё не опасной,
Где с Людьми и Богами на ты
Мы – безбожники,
                мы и  все паствы,
По советски,
                – грешны,
                чисты.

Где
     (теперь подходя к самой сути)


В каждой Праведной к Вам
                Строфе,
Не дождавшись ни дней наших Судных,
Ни времён
                из каких нибудь смутных,
– Будем
              Строить
                лищь «Хлеб Насущный»,
Даже если простое кафе!

Я – сейчас – прямо здесь предлагаю.
Не на память узлы завязать…
Это же правда – Матка нагая…
Как, по русски –
                от печки сплясать.

Будь то рубль,
                динар ли,
                гривня
В позабытые праздно места...
Будь то нищая будет деревня,
А не Киев
                или  Москва.

Где учиться не пить же стараясь,
Каждый день, так,
                часов от семи,
Вот в таких «незалежних» сараях
В пол вмурованы стол и скамьи.

В каждом – метре от Божьего Храма,


Если есть в тебе – он – этот Храм,
Не отдельно от пьяного хама,
По железным и острым скамьям.

Там все веселы
                может быть были…
Обнимались до пьяных
                слёз…
Да студента толкнув и убили –
«Вряд ли кто то по трупам
                лез…»

И – ни в праздной какой то
                дали,
Ни в оффшоре,
                ни на мели,
Вы ни пальцем ещё не ударили,
Здесь,
          в гадющник, что приобрели.

Не высказываюсь
                предвзято,
И не лезу
              в Ваши дела…
Ни охраны, ни официанта
– Чтобы –
              СКОРОЮ – помощь была.

ВЫ ж не только
                чтоб  выжить,
                по барски,


Как в рекламе,
                «с любовьюко всем».
Продавать только
                ВАШИ
                Колбаски,
Поскупили  ларьки
                без  всех стен…

Есть для Вас
                и  благотворительность,
(Да и я как могу – ей грешу)
Есть традиции – родом гордитесь.
(Я – всегда, в чём смогу, поддержу).

И несчастную мать
                студента,
(Что УЧИЛСЯ.
                Не выпить
                всласть…)
Не паскудная б мебель
                ента ,
«Нэзалижнiстью», 
                впрок,  расхристясь.

Точно, где нибудь,
                в резервации,
Или в зоне,
                в  три страхххастча…
«Нэзалiжнисть»  була.
                – С кем ругаться?
В одном шаге от Храма Христа…


«Нэзалiжнисть»
                була
                – точно
                сбрита –
С головы зэка «лишняя» грязь…
Нэзалiжнисть була – с Дома быта – 
Точно
        скальп 
                снят,
                играя,
                смеясь.

Там ведь тоже студента –
                нашли ли?…
Власть и пресса – молчит,
                ни  гугу.
Говорят – наркоманы пришили.
В почерневшем крысином углу…

Что об этом
                ни говорилось!
Нараспашку
                и ложь затая.
…Так не хочется –
                чтоб повторилась
Эта гибель бессмысленная!

Никакими статьями,
                вердиктами
Юных жизней не восстановить.
И я думал,


                Камо
                Владимирович,
Как всё – всё это –
                остановить.

Чтоб студенты учились без риска,
Чтобы водка нормальной была.
Чтобы подлость была не безлика
От столиц до глухого села…

Где я –
         первый  из всех виноватых!
В девяностых «контрольных» годках...
Сразу – и  ретроград, и новатор,
«Не заметя»
                – и скурвился как.

«Не заметя»
                – шёл мимо студентов
(Я не «...дрался
                за молодняк...»
– От  стыда было не куда деться
(Однокашничек,  мать меня так!)

И тогда,
         «в девяностых – без правил»
(Не дуэли
                были в чести)
Я и пальцем,  почти,
                не ударил –
Поколение ваше спасти.


«Вознесенец»?
                – Да нет... –
                пораженец.
Вас – одних  за другим хороня...
И любитель хорошеньких женщин,
Лет на двадцать, моложе меня...

И,
     какие б из них не случились –
Мне за всех себя –
                и винить.
(Это ж вы у меня научились
Подешевле машины водить;

Чтоб наивные,
                словно дети...
За какую там в нас  «красоту»?...
Чтоб не знали, что есть
                и деньги,
Стойку делая
                за версту).

Упыри или
                меценаты
(Как по совести нас упасти).
И пресыщены,
                и женаты;   
И в ... по библейски, персты.

И пока, мы, форсируя темпы,
Пере...ли всё, что смогли


Погибали
                эти студенты.
«Наливайки»
                как Спасы – взросли.

Половина моих однокашников,
Не пострелянных спились в таких...
Что то хряпнет,
                аж перекашивает...
Перший,
              другий рик,
                и затих...

Как сосед –
                у сына по даче
По умершей жене тосковал...
Может – кто то умеет иначе,
Ну а он –
               ничего не скрывал...

Он, то взгляды метал
                испитые,
То из дому
                не выходил.
Был фотографом –
                в Доме быта.
Лучшим – всех севастопольских – был.

Не протесты
                и не заё...ы –
И на водку особо не падки....


Закрывались почти все
                заводы,
Открывались одни наливайки...

И какие
            такие вредители –
Торгаши,  расплодившие их?..
Уважаемый Камо
                Владимирович,
– Каждый рядом пил
                за пятерых...

Но скажу, им не будет  обидно –
Человеческий
                гастроном,
Восстановленный,
                ПРЕЖНИЙ,
                Дом быта;
Всё–всё  лучшее –
                вот–вот  вернём.

Без пальбы,
                без лишней риторики
Все услуги – в скорейший
                срок.
Где фотограф
                Павел Григорьевич
Снова сядет за свой фотоскоп.

Ученик ли его,
                подспуден,


Фото–бог новый,
                – правнук уже.
Знаю только, что это
                будет,
Знаю точно –
                что это
                будет,
«На истории,
                вираже».

Будет улица,
                снова,
                – прежней,
Вокруг Храма
                – садам
                цвести;
А гадющничек,
                «Нэзалежний»
Нам, конечно,
                пора
                снести.

Все грехи ли нам
                извинительны.
Нам ли прошлое
                поносить....
Но уверен, Камо
                Владимирович,
– Вместе с Вами
                будем
                сносить.


Мы ещё с Вами молоды,
                в силе,
Будем строить,
                будем писать.
Но гадющник не нужен в России.
Да и не было,
                исполать...



печатается без 2 и 3 части








+ фото гадющника













На кладбище  в Кёнинсберге



Если Боги все Отечества творят…
Лига Наций – Вещий Промысел Мессии.
Не разборчиво:
                «Эмануил
                Кант»
На могиле мысли нынешней России.

Чем другие будут помыслы вольны?
Не  России хоть под кем то
                прогибаться
 – Кант был за «Предотвращение войны» –
Полтораста лет ещё до «Лиги Наций»…






Восстановить фото
Могилы Канта









Анна Ахматова в Севастополе


Каприза?
             Наития?
                Детского будто...
– От первых лучей
                до последней зари –
Тебя окрыляет Стрелецкая бухта.
И – не  докричишься...
                – зови – не  зови...

Зови – не  зови –
                чайки машут крылами...
Зови – не  зови –
                машут вниз облака,
И мчатся
             дельфинами
                и кролями
Стихи,
         ненаписанные,
                пока ...

Пока Заповеданные
                Предтечи
 – Зови – зови, – Храни – не  храни,
– Торопятся выплеснуть Русские Речи.
Ты все их,
             как Истины
                Божьи
                Прими.


Пока
        Заповеданная
                Россия
(На всех               
              своих дружеских
                языках)
– Все части б отбитые ей
                – возрастила
Как в лучших
                грядущих
                твоих
                стихах,


(стихотворение не дописано, отложено – до возвращения всех  частей  России, обманов стащенных у неё англосаксами под предлогом «демократических» преобразований России…)

























Фото парка Ахматтовой






































    Любимой певице 60-х

Без фарса,
               фантазии,
                шутки,               
                и лести
– Когда – не Обитель, не Светоч, не Мекка?
 – А  всё это вместе, а всё это вместе –
Суть
         Русской
                музы
                всех муз
                – Писаренко…

Хотите – проверьте….
                Хотите – поверьте!


 – Легко,
              ненавязчиво
                и невинно –
В любом её малом учебном концерте –
Всегда и везде, и во всём это видно.

И если шедевр мировой прояснится –
 В любом  зарубежном ведущем театре
То это всё чаще –
                её ученицы
Что мы потеряли… Что мы потеряли…

А если – в Нью – Йорке,
                в Берлине,
                Париже,
В безвременье, – верхнее ля
                – вон из ряда –
То это они же. То это они же –
Вполне вероятно. Вполне вероятно.

Где
     – что б за вершины они ни оспорили –
Грядущих,
                сегодняшних
                опер и «звёзд»…
Всё – всё начинается в консерватории
С рутины, с учёбы,
                с их радостей,
                слёз.

Со всех избавлений от «хрипов»,


                «акцентов»,
Со всем приближением музык,
                музык,
С учебных
                «Рахманиновских»
                концертов,
Где зал понимает особый язык.

Со всех малых конкурсов вместе с большими,
От первых дебютов до "Звёздной стези"
От первых концертных костюмов, что сшили,
А вдруг оказалось (растут же!)
                тесны...

И если не каждая в нём отыскала
Свой путь уникальный,
                тембр,
                свет,
                аромат;
Им всем по плечу -  «Ковен-Гарден»,
                «Ла-Скала»,
«Большой»,
                «Мариинский»,
                «Михайловский»,
                «МАМТ».

И если театров на всех не хватило
– Ни  кто ни замешан,
                ни виноват
Ни как – профессорское
                Светило,


Ни как – любой из них лауреат.

Их вырастят...
                вырастят
                постепенно,
Их – так же как муза всех муз – Дорлиак –
Воздвигнула –
                музу всех муз Писаренко.
С Танеевым,
                с Гай – на небесных долях….

Все –
         так заблистают!
                (что звёзды на небе?
 – Дешёвый спектакль…
                Так…
                мишура…)
Сойдут вниз Христос,
                Аллах,
                Будда
                и Реббе
Послушать
                с народом,
                застыв,
                не  шумя…

А эти живые,
                яркие звезды
(Ещё не одну Писаренко открыть!)
Весь мир перемерят на русские вёрсты,
В потомкам воспев,


                гены,
                дерзость,
                плоть,
                прыть.

А эти живые – и звёзды и люди,
В такие космические времена!…
Как будто «По клавишам
                поцелуи,»
Рахманиновские…  Храни их страна...

Внимай им страна  и как оперной диве,
И как безымянной российской звезде,
Со всем, что в Рахманиновском проходили,
Который везде. Который везде.

Люби их народ. Они дети России,
И где б не поник устающий, лишь, прах...
Они по космической грязи мостили
Культуры и быть им на
                – Небесах!

Сложи им и памятники,
и книги,
Заботься о будущем их
                детей,
И если кого то узнаешь –  окликни,
И вслед
          помолись
                исчезающей
                ей…















     Объяснение в любви бабушке
      будущей великой пианистки

Было время напевов казацких
                лихих,
Их коней выносящих из самого пекла;
И очей темнооких,
                хотя бы на миг,
Взмывших выше
                Эльбруса
                и Казбека;

Было время –
                за  Каспий и за Кавказ
Уводили – такие !
                за ними легенды...
- До сих пор не оставят сегодняшних нас...
Наши княжеские      


                и казацкие гены.

Было время  –  с Памира летела
                весть -
И не ждали ни сватов,  ни Божьего знака
- Уводили невесту
                из всех невест -
Три - четыре,
                как молния быстрых казака.

(А за ними – погони –
                армии – вслед...
 – По бокам  – по скале,
                впереди –
                засада...
А с плеча полонянки
                – рубашку –
                ветр...
- Скосишь взгляд –
                ни каких других царств
                не надо...

Никаких других судеб,
                культур
                и времён.
Даже «сёдел» космических
                будущих наших;
Сколько было  забыто времён
                их знамён;
Сколько душ человеческих –
                запропавших,

               
Сколько Бог их спасал –
                не пошли
                на дно,
Через пекло их перенося
                и остуду,
Я и сам повстречал
                такую,
                одну...
Как забыл –
                кем  я был,
                кто я – есть,
                кем – я буду...

(Как наверное б росским запел соловьём...
И не ног,
            и не крыльев своих бы
                не чуял,
И не думал – один,
                – не один раз живём -
(Азм – Крылов,
                Мандельштам,
                Северянин,
                Блок,
                Тютчев)

И куда бы – по  юности –
                не занесло
И какие бы               
                мной не управили Боги,
Но поэзия – древнее
                Ремесло...


Потому я и старше любой –
                эпохи...

Где,
      всем расовым притчам
                и догмам назло,
Мой далёкий предок
                голубоокий,
Перекинув «добычу»
                через седло,
Оставляет погоне свой след
                глубокий...

И, наверное каждый их них, тонкий стан
Обнимая,  вздохнул,
                точно запах,
И Советский Памир,
                и Афганистан,
И Кавказ, и Ирак –
                духом князя, казака...

И какие бы вздохи я ни испустил
 – Вольный выбор потомков – широк мой,
                не узок...
– Я сейчас узнаю
                в Хадиже Исрапил –
Дочь московских ,
                шаляпинских
                истинных музык.

Стук копыт:


           клавиш,
                время,
                мешая,
                дробя,
Дух пра – прадеда               
                с южной княжной из полона
– Я  услышал пятнадцатого ноября –
Не Танеева,
                Тютчева,
                («Маску» Полонского);

Ах, красавица бабушка Исрапил
«Бьётся сердце твоё
                беспокойное»..
А догнал бы вас шах –
                и тебя бы убил...
(А теперь –  златокудрый бы не разлюбил) -
Не житуха ждала бы
                вольная.

Не печалься княжна...
                не таких спасал...
В каждом русском,  из всех поколений...
Не тебя мне,
                – тебе меня Бог
                послал....
Из всех Вер,
                из всех – всех  Откровений.

Не пугайся княжна.
                – Не тебя не беру –


Я же русский –
                Се живый Спасая...
То Советскую Азию,
                То Бейрут,
То Аравию,
                То Израиль...

Ну а если ты выберешь
                ту любовь,
Что – как мученица отворяешь –
Не свою –
                ты мою голубую кровь,
Навсегда уже,
                выбираешь.

Бог тебе предложил непростую игру...
И Лилит ты, и Ева –
                что дальше?
Он то знает, что я никогда не умру
Т е р м о я д е р н о
                и   ч а д я щ е...

Что к ногам твоим белым не всё положу...
Вознесенскими «стаями уток, как жемчуг»...
Но как Богу – не рыцарю или пажу –
Будешь самой
                равной из всех моих женщин.

Галерея Московского Шаляпинского культурного центра
 21-00 15.11.2018г



Леониду Сергеевичу Броневому
               Великому гуманисту
               и великому мастеру всех жанров


Мы не спорим о том,
   что,
 пока говорится,
Как тактично сыграл Леонид Броневой
(И с любовью)
его «Европейского принца»,
 – Как политика перед второй мировой…

Всё опять повторяется
– зримо,
 – незримо
«Принц» подштанники строчит себе,
сюртуки…
А в войну вот – вот
                пол «европейского Рима» –
Затолкают с подачи чужой
руки …

Но зато есть камзолы
    самые модные…
Кто то даже помаду,
 как бабам всучил.
Самолёты,  ракеты… чужие,
заморские,
«Принц» как делать свои –
                челядь не научил…


И поэтому
                (если кому то охота)
Погибать за заморские сучьи дела –
Как при Наполеоне
                – се судьбы –
                пехота...
Та, что через полгода вся дубу дала.

Ну и «этой»,
                по «натовскому» рецидиву.
Им от страха троится от
                наших
                Рассей.
Не мозги у них
                – только даёшься
                диву –
Что в Пребалтеке, что у Гейропы усей…
































               






Фото наполеоновских отступающих войск









ПАМЯТИ АСТРОНАВТА ДЖОНА КОЛИМАННА

















Кто не знает –
                и не узнает
(Обнуляется
                без труда)
Про космический
                коносамент,
– Засекречено
                навсегда.

Уходили  туда
                и Гагарин,
И Курчатов,
                и Пастернак,


Там же выбора не предлагали,
Да и что уже выберешь,
                как?..

Но когда ты в космической капсуле,
Кислород, вроде, –
                не на нуле
– Подвернётся такая оказия!
Все бы ахнули
                на земле…

Даже будучи – сутью расиста –
Ну а ТАМ
                – чёрти что,
                да где….
Я бы тоже, как Джон – согласился.
Хоть пешком,
                на одной
                ноге…

Хоть бы не для себя –
                для планеты!
– Для потомков,
                жены и детей.
Для себя –
                перерос интернет бы,   
Перестройку
                с «Распутинкой» к ней…

Для себя бы пожить…
                а на кой она нам?   


Что – потомкам
                и всем их ПОТОМ?   
Человечеству, как
                Джон Колеман –
Прослужить…
                и…
                с сухим
                пайком…

1991 – 99  год























Живопись в МФЦ

Если Вы – ну совсем обпаршивились…
В МФЦ за….  А не в казино.
Обратите вниманье на живопись –
Всё в ней «наше», 
                «родимое», но…

Как сотрудники не разлюбезны -
Так и втрескался бы,
                как простак…
Да – картины пожухли,
                облезлы,
(Вообще – не влюбляют никак!)

– Что за цвет?
                Что за тон?
                Кто так видит?
Что за матерный
                колорит?
– Будто жизнь –
                кто то так ненавидит,
Вот
     – «повесился» –
                благодарит!

Кто ни в Славе почив,
                ни во гробе,
Ни болесный на злом
                одре,
И бывает на разной природе –


Ну не встретил такога – нигде!

Самый грешный
                и самый
                Святый,
В самой бездне
                и в Небеси
– Ни рисунок, ни краска –
                не кстати,
Неестественной этой смеси…

Не бывают такими
                ни Храмы,
Ни Мечети,
                ни светоч корящ… 
За сто лет – мережковские хамы –
Не споймали
                такой
                кураж.

Эмигрирующий из за бая
«Самаркандский пейзаж» пробраня,
Его высмеял:
                «Мужь дэляль?
                Баба?
– Гразний гляз биля?
                Под паранджя?»

А украинка   
                онемевшая,
Проморячившая все края,


На картину, фырча:
                – «Не Венеция…
– Выгребная
                яма моя!»

И,
    что было б – наглядней
                – чем дети –
Отшатнувшиеся от «картин»,
Где «Храмишки» хромают,
                як энти,
– На проамериканском контенте –
Цвета ям выгребных из глубин…
Непонятные –
                все как один?

Нет! Кому то всё это
                нужно,
Эти грязненькие
                цвета,
– Чтоб и внутреннее,
                как и наружно –
(Адекватно:
                – «болезнь»?
                –  «нищета»?)

И не спорное это сравненье
(Есть же сведущие
                умы)
Отметают любые сомненья
– Как бы не были –
               

                лживы,
                темны;

Как бы ни были
                ни циничны,
Ни продвинуты
                где то там,
Где мы – вроде ресурсов –
                нынче,
Не российских –
                а чьих   
                «программ»??

Как они оказались в России?
Кто –
          откуда, 
                сюда их,
                – прёт?
И кого о них здесь попросили?
(А кого и –
                наоборот…)

Сколько
           было
                счастливых
                полотен…
– Где сейчас они?
                – По казино?
Кем запрет на них
                был
                положен?


(И сейчас же
                – хороших –
                полно!)

Во дворцах
                и домах
                могущих?
В горьком пепле
                у сатаны?
В свёртках
                оборотней
                бегущих?
Из счастливой уже
                страны!

Что уже отрясает от грязи
Свои Боги и Люди своя.
Подступив ко врагам,
                всякой мрази,
божий Суд, в назиданье Творя!

Что уже возрождает, родимы,
Даже все, что повергли во прах
– Из  советской эпохи картины –
Аки светочи
    во стезях.







     Интервью о картинах МФЦ с учёным N


Я не очень вдаваясь в подробности,
Не закрытая тема,
                нет …
 – «Без какой то особой
                бодрости  ,
Это очень «не юный»
                проект…

Там не только элиты,
                все  «сливки»,
(Каждый Бог
                этих старцев
                спаси…)
– Ещё  жили
                до первой
                «прививки»  ,       
А уже занимали посты…

(Человечество
                – в чистом виде,
До сих пор
                – никаких ГМО,
До сих пор на дверях часовые,
Проверяется
                – даже дерьмо)

Богачей там
                – зачем им?
               

                – немного,      
Что решают богатство и власть?
– Посветлее,
                чем их
                берлога ?
Что захочешь –
                позволят украсть?

Они выше –
                для нас неизбежных –
Денег,
          женщин,
                измен,
                недосуг .
Они странные,
                слуги бешенные
– Всё, что надо – в зубах принесут.

Им ветра –
                не морские полезны
– Политические
                ветра;
Что по плану…
                – счастья,
                болезни?
Проронят их, как дождь из ведра.

И такая уж это наука,
Толи ихняя,
                толи нет,
(Сказка)  –


           плюнешь,
                пошепчешь на ухо –
Поглядишь и «готов»
                их клиент…

Доктора,
              все ведьмы,
                шаманы,
Чудеса – что ни есть (на слуху)
Не ровня старичью,
                шарлатаны...
(На кресте – если есть,
                присягну...)

До чего ни дошли бы летами
Гениальностью,
                и т.п.
– Это люди?
                Инопланетяне?
Ставят «опыты»
                на толпе?..

Нет – чтоб высшими
                математиками
С нанофизиками
                просчитать ,
Чтоб не бегали толпами матерными…
Осчастливленных тысячекрат..

Кто входил к ним,
                точно без стука,


Сам не понял – куда? Как попал?
– Это даже , сейчас, не наука…
(Век – десятый)
                простейший портал…

Дальше – проще –
                «сгребли за все годы»
– Как в России,
                так и везде,
Безпатентно  «мозги»,
                «технологии»               
Как козявки в
                личной ноздре…

Может это –
                «корпоратократии»?…
Чтобы – «фейки» в чужие мозги…
Или деньги на что то потратили…
И не «ищут». – Не видно ни зги.

И нисколько того не смущаясь,
И достоинства не умалив
…Сами смотрят
                в «это», – мужаясь
– А  шедевры
                … как мусор свалив.

Как они это всё перепрятывают
(И от Путина,  и ЦРУ)
Всеми правдами,
                и неправдами?


Не вникал. И в мозги не беру.

Всё, что мы открываем
                – мизер,
Всем до них – и расти, и расти –
А они задают «планку миру»
И «невзятия
                высоты».

С нами всякое может случиться.
Всё они – подстегнут нашу прыть.
То учиться,
               учиться,
                учиться
(То тупить и тупить, и тупить)

Привести человечество в чувство –
То замедлят,
                то приободрят.
Всё в «работе»:
                «предметы»,
                «искусство»,
Результат – налицо, говорят.

Я у них «был»
                – не «завсегдатаем»,
(Как «случайно» попал – промолчу)
В стиле «сюрреалист»  – соглядатай.
(И вернуться туда не хочу).

Мне с тобой – не дружить – это точно.


А туда тебе…
                (кто ты?) мечтай…
Но, со мной что то есть…«между строчек»
Попросили дать –
                почитай.

На словах
                (ты мне можешь не верить)
Эта «живопись» здесь
                не спроста.
(С точки – зренья культуры –
                ересь,
Не хватает ей только – костра)

Как попало в Россию?
                – Да просто.
Ну не мне объяснять
                тебе –
Что то мягко «задержит»,
                от –
                «роста»
«Перестройками»
                или
                «ЕГЭ»…

И безграмотностью,
             как увечьем,
Незаслуженностью
наград,
Да войной – если больше
                нечем…


Вон,
      – лесами – что всё
    горят…

Наводнениями
и прочее,
Или таяньем
 ледников…
 – Ты читай,
даже
между
строчек…
Понимай – кто ты сам есм
      такофф…



















    Элине Быстрицкой

Сплетни – в лету,
      долой!
  И – да будут легенды.
Где российская
  царственная
красота
 – И, пусть все её
     пятые
элементы
Повторяются
Божье
  Пространство
  растя.

Их поэтов, воспевших,
бы всех - печатать
Все романы,
стихи
 про возлюбленных
  их.

 – В, довоенных тридцатых,  –
фабричных девчатах,
Медсестричках и нянечках
в сороковых;

Комсомолках Быстрицкой,
её
   Аксиньи,


Где на простеньких фото –
лицо и душа.
Красоты
развивающейся
России,
У главы
            белы
                руци
                в волненье
                держа.

Что такое –
  все
пятые
   элементы?
Где – кино,
что то личное,
переплетясь
– Это –
          лучшей 
эпохи
  и жизни
моменты,
И любовь человеческая,
и власть.

Где из юности –
радужной,
яркой,
  искристой,
Комсомольские стройки,


радость побед,
Где Иконные Лики
Элины Быстрицкой
И её
        доказательство –
     смерти
  – нет.


1.07.2019 г. Севастополь. Крым. Россия.























чемпионату России среди ветеранов пловцов 2019 года







Не вериги с державной
выи
(Разбухают – не надо дрожжей)
– Запасные пловцы боевые
По защите морских рубежей.
 



















ПЕРВЫЙ ПАСПОРТ


Это Не были самые трудные годы
(От двух тысяч четвёртого –
                по восемнадцатый)
То мирились, то сорились наши народы
(– Янки ж не прекращали – в Россию соваться!..);

Упыри
             – есть и были –
                жгли,
                строили замки,
Приставали ,
                «дружишь» –
                против кого ты,
Но уже успокоились домохозяйки,
И не гибли,
                как прежде,
                спецназы, пилоты...

 – Это не были
                самые лёгкие годы –
Не хватало работы на всех
                – так, чтоб вдоволь,
Но заплакал бы Брежнев –
                в колбасные горы,
И не плакали наши афганские вдовы;

(Постсоветский Кавказ
                – не зализывал раны,


И не сорились Библии
                и Кораны;
Постсоветская Азия –
                тоже немало –
Уже больше сама с собой
                не воевала…

Шла же где то война –
                не Кавказ с Приднестровьем,
 – Отдавали ей «дань»
                «уваженья»
                «Калибры»,
Отдавали долги «ПИК – 1»
                с «Дон-Строем»…
– Всё равно бы –
                от скромности
                не погибли…

Всё равно – не они –
                так другие утробы…
– Люди сами упрашивали –
                обманите
– Чтобы сладко жилось
                и не думалось чтобы –
Меж двух крайностей,
                как полюсов на магните;

Жить на райских лугах
                по коровьи их гладя,
Ни в зверье,
                ни в природе 


                не соображая,
А мозги б заменял
                Царь,
                Генсек,
                добрый дядя,
Громовержца какого то изображая…

Эти годы – «не были»!,
                Они не проходят,      
Наши дети –
                идут, где мы сами бывали…    
И в Сокольниках юные парочки бродят,
И сидят на скамейках
                в Приморском бульваре;

Где то атомный дождь был уже на планете,
А в России растут города для науки…
Продолжаются самые лучшие дети,
Продолжаются лучшие в мире их внуки…

Эти годы, счастливые
                (так,
                ненароком)
Улиц –
         Крымских,
                Колымских,
                Сибирских,
                Московских
Я увидел своим
                поэтическим 
                оком


(Безо всяческих
                заморочей
                масонских)

Где – без очередей –
                в «МФЦ»,
                «ЦУМе»,
                «ГУМе»
(Не в музейных, конечно,
                которых – немало!)
Я не знаю,
                рискнуть рассказать,
                да смогу ли –
Проходила
                за сыном
                счастливая мама.

Это наша простая российская паства,
Как на старых картинах –
                мамаша поодаль,
Впереди – сын
                (несёт  самый первый свой паспорт)
Первый паспорт – ни светоч,
                (…ни гений,         
                ни лодырь);

Так –
         обычный парнишка
                (нигде ещё не был)
Ходит в школу –
                как мама его на работу…


А в походке,
                во всём –
                мир безоблачный,
                небо…
Непонятное – маме,
                понятное – Богу

Сквозь ноябрь –
                (восемнадцатый,
                нашего века!)               
Он несёт его будущие
                заботы;
Он несёт от вопроса его – до ответа –
Ощущение счастья,
                здоровья,
                свободы;

А мамаша его
                (тридцать пять лет,
                не больше)
– Я предвижу улыбку, ехидную,
                снобы –
Очень пристальна
                к новой сыночкиной ноше ,
Очень буднична
                (не показалось смешно бы!);

Ах,
        и сам я , сейчас,
                им двоим
                улыбаюсь


(И желаю всего,
                что желается  людям)
И не буду другим
                и не поменяюсь;       
Мы в России!
                Мы только такими – и будем!

А мамаша
                (и я бы не вытерпел,
                тоже!)
И немного неловко,
                и очень невинно
– Чтоб ещё и ещё раз
                – проверить –
                похоже?
Сына – все таки, все таки
                остановила.

Попросила  глазами,
взгляд задержала,
И ещё раз
(смешно?)
оглянулась с
опаской
– Вот такая вот маленькая
    держава –
И ещё раз потрогала
новенький паспорт.

Это не были –
                стали счастливыми

 
                годы,
А предшествующие –
                да  повторятся!
(Где забыта война,
                оккупация,
                голод,)
Возрождаются церкви,
                мечети,
                дворянство!

 – «МФЦ»  и народу
                совсем то немного,
А как будто страна вся стоит,
                замирая!…
– Впереди –
                счастливейшая    
                дорога,
– Каждым паспортом первым себя замеряя.

Где мамаша за сыном проходит
                поодаль
(Ни догнав,
                ни отстав
                – по стариночке –
                сбоку)
Всем – краса –
                статью,
                речью,
                лицом
                и по модам
(И России и Богу! И России и Богу.)


Нет войны
              – и уже никогда –
                не будет.
Есть – гарант – Независимая
                Россия.
 (Будет – Путин,
                потом будет новый – Путин!)
Ни – деревня,
                ни дура,
                и не разиня…

И от вечной кириллицы
                (в пропись, красиво!)
С роговицами,
                (лазерами авторучек)
Наши предки увидят
                паспорта – сына,
Дочери,
              всех – всех
                их  внуков и внучек.

МФЦ , там, какие
                будут и «ГУМы»?
И какие праправнуки наших «Калибров»?
На Приморских бульварах
                вдохнут губы – в губы
Дух весны наши росичи
                многоликие…

Может будут Сокольники
                не застроенные,


Может быть –
                паспортов ужу даже не будет!
Пра – Пра – Россичи
                Будущего удостоенные
– Сыновей,
                дочерей – как сейчас, здесь,
                обступят.

Сразу – не были,
                станут счастливыми годы,
А предшествующие –
                да повторятся.
Где забыв про войну, оккупацию, голод
Только светлые будущие
                Отворятся.

И я сам им, сейчас,
                от души – улыбаюсь!
И желаю всего, что желается людям.
И не буду другим.
                И не поменяюсь.
Все мы – Россичи –
                только такими и будем!

И такие же мамы и папы – там тоже –
Вдруг откликнутся – сердце знакомо заныло…
– Что их дети? 
                – На лазерных фото похожи?
(И почувствуют – это уже где то было).

После – так же –
          

               за сыном ли, дочкой –
                поодаль,
Не догнав,
                не отстав,
                по стариночке, 
                сбоку
Мамы будут идти –
                Статью,
                Ликом, по модам
И России и Богу!
                И России и Богу!


16.11.18 г. МФЦ «Северное Медведково»  сокращённый отры-вок 17 части из поэмы – День рождения Путина.


















Лучшей пианистке Москвы 2008 года


Жизнь – вообще – это фактор
риска,
(Равновесии тормоза – юза)
Пусть – Вы лучшая
пианистка,
Композитор и русская Муза.

Пусть Вы веще
можете справиться
Will bi repid
only not snobit?
Что некрасовская
красавица
– Всех коней на скаку остановит…

Что горящей избы в полушаге
Фортепьянный концерт
с оркестром
Собирая свои
аншлаги,
А не абонементным реестром.

Как играла –
думами,
    слухами
– На простом языке
понятном
– Пианистка


   Дария
    Глухова –
(Мастерством,
красотой,
талантом).

И, когда,
            «вдруг»,
                мажоры ли –
                с дури
(Или бесы
   из преисподней)
– В ДТП Вас,
    в коляски,
   ходули –
Вы взлетели ещё
   свободней!

Пролетая теперь
   транзитом,
Самолётами
   окаймила
(Уже – больше,
     чем композитор)
Все цвета и оттенки
  мира,

И какая преграда б
     не выскочила,
– Вы – Христос на суду
    Пилатном,


Как ни праведны,
                как ни вышколены,
Как ни защищены
талантом.

А когда за пригожесть
     божию
Вас, как ведьму, глаза
    поджаривали,
– Воланд и Иисус – Спасе ложью.
И уже никогда не состаривали…

 – Что есть мы, если не
«безвременье»
Дев Марий
и всех …
подлунных
…Наша Жизнь – еси – богодарение 
Ко Пречистым, от Ликов
    юных…

Прохожу,
всю
      Москву
   оглядывая
 – В летних окнах
звучат
   рояли,
И как в молодости
загадывая
 – Чтоб ни нотки


не потеряли…

И как в зрелости,
и наивности,
 – Как к поэтам своим –
ни мила,
Всё прошу у Отечества
милости,
Чтобы детей
   своих
    всех
   окормила…




2008 - 2018

















































     В Париже




Кто эта красавица высокая, зубастая,
С царственною поступью, достойней короля?
– Регина
 Николаевна
Колесникова – Збарская.
Самое красивое ОРУЖИЕ Кремля.






















                Ларисе Попугаевой, геологу  – учёному
           открывшему месторождение русских алмазов


Совсем в другую сторону
от всей научной базы,
Затраченных ресурсов,
направленных людей,
Лариса Попугаева
сама нашла алмазы
(Се Ангелы Советские заботились о ней?)

Конечно всё не просто
(какое там везенье!)
(Годами – слухи,
   сплетни,
легенды нарастут)
Сошлись, что называется
удачею все «звенья»
Наука,
   интуиция,
    Бог,
    инженерный труд;

Конечно, –
 были «драчки»,
пол века ещё спорили
(Москвы и Ленинграда
Цвета научных школ)
СССР, Есм, тоже
    с ролью личности истории 


Взошёл – от силы к силе – 
     (через смуту и раскол)…

Советские геологи – герои не «заранее»,
По части «не восторгов»,
и жертвах –
   «между строк»;
Но, в общем,
    – всё по братски –
обошли всё Зауралье,
Всю Арктику,
Камчатку,
 весь Алтай,
   Дальний Восток.

В тиши
    кабинетов,
в «полях»
попотели,
Лауреаты
  «Ленинской»,
«Сталинской»,
любой,
– По Гамбурскому счёту
  и победы,
 и потери
 – Бывало
экспедиции тащили за собой…

Замёрзших,
   заблудших
 

  не пересчитали,
Погибших в перестрелках
    с беглыми ЗК,
Фамилиями –
                сопок называли очертанья,
(Речушка,
 – в память –
                песня…
стихотворная строка…)

Советская история – во веки несгибаема,
Её даже предательство не смеет одолеть…
И смелые решения Ларисы Попугаевой
Пример – когда есть выбор –
победа или смерть?

Там многое останется за кадром, как в могиле…
Геолог – ленинградка,
    (компас,
карта,
   нелегке)
Какие только призраки её не поманили…
Какие только спутники ни встретились в тайге…

Какие только не были московские интриги –
Не важно!
Есть алмазы
   Советской
            страны!
А право на «Открытие»
       – отдать аки вериги –


И Исконние
   Заповеди
   не осквернены.

Советские их люди,
их колхозы,
  их заводы…
Здоровые
Принципы,
без обиняков,
Лариса Попугаева
Вы были
свободны
Алмазы сделать символом
     грядущих
       веков.

















Адмиралу Эссену, человеку и кораблю


Всуе – в советских летах не «забыт»,
Больше ста лет всему миру известен –
Веще служение возобновит
Адмирал
Балтийского
флота
фон Эссен.

Вехи
пройденные
застолбя
– Есть  оборонная наша доктрина –
Так понимала державно себя
Императрица
Екатерина.

Так понимал император Царь Пётр,
Армия есть – одну руку имеешь.
Две руки – если в придачу есть флот…
(Сдачи всем –
по настроенью отмеришь…)










































Штурмовые отряды Батюшки Царя – были и финны  ( из числа не  арестованных, по всей России, – без обвинений, особенно –
из младшего и старшего офицерского состава  – и избежавшие расстрелов в смутах 1917 года,  считали – что временно поки-дают свою большую  Родину, просто – чтобы избежать массо-вых расстрелов.  И даже в Финляндии, – в большинстве, – жда-ли возвращения границ 1914 года, и возвращения, и  продолже-ния своему Служению России.

Финны хорошо повоевали.
Набирали русские цари
Финский «до–спецназ»,
                дрыщей не брали.
  – Всех, кто взят –
            «спецкурсом» процедив.

Мы забыли? – Им Россия – Родина!..
Только когда стали вырезать –
Поголовно, братья, почти кровные…
– Прячет их, везде, родная мать.

После их Европа не «купила»
Просто была финская война.
Там где наших –
                больше всех убило.
Матери их прятавшей вина.

Что и НАС и ИХ несло, трезвя,...
В те междоусобные пучины?
Не было какого то там зла.
– Просто их, как следует, учили.


              Спортивный сонет 2018


Мы  и выше –
                «одной
                четвёртой»,
Не упёршись, –
                легко бы взошли,
Обойдясь без тусовочной,
                спёртой,
Чуть – чуть праздной
                футбольной волшбы;

(Но без нашей спортивной культуры
В достижениях
                не обойдясь);
Не стесняясь
                ни мускулатур,
                ни
Всех наук подвигающих нас;

Не стесняясь –
                всё лучшее строить,
Не стесняясь советских годов,..
Просчитать
                – это многого стоит –
Наперёд 
               и на много ходов.

– Нефинальной той архитектуры
 Нефинальной


                – такой высоты, –    
Где глобальные инфраструктуры
И к российской культуре мосты.

Где ВСЁ
                – лучшее,
                чем в Европе –
Стадионы,
                сети дорог.
(Всей Европе,
                по старой ей роже,
Сопли вытерев
                вдоль –
                поперёк)…

Что б теперь уже
                не – ракеты
(Вечно – лучшие в мире у нас)
А спортзалов – граниты,               
                паркеты,
Всех пужали,
                сверкая,
                лоснясь…

Где Держава  Победно–несноская
Отражается в них,
                слепя –
Руссофобскую шваль   и пиндоскую.
И внимательно,
                так,               
                следя…


Как не бедствуют
                «перекосы»,
Как «двойные стандарты»
                в чести
(Где юродствует
                Радченковский…
– Всё дерьмо его не унести);

И грехи,
                и божбы
                – чьи  уважа? –
Так смущает макларенский трёп.
– Что краснеет
                цветная
                «WADA»,
И «приказы» её
                между строк…

Сколько
           было скандалов  публичных,
Руссофобских инициатив….
Хоть кого то –
                накрыли – «с поличным»?
Хоть один потом
                был рецидив?…

По футболу
                как ни шарахало,
То провалится
                не  задев,
То попало в Марину Шарапову


Пол Австралии 
                не разглядев….

Попадало
                в тусовку «нью – йоркскую»
(С лишним весом
                на дециметр)
И «советскую»,  и «новодворскую»…
Пережравших ещё с …СССР….

А российский футбол – из  поджарых.
Впереди он всех –
                не впереди…
Не пиндосы. – Хвосты б не поджали.
Да попробуй в нас
                … Попади….

А российский футбол – часть Державы
Дипломатия                .
                – до костей
Чем мы меньше 
                побед  «одержали»
Тем удобнее примем гостей.

Так Держава – не в лаврах тиары -
В лучших дружеских связях взросла.
Никакие
               антипиары
Не представят «Империей зла».

Было время – пол мира штыками


 (Мы готовы всегда повторить)
Растолкали
                и растолковали,
  (Дипломатия…
                тоже... едрить).

Ныне время спортивных ристалищ
Где «флешмобы» –
                из ангельских крыл...
(Мудро смотрит
                старый  товарищ,
– Кровь никто б в мире не отворил...);

А Российский футбол – часть культуры,
Топ гостиниц,
                «Флэшмоб» обновлён –
До глобальной
                инфраструктуры,
– Где лишь звенья –
                футбол,
                стадион...

Так футбольная наша держава
Понимаема  не свысока.
И как будто со всеми дерзала
За кусочек златого шарка...

На Алтае, Кавказе, Чукотке -
На любом её школьном дворе.
И вниманья,
                волненья

 
                чутки
Вдохновенье,
                как к жизни –
                игре.

И спортивная наша натура,
Первой в космосе
   побывав,
Это лучшая в мире культура,
Не по части
 футбольных
   травм.

И спортивная наша удача.
– Голова не для пятой ноги –
Где Европа, – улыбочку  пряча.
– Пусть –
           дешёвка – футбол.
            «Не моги»…
























Посвящение молодому сопрано Юнь Мао
   и старейшему работнику «Чайного дома»
              на Лестницкой Татьяне N.


Ну кто не знает на Лестницкой,
Архитектурно изощрён,
– От всех кружев – 
 почти лоснится
Не дом
    – заблудший «чайный трон»?

Что как из сказки, что с надсадом
Восточной вязи распашной,
С китайским вычурным фасадом,
Но с русской думой и душой…

Он, как каденции Перуски
(В смущенье ликов,
   дум,
   очес),


Не западным и не восточным
(С китайским
                и – западно – русским)
Предвосхищением чудес.
И пониманием подстрочным.

Ах – как там,
в общем изобилье,
– Не век,
так «кластер» золотой –
Священнодействует – в ванили,
Корице,
прочей тще мирской…

Всех,
 всех кондитерских излишеств
Великих шёлковых путей,
– Чем строже «Коркунов» и «Лившиц»,
Тем всё восточное –
                пестрей.

Их толпы знатоков тончайших
Не пробуют
             – Боготворят –
От самых сладких до горчайших
Под чайный с кофе аромат...

Всем – всем
– для пробы наливая,
(Даря пакетиками –
                сверх…)


Настаиваясь,
убывая,
Переходя из века
                в век…
 
 Где Таня, вечно молодая,
(Из баночек – медовых сот)
Всем их букетом обдавая
Живой их кофе поднесёт.

Мне этот дом с восьмидесятых,
Как будто бухта – кораблю
– Где встречи ждут
– где навестят их,
И я всех знаю и люблю…

– И этих мелочей сакральных –
Вкусит не плоть. Моя душа.


Из  всех – всех северов «закрайних»,
 Отогреваясь,
 не спеша.
 

1988 – 2018
 Санкт-Петербург - Москва






         Сонет вечернему спектаклю Михайловского театра
                22.04.2018 года

Царица ночи? Нет, – Заря.
Царица дня. В быту,
 в спектакле,
И русский мир Богодаря
Все Боги, слыша нас, размякли…

Царицей ночи ли нам быть
Где  мир запуган,
зол, чертовски…
Да что о смертных говорить?
Виват! – Пятнадцатый «Чайковский».

– Чёрт меньшинством,
– Бог большинством,
(А всех, кто смертен есть –  умерим)
Богодаря и волшебством,
И человеческим уменьем. 

Пока легендами творим
И русский мир,
(где Питер – Мекка)
И запад живый дышит им,
Его сопрано Москаленко.

Его «Михайловским»
                с «Большим»,
(Где с «Мариинским» –
                « Станиславский»);


– И побратим необратим –
Европа?
           Шествует по царски.

Пусть ночь там, смуты,
                черни мгла,
«Царица ночи» там желанна.
А Светом русским пролегла,
Россия с именем – СВЕТлана.

Опять!
            Не царствованья для!
– Как от фашизма укрывает – 
Не царством ночи.
         – Царством дня.
Русь по другому не бывает.
















 
При Сталине, были спецназ, в который выбирали поздоровее
и поспособнее – будущих настоящих легенд. – Всё до сих пор засекречено. – Так, есть, – отдельные фразы, осевшие и в боль-шой литературе. Например, и о том, что спецназу выдавали чу-гунные латы, от которых отскакивали пули. Пуля могла сбить с ног – если стреляли не издалека, но человек, потом, поднимался и продолжал биться.
Есть советские архивы – очень немного. И есть обрывки, видео из военной хроники журнала «Шпигель»  с 39.по 43 года..

И Светский Союз – не «легенда».
И спецназы его – ещё живы.
И сейчас – «007 –
                «агента»
На лопатки бы, всклень, положили…

А когда, выполняя задачу,
Ты, снаряду, – ну разве что, мягок,
Если тот – попадёт, наудачу.
И – не выше волос – ниже пяток.

А когда ты встаёшь Ванькой–Встанькой,
После очередей пулемёта.
И с такой же неженской осанкой
В рукопашной приблизишь кого то…

Никакая – ни шутки
                проба
 – Любой встреченный – струпом отвявший...
Гей – Америка. И Гей – Европа…
И не будет уже «настоящей»





1 Мая в Крыму. 2014-2018




Тепло, ( пускай с утра – плюс десять)
В тумане, сникнувшем совсем
Вся молодёжь спешит раздеться –
На солнцепёке – двадцать семь.

Ах эта синева вся в бликах
 Трепещущих из парусов…
  - Как далеко опять и близко -
 Мечты из вещих детских снов.

В такой вот месяц и решаться
На всё. Решишь? – Не  унывай.
И – понимай – ведь это  счастье –
Мир. Этот русский первомай…






Фото 1 мая в Крыму




Севастопольскому филиалу МГУ


Совпаденье веками особое?
(Всё – по  русски.
                По сердцу.
                Уму!)
– Двести тридцать пять лет Севастополю.
Двести семьдесят лет МГУ.

Всё по русски.
                С У Д Ь Б А  доказала
(Было символом века – ружьё?)
Стали лазаревские казармы
– Интеллектом и духом её.

Стали светлым стихом ломоносовским,
Филиалами
                МГУ
– И Уставы России,
и Новшества –
Чтоб разбить лженауки и тьму.

Чтоб разбить русофобские слухи,
До предела
                смуту дожав,
От предательства русской науки,
От предательства русских держав.

Чтоб – без новых Иуд,
                без мучений,


Войн «гражданских»,
                заморских витий;
Чтобы «Лазаревских чистых чтений»
Не марали Грушевський, Поздрий.

Чтобы не продавались подонки
– В педеля лженауки и тьмы.
Где Херсон,
                Николаев,
                Потёмкин;
Ушаков – победитель чумы.

Где поставили русские люди
Мариуполь,
                Одессу,
                Донбасс.
А предатели их, как на блюде,
– «Янкам» в дар – 
                за спиной у всех нас!

(стихотворение сокращено)














Фото Сев.МГУ






























КРЫМСКИЙ МОСТ

Открытие границ.
                Открытие моста.
 Кольцо
            счастливых
                лиц.
 Счастливые места.

 И солнце, май
                и мир.
(Пусть Спасы –
                на Крови).
Но только Бог – кумир.
А Божий смысл –
                в любви.


15 мая 2018 года













   ОТРЫВОК  ИЗ  ПОЭМЫ


Это были пустынные земли –
Заселял крепостными, Потёмкин.
Это после прижились,
осели
«Восстановленные»
    потомки…

А, пока –
«ни изба, ни солома»,
Вдоль дороги
 цепи с лодыжками.
И потёмкинские,
дословно,
- «Мне бы , матушка, денег с людишками».

Чей длиннее был путь, чей – короче
(Из крестьянства,
разбоя,
      подёнщины)
Были грамотными
не очень
После «разинщины»,
     пугачёвщины…

После низших чинов,
солдатчины,
(Были вольные,
   были беглые)
               

 И потёмкинские               
обманчивы
Миражи с деревнями
   пеглые.

Там, где ныне – посёлки
  и семьи,
Хочешь – нет,
 а иди,
  работай…
Ну а были
– пустынные земли –
Распоследней Османской заботой.

Одряхлевшей, с больной
   одышкой,
(Чернозёмные эти
земли)
Тракт, обрубленные
лодыжки
– Чтобы не пропадали
цепи.

Можно было – дворцы
с садами,
Край как рай и водой
 насыщен,
Хан любил промышлять
  рабами…
А о пахоте
 «он и не слышал».


Можно было бы
распахаться,
За Дунвй, 
Дон и Днепр
до неба,
За пятьсот лет такого
«ханства»
– Ни людей, ни скотины, ни хлеба.

Как в цветущем раю,
картинно,
Грады – Китежи
    миражами,
Лишь Потёмкин и Екатерина
«Чистый бизнес» и приумножали.

Всё нашли – и руду,
 и глину,
И «людишек в пустые
земли»,
Там где Хан – как и не было –
сгинул,
Рай – он рай,
 но грехи…
   – и там –
съели.

Не выдерживают
нагрузки,
(Нет  границ  для  людского
     сходства)


Даже  рай  (русский
или русский)
Не прощает ни рабства,
ни скотства.

Раям всем
(игнорируй  их,
   внемли)
– Хоть верблюда  в ушко б,
Столп заезжий…
– Если будут пустынными земли…
Но причём тут «джихад», «незалэжний»?

Раю – пашни,
сады,
да стада бы…
(Ну – причём  тут, в припрыжку, безумцы?
Ну – причём  тут  рабы  и  сатрапы?
И их свастики,
  и трезубцы…)

С их фашизмами майдаминутными….
Своя кровь…
под  грузинскими  дулами…
Лжепророками
   и  иудами,
А о верующих – и не думали…

Из семинара севастопольского МГУ
До 2010 года



Ненастный день на улице Радужной (дома 3к2, ….)


Такого ветра бы и не было…
Листвой подъезды занеся…
Дремучий лес и кружит нетопырь?
…Асфальт.
                Какая там листва…

Москва –
                какие непогоды –
Собянин даже ветр
                прогнал –   
Даже бомжи и все уроды –
Спецслужбы,
                я, 
                ОН,  – маргинал…   

Я – сам Москва,
                ЕСМ,
                лет семнадцать,
То –
        строил,
То –
        стихи пишу.
…И мне – так просто не приснятся
 – Стога –
                с час пик,
                по   т а н г а ж у…

И – что попрятались все дворники,


– Чай – не Америка,
                – не смерч…
Задраив люки,
                как подводники,
 Как «МОЭК» - если враз осмеч…

 – По листьям тормоза визжали,
(Стога –
              даже запас не жали)
 – Не хлопок…
                – Не под облака…
То ли – зряплату задержали,
То ли – не кинули пока..


       От автора – за 17 лет жизни в Москве (с перерывами на писательские командировки по свету)  – не только жизни, а активной работы в Москве (– инженерной, литературной – 14 книг и т.д… )  – часто – с выходными, периодически – по 12 часов без выходных – я убедился, что Москва, так же как и вся Россия ЧЕСТНО ВЫПЛАЧИВАЕТ ЗАРПЛАТЫ. И проводит системную политику «справедливой старшей сестры», Но вот что бывает – то бывает. Видел как на Радужной улице появлялись «кликуши – перестарки» и трепали нервы скромным славянским парам, подрядившимся из дальней деревеньки - поработать, подсобрать на посадочный материал, или поправить дом, или на свадьбу молодым. Эти семейные пары были опрятны и прилежны, красивы и, я бы сказал, архаично – былины. На моих глазах их выжимали, как могли, пока системно не появилась своя «уборочная всласть московская», т.е. низко–оплачиваемые гастробайтеры и  «прослойки посредников».  которые задерживают зарплату…. И – это не «недоработки общественных организаций», и не «отставание развития потенциала гражданских институтов власти». Как мини-мум наша (сиречь моя) подлость и равнодушие. – Десятки раз, за  семнадцать лет, я проходил мимо этих славянских пар и «кликуш – выжимал». Разве я остановился, чтобы им помочь?
      А посредники нынешней волны «над уборщиками» уже неприкасаемы, как будто… Их морды не первые пятилетку вижу.  – Встретил и даже поздоровался… Стошнило и дальше пошёл. День прошёл, другой. И всё забылось. До очередного «по русским тормоза визжали». Вот тут вспомнил… – Что не стихи писать нужно.  – Журналистское расследование. Прокуратура... Страна то своя. Двор свой. Все по русски, пока, говорят.










Фото радужной с листьями








          К вопросу о последствиях «нэзалижьнисти»
                на севастопольской улице Гоголя


                Был завод – как завод.
                А теперь….  – вот…





































Сильване Мангано – красивейшей актрисе Европы
 середины 20 века

Кто Вы –
            загадка?
                Третьего Рима?
        Муз Микеланджело,
                в русские
                Ниццы?
Внешне её красоту повторила
Новая опера.
                Анна Синицина.

Бог возрождает
                Светлые
                Лики
Пьехи,
        Мангано,
                Быстрицкой,
                Багатти,   
– Может быть внешне –


                и равновелики
…Гласом,
                духовностью   
                – русский
                богаче…

В божии ночи,
в звёздные пыли
Кто ты, Создатель? Женщин дарящий…
Даже –
  то что глаза голубые.
Меццо сопрано…
Взгляд леденящий…


19–00   2 мая 2019 года
Театр «Новая Опера»



























По существу
из архива распоряжений Императора Николая Павловича при посещении черноморских портов и кавказского побе- режья


Девятнадцатый ли век
росским порохом пропах…
Укреплялась ли держава,
  расцветая на глазах…
За всё время пребываний в черноморских
портах,
Росский царь Николай I никого не наказал.

Пусть растраты были страшные
– до лазаревских лет –
Жировали взятки,
воры,
чиновьё,
их кумовья…


По «Хребту беззакония»
   – шед царский звон монет…
Вроде  «нецелевого
      использованья».
 
Вроде «контрпродуктивного»
«проекта» или «мер»,
Вроде «скрытого распила
    бюджетных
средств»,

Ну а кто ещё
потомков (что – царя!) – не поимел
– Если Бог
  не выдаст,
     свинья
 не съест.

Шла ли речь
  о глобальном,
шла ли речь о мелочах,
То попутал Литургию севастопольский
    поп,
То терял боеспособность
  флот
  и медленно
     чах,
То  болел
 лихорадкой
Модлинский
полк


Никого не наказал –
    тут ловчи –
не ловчи
– Разбирающийся царь…
 не пропускает ничего…
Проверяет даже – что
    рекомендуют
врачи,
(До всего доходит царская забота
его)

– «Заболевшим – сбитень с перцем,
   хинну,
    мясо,
вино»;
«Не наказывать запутавшегося
    попа»;
«На построй адмиралтейства
    – два миллиона
     переведено»;
«На строительство флота
    четыре – пока»

Никого не наказать…
мудрено войдя во власть
Сохраняя мир,
                Народы,
Державу,
лицо,
«Набухаевские земли 
    можно и не воевать…


Прекратить продажу соли,
 контрабанду
и всё.»

По романовски и выдержан,
(и грозен,
и тих);
По суворовски – умением,
а не числом…
И ко всем народам,
 землям
   – с молитвами о них.
И душой религиозной,
и державным
челом,

Доходя до самых маленьких
мелочей,
А планировать умея
    – за пол века,
    за век;
Будь то новый корабль,
современный лицей,
Будь то старый человек.
Буль то новый человек.

Будь то Храм, Мечеть,
больница,
школа,
приют,
Будь то новые  рабочие


всем
места,
Ну а если супостаты
какие
придут
«Две руки» есть – флот и армия
 и совесть
чиста.

Как и в том тридцать седьмом –
   есть черноморские порты,
Свой Кавказ – как непрерывных
    укреплений
 цепь.
«Никого не наказал»?
     Есть обходные пути.
Дипломатия.
И мир – вот это царская
цель.

Цель –
    дойти до самых маленьких
мелочей.
Созидать.
Сохранять.
Врачевать.
 Прощать.
Без фальшивых задач,
      без ненужных речей.
Никакой он не «Палкин»,
– малый бог,


                – росский тать.

Никакой он не «Палкин». Ни злодей.
Ни сатрап.
– Собиратель человеческих культур
 и вер…
Как любого европейского монарха – во сто крат
Русский царь любой и лидер
   – выше –
    и как человек…

Скоро будет
                Потёмкину –
                памятник в Крыму;
Гидронавтам
                и российским
                героям
                все лет…
Жаль – что «Палкину» не ставят…
                – не «заслуженно» ему?
 (Посвятили бы хоть оперу,
                спектакль,
                балет…)

Не «назло всем русофобам»
                «и западникам» – нет.
По заслугам – перед Богом и Державой не греша.
Что там янки – прут в Болгарию – ну чем –
                не момент?…
На прицеле   всё от Тартуса к Уралу
                держа…      2018г


Пусть зовётся его именем ракета, 
                самолёт
Или танк, или снаряд, какой то новый,
                совсем…
Он и в бронзе
                – посмотрев глаза в глаза –
                не подведёт,
Святым Воинствам – сложнейшим
                из Державных
                систем.



































Выступлению Николая Бурляева на конференции, по-свящённой международному майскому кинофестива-лю «Золотой витязь» 2018 года.


 Севастопольский май,
не прохладно,
не душно,
       лишь  чуть – чуть
      душисто
От весёлых 
прибоев,
    цветущих акаций,
                жасминов,
И как будто                олив;
нигде в мире нет
ни  войны,
ни оранжевых смут,
     ни фашистов,


Только в парках
     у моря
       влюблённые ходят,
     на плечи
друг другу
  мечты
                и  главы
      преклонив...

Только возят троллейбусы
 эти мечтания
    по  бульварам
Где их предки –
    Суворовские,
Ушаковские
богатыри
На пролётках,
боргезах,
каретах,
 пешком -
так  мечтая
 бывали,
Так державно,
– по русски –
   дерзав,
внидев,
  думав,
 писав,
     говорив.

И готовы опять,


как и двести
и сто лет назад
     – не к десанту,
А нормальному
 восстановлению
росских
и русских
 границ,
Как морпехи–совки
из любых
ситуаций –
  точно в десятку,
И суворовские с ушаковскими
бьют комендоры
      из  вещих Денниц.

И ТАКОМУ ЖЕ
  ЗРЕЯ
   ОБЫЧАЮ,
   ВНИДЕНЬЮ,
      РИТМУ,
      МЕЧТАНЬЮ
Каждый дом здесь
  поставится,
памятник
  будет отлит.
Даже кислый крыжовник
хвалить  будут
чеховские
мещане,
И  чаковский Арефьев


 с Волошиной
   домик
над бухтой
делить.

Где духовно,
над нынешней
западной
      смутой
  возвысясь,
Как апостол мирской
и как новый
советский,
российский
Святой
 – ЕЖЕГОДНО
ПРОХОДИТ
ВЕСЕННИЙ
БУРЛЯЕВСКИЙ
«ЗОЛОТОЙ
    ВИТЯЗЬ»
Над неправдой,
  правдой,
жизнью,
смертью,
 войной,
суетой.

Суетой из «сует»,
где так просто,
окажется


    к нам подобраться;
Где – неправда
(на первый взгляд мелочь)
    – почище иного
             врага…
Что спешит
 подменить
 наши росские
ценности
(Бога.
 Мир.
Братство.
Объявить,
 – что  опасна
- любая ей ценность  –
     что нам дорога!)

Что «опасна»,
    «враждебна»
       любая
          мирская
          и Божия
(–Там – где нет                ценность...
 ни болезней,
    ни войн,
 ни убитых,
   ни  вдов,
    ни сирот?) –
Голливудских страстей
на пиндосских детей
ей ещё не хотелось?..


На сирийских с донбасскими –
 «просто»?
Пиндоских
 – что –
  Бог  бережёт?

Не бомбят,
 – так как Раку – Америка –
    ни Вашингтон,
 ни Чикаго?
Не стреляют ракеты, как в Ливию,
                по США.
«Украерика»,
ты себя снова,
 погрязнув в грехах,
 исчерпала?
Став
      украинским с росскими
     детствам,
  не в сказках
– а в жизни
   страшна!

Став отступником,
став фарисеем,
    попав к лжепророкам,
      иудам;
Да во имя какой «незалежности»
кровные
   сёла
бомбя?…


 – Нет  прощений
кровавым
режимам
ни долгим ,
    ни сиюминутным,
Если эти «культура»,
    «Отечество»,
    – а убивают себя!

Если эти
    нам близкие
люди и земли
         уже «чьё то»
средство,
Как до нас дотянуться
   Неправде,
   беде,
  злу,
       вражде…
Если эти
 взращённые
 нами же
– кровными –
  братья и сестры –
По периметру
       росской
границы –
СЕБЕ,
НАМ
         – враждебны
    уже…


Там, где вместе
   построив
 жильё и больницы,
       заводы и школы.
Мы вдруг стали чужими
на радость
вчера ещё
  общим
   врагам…
 И сейчас пожинаем
(сначала – на земли подарками скоры)
После – тянем мосты, кабеля,
  – возвращённым своим берегам.

Сколько сил и трудов положили
  Суворов,
 Потёмкин,
      народ наш!
Чтоб взросли
над пустынными
землями – Крым,
     Николаев,
       Одесса
    Херсон,
И какой же Иуда посмел их -
       под  ЯНКИ…
  - всё это…..
        наотмашь
Кто то думает – 
       щёку вторую подставим
                и перенесём!?


Кто то думает –
что - за дешёвки,
бумажки,
стекляшки,
подфарники
Мы «индейцами»
спустим
народ,
, чернозём,
города,
закрома?
Кто то думает,
что не вернём
 до последнего винтика,
   самой  зачуханной фабрики?
Всё вернём, подчистую.
– Всё как и «теряли».
     – Вернём задарма!

Мы вернём
своих предков,
Восшедших
в небесные,
    в падшие
 воинства,
Как в Крыму
               восстановим
                дороги,
жильё,
производство,
  поля,


И плевать на иуд,
на предателей, всех -
    кто пока с ними водится…
Это с нашим Потёмкиным,
с росскими предками
НАША ЗЕМЛЯ.
,
Это наши пустынные,
некогда– трудные
южные пажити
Поднимали
                российские
 мастеровые,
     дворяне,
купцы;
А пиндосы и все подпиндоски
   - вы очень себя же обяжете…
Чтоб потом
   не жалеть,
 что в Америку
 и «на пол  чартера»
    не наскрести…

Каждый предок
и воин российский
– в потомках здесь был
    и находится – 
В городах,
 судоверфях,
ракетах,
  делах,


Храмах Божьих его;
Мы вернём их и предков
Восшедших
в небесные,
падшие
воинства
– Столько Храмов,
 Святых –
и не будет,
 и не было
ни у кого.


































































    «РД – 180»   


Была команда – всё в металлолом.
– А если кто – замешкается,
                вошкается, –
На  пенсию и в «кадры»
                – за кайлом…
И будь ты хоть в спецах «РД – 180»…

Никто не знал – и не соображал
– Из чьих мозгов –
                «что «ВПК – обуза» .
 – Под  пилами униженно «визжал»
«Металлолом»
                Советского Союза

И железнодорожные пути –
Юродствовали –
                и  Горбач, и Ельцин


– Опять –
          «Наш паровоз вперёд лети»
«В Коммуне остановка»?
                – где же рельсы…

– На Западе –
                другой развал,
                просвет.
– И быдло одинаково не броитца.
– К примеру –
               даже свят – русский балет
– А дуба даст –
                не сможёт перестроиться.

Потом, в постельке,
  жалуйся жене,
– Что гавкнулся театрик и заводик,
– Премьер ты или русский инженер,
Но безыдейный – бабу не заводит.

Теряя русский
                статус,
                колер,
                стать,
В лице несостоявшихся врагов их,
Короче,
        – долго всех перечислять –
Последовавших в русские Голгофы…

Опять –
как и, почти, сто лет назад


Согбясь в цепях предательства
                и смуты
– Без боя не Берлин
                с Нью–Йорком взят,
А то – что противостоит, по сути,

 – Анафемам всем русским берегам –
По сути –
               всем обамовским обманам;
По сути –
               их ракетным батогам –
И, засланным, –
             их «мережковским» хамам…

По сути – их кидаловам всех сфер
И ноу–хау
                трамповским,
хайтекам,
– То гарвардский проект в СССР,
То – хьюстонский –
                над «лучшим  человеком»;

А он
       – как и положено –
                у нас,
Будь
    – бомж,
          – будь инженер,
                – Алтайский саммит,
– Все Боженькины
                и Советский Спас,


– Всё – всё , что он ни сделает
                – Спасает.

Спасает – от пожарища – тайгу,
От сказок –
            «про пятнадцать миллионов»;
(И – вместо Сердюкова – чтоб Шайгу)
Чтоб не прошёл на выборы Лимонов;

И где то – на спасённом рубеже,
– Взамен самых больших
                ракетных двигателей –
Мы стали делать яйца Фаберже
– И янки с нами –
                по рукам уже,
…Ни доллара взамен –
                так и не видели.

– Уже – и так, и этак,
                в пол цены,
(Простили «Курск»
                и косяки «Норд–Остые»),
И вроде бы – свои все пацаны,
И
    – вроде бы –
                года не девяностые;

… «Свои у янки – вилки и ножи»,
И «яйцафаберже»
                – свои,
                пасхальные,


Но двигатели – ясен хрен – нужны,
Пусть даже наши
                – русские –
                охальные…

Стоят программы,
                виснет Се–Ше–А 
Царят в Сенате ступоры, идейные,
– То наша «Булава» –
                им – «не смешна».
То
    – «кинуть» всех  –
                и тьмы наслать медийные.

Из всех ракетных янковских плевелл
– То – ничего,
                то – скромно,
                дай Бог памяти
…Когда припрёт – Сенат всегда «левел»
– И к нам с ладонькой вверх,
                – ну  нищий с паперти!

«Свои у них и вилки, и ножи»,
(Пусть – бесполезны – есть авианосцы),
Но «косяки» вокруг, как ни пляши,
И грабли – тискать все чужие сосцы.

И хапать за чужое – норовят,
«Совки»,
           «лохи»,
                «братвы» –


                да отворяться,
И тут ужё правеющий Сенат –
Левеющий ГОСДЕП
                договорятся.

Что – не своё –
                не жалко закрывать,
Но если своего такого нету –
Ах им бы «экземпляров» с десять,
                с пять,
Как будто ног из русскага балету;

Уже – не раз проучены, не два.
– Дарили им скафандры,
                люки,
                шлюзы,
У янки – лишь аварий череда.
Ну это – как стихи без русской музы;

Ну это – как церква биз чудесов
– Хош лоб разбей о паперть,
                пол притвора,
А не найдёшь для Бога нужных слов.
И шапка – как на голове у вора.

Им –
      русские б науки б не взошли,
Им –
      наш завод на слом «РД – 180»;
Им –
       русских инженеров бы взашей…


Да свой РД –
                у янки не заводицца.

Не чуяли –
                ни под собой земли,
Ни – недр,
                почти и церквы прикарманили,
Почти и девяностые ушли…
Уже – болты и гайки из Германии.

Что трудно янки далось,
                что легко,
Ну (ясен хрен) – «достали»   не на бирже.
Не страшно – что до Бога далеко.
– До русской инженерии –
                не ближе.

Кусали себе локти –
                что подвох,
Что и без русских –
                выдюжит эпоха.
…Но выручил
                (– не выскочка,
                не лох –)
Простой советский парень.
                Без  подвоха.

У янки – не совсем, чтобы не шли –
Такие же РД,
                – до старта жили,
Ракеты отрывались от земли


И с импортными дюзами дружили;

Но, где то, в небе,
                (там – где ближе Бог?)
Причины
               – никогда не назывались –
То глохли и заваливали в бок,
То через одного – другой взрывались…

И хто тут –
                янки?... 
                русские
                – лошки?
– Стоят программы.
                Виснет – Super NASA,
Ждут – чтоб уже при Путине взошли
«РД»,
      – аки
             совки
                в Иконостасах…

Своих – у янки нет, а русских – ждать…
(Просили – лет за пять –
                «восстановиться»)
России – что –
                впервой «опять рожать»?
(Одних князей –
             вся знать Европы с Ниццей…)

России – что ли
                ПЕРВОЙ  – быть «впервой»?


(«Последней»
                – не рискнув –
                не предлагали…)
Чьи предки – Ломоносов,
                Даль,
                Толстой;
Потомки – Циолковский,
                Гердт,
                Гагарин.

России что ли
                – не преодолеть? –
Заброшенной
                – не став –
                ни на минуту,
Да так –
            чтобы не вляпаться и впредь
В разруху,
              и в предательство,
                и в смуту.

Отечество – есть лучшая среда –
Для лучшего
                (пусть – не без укоризны)
Где каждый ЖИВ –
                не только за себя,
– За всех погибших ради этой жизни;

За всех, кто проповедовал успех
– Не «крысами»
                при «гарвардских активах»;


За всех,
        – кто отвечал всегда, за всех,
Не думал «о ближайших перспективах».

Я сам такой
                – мне имя легион –
Трудящихся,
                учащихся без сроку,
(Во лбу – не семью пядей осенён,
В руках  – и молоток – могу,
                и стопку)

И – не объел ни свой,
                ни новый век,
(Заслуг – не жрал,
                – не сладко
                и не кисло…)
Но есть исконний русский человек,
 – Я как земному б Богу  – поклонился.

«Мы» резали заводы во всю прыть,
Мы прядали, «Антанте» путав карты;
Нам надо было время –
                зацепить,
Её в международные контракты.

Мы промолчали – и простив наш «Курск»,
И скорбь по Приднестровью и Кавказу,
Которые –
               я не прощу,
                – клянусь,


(Ваздасцца!
                И не
                по одному
                разу!)

Но надо было снова строить,
                жить,
А человек – о ком заговорил я –
Всё продолжал СССР служить.
– Не гладили за это по загривку …

Отстреливало оптом
                – ЦРУ…
А в розницу –
                кидало за бесценок….
– Тогда за это
                – на
                каждом
                углу –
Судьбой
            колгоспов,
                пашен,
                пятистенок…

А этот парень – проще правоты.
(Такого
          – испужай христовой мукой…)
С эпохами
               – такие –
                все на ты.
На Вы?  – Бывают – тоже, но с наукой…


И «гарвардским» «проектам» не в пример
– Не враг ни новой,
                ни любой России –
Ему  Есть  Имя?
                – Русский инженер.
Весь век  – такими  рай и ад мостили…

Один был «разговор», не «геноцид»,
А классовая (расовая) чистка,
Все «ВЧК».
            – Расстрельными – пестрит.
 – Всем  гитлеровцам –
                в пору бы «учиться»...

Не тот расклад?
                Не Гитлер – «на коне»?…
Но те же «исторические» «факты»
– И  времечко 
                и е з у и т с к о е,
И «аутодафе» –  советских фабрик…

Опять
          из            
              «н е
                п р и
                к о
                с н о
                в е н
                н ы х»
                рыл
Грозили,

 
              унижали,
                стреляли.
А русский инженер не отступил.
– Так под Москвой – панфиловцы стояли;

Так, в мирные и ратные дела,
Держались в ленинградскую блокаду,
Всем будущим народам жизнь даря;
Так бьют в антироссийскую браваду;

Так против всех предательств,
                напролом,
Идут – как не казнили б,
                не винили.
Так и «РД»  –  списав в металлолом,
И, спрятанные – в бункер, заварили.

Слал Шеварнадзе – янки –
                «в МИД из МИД»
Пятьсот страниц уступок…
                – Своя вотчина!? .
И кто его застрелит?…
                Заклеймит?...
«Жаль что не знал он
                про «РД-180»…

И Яковлев и К’, и Горбачёв
Не ведали ни слухом, и ни духом.
Лет через сто…
                ещё про всех прочтём…
Кто чёрным был врагом,


                кто светлым другом…

Благословляя ласково – «семью»
Страну ворьё нагнуло как свою,
В Кремля – Святыне сели цереушники,
Но всё равно Россию не разрушили…

Нельзя даже сказать – что есть барьер
 – Отсюда может кончиться Россия –
Пока  в ней хоть один есть инженер.
– Пусть ничего спасать их не просили.

Что… при «Совке»
                – раз через раз –
           расстрел.
Не в КГБ – а в ЦРУ б – узнали,
– Не посидел бы,
                даже, если сел – 
Нищак, в натуре и оригинале…

Выслуживался?
                Жил, по мере сил.
Учёный?
        – Да. Но не «предприниматель».
Такой – не осквернит,
                не осквернил
Ни свой завод,
                ни дом…
                ни – «Альма – Матер»

И в общем, он страну – не раз бы спас.


Он не был добряком, но не спесивый.
– Как только был востребован запас
Народного добра
                неугасимый…

И, в общем, он страну не раз спасёт.
Его – не только –
                «Булава»,
                «Кинжалы»
Любой – комбайн,
любого сыра сорт…
Лишь только б
                Богу
                мы
                не
                задолжали.

Дай Бог – не повторятся никогда
Ни ельцинские – что не покорёны,
Ни прочие продажные года
– Бюджета Министерства обороны.

Когда, чтоб довести «Калибр»,«Кинжал»
– Нас малый Бог учил – что «не обуза» .
Он знал – когда не для себя «зажал»
«Металлолом»
                Советского Союза.

Рассказ Сергея Николаевича Межевич – турбиниста «667–РТМ» на обеспечении учебных стрельб РПКСН с Северно-го полюса по целям на Южному
















фото























фото









БЗК им. Чайковского 28.04.19г

Двадцать восьмого апреля
                две тысячи
                девятнадцатого,
 – С Гергиевским
                Пасхальным,
                с Открытием
                Фестиваля!
Белые,
          красные ангелы, 
                минув сто лет,
                породнятся там
Скорби ста лет в девятнадцатом,
                тернии
                оставляя;


Объединяя
                лучшее   
                – в полных
                залах,
                в проходах, –
Белые Гвардии слушают
(внидят потомки
Гербовые)
Красные Гвардии
слушают
в космосе,
            в стройках, 
                в походах;
Лучшие
              их
оркестры
Под дирижёрством
                Гергиева.

Ах эти смуты российские,
Англиями
Замешанные,
(Веры от Вер отлучали,
     Культуры от всех   
Культур!);
Всё
    возвращала
    Музыка,
Правило время
                бешенное,
Как кавалерии гвардии,


                переходя
                в аллюр;

Сращивая,
                Врачуя,
     будто   
     кровь заговаривая,
– Лучшие
               композиторы
    (нет среди них англичан!)
Предки Чайковского,
 Моцарта,
  Шиллера
    и Гагарина
После , в затихшем
                зале,
беседы ведут по ночам…
















К вопросу о элитах  90-х


Сашка

Не при «избранных»,
«званных»,
«дарящих»,
Помню –
               с юности,
                знал –
                хорошо, 
Сашка Спирин,  – простой однокашник,
По «Голландии»
                («старой» ещё…)

– Он не стал адмиралом,
   героем, –
Просто лямку тянул,
 как смог…
Флотский парень
– не землю
  роем –
То – подводник,
    то –
         пом.–«ком.ок.»…

По стране шли дебаты
острые;
Он   – тогда по ночам –
    не спал.


Это он
         не сдал «девяностые».
Ни какие бы он
не сдал!

Кто то крал «перестройку»
и курвился,
(Прядал зайцем к петле от петли
У всех янки уже впереди…)
Сашка – был как прямая
улица,
И служил до пол – ста
     пяти.

Пока Родину,
   по живому,
Кто то хочет
– как было –
рвать,
Сашка Спирин
         (нельзя по другому!)
Возвращает республики вспять!

Девяносто годов
    элиты
– Настоящие – это и он.
Ключевые
– конечно –
 болиды…
Здравый смысл
 – что не искоренён –


Девяностых годов
элиты
– Рядовые
и наверху –
Не простят ни потерь,
    ни обид и
Не сдадут ни одну
войну!

Им ещё попадает
     в спины
 – По ним – с фронта
                – кишка
тонка!…
Пусть такие, как Сашка
Спирин
– Будут здравствовать –
                долго.
   Века!
 
Девяностых годов
элиты
– Не торгащ –
      воин,
честный Труд.
Безо всяких
   хитрых
     политик
Весь Союз ещё вновь соберут!




                Василич

Седовлас, не сутул,
не корёжист – подтянут,
Жизнь итожащий не по себе.
За такого все вдовы горою
встанут,
(И в печали,
                и навеселе).

За такого не будут краснеть,
стыдиться
– Ни Апостолы,
    ни толпа –
Потому как и дух его
    так и десница
– Все лишь вырастут
    претерпя.

Потому, как
  – такие –
как малые Боги
 – Се ресурсы во весь русский век.
Даже час свой последний
не стынут
в морге
(Се как Горький
   – горд –
Человек)

Ну а там – честь по чести –


простые
стыни
(Мы же северная
      страна)
Прослужил,
    проработал,
 мечтал
    о сыне,
Звёздным
Знаменем
   век
осеня.

По делам
осеня
 Крёстным
Знаменьем
(Спеть на клиросе
Столп Тропаря)
Побеждал по суворовские –
только уменьем,
Кашу может –
из топора.

Нам понять ли когда
 – не «совков»
«гефсиманских»
Вокруг партии аки Христа?
А кто выжил из терний
всех африканских
 – Всех Апостолов красных простя.


Из всех американских,
ближневосточных
(Чьи Василич
шлейфы кровил?)
Не один он, как выживший первоисточник,
Что, как будто, язык проглотил.

Уходили мы страшный
след
оставляя,
 – Где хоть кто то счастливее стал –
Тут же янки
вцеплялись – как волчья
стая
 – Эфиопия,
   Афганистан.

Миллионы погибших,
Земля изобилий?
До пяти урожаев
в год?
Распрямляясь «феллиниевские Кабирии»
(Все Васильичи сами  пошли
 – «не забрили» –
Это Швейки –
всегда
   «в обход»)

Есть у каждого
малого Бога таланты,
Школы,


    притчи,,
 ученики.
Где
     – такие как я –
    ни ногой дальше Ялты;
Сор не любят
и синяки.

Где такие – как я –
если служат –
в тепле и
Ни ракетой,
ни чем не достать.
А Василичи – пули ловили,
а плены –
лучше «грузами 200»
     стать.

Где такие – как я –
среди скрытых
силищ
– Даже думать об этом
грех…
А всегда на виду,
как мишень
Василич
 – Инженер?
   – Диверсант?
 – Морпех?

Он как рыцарь воспрянувшей


«Иоланты»,
А она – что Святая
Русь,
Се – Больших или Малых Богов
таланты,
О таких и судить не боюсь.

О таких и писать – безрассудно,
бессрочно,
– О героях,
погибших,
всех.
Ну никто «из Василичей»
– ни на пол строчки –
Не уважил.
– Подняли на смех!

Только – всё, что расскажет он
через пол века –
Божась –
с места ему не сойти –
Никакой ворожбы,
ни за ради
 фейка
(Поминая – как в рае – сады)

Где –
       Василич –
                когда ,
в Мариинке,
подвыпивши,


Гардеробщице тихо
   спел –
(А она оказалась
     оперной
           – бывшей)
Тока руку отдернуть
     успел.

Он солдатиком был
   ещё доприсяжным
(Что за – «Оперные
дела…)
Ну а оперный Бог – уговаривал,
страждал –
«Мировая судьба бы ждала!»

Приходил сам    ….в
и в гардеробе,
После – в «Малом»
  хвалил
и звал.
А Всасилич:
 – «Товарищ
в цинковом
гробе»,
Застит малого Бога и зал.

Сколько их –
улетающих,
чтоб не вернуться –
Погибай –


и могилки
нет –
За Святую Идею
с Лучшею Русью
Шли на оперу здесь,
на балет.

Поелику крепки
и десницы, и души
 – Здесь Давыдов был
«диверсант»,
И толстовский Ростов,
Дегтярёв
и Тушин,
Все – кто малые судьбы вершат.

Бог позволил –
чтобы Василич
   выжил.
– Чтоб поведал.
как царственен зал.
Где списал Маяковский «рвачей
и выжиг»
 – «Перестройщиков»
    – не сказал;

Про билеты по «8»
и «10»
тысяч,
С прошлый
   или


будущий МРОТ;
Где со всех царских лож
аки сцена напыщась
 – Сам себя смотрит
 мой
народ.

Где сидят на галёрках,
балконах,
в партере
Мой «Василич»
через
одного;
То на сцену глядит,
то считает
потери
И сегодняшние
и его;

Он – по жизни менял
километры на мили,
(Не «мажор» или «оригинал»…)
Как то так получилось,
никто и фамилий
Всех «Василичей» не поминал…   

Ни в архивах ни где –
                не прочесть между строчек
Ни раздумье
не навело
(Не могу привязать ни один


    источник
«Информации»
на него)

Просто знают об этом
(откуда – не важно)
– Он пол мира б опять пропахал…
От него безопасность
     моя
   и ваша…
(Никакой ни святой, ни пахан)

А сегодня
тишайшим
старшим по дому
 – Был – как столяр
Большой
Семьи.
Ну  а  я –
помогать.
Ну нельзя по другому!
Отложив
все книги свои.

Светит Крымское Русское небо над нами
И десницы, и духи – как надо крепки.
И уже повторяя
века
годами
Застучали петровские
молотки.















































            I

«Лошарик»
                – «Конёк – Горбунок»
       по российски…
 – И сказочный,
и из реальных чудес.
Какой бы
                дальний поход или близкий
 – Его бы не ждал,
   не прошёл б,
так пролез.

Былинный он?  – Да!
Ведь не просто.!
Не просто –
За нами –
             одна
     шестая земли


 – «Коньки – Горбунки»
невеликие
ростом,
Но – крепостью – в русские
корабли.

А если
  приходят
 часы
 испытаний
 – Они
  выдюживают
 – всегда.
Какие бы
с толку
   нас
не сбивали
Напасти
         – семь бед –
в одном месте
сведя..

Какие б
    нештатные
      ситуации
и «кварки»,
и всяческие НЛО,
Галактики новые се сотворяцца,
А русский корабль – 
только чуть
       «повело»…


Пожары –
 потушат,
в пробоинах –
                клинья,
Дан ход
и откачивается
  вода.
И люди,
    и русские, ангелов,
   крылья
Над безднами держат,
    Молитвы твердя…

Бывает –
что нужно
в самую
бездну.
(Таит неизвестное
                в тьме  разверзясь)
«Конька – Горбунка»?
А в ответ – есть. Съездю,
 – Не б..дите, «партнёры» –
   не в первый
        раз.

Не б..дите, «партнёры»,
                на «янки»,
                «иврите»,
На старославянском
                – ангел –
вонми.


Вам
      – тоже –
                нужно?
  А вы – не б..дите.
Как в космосе – первые
русские,
      – мы.

II
ЛОВИТ
ГИДРОАКУСТИК
«ОБЪЕКТ»
НЕЯРОК…
«Свет чудес?»
«Чёрной совести – ни на грамм»?
Чутко ищёт «Конёк – Горбунок»
 – «Лошарик»
За край света…
По скучным своим…
Делам…

Век сменяется –
                веком,
а сказка –
                сказкой.
Где один – за другим
наш «Конёк – Горбунок»
 – То
        – за рыбой чудной –
точно немец
с каской,


То – объект…
   Академикам –
невдомёк.

Ну а кто – вдруг решил,
                что уже
                открыто,
 – Всё, что можно,
  и всё, что нельзя
                открыть…
 – Как потомки
                стареть
Атлантиды
    с Крита?
За салатиком с кофе,
   у моря,
     едрыть…

А когда уже жысь
ну вконец
обрыдла
И почить
               – Бог застал –
головой
                в «оливье»,
…Ну а русским «Лошариком»
 Нечто
 открыто…
(Дружба
                с третьими силами
на земле?)


Бог Россию –
                то любит,
то очень
любит
…То – считает,
 – то – нет
никаких
потерь,
Есть же люди –
живут,
          не гадая –
                чему быть…
( – Может –
                в русскую сказку
                открытая дверь?)

Есть же
    люди
    – «откроют» –
не деньги
в банке,
(Кто нам
            – скажет –
                что
 «фейк»?
  «Крысоловка»?
«Портал?»
Как Андрей
                Вознесенский,
Владимир
Абанкин,


Погибая,
настигнув
его по пятам.

Бог России!
Никто
за тебя
не решает
 – Но есть
 – Выбор –
завидуйте
все
    ему
 – За мгновенье
         до чуда
   спасая
 «Лошарик»
Будто
          сердцами
Данко
            – в ту самую
                «тьму»!

Бог России!
   Ты
ничего
    не
отложишь…
Может – завтра –
  чудо
  чуднее


Грядёт!
Но
   Четырнадцать
Смертных
                в Апостолы –
можешь?
Что уходят
  Спасти
Человеческий
 Род…


Отрывок из «Памяти однокашников»









Фото четырнадцати погибших героев






















так называемые «ЭЛИТЫ  90-Х»
(по не дошедшему письму против не подписанной газеты)

Есть
простая,
на вид,
    элита
– Что, как ангелы святит в нас скрозь…
Просто, как теорема Эвклида,
Просто – как ея всё  «Обрелось»…

Продолжалось, а не начинялось
(Перестройки библейские так…)
– И была бескорыстная жадность.
И гражданская злость за пятак.

За пятак поменяли погоны,
В девяностых тех
   сволочных…


За пятак – помню, в яслях погром был,
Был учёному – ножик под дых…

Но в чести ещё «то» благородство,
 Тот 0 советский ещё политес…
Где за трезвость бы надо
бороться,
Не за шмутки «оттуда» на вес…

Пока
(все перестройки – что дуры?…)
Кому –
лучший армянский коньяк…
Кому – что ни на есть – политуры…
– Закусить не успеешь никак.

А «элита» они,
не «элита» – 
– С  пережору б, при всех не сралась…
Депутаты,
главбухги,
завлиты,
Б о г о и з б р а н н а я
 Ипостась…

А – «чужая душа –
 потёмки»,
Или – Святоша –
лепота,
– «Разбираются»
– есть газетёнки,


От инвесторов
                «схлопоча»…

Сами мытарствуют и карают
(Демокрадчики -
в мать всю их прыть…)
Аж основы основ попирают…
Если вовремя
не прикрыть…

Если вовремя,
их же «маневром»,
Просканировав,
растеребя,
– Пусть «издатель»
из инженеров
– Да и  Святоша
    для тебя…

Да – не  кто нибудь –
 беженцев вроде,
(В «постсоветчину»
 – «развелось»…)
Популярны
 в нищем народе,
А «начальству»,
 как в горле
   кость…

Да – не кто нибудь,
из затёртых,


 – Досквозил по воде, аки Пётр…
И – как муху –
листком газетёнки.
Ну а крылышки – Воланд  попёр…

Нет!
 – Свои, –  в доску,
и по бумагам,
(…И не целый майдан
                «хохолков» –
Там, где проще Эвклида увага,
Как куражился
Михалков).

– Нет!
   Учили,
оберегали,
Облачали – что есть ни наго;
И притягивали берегами
Даже  страны
 ради него.

И не важно б
– ни как его звали,
(Ни заслуги
     из рода –
   в род)
Или даже б –
 разбаловали
(А «заслужит»  –
    наоборот);


И не важно, совсем ведь не важно
– Кто,
– откуда,
– если герой,
Космонавт или
ВДВэшник,
И «политик»
– ни в зуб
ногой…

Только служишь всему
НАРОДУ,
Чтоб  Отечество
собирать,
Не по западному
    наё…
– Даже рук о него не марать!

Ну тогда – ты элита. Хоть малость.
И не «малость»,
 если нигде
«Перестройками» не замаралась…
– Не одна же – их было,
не две!

Или славными были и прадед,
И прапрадед, и дед, и отец…
И  к каким временам, сын, – ни грядет
Есть традиции. Род – наконец.

Инженерами – не поругаешь


(Ну жена… , ну заласканный быт…)
Вдруг в потомках не предполагаешь,
Что предателями…
стало быть…

Ну тогда – да какая «элита»,
(Как там праведно –
   постриг,
постриг?)
В монастырь
    да и…
помолиться.
Может Боженька
    да и простит.

Крым. – В лесу их полно….
Можно –в дальних.
На Кавказе
             и  за Алтай,
Мест на всех там…
В Исповедальнях.
И, как рясу,
грехи
латай…

Не смотря на все – все
Заслуги,
И Деянья из века
в век…
И элиты, и сразу
суки


Да,  и … оборотни
того сверх.

Не обидятся
   – даже – 
если
Не до Божьего будет Суда.
Но элитами
 – честь по чести –
Называют
сами себя.


        II

Кто забыл, как в юродствах
обоюдоострых,
(– К нам «элиты»
– в каждый карман,)
Ну а мы
упустили,
  как  Флот,
в девяностых,
Потащили
под Инкерман…

Шли вдоль вымпелов
«Бодрых»,
и «Бравых» ,
и «Здравых»
(Ну «война – кому мать родна»!..)


В путь последний –
не из корыт дырявых
«Киров»,
«Быстрый»,
 «Березина»...

Это было!
Та ещё русская «школа»…
Не от взрывов вода
 – в свищи,
Все потомки Потёмкина ,
Ушакова,
Кузнецова –
                на «резку» прошли…

БПК,
МРК,
АРКи,
Экранопланы –
(Хочешь матом,
                а хочешь крести!...)
То шутили
       – тесны нам моря – акияны,,
То – эскадру бы
наскрести…

Было триста полста
советских субмарин,
ПЛАРБов – только за сто!
«Сиротеешь, «Москва»? –
 Пошутил бы Собянин.


И китайцев –
в глазах всё пестро…

И с утиля, как будто бы с фронта
 сводки
И ни Бог,
          и ни Воланд
                не Спас –
Попадали
даже сверхмалые лодки
В постсоветский «элитный» Указ...

Где не хаять Отечество друг
 старался
(Сам от слов его не отрекусь!)
Бабой взыв
– хоть один тогда б корпус
                остался –
Всё спасли б –
экипаж,
честь,
«Курск»!

Кто то пел на чужом языке
«fin»,
«fenita»,
То пужаясь,
   то раззлобясь...
В этом была,
    конечно,
  своя «элита»
 

– И расхожая, и про запас...

Кто «элита»
 – и оборотни,
и плутни?
Что предательством,
смутой живёт…
Где спасают
   простые
 советские
люди
Производство и «личный»
свой Флот...

То не просто народ,
 как потерянный мечется!
– Не сдаёт то не Славы свои!
(Два защитника
                только всегда у Отечества!
Два союзника,
«две руки»…!

Ни один «бортовой»
 не сдают
без боя.
(Бьют «элит» по мордасам,
 рукам)
А последний «рубеж» был –
из  вдовьего воя
Вдоль всей бухты,
по берегам…


Никого ещё смуты
не закаляли
(Что «элиты»!
– Подряд ВСЁ гребли?)
И тянули, как мучеников
на  закланье
Даже новенькие корабли;

Как сквозь вопли живые,
  взрезаной стали
(О какой там пощаде?
Кого
моля?)
По всем – всем  берегам –
будто вдовы стояли…
Там стояла и  мама  моя…

Будут годы и хуже,
 были годы и строже;
Были те,
что не по пути –
Но от этого воя –
     мороз
по  коже…
Никуда от него не уйти!

Этих плачей
Я НИКОМУ НЕ ПРОЩАЮ
Ни себе,
            ни друзьям,
                ни врагам…


И победы
 СВОИ
   УЖЕ
ОБРАЩАЮ,
К севастопольским
 берегам.



II часть – печатается в сокращении

III часть – не  напечатана по просьбе московских и петербург-ских писателей (пишется книга – исследование)

IV часть – не  напечатана по просьбе московских и петербург-ских писателей (пишется книга)






























   Санаторий «Юность»


«Нэзалэжнисть» ли
прикольнулась?
(Грех – Господний ли
  – не  приведи –)
Но на пляж санатория «Юность»
Встала «вылла» – за метр у воды.

На столетний,
(а может быть старше),
Спуск к воде
– кто бы знал –
    к чему –
(Метра в два высотой чуть не ставши)
Быстро вырос забор
к нему...


Заиграли такие музыки
По цыганским каурым очам…
И по ангелы,
и по  зэки
– «Дорогими» –
гостей Величав;

Заиграли,
Ах заиграли!
Кровь по жилам,
… а то по воде...
И визжали крылатые крали.
У кино - не увидишь нигде.

Девяностые минули мигом,
И двухтысячные,
что «из тех»;
Стала «Юность»
                российским кумиром,
Выздоравливает
     «Артэк»;

Выздоравливают
дороги
Федеральные
и т.д.
Те же крали –
и стары, и строги,
Точно
                – «вылла»и –
                плывут по воде.


И быть может
«выллу»
и нечего
Лихорадить, чихвостить, срамить…
Пусть украинская,
«Венеция»
Ещё трошечки
постоить…

– Пусть «Венецию» –
тянет не слишком
(Крыша – шифер,
    фасад –дешевит),
Но ещё б пригодилась детишкам.
И почище Италии –
 вид…

Но ещё не совсем покосилась
Штукатурка , конечно, – «того»…
Не Италия…
Крымская сырость.
(Подтверждаются –
«информтабло»);

Ну а «вылла»,
 с прибоями споря,
(Поседела.
В хозяина – стать)
– Ждёт –
нужна
только


добрая
воля – 
Чтобы в «Юность» – её  отписать.

Было время –
и «Юность» теснили...
Было – строй –
абы кто,
абы как…
Но сейчас Крым и «Юность» – Россия.
Всё – законность,
не всё –
бардак.

Всё меняется сразу и к лучшему
– Восстанавливая мудрый мир – 
Как когда–то кравчукчи
 с кучмами
Шапки с чубчами
Преломив.

Как когда–то мы сами мудрели
– И  грешили ли больше,
– нет –
И бодрели,
   потом
– добрели
Слушав звон, то монист, то монет…

И коснулось, кого, 
                – не коснулось


Смрад.
   Стыд.
   Благочестивость – до слёз.
Лет как сто – в санатории «Юность»
Лечат детский
туберкулёз.

Лечат даже тяжёлые формы,
Лечат, если нельзя и спасти.
Словно русские «Ново – Афоны»
Там, где чудо за чудом в чести.

Если там и не видно всех тех, кто
Совесть,
жизнь положив во труды –
Есть и школа,
 и библиотека;
Были койки у самой воды.

Доктора или ангелы кликнут
(Не мешает ни алчность,
ни спесь)
Есть лекарства,
 но главное – климат.
Воздух – самое главное здесь!

«НЕЗАВИСИМОСТЬ»
                «поперхнулась»?
(В ход шли гривни,
                угрозы,
                елей…)


Чтоб обрезать не пляжи, а юность.
И здоровье у родины всей.

Может каждым так –
 путь нами пройден,
(Нимб над каждым уже заискрил?)
Может рыцарь тот,
 он благороден!
Что не матом,
так шифером крыл?

– Есть у каждого –
Личная «Юность»
Будешь рыцарем ты
 или нет
Что уже от тебя отвернулась,
(За твоё благородство)
– в ответ.

Есть у каждого –
вечная «Юность»
Что воспел ты или развратил.
Позовёшь,
            – чуть к тебе прикоснулась,
Но ответить не может, нет сил…









Станиславу Говорухину,  фильму


Конец
          Прекрасной
                Эпохе.
А может быть –
                всё ещё  нет?
И люди, всесильные Боги
Устроят
                Добрейший совет.

Останутся, чёртовы, в прошлом
- Интрижки
               – про нас –
                «простачков»…
Ведь все теперь видится проще!
Без  розовых, тех,
                очков…

- Не все было
                популярно
В той будущей сказке «простой»,
Где «праведницы»
                и   «лярвы»
В один планетарный
                строй.

Где разными могут быть страны,
А люди всегда –
                одни


- Божественно
                Осиянны,
Мечтам их наивным сродни.

Ах как им мечталось, мечталось –
Под кофе в эстонском кафе.
Где были и юность, и старость
 - С их спорами,
                накоротке.

Где наша советская юность
И старенький капитализм
С друг другом
                соприкоснулись
И больше
                не  разошлись.

Я краешком детства застал их.
Встречающихся
                абы как,
Где, с «брэндами», блекл и засален –
Надёжный советский  Госзнак,

Где рядом с «флэшмобом» плюгавым
Что мелкую сошку…
                - весь мир!
Не хочет,
                а не смерть пугает
Наш Север,
              Восток
                и Сибирь.


Весь мир,
                что там мелких соседей.
Где Боги
                Рукоположат –
Уже не кафе , а соцсети
- Всё в те же «флешмобки» брюзжат.

И интересуют их
                - только, -
С юродивыми на Покров,
Бесплатная бензоколонка,
Не Пушкин, Гагарин, Попов;

Не шумные
                Фестивали
Стареющих русских столиц,
Что будущее восславляли,
Где мир безо всяких границ.

Где каждый землянин бы должен
Не Землю свою
                бомбить,
А мир сохранять,
                так надёжен,
Как хочется –
                МИРУ и быть.

Как
        (к миру такому готовясь)
За кофе зефирки хрустя
Мы – задним умом в «Bana Toomas»,


«Maiasmokk»,
                «Olde Hansa»;

Там, в принципе, был невозможен
Просчёт,
                (моветон,
                неуспех);
Там в «Культас» Владимир Сапожник
На скрипке играет для всех.

И не было даже бы мысли
- Что где то
                смогут стрелять...
И будут у Церель –
                мыса
Фашистские танки стоять.

- Не немцы уже,
                конечно!
- Глобальный теперь
                «фашизм»…
Бомбя,
            отравляя,
                калеча,
- «Строит»
                «надкапитализм».

Нью - фюреров,
                (Кантов - «ИХ»,
                Бебелей)
Чтоб мир, так батрачил на них...


– Что в нём ни эстонцев бы не было.
Ни русских – уже никаких!

Чтоб вызубрив все
                иньязы,
Любой институт и лицей
Почистили бы
                унитазы
Эстонцы Европе. У всей.

И даже б и не пожелали
Той памяти
                - Аки шок...-
Где было – за сотню журналов,
За тысячу – сельских
                школ...

Где были не,
                буднями серы,
Бомжи в европейской графе…
И пили все пенсионеры
Свой  кофе в советских кафе.

Гуляли по старому городу…
Не нынешней нищей тщетой -
Что толку сегодня с их гонору?
Опять каждый –  «не выездной».

Чем были заводы их плохи?
Зарплат,
               отпусков череда.


Конец их прекрасной эпохи?
 - Уверен, что
                не навсегда!...

Уверен, что пошло и временно
Все эти
            «игра богов»
 И общего – Сварога,
                Веллеса
Регламент
               уже
                готов.

Уверен, что наши Советы
- Не временный ложный
                путь
А Истины наши и Светы –
Советские будни
                эти,
Которые надо вернуть.






фото






Крымский мост перед рассветом


фото







Вереницы электроогней;
Многорядные–
с русским размахом...
- Все в Россию,
  скорей,
скорей –
В край, как рай,
  что ухожен,
распахан;

Где читается
      между  строк,
(Всё, что –
    память, душа сохранила)
 – Продолжающийся на восток –
Мост от Крыма,
  до  Сахалина.

2018г., 13 октября



Дети 21 века?

Белейшая спинка,
изящная шейка?
(И с Лика – красавица
из красавиц)
Наколочка из двадцать первого века?
Спаси нас Господь.
   Не родись тот мерзавец…



































МАРИИНКЕ

Какой русской жаждой
неутолима?
Но международной
                Славой возрощенна –
«Одна из трёх граций сошедших с Олимпа»
Мария Сергеевна,
(в девах – Суровщикова)

– Париж и Берлин, и Нью – Йорк 
                ангажировали
Тень будущего
 Великого
                Мариуса.
Ещё не родился великий Нижинский.
Уже русский гений
  не унимается.

«Ни тёплых и сильных фантазий Италий»?


«Ни ярких эффектов французского стиля»?
– По сценам
                Европы
                Победно
                витали
Славянския,
   Истинныя,
   Россия.

«Le Marche des
Innocents»,
«Le Diable a quatre»?
Их ставил француз,
                сделав русскими духом.
Теперь по небесным
   видеокадрам
Они по всем книгам,
Они по всем думам.

Они по всем ангелам,
    что неслышно,
Невидимо,
  каждый
 с кулис
   прояснится
– Лопухина Дарья Сергеевна вышла? –
На сцене её учениц – ученицы.






Уважительное
                Ивану Б.
Мэтр Заповедовал
(с Музой в обнимку)
Дальние страны,
свежие строчки,
– Выбило Африку с кофе в клубнику,

И ни одной романтической ночки.

Чёрные Музы?
Может быть.
 Может быть…
 – Что то невнятное,
                скороговоркой.
Русские жёны умеют по роже бить
– Враз «познакомишься»,
                со сковородкой.

Так, что вороны – в окне, не фламинго,
Пальмы –
                Фикусы, дома, на кухне…
(Пусть и во сне не окликнет: «Амиго!»
Дива, улыбчивая по акульи…)

Самое лучшее    (в русской глубинке)
ЕСИ Посты – только самые жёсткие
(НенатуральнОЕ кофе к клубнике,
И Спаси Бог – от молвы «камышовския») 

          Виндхук – Уолфишбей 1999 – Севастополь 2000






















        М Э Т Р У

Что поэту его слава всенародная?
Если все на одного,
                здоровяки,
Тебя били, чтоб сакрально изуродовать,
Ночью.
         Днём,
   –  из первых, – 
 пронесли
 венки…




















Орденоносцу «Красной Зезды» и «Содружества»
   Алексею Анатольевичу Теречеву


Из Святого
                и Вечного
                Перечня,
Постоявших
                за  Други
                Своя
– Алексей Анатольевич Теречев –
Перед смертью стал
                как стена…


Это было – совсем уж
                недавно,
Что истории –
 сорок лет?
Как на уличной сетке
                драной
(Тех что – в «гуглах»
                – не будет и нет…)

В мелких клетках
                старинных 
                улиц,
Птицы путались в них, как сетях:
Только тени бродили потупясь,
В предвечерний
                дамасский
сентябрь,

Нет ни имени,
                ни оценки
Их судеб
              в этот яркий
                зной,
Где мечети
                и редкие церкви
Перекликивались
                меж собой.               

Только в небе
                без судеб,
                без правил.


Из сейчас,
                завтра,
                всех
                времён,
Из столиц,
                раскалённых окраин,
Осмыслялись
                тишь,
                щебет,
                брань,
                звон

Осмыслялись натужье
                тревоги,
Наступающая тишина…
Разве нас не хранят наши Боги?
(Мир ли будет.
                идёт ли война);

Разве нас
             не хранят против
                правил
– Всех времён или
                в рамках
                их,
И Мулла,
                и Священник,
                и Раввин   
(Общий Бог
                прежде всех
                молитв),


Разве – это
                не вечные
                Боги,
И не вещие зло и добро,
Одинаково – нас всех убогих
… Так что изнутри всё обмерло.

Да не может быть,
                нет,
                невозможно,
(Не случайно,
                совсем не
                вдруг)
Всё, что истинно,
                всё – что ложно
(И звенит тишина
                вокруг)

Человеку
               по Образу Божьему
– Будто Глас,
                как выстрел к виску –
(– Не проплыть по болоту таёжному,
Не пройти босиком по песку)

Упреждает Бог, а не карает,
- В подвиг,
                «смерть»,
                жизнь,
                мирскую
                страсть ,


Ну а там
               ЧЕЛОВЕК
                выбирает      
 – «Выжить»,
               или бессмертным «пропасть».

Ну а там – как из вещего перечня
Десять Заповедей –
                жизнь «одна»,
Алексей Анатольевич Теречев,
Перед смертью – живая стена.

     * * *

Что там птички щебетали
- Те же,
            что в России,
Птичьей почтой передали
Матери о сыне.

Постучали по окошку,
Дружно разлетелись;
Потихоньку,
                понемножку
К горизонту стелясь.

Эти чудо горизонты
(Будущая эра)
Если снова повезёт
                и
 – Свет СССРа.


Там – Гагарин,
                «Мир»,
                «Буран» и
Нету безработиц,
Там враги –
                не напирали,
Нет –
        междоусобиц…

Там
     – все войны –
                сторонами,
(Мы
       – добры,
                Мы
                – стойки)
И – не первыми стреляли –
На Ближнем Востоке.

И
 – не сами приходили –
Если приглашали…
Мы арабские Хатыни –
 Не провозглашали...

Цвет культур –
                в пыль,
                в прах
                расстелен,
Весь Восток изранен,
Бьют в упор по мирным целям


США,
           Израиль.


                * * *

Напряжённая
                тишина
(Не отвлёк даже детский
                крик)
Вся охрана
                - насторожена
На сближающийся
                грузовик  ...

Встала Родина –
                не с той ноги?
Что в Уставах твоих про детей?
 – Запоздалое
                – «Юлька – беги?!»
 – Крикнет Теричев
                Алексей?

Первый
           выстрел –
                по КПП
(Снайпер с крыши молчит
                пока)
Разрывные его,  нараспев ,
Бьют по всем,
                только целясь в стрелка…


Бьют по будущим
                Берегам  ,
Где сближаясь
                Ефрат
                и Тибр,
Прошлым,
               с будущими
                Богам
Обещают –
             в который раз –
                мир!

Где не думающий о себе,
Закрывает от всех
                смертей ,
Всех детей по своей
                судьбе
Вечный Теричев
                Алексей.


                * * *

Это нынешним детям «паняттна»,
Что весь мир –
                кем то там «падилён»,
А тогда – мы не шли на попятный –
И считали, что братский
                он .
               
Как мы там полноценны


                ЭТИМ
 – Это братство
                провозглашать  .
Собираемся по всем планетам.
И кому, как не нам
                решать!

Что должно быть
в менталитете
(В оборонке,
  культуре,
во всём
Чтобы мир был
по всей
планете.
Аки Божий Закон –
был весом.

Чтобы равно –
для всех безопасны
Над народами
небеса.
А не прятались в …. пазлы
Чьи то дети от бед без числа.

И России с Небесного Перечня
И Земного –
ценила в себе
Подвиг воина – ангела Теречева
Жизнь спасающего на земле.




















К вопросу о качестве службы Государевой, Отечеству и поэзии

 – Поэт ли?
Дипломат ли,
  –  рыцарь.
Прервав Отечественный труд,
И за рабыню будет биться
– Вот так пехоту не сдают.

Вот так – к Отечеству с любовью, –
 – Ни пяди её не сдадим!
Вот так я третий век с тобою
Учитель русский.
Гражданин.

















13 Мая 2019 года

Русский рейд строен, великолепен
От Андреевских гюйсов до ютов.
Благодарственный
     – Свят –
 молебен,
Благочинный Сергей
    Халюта.

Утром звоны разлились
Храмовые,
Синагоги запели,
    Мечети,
Умножаясь о плиты
мраморные


В Старом Свете
  и в Новом
  Свете.

Двести тридцать шесть лет –
как входили
По петровски всегда моложаво,
Из Азовской, Днепровской флотилий
Корабли двоерукой державы.

Их подъял Ушаков и Потёмкин,
Свет Державности
накаляя.
Этим светом
святы потомки,
– Мариуполь,
                Херсон,
                Николаев.

Где вы, пришлые янки?
Скройтесь!
– В каждом встретит из них,
   отныне,
Новый русский ракетный
Комплекс,
Новый памятник Екатерине.

Как такой,
                что уже в Севастополе
– Все вокруг него –
Россияне


Двести тридцать шесть лет
                русских стройками
Вместе с Духом Святым Воссияли.

А тогда было минимум грузов,
Черноморских флотилий –
     пара,
Где тринадцать,
семнадцать,
гюйсов
Бросят якорь внутри Ахтиара.






















Екатерине Шпаро.
Сегодняшним старшеклассникам

Вот это -
             я
               понимаю -
                шпана
И уличные короли -
Вторым поколением - Катя Шпаро,
Арктической русской земли.

Их будет - четырнадцать -
                кто так пойдёт
- Пайки винтари в рюкзаках -
Чтоб легче,
                на лыжах,
                в арктический лёд.
.- Солидно -
                не впопыхах.

Их будет четырнадцать?
                - Нет, - пол страны -
Таких же почти
                ребят,
Которые в прошлое - заострены,
- А в будущее -
                глядят.

Они по отцовской -
                одной
                ногой,


Другой -
              по помору - следа....
Есть - русская Арктика .
                Нет другой!
И не было
                никогда!

За это -
            может быть нас и клянут
- Бесплатно - у нас бы земли, -
Оскалясь на  русские "пряник" и "кнут"
- "Нашлися, тут,
                "короли",

В Европке рассказывали -
                кто спас?
Баренцевский
                экипаж.
- Ну кто так - способен?
                Ни кто,
                кроме нас.
В такой ледяной
                купаж.

Ни кто не гордился особо - собой...
- Веками
              торосы
                сгребли -
Пока промышляли тюлений
                бой,


И рыбу
          вдоль
                Новой
                Земли...

Там русское море - не лапал ни кто,
И карты в Европы не вёз...
Там русскому выжить - легко
                - легко,
Европке - не суй и
                нос.
   
Прошли времена парусов и
                ветр
"Арктику"
                не качал
Когда
        сигнал: - "Полюс! -
                свистать всех –
                наверх"
Вчерашней "шпане"
                прозвучал.

Они -
         такие же все "короли",
Всех Лиговок
                и Тверских
И школ, где их божили
                и кляли
(Тот бред до сих пор
                не стих);


Как
    – этих –
               нынешних
                школяров
Ругаемых эдак и так
Готовых арктических
                мастеров.
(Которым не ведом
                страх)

Они –
         поморам российским сродни,
По их же проходят следам;
Они форсируют
                полыньи
И снова идут по
                льдам.

Они –
          на полюс взойдут.
Без потерь.
По русски его
                обняв,
И это граница - теперь
                аки твердь.
Весь мир стихнет
                сразу поняв.





Ваш вибiр сестри и брати?


Сучий Потрох
                сын урода
Шож ти робыш,
                ти, сучила,
Звиткиль мать кохать природу
И людын тоби учила.

Щоб була
               видна отрада?
- Врать народу
                як крэтыну?
Погубыть як свово брата. -
Незалежню Украину?

Сын ворья
                и сучий Потрох...
"Патрыот"
               О Т Ъ Я В Л Е Н Н Ы Й
- У вояк украл вись порох.
...Яблоко от яблони.





Анти – выборное Петру Порошенко




Панегирики Голливуду


Хороший фильм –
                «День сурка» –
Любя его,
                не   любя …
– Не сдох же –
                живёт   
                пока –
Не кончили
                холуя –

Как сволочь его,
                как  мразь,   
Как весь его
                беспрелел
– Что безднами всеми глумясь –
Чего то от всех
                «хотел»;

На Лике планеты
                – чирей –
(Кто из за него не в беде?)
Пока утопает
                в своей,
Пугающей
                доброте ?

Как чудом – спасает
                мир?


(Ни грехом
                и не мошной)
Кровища –
                заговорил?
Отпаивает
                – весной?

Какая там
                доброта  ?
Виновен
                – век лицемер –
Кто видит и в нём – лишь раба?
Как истинный
                Люцифер?

Его переделывал мир,
Слал «света» девятый
                вал
(Не он его
                окормил,
Не он его
                создавал)

Сурку то и лет…
                всего…..
С Америкой, чай,
                вдвоём  ,
Так сучит своё
                хайло…
– Клин светом «сошёлся»
                на ём?


А, давеча,
                с «доброты»,
Достоинств каких
                «других»
Сподобился в рай
                итти
В кальсонах
                не дорогих.

– В России был «День сурка»


Отрывок из длинного Панегирика Голливуду
                – «трёхстрофный +» –

В Америке День
                Сурка…
Трубит о любви «Голливуд»?
А тем, кто устал быть в ЗК
– Оружие, «в долг»,
                раздают…

В Бендерах,
                в  Баку,
                в  Душамбе
– Английским акцентом трезвя –
(АМЕРИКА –
                ЭТО ГДЕ?)
– По школам,
                в яслях
                – резня.


Откуда?
            С каких пор?
                Как?
Детей то грудных
                – зачем?
В Америке день
                Сурка.
В добрейшей из стран, и систем!

А все,  пост–совки – не причём.
– Ведь так пошумели, чуть – чуть…
Америка
               с «Горбачём»,
Чужие спецслужбы почнуть…
                Не Русы, –
 былинная, чудь…

В России будь день
       «Сурка».










Фото из ф. «Д.с.»

















Сонет Балаклавской бухте

При Советах – было Сорок Сороков –
 Мест работных,
   доков,
    «МРК»,
лодок;
С «девяностых» понастроил Смердяков
Парикмахерских парыжских…
    век не долог…

Отсмердело,
                отбожилось дурачьё…
Бесприданницы,
   лошки,
   пиры чумные;
(То кумарило – что «всё это ни чьё»;


То обрыдло – что на их державной вые)

Перестройка,
                аки смута,
не проста,
(Подвела не смердяковская «Раймонда»)
Всё становится на должные места.
Жаль, что не вернуть завод судоремонта;

Жаль любого Смердякова – за версту –
Ну ни кто в Парыж не дрыснул!
Ну не разу!
…Вот Америка – довольна – на все сто –
И в Одессе строит ядерную базу.

И хотя нам их любая база – тьфу!
Только – нам! Не обоюдно! Не двояко!
Украине – она чирей на заду.
Ну а братские народы всегда жалко.

Ну а братские народы нам спасать!
От чумы американской (с европейской)
Ну а братские – одна Родина мать –
И другой причины нет более веской.









                *    *    *

Из Голландии
(севастопольской)
– Вид на бухту из маминых окон.
– Как  от печки –
дорог ещё  сто пройти
(От всех русских погод перемокнув)

А, пока, я на кухне
                и думаю,
(Под шестнадцатый конкурс
                Чайковского)
 – Как с одним и другим быть иудою –
Stop cоmebark  SPb
and  Moskow…

Всё просили – им снять
поближе…
А потом, напирая на наглость,
(Им  курятник бы в Бахчипариже)
«С середины июля по август»…

До свинячьего визга надрались –
Просыхать до второго Пришествия,
 – «Есть,
                мол,
                люди,
      – кому я –
       не ндравлюсь»…
И – «бомжом», ани мя – в путешествия…


Завещал мне Максим
   Максимович
Именной комиссарский
«Маузер»,
И сказал:
              – «Будешь божьим мессией –
Привыкай – никогда
  не мазать»…

Мне робеть от любого заручного?
 – Я за ядерное отвечал.
Кто тут в очередь
антимученников?
 – Кончу всех, как пиндосов кончал.

Как на Ближнем Востоке – таперича?
 – Ни хухры – мухры «миссия» ента –   
Не хотелось в своё бы Отечество,
 – Вроде  пятого
          элемента…

Не хотелось бы – после
каторги
Обрести все дороги
 те
 – Где всё новые сроки бы катали –
По душевной их
  простоте…

Где полгода по сопкам –
  розово


Млечный путь
сиянием залит,
(Поэтесса Мария
   Трусова
И жена – «не в ответе» – гнусавит)


«Не хотелось бы»
     – не борзели –
Разве я – за себя – «Не в ответе»?
Маяковский, Шаламов, Есенин
И Максим
Максимович встретит.




















Случайная встреча глаз в «Девяткино»


Их Илья Глазунов
Как умел
                - рисовал -
Из несбыточных снов,
Дославянских Осанн;

Из небес и морей -
Где хрустальная синь.
Как у мамы моей
- глаз живая
                стынь;

Я её не ищу!
– Синеву.
                Она здесь –
Она мне по плечу
И шийцу,
                и одес;

И не важно - в мечтах
                или,
                – наяву –
В яркий полдень
                – похожие – 
                на Неву...

Синевою глаз дочери
и жены


Или внуков,
                потомков
                изображены.

Их немало ещё
              Синевою глядят,
Сквозь Аллею Глушко,
Лахта–центр,
                Летний сад;

Их немного уже –
На Дворцовой,
                Речной
– «Неяиц «Фаберже»
Под мелькнувшей камчой»…

– Не студенческий –
              нынешний
                стройотряд…
Пьют – что и не горит,
Всё что видят – едят…

Они как моя мать
- Не глядит -
                ворожит -
Их блокадой не смять,
Перестройкой не сжить;

Не понять этот  взгляд
– Голубые огни, –
Ах, как сто лет назад


Ворожили они.

Ах как – двадцать,
           двадцать шесть лет
                – тому –
Окунали в сурьму
                – тьму,
                суму,
                и тюрьму;

А теперь – есть работа
                не для  тебя
А теперь – сплошь
                смуглая
                ребятня…

И,
       со всех их времён,
Точно глянец скребут
Чёрный Армагедон –
Новый Санкт – Петербург.

Как из бездны – угли?
Рога – на  голове?
(Как дворян, их
                – не жгли,
Не топили в Неве)

Немигающий взгляд?
Точно сто лет назад….
Как от чёрных работ


Почернел небосвод.

Точно Ноев Ковчег
Примитивен и груб
Дал работу,
                ночлег
Новый Санкт–Петербург;

Даст культуру очес,
БДТ,
       Петергоф
(Дал бы манны с небес,
Полюбил бы врагов)

Потемнеет не вдруг
Белый Санкт-Петербург...

Вырастая из собственных
                ползунков
- Мир опять примет
                истинный свет
                и цвет?..
И появится новый
                Илья Глазунов?
И продолжится РУССКИЙ
                театр
                и балет?...

Станет Невский
                – как в свой
Девятнадцатый век –


Светлый –
                а не седой,
Светлоглазее  за всех?..;

Тех красавиц – легенд
Снова Боги прострят?
Что продолжат –
                балет,
И российский театр;

Тех красавиц – детей
Светлоглазых Богов –
Внидет русский Бродвей,
Новый их Глазунов?

Их светлейших ланит,
Посиневших очес -
Чистый облик пленит.
И семейная честь?

Я, однажды, проснусь –
Но не умру.
Как Есенин пройдусь
Босиком по утру.

Видя – в  тёмный базальт
Во всех устьях обут,
Прослезится в глазах
Белый Санкт–Петербург...

Не помогут Америка


                ни сам чёрт.
– Сам –
         по каждому Богу
                молитву прочтёт.
И отдав все бразды свои
                – выревет – 
                Будь
– Белый Санкт- Петербург.
 Белый Санкт-Петербург!

Будь в реальных мечтах.
Будь в реальных делах.
Будь им в помощь -
Христос,
             Один,
                Будда,
                Аллах.

Эрмитаж,
             Мариинский,
                Русский музей
 – По России
                и Белой
                Империи
                всей.

Не без гроз,
                не без бурь
Театральных,
                мирских,
м – Белый Санкт–Петербург –


В стихах будь моих;

Где цари светлоглазы
И Бог светлоглаз .               
Всем глазам улыбаются,
К братству, стремясь;

Где Девяткино – то,
                что строил и я –
Поминает меня.
                Понимает меня.

Где я – вещий прораб.
И ору поутру:
Кто завалит подряд –
Суну,
       – в морду,
                – бугру.

Или будете строить – как я – хорошо.
Или он –
           сам вас
                построит
                ужо…

Где всё смотрят грозя
Из небесных стремнин
Голубые глаза
Питерских балерин.

И из тех что остались


                в голодомор.
Кто трусливо не дрыснули
                за бугор.

И пусть карие очи
                – тоже  живут,
Уважая есм мир –
                где друг друга не жрут.

Где работают, не продаваясь как раб –
Город строя,
                как будто от оспы коряб…
Город  строя – не прядающий как шатун.
– Живый возраст веков,
                а не «ноевых лун»…


















Тринадцатый


Вы помните,
     как  порадовал
(Во славу не лавра несноского)
А . . . . . . й
Ш . . . . . . . . . . . . й
« . . . . . дцатый конкурс Чайковского»?

Её три Отечества пестовали,
…Восславить чужбину неблизкую?.
Чтоб там все
   театры неистовали…
Но выдали
за Италийскую?…

Какая она бесприданница?
– Дочь Узбекистана с Россией!
Она,
       – что, –
                по свету скитается?
По ярмаркам –
                увозили?

Не время её ускоряйте,
– Сыры
        или
           руссофобы, –
А быть ей в Российском театре.
В анналах…. – и вечно –
                что бы.


Их сорок.
       (считать – с севастопольским)
И В СКОРОСТИ БУДЕТ –
                БОЛЬШЕ.
Российские,
                – значит, –
                особые.
Как гул
          в соловьиной
                роще.









             Ева Кор, Райнер Хёсс
              и «доктор» Менгеле

Ева Кор – с сестрой –
                две еврейских
                девочки,
выжившие
           в концлагере «Аушвице»,
Где над детьми
Менгель,
Хёсс
                и другие нацисты,
(посмевшие, сами себя,
                назвать и считать
                врачами)
проводили
              «медицинские эксперименты»
– Ева Кор и её сестра Мириам
                будут жить ещё долго.
Мириам – до  1993 года, а Ева
                – и  сейчас живёт в Пенсильвании,
Где борется за то,
                чтобы
                о преступлениях нацистов
                говорили в школе.
И как «Аушвице»,
           где уничтожались миллионы европейцев
 в газовых камерах,
                из погубленных людей
(детей, женщин, стариков)
                делали удобрения на поля


(даже из костей)
             а срезанными волосами
                набивали подушки.
А в отдельном бараке
                хранились
                отобранные у людей
                вещи,
В «хозяйство» поступали
                выбитые золотые зубы
отобранные
              ювелирные украшения,
                очки, обувь, одежда и
более крупные вещи,
                в общем, всё…
В камерах смерти
                «нового образца»
                использовался газ,
                который,
активизируясь снизу,
                постепенно,
                поднимался всё выше
– и, –
      по словам Менгеле,
                (наблюдающего в иллюминатор)
 люди, начиная метаться,
                карабкаясь друг на друга,
образовывали
               «умирающие
                шевелящиеся горки»
                из человеческих тел.
Где самые сильные


                оказывались наверху
                «и умирали последними».
– И когда затихали и они –
                «доктор» Менгеле
                подписывал «Акты смерти»,
в которых были только «номера».
Такие же номера на руках
                носили юная Ева Кор и её сестра.
На то, чтобы подписать
                «Акты смерти» 
на 450 000 евреев из Румынии
                в «Аушвице» понадобилось  56 дней…

                №7063
Ева Кор решила выжить
                назло «ангелу смерти» Менгеле,
тогда,
     когда он сказал при её осмотре:
                «умрёт через две недели».
Близнецам вводили «инъекции»…
Когда, в муках,
              «подопытный» близнец умирал,
то  умервщляли и второго
           – вскрытие обоих помогало
                научным изысканиям Менгеле…
Какой Бог помог выжить тебе,
                Ева Кор? А заодно и твоей сестре!

                История
В школьных немецких учебниках
 – Курская битва – это одна строка,


2 –я мировая война – одна страница,
а о том что такое лагерь смерти
                не знали даже внуки Хёсса,
которого воспитывали на том,
                что дедушка был хорошим,
 а ничего плохого он не делал.
А бывший №7063, Ева Мозес Кор,
несколько десятков лет,
                встречается
с бывшими нацистами той войны,
чтобы они оставили
                письменные свидетельства
                «Аушвица»
и других преступлений.
(Потому что уже никто не верит)
И редко, кто знает,
                что такое «Аушвиц»…
                и «доктор» Менгеле…
или начальник «Аушвица» Хёсс…
Даже его внук…
Ева Мозес Кор,
  ты живёшь для того,
чтобы сказать –
             когда забывается история,
                она может повториться!
Так же,
         как и может повториться «Хёсс»,
который (как и все нормальные немцы)
«был хорошим военным
                и не делал ничего плохого»
«Хороший военный –


                должен уметь хорошо убивать»
– А убивать нужно для того,
     чтобы жить лучше –
                учил Гитлер.
Но умирать за это –
                уже совсем другая история…
27.01.1945 года войсками 59-й и 60-й
                армий 1-го Украинского фронта
под командованием маршала Конева
                освободила от немецких войск
«Konzentrationslager Auschwitz-Birkenau»
…В котором погибло более шести
                миллионов заключённых…
Ворота открыл
               советский майор
                Анатолий Шапиро
                (по национальности еврей)
с солдатами 107-й дивизии
                генерал – майора Петренко…
В 1945-м повесили почти всех нацистов…
Деда Хёсса передали Польше в 1947-м.
По приговору суда он был повешен 
                напротив газовых камер «Аушвица».

                Внук
Когда, в 15 лет,
                узнаёшь о том, что такое
«Konzentrationslager Auschwitz-Birkenau»,
то становишься взрослым.
Он ходил по всем баракам,
                газовым камерам,


помещениям хранения «личных вещей»,
проходя горы очков,
                вывороченных челюстей,
из которых «достали» золотые зубы,
фотографии стен – с тысячами колб
из которых, на тебя смотрят
                детские глаза
– и понимал, – это был ад на земле
  и всё это связано с твоим дедом,
 «хорошим военным»…
                которого
                «хвалят
                поколения
                «потомков»… 
Внук больше не вернулся домой.
И построил свою жизнь
                и свою Германию,
и когда его спросили
                – что бы ты,
                – как внук, –
                сделал,
если бы встретил своего деда –
                то внук ответил:
- «Я бы в него выстрелил».
Внук вырастил четверых детей,
                которые ненавидят фашизм
и сказал Еве Кор –
          «Можно ты будешь моей бабушкой?»
…На севастопольском кинофестивале
«Золотой Витязь»
                я увидел фильм,

 
                в котором Ева Кор
                сделала то,
что не сделал Яков Кедми и его сын;
того, что не сделали ни мой отец,
                ни один из моих дедов,
и ни я,
         ни,
           до последнего времени,
                – я считал, –
                мои дети…
Ева Мозес Кор,
                чудом
                выжившая 
в «Konzentrationslager Auschwitz-Birkenau»
                простила войну…
потому что простила Хёсса – деда,
                а потом и «доктора»Менгеле…
А ещё через несколько лет
          назвала внука Хёсса – своим внуком…
….
Маленькая женщина
                (видели её рост?)
Ева Кор оказалась больше всех поступков
нацистов,
               замучивших
                десятки
                миллионов
                взрослых,
                детей,
и пославших на смерть
миллионы немцев,


погибших на восточных фронтах
      или под бомбёжками американских
                летающих крепостей
(бомбящих всегда без  разбору,
           а – с особым удовольствием
                города с древней культурой –
наверное потому, что у них самих –
                таких нет)
А Ева Кор
  – и от своего имени,
       и от имени убитых родителей,
                и убитых сестёр Эдит, Элис –
и от имени своей сестры Мириам,
         которая чудом выжила в «Аушвице»,
но не смогла иметь детей
        и умерла, не смотря на то,
                что Ева Кор отдала её свою почку,
(и от имени всех погибших в «Аушвице»)
Ева Мозес Кор сказала –
                я победила палача Менгеле,
потому, что мой внук – немец Райнер Хёсс,
который  ненавидит нацизм.
И я победила палача Гитлера,
Потому что четыре моих правнука –
             это четыре немецких мальчика –
                дети Райнера Хёсса!   
Ева Кор!.. Я не побеждал Гитлера.
                Это сделали
один из моих дедов,
     – замкомполка Т-34 Максим Чумаченко,
и отец – заставший конец той войны.


Мой родной дед, по отцу, 
          был георгиевским кавалером
                1 Мировой войны и,
попав под немецкие газовые атаки,
          не дожил до второй мировой войны
с гитлеровским фашизмом,
                но, как вспоминал отец,
дед говорил: «за русских императоров
замуж выходили
                одни немецкие принцессы
и это не понравилось Англии».
Отец сделал паузу и добавил –
«Ольга Чехова
      была женщиной сказочной красоты»
(он её видел).
     – Но смысл его слов
                мне не понятен до сих пор.
Ева Кор!
              Мой двоюродный дед Максим
  (который  передал мне
         свой именной  «Маузер»,
                потому что его родной сын
погиб в Афганистане) не брал пленных.
И когда я спросил его – почему –
                он ответил
– Моя жена была одесской еврейкой.
И один раз его чуть не расстреляли.
Это
    было – тогда,
                когда русские танковые клинья
замкнули сталинградский котёл


                вокруг армии Паулюса…
И вышел очередной приказ Сталина –
           брать как можно больше пленных.
В советских войсках всегда
                была жёсткая дисциплина,
но пленных не брали не только
                такие, как  мой дед…
Я помню,
           как сын,
                одного из таких
                солдат той войны,
 рассказывал,
                как до сборного пункта
не доводили многих взятых в плен,
(по возвращению в часть, говоря –
                «была попытка к бегству»)
Помню – рассказчиком был,
               тогда – командир БЧ–5
                «667–А» проекта –
«кавторанг» Чайко, (чистый украинец),
 а в экипажах на 120 (+/-  2/3) человека
было иногда чуть менее,
                или чуть более
                полуста национальностей –
(и – не было ни одного последнего моряка –
 все были первыми
                – это –
                к вопросу
                о расовых способностях)
и у многих нас,
         –  молодых матросов,


                мичманов,
                лейтенантов,
                «старлеев»,
                «каплеев»)
 у которых было не больше,
                каких нибудь пяти – шести,
словом – не больше
                десяти боевых служб,
как, например,
             у ком.БЧ–5 «кавторанга Чайко»,
есть на памяти
               рассказанные кем то
                такие истории с пленными)…
И ещё, каждый из нас понимал,
                что во вторую мировую войну
погибло не 20 миллионов
                советских граждан,
а больше – так потом и оказалось,
   когда рассекретили часть архивов СССР.
И я не помню – уже кто –
                как то добавил –
«И мы ведь тоже не возьмём
                ни одного пленного…»
Ева Кор,
          ракеты 40 лодок «667–А» проекта,
сейчас,
        были бы направлены
                не на Израиль
                или Германию…
Хотя эти страны и находятся
                под внешним управлением


тех, кто и планировал,
                и развязывал –
                и 1–ю ,
                и 2–ю
                мировые войны.
Ева Кор,
     моя дочь (дочь человека,
                который не взял бы пленных –
16 ракет по три боеголовки
          дальностью до 2,5 тысяч километров,
и уже были готовы
                и приняты на вооружение
твёрдотопливные ракеты дальностью
                по 5 и 7 тысяч километров )
– Анастасия Ковальская
         (в литературе Ася Брик – Ковальская)
сейчас в Москве с моей внучкой.
И Райнер сейчас в Москве.
Они приехал
         третий раз просить руки
                моей красавицы дочери –
с чистыми голубыми глазами,
                о которых мечтал Менгеле,
занимаясь
        своими чудовищными
                экспериментами над людьми
                в «Аушвице».
Моя дочь – русская муза,
                которая
                имеет отношение
                к русской

 
                многонациональной
                литературе.
И даже, бесплатно,
                в прошлом году,
                написала для меня
эпиграф
           для книги посвящения
                другой русской
многонациональной музе
                Оксане Сергеевне Крупновой.
Моя дочь,
                как и все российские барышни,
воспитана не только на Тургеневе,
                Чехове,
                Толстом,
                Достоевском,
но и на патриотизме,
                который в Израиле
                называется «обязаловкой».
Она, как и Вы, отслужила в армии –
                (в космических войсках).
И я, как то, спросил свою дочь:
                – А ты будешь брать пленных? 
На что дочь ответила:
       «– Знаешь,  папа, если начнётся война,
                то уже не будет никаких пленных.»
Ася Брик – Ковальская знает многое о войнах...
Анастасия Ковальская  знает больше –
                не потому, что служила,
а потому,
          что пока служил я –

 
                её воспитывали
                дедушка и бабушка,
которые пережили оккупацию на Украине.
Ева Мозес Кор,
                74 года Германия и Россия не воюют
 (не считая стычек спецгрупп
                в третьих странах).
И даже есть «Первый» и «Второй»,
                и, многие уверены,
– появятся «третий»,
                «четвёртый»,
                «пятый»
                «Северные потоки».
Суть которых – не деньги,
                а мирные
                экономические,
                и культурьные
                связи
 – Прежде всего.
 – И если книги мои,
                посвящённые Музам,
 – патриотизм
                непререкаемый и бескомпромиссный,
 то сами Музы –
                суть Служения миру,
                среди которых
есть потомки и Азии (Мария Баянкина),
                и Африки
(в крови красавицы Натальи Александровны
                Пушкиной – Меренберг
  – течёт древняя эритрейская и русская кровь),


и всех оттенков наций мира:
Меццо сопрано Ольга Дейнека–Бостон
                русская еврейка,
Сопрано  Виктория Сухарева – украинка,
Незаслуженно забытая
              сопрано Анастасия Прокофьева –
                Муза всех оттенков расс,
Как и
Аида Чернова,
                Мария Гнесина,
                Елизавета Гнесина,
                Оксана Крупнова,
                Майя Плисецкая,
                Александра Цабель ,
                Эрика Микиртичева,
Екатерина Максимова,
                Галина Уланова,
                Наталья Седых,
                Наталья Петрова,
                Ксения Рябинкина,
                Лидия Клемент,
                Екатерина Шаляпина,
Елизавета Небесная,
            Мария Данилова,
                Прасковья Лебедева,
                Мария Петипа,
                Ирина Архипова,
                Светлана Москаленко,
                Ирина Крутова,               
Оксана  Петриченко,
           Юлия Маточкина,

И все–все не названные
                – суть Служение
                Миру через Культуру.               
Даже
     одним  фактом существования и Служения.
И, как и патриотизм,
                при всей
                жёсткости
                отчеканенных
                строк,
наших старших товарищей по литературе               
                оказались сакральным подспорьем
всей общемировой культуре,
                как мирного процесса.
Где «мир» становится лучше.
                Где даже появилось понимание
«области правовой мировой практики»,
а войны
           осуждены и преданы анафеме;
где есть термоядерное оружие
                но его ограничили договоры,
Но всё ещё продолжаются войны,
                и «гуманитарные катастрофы»,
которые уносят жизни людей,
                а границы и методы
 «гумманизированного Аушвица»
                претерпели изменения
 и, по прежнему, уносят жизни даже детей,
Ева Мозес Кор,
                как когда то унесли жизнь
Ваших отца,
                матери,


                Ваших сестёр Эдит и Элис…
 (чудом оставив Мириам и Вас
                в живых…)
«Гумманизированному Аушвицу»
          не нужно строить газовых камер
                и бараков…
И жених моей дочери,
             которого зовут Райнер был покалечен
в обыкновенной немецкой тюрьме,
(и, по его словам,
             никогда не сможет иметь своих детей).
Но после всех многомиллионных жертв,
                с обоих сторон,
Майя Плисецкая и Родион Щедрин жили
                в Германии.
А в Москве,
      на Большой Дмитровке,
                есть сквер,
                названный её именем…
И в «Мариинке – 2» есть зал,
                названный именем Родиона Щедрина.
А в Большом зале московской консерватории 
 – портреты лучших немецких композиторов
                и их музыка.
Ева Мозес Кор,
   моя жена, больше хорошая няня, чем поэтесса,
 (и не однозначно отнесясь к, возможному,
                будущему браку дочери)
как то сказала: пусть между Европой и Россией
будут только такие войны,
                когда узнала,


что подвыпивший Райнер,
           на своей кухне, в Германии,
                получил сковородкой по голове,
когда что то не то сказал (или хотел сказать)
пока Анастасия, моя дочь, что то готовила.
– Это, вообще, к вопросу
                о покладистости  российских жён.
И в частности о тех, кто отслужили в армии.
И моя жена понимает,
                что моё поколение
                никогда не переступит
                через память о «Аушвице».
Помяти о 27 миллионах
                погибших советских людях.
– Хотя и эта цифра, как оказывается,
                опять не точна.
И ей не понятны аргументы поэтессы N,
                уехавшей в Америку и заявившей
«А что, вы (россияне), Наполеону претензии
                не предъявляете за его преступления?
То было более двухста лет назад –
                это чуть мене ста
… А моя дочь, говоря о том,
                что она любит Райнера
и просит благословения на брак,
               намекая на стихотворение своей матери
«великая княжна Анастасия» сказала
«Теперь русская принцесса
                выходит замуж за немца…»
И может быть Боги,
        которые спасли Вам жизнь, Ева Мозес Кор


                в «Аушвице»,
(А я уверен – это были разные Боги)               
через все наши непрощения
                улыбнутся Европе,
                а значит и всей Земле.
 Где нет больше войн,
                а есть все нации мира – и они первые.
И нет последних наций,
      потому что не будет больше нацизма
                ни в каком виде.



Саргассовое море – боевая служба 1987г.
Винд–Хук – рыболовецкий  траулер 1999г.
Франкфурт – на Майне 1999г.
Афины 2000г.
Санкт – Петербург март 2019г.
Москва апрель 2019г.
Крым 23 мая кинофестиваль 2019г.
«Золотой Витязь»: фильм о «Еве Кор и Райнере Хёссе»













































































М  А  Т  Ь

Мать моя борется с болезнью.
И снова победит.
 Бог тебе в помощь! Мама.
Меня в два часа ночи
 только  разбудила –
 а нужно было в десять вечера за «Скорой».
Мы каждую минуту проживали
«скорую» прождав
 покамест
мама задыхалась…
Вчера ещё с утра
невестку внука  поправляла-
"И поздно встала".
"… И правнук– в школу."
"И всё везде не так…"
Так поколение, заставшее
Вторую мировую
всё меряет
по гамбургскому счёту.
А вечером,
дожив до нового
так ставшего
привычным приступа,
И в восемьдесят девять
 вешних своих
Не торопилась звать
 ни «Скорой»,
 ни меня…
–  жалеючи,


стесняясь часто беспокоить…
Врачей, сестру и внуков с правнуками
и праправнуками
так как,
почти во всех ночных
 сраженьях,
Побеждала
до прибытий
«Скорых»
И каждой божьей ночью
Боролась, чтобы победить,
Смерть жизнью.
Я в этот вечер дописал «Распутина»
В черновике.
Так грешно говорить вот так –
О Праведнике – «в черновике»
И вышел к морю.
Откуда 
вечерние застолья
В её окно врывались.
 Во все окна.
Студенты пьют…
Кто утром пьёт,
 кто после десяти.
А я не выдержал –
 так много здесь
От пьянства –
 зла,
несчастья.
Преступлений
(там, где бабушка жила


И чистый домик был)
- А теперь «шалман»,
где торгуют всем подряд.
И водкой, «пивом»,
крашенной водой под спиртом…
Где спилось половина однолеток.
И моих,
и старше...
А эту молодёжь не дам.
И Светлой памяти
 оговорённого
Святого Старца
Припру к стене шалманы все…
за то, что
Опоив детей –
хотят всё уничтожить.
Будущих потомков –
 как себя,
 Святое это место.
Страну. 
– Всё – всё  ради наживы.
И проходя, почти что по ночному
Герою Севастополю,
и видя
Девиц, юнцов ещё вчера –
со школьной парты,
Студентов с лета…
«Не дам калечить!
 Не дам.
Ищо одну бутылку им продашь –
Хоть до, хоть после 10 –


в острог подёш, хозяин,
                все.
А ты буш без работы –
прокляну…
За пьянство кажду ночь…»
Здесь все
 мои
однокашники –
кто
жил и не уехал –
 спились
И уже в могиле.
И новые юнцы –
отраву эту пьют.
И девы не родившие
и пьют,
 и плачут.
Не дам их диаволу!
 Не дам!
Не дам!
Изыди сатана!
И мать моя борется с общей болезнью
– Не понимая –
что это не старость.
 И не отёк
лёгких.
И не сердечная
недостаточность.
«Куда ты ходил сынок?»
А как ей ответить?
– За Божьей молитвой?


Тут не молиться надо…
А бесов изыдеть.
«Иди мама спать.
 И поживи – миром.
Ангелами –
     все мы успеем.»
А матери всех нас жалеют.
Кто так не любит
 как родная мать.
О Господи –
дай им всем силы.
 И каждой,
и их Родине
всей
общей.
Ибо –
мать
 она
 и любит
 всех.
Держись.
Ты устоишь.
Ты победишь.










 Молитва

Сродни журавлиного крика
– Последний над летом
                круг? –
Почти, что написана книга,
Что начата была не вдруг.
Спасибо за честь, «Мариинский»
Тебе о тебе написать,
Где – БЫЛ Сарафанов.
                – Не в «списке»,
Есть «новиковская»
                стать;
И жизненный ритм
неистов,
И стройки осуществлены,
И судьбы рабочих,
                солистов
Счастливой моей
страны;
Я сам этот город
     строил,
Страну его
защищал,
И – эти счастливые строки –
Одно из его
   начал;
Не всё в нём светло
и честно,
Но лучшего –
       большинство.


Об этом всегда
уместно,
Как «верую
   в Божество»;
Об этом всегда
не стыдно
 – Как совесть уже не чиста –
Как перед блокадником – сытно
– Мы, сытые, им не чета.
Они, как Апостолы, Знаково
Поверх заблуждений, лжи,
          тьмы,
Но счастливы
одинаково
Быть можем они
    и мы.
Так счастлив любой –  что
    молод
– Что лет не берёт
в расчёт.
Так книги удавшейся голод
К тому, кто её
                прочтёт.
Так русский балет – народу,
Так русский театр – весь мир,
И я не соврал ни на ёту.
Просфоры стихов преломив.




















               у фотографии

Всходили –
                Лопаткина
                и Захарова,
Всходили –
                Новикова,
                Зеленский
– Неиссякаемого,
                закрайнего – 
Так – утро –
                может
                не заалеться?

Не –
      опоздавшими
                на всю
                эпоху,
Где ставил Фокин
                для Моисеевой,
 - Не человечеству -
                самому Богу,


А восходили
                – ибо посеяно.

Трудами Ольги ли
                Николаевны,
Своими собственными
                трудами?
– Не потому ли
                мы, окормлеямы, –
Аншлаги – толпами
                из нас  рыдали.

А этот лебедь –
                не Моисеевой?
 – По  миру,
                точно –
                над русским озером, –
Нерасколдуемыми
                Россиями,
Кружит по осени.
                Кружит по осени.

И, пролетая
                над Мариинским,
Перо подарит
                его пииту,
Аки - дар речи -
                Фомой Аквинским,
Кружит всё выше,
                пропав из виду…












Юлии Маточкиной, Валерию Гергиеву


Когда
        сетевого,
                глобального,
                матричного
Давлений
            «барометретцы»
                аж
                зашкаливают
– Спасают премьеры
Гергиева, Маточкиной
(Там Бог правит Миром,
         «пусть черти пошаливают);

Где все «голоса» мировые
         – пружинны – 
А все дирижёры их ждут, цепенея,
«Как мельницы – ждут Дон Кихотов – 
          по жизни»
И чтоб были Маточкина – Дульсинея…


В дуэльных
   дебатах
ракет
не попавших,
Предстартовых
– как и о чём –
 ни подумай
 – Была бы
        и в «Царской невесте»  –
     Любашей?
В «Хованщине»
 – Марфой?
в «Русалке»
   – Колдуньей?

Как спела бы
      Маточкина
     «Stabat Mater»
До всех – всех
порезанных
  в смутах
Отечеств?
 – С обоих бортов под Америкой
«ПЛАРБы»
(Отец мой – ракетчик,
дед мой – ракетчик)

Как спели бы
     эти
 факелы
    гласов?


Взращённых
Демидовой,
Гладченко,
Гергиевой,
Без всех подстановочных
   Западных
граций
При всех дипломатиях
                на краю гибели?

Не войны –
 концерты
 идут
не по графику –
Вступает «15–й конкурс Чайковского»
– В Европу,
  Америку,
Азию,
 Африку;
В Албанию,
  Сирию,
   Ливию,
    Косово;

Не войны,
а русские
репертуары
– Где Гергиев,
Маточкина,
   мариинцы
(«Полина»,


«Весна»,
« Керубино»,
«Клара»)
Как мирные дружбы
спешат воплотиться.

Вот это
    – призвание
и задача!
И Божий Судья,
и стезя
         не обманчива
Быть русскими?
Даже в «Карменах» и «Мачо».
Спеть, стать дирижёром?
 – Как Гергиев, Маточкина.

Вот
     это
         истинное
                Служение
– Где Миру Быть.
И –
      Миру – Мир.
    – Чего ещё?
Не войн сетевых
   и ракет
     мишенями
(Спасибо!
15 – й
Конкурс  Чайковского)


Вот – это –
  пример
мировым
поэзьям
 – Когда «Мариинский»  –
 всем нам
товарищ,
И ты –
       не вирши
       свои
      товариш
 – На слух – 
упадочны или,
     помпезны –
А думаешь –
   что для потомков
правишь.

И даже
   последние мысли
 опальные
И лучшие
смогут за мир
побороться
…Пусть будут давления
                – суть –
 глобальные
…А станет – на  ясно –
                с любого «барометрца»…

Покажет с любого


                меццо сопрано
А с лучшего
                – и позовёт,
                и пример даст.
Как будто негаданно
                и спонтанно
На деле – как Гергиев –
                чутко примерясь.

























  У входа в феодосийский дом-музей Айвазовского


В самый лучший,
                наверное,
                солнечный
                день,
Постепенно
                клонившийся
                к вечеру,
В облаках
                распушившихся,
                исподволь,
                всклень,
(Так, что с них
                и поплакаться нечему…)

В самых лучших
  ,наверное,
                – вечер под ночь,
Так, что
             с храмной
                обители
                набожной,
Из малиновых
                звонниц,
                с хорами –
                «толочь»,
Достаёт,
           по молитвам, –
                до набережной…


И по улицам старым,
                и их берегам
Где бы,
            сверху,
                взгляд – 
                рифму –
                не бросил я,
Обращаясь
                ко всем
                твоим лучшим
                Богам,
Мы проходим,
                с тобой,
                Феороссия,

Мы вздыхаем с тобой.
                Мы внимаем с тобой
– Старым  дамам под шляпы,
                как парусы,
Птицам,
              клумбам
                и пьяницам,
                – наперепой,
Всем занявшим  –
                земные
                ярусы…

Мы мечтаем с тобой
где старинный фасад,
Преходящие
     Незнакомки,


И мой блоковский,
                гриновский,
                гнесинский взгляд
Мимо чуда – по самой
                кромке.

И не важно, что – май,
и каштаны цветут;
Отлетают мои
 сирени,
И других нет желаний – я русский,
                –  мы тут,
И строка на строке
сомлели.

– Здесь поэзия –
                в каждой
                колонне,
    витках,
Позапрошлых 
                веков
                из розеток.
Здесь –
      не важно
                в каких мы
                с тобою
                веках
И листках
 книг,
  афиш,
   и газет их;


Здесь поэзия –
                каждый
                каштан,
                кипарис,
И беседка
                в конце
                аллеи,
И не важно,
                сейчас,
                – Зурбаган
                или Лисс,
Мы в молитвах Богам –
воспели.

Как синеет закат
                и от первой звезды
Брезжут искорки
                в мёртвые штили…
Как украдкой
                пугают
                из тёмной
                воды
– Все –
         кого мы ни насторожили.

И простой,
                суеверный,
                не страшный
                страх
Руки – ноги скуёт и
                свяжет;


И мурашки по коже –
                Чайковский?
                Григ?
                Бах?
В ресторанные шлейфы всех пляжей.

Где по набережным –
                дремлют особняки,
И темнеют старинные окна;
И степенно внушают –
                не береги,
А будь с музой – пока
                не смолкла.

Можешь просто
                с ней
                БЫТЬ, – 
 и до общих седин
Или звёзд
               в побледневшем
     небе
– Ты поэт –
                и ты с ней
                – не один на один.
Кто то с ней
                о насущном
                хлебе…

А ты, –
           рифмами
                белые 


                косы
                всплетя,
На руках твоих
                пусть
                побудет…
Ну а муза твоя –
                Феороссия
Не забудет
              и не разлюбит.

Ты ей
       старую
                с нынешней
                Русскую Речь
Расцвети 
             не в венках
                терновых.
Аки жизнь её вечная –
                течь ей
                да течь
И потомков рождать
                здоровых.

     3,4 мая 2019 года









В.

Я помню Виталия Яковлевича
(Потом –  монологи его)
Ни приукрашая, ни ябедничая,
Журчат его речи  –
                светло…

И паузами,
 умеючи,
( В подсветке из матовых рамп)
Се жив ручеёк Русской речи,
Притягивая,  – говорят, –

Святая
   эта
       водица
Авторских
 передач.
Во всём продолжает светиться
Сквозь лету
и смех.
и плач…

Уже – ни юна,
                ни стара,
 – Религиозно свежа.
…С Серебренного её шара
…У нас по щеке
           слеза…


БОГУ и Олесе Григорьевне

Год или век был
                над книгой прожит?
(Русскими Ангелами наговорена)
Вот она –
            (пусть – не готова)
                лежит.
– Это подарок Олеси Григорьевны –

То вдохновение,
                что сама
Русским балетом
                – Вы вызываете...
Перед Отечеством,
                Богом, –
                сполна,
– В  нынешней жизни
                и будущей памяти.

В будущем
                русских
                балетных
                звёзд,


В инструментарии
                – как балета –
Сколько – им 
                миль,
                километров,
                вёрст?
Сколько веков –
                русского
                Завета?

Пусть,
         по библейски,
                и сеют, и жнут
(Не по – холопски за шапку –
                шатку)
 – Библиотеки с театрами ждут –
Русскую эту,
                российскую жатву!

К этому чуду российских денниц
(Да не прейду вокруг них
                кругами)
Если за тысячу будет страниц –
Книга приблизится,


                хоть когда нибудь?)

Не «останавливаюсь»
                на пятьсот... –
Бог – не подай
                дозаправку
                в небе,
Бог,  – на земле, – ангел пусть упасёт
 – Я  пишу
                не
                о насущном
                хлебе.

Что
     «такое»
              – пятьсот
                – лишь миг
(И в петербургских,
                и вечных
                ценностях)?
Я тороплю
                уже
                восемь
                книг,


Даждь Бог им – добрые почвы,
                – посеяться.

Я опишу ещё восемь эпох
(«Гергиев»,
               «Осипова»,
                «Москаленко»...)
Благословляют
                народ
                и Бог?
(– В  руку подталкивают –
                «скорей – ка!»)

Благословляют
                Россия
                ВСЕХ
                РАС.
– Можно,
               Олеся Григорьевна,
– В  каждой из книг
                будут строки – о Вас?
Богом
          уже – как я понял –
                позволено.

   
СПАСИБО

…Спасибо
                – не думал о риске –
Что не по перу – станет  стать…
«Спасибо за честь, «Мариинский»,
 – Тебе о тебе написать!»

Спасибо за белые ночи
И – что не отводишь
взгляд,
Когда в петербургские очи
 – Проглядывает Ленинград;

Глаза увлажнились,
                обмякли?
Рассказываешь
                о том,
Как перед любимым спектаклем –
В театр прихожу
   пешком.

И лепок с колоннами пропись
Пролистывается,
   маня;
И, будто,хочу
запомнить
Арку любого моста.

Как ветви в каналы поклонятся,
Фасадов заглянут верхи


И ярче любая
модница,
Осмысленнее
стихи;

И дюжина
архитекторов,
При встрече,
   не преминёт,
Просыпать тирадами терминов,
А – композиторы
– нот.

Достоинство их не уронится,
Их критики –
не смешны,
Так чутки рефлексы –
                оникса
Иранского
    и нежны…

 – Всё хвалится,
                всё не щадится, –
Зайдёт разговор,
    едва,
И Главный зал,
                и «Щедринский»,
И вся «Мариинка – 2»…

Ах,
       это божба обречённая


Потрёпанных лысин,
    седин,
Что хвалится,
небезчопорно,
Одной
«Мариинкой – 1»;

Вразхлёст
«соцсетей»
и прессы,
 – Суть –
             архитектурных
 школ,
Где сталкивают «интересы»,
 – Откуда,
                любой, –
                не пришёл…

(Прозападники, русофобы –
Откуда у них эта злость?
То…
   – просто –  есть узколобы…
То – «личное»…
  «не срослось»…)

Был длинный и трудный
конкурс.
Участие приняли все.
Слетелись - что чёртова корысть!
Все Ангелы
  на сносе…


В тех питерских и ленинградских,
Где – больше – ни белых, ни красных,
А Гений творит
  и Бог,
(Который
и уберёг…)

Где я предстою
«за кадром»,
По мне
         – всё уже –
  театр.
Где арка меж двух
театров,
И люди у входа стоят.

И медленно,
сквозь турникеты,
Как будто в какой то портал,
– Тревоги,
 дела,
уикенды,
Кто ищет,
кто потерял…

И медленно
                время
копится
В топ – даун
     и гардероб,
Вдоль плит из иранского оникса,


Накапливается
                народ;

Всё медлю, пока не уместятся,
По залам – как в ряд
строка,
Всё медлю
             скользя
    по лестницам
Подвешенным,
из стекла…

Где лампы
в хрустальных
капельках,
(Охаянные ни за что)
В писательской братии
                – каются –
«Умеют же!
Снизошло…»

В писательской Братии –
                мирятся,
– Планируют
     на века,
Россия – она и кормилица,
И в крепких словцах –
    не шатка.

В писательской Братии –
строгие


Статьи – «Мариинке – 7,
                – 6»
Когда то уже – в Севастополе?
Проекты и сроки –
                всё есть!

И кто то
                – кого то –
                «сволочью»,
 – Пообещав тумака;
К икорочке русская водочка,
Уже со второго звонка;

А я – из Москвы,
    наездами,
Из райской Сибири –
                не в ад.
Но все местечковые бездари
Улыбочку
вызыват.

С сибирскими – экая малость!  –
Букетами препровождён.
За третьим звонком поднимаюсь
На тёмный уже
балкон.


2015 – 2016 – 2017 – 2018 – 2019….





























                С О Д Е Р Ж А Н И Е
Эпиграф 6
Предисловие перед эпиграфом 7
Севастопольский Мариинский 19
Ода балерине. 24
Василию Викторовичу Киричук,– Священнику в Севастополе 27
Недельный сонет 28
Лучшей балетной паре 30
Семейная премьера 31
Ода русской балерине 33
Ода русскому балету 35
Ода Мариинскому театру 36
Похоже… 38
1999 39
Гнесинка в октябре 2017 40
Щепкинскому выпуску 201...года 41
КАПИТАЛЬНЫЙ  РЕМОНТ ПО СОБОЛЕВУ 42
ЯКОВУ БРАНДТУ. КАРДИОЛОГУ. ХИРУРГУ 46
Оксане Анатольевне Петриченко, Ирине Витальев-не Крутовой, Русскому романсу 56
Души и Ангелы Мариинки 67
Ремонт Севастопольского университета 94
Сан – Карло 2016 97
«Мариинке – 2» 100
Спасибо 110
Мариинский «Щелкунчик» на старой сцене 28.12.2018г 113
Интервью 114
Советской манекенщице 132
02.12.2018 г. 133
Парадная тренировка  23-00 30.05.2019г 147
Репетиция концерта «Российские писатели и поэты – Донбассу» 23 сентября 2018 года 148
14 Апостолов 150
8–му мая 2019 года – дню рождения матери. 75–летию освобождения Украинской ССР от немецко–фашистских захватчиков 152
Хатыни повторяя? 157
Неудобное (трём спектаклям в постановке ино-странными режиссёрами) 163
Марии Баянкиной 174
Хабиб Нурмагомедов 177
Суть конфликта 179
Письмо перед расстрелом 183
Рассказ тренера 208
Лучшей актрисе «второго плана» 233
А. и Д. Авериным 237
Анна Павлова 238
Памяти российского патриота 244
9 Мая 2019 года в Севастополе 246
 «Майдан»  248
До первых триумфов 249
Русская Америка 250
Лучшему меццо – сопрано России 2002 года  Анне Викторовой 252
75 летию Курской битвы и победы 257
Учителка 258
Интервью за кулисами Мариинки-2 262
Письмо Камо – товарищу 90–х 264
На кладбище  в Кёнинсберге 282
Анна Ахматова в Севастополе 283
Любимой певице 60-х 286
Объяснение в любви бабушке  будущей великой пианистки 291
Леониду Сергеевичу Броневому 297
ПАМЯТИ АСТРОНАВТА ДЖОНА КОЛИМАННА 300
Живопись в МФЦ 303
Интервью о картинах МФЦ с учёным N 308
Элине Быстрицкой 315
Чемпионату России среди ветеранов пловцов 2019 года 317
ПЕРВЫЙ ПАСПОРТ 319
Лучшей пианистке Москвы 2008 года 329
В  Париже 334
Ларисе Попугаевой – учёному открывшему место-рождение русских алмазов 335
Адмиралу Эссену, человеку и кораблю 339
Финский «до–спецназ» 341
Спортивный сонет 342
Посвящение молодому сопрано Юнь Мао и ста-рейшему работнику «Чайного дома»  на Мясниц-кой Татьяне N. 348
Сонет вечернему спектаклю Михайловского театра   22.04.2018 года 351
Советский спецназ 2 мировой войны 353
1 Мая в Крыму. 2014-2018 354
Севастопольскому филиалу МГУ 355
КРЫМСКИЙ МОСТ 358
ОТРЫВОК  ИЗ  ПОЭМЫ ( Из семинара севасто-польского МГУ до 2010 года) 359
Ненастный день на улице Радужной (дома 3к2, …) 363
К вопросу о последствиях «нэзалижьнисти»  на се-вастопольской улице Гоголя 366
Сильване Мангано – красивейшей актрисе Европы  середины 20 века 367
Николай «Палкин» 369
Выступлению Николая Бурляева на конференции, посвящённой международному майскому кинофестивалю «Золотой витязь» 2018 года. 376
«РД – 180» 388
Гергиевский Пасхальный Фестиваль 2019 года 404
К вопросу о элитах 90–х 407
Так называемы «ЭЛИТЫ 90–х» 428
Санаторий «Юность» 440
Станиславу Говорухину,  фильму 446
Крымский мост перед рассветом 452
Дети 21 века? 453
«МАРИИНКЕ» 454
Уважительное 456
МЭТРУ 457
Орденоносцу «Красной Зезды» и «Содружества»  Алексею Анатольевичу Теречеву 458
К вопросу о качестве службы Государевой, Отече-ству и поэзии 467
13 Мая 2019 года 468
Екатерине Шпаро 471
Отрывок из трилогии «Украина наша!». Анти–вы борное против П.Порошенко 474
Панегирики «Голливуду» 476
Сонет Балаклавской бухте 480
Ответ на подлость – всегда вызов 482
Случайная встреча глаз в «Девяткино» 485
Тринадцатый 493
Ева Кор, Райнер Хёсс  и «доктор» Менгеле 494
Мать 515
Молитва 520
Ремонт Севастопольского университета
У фотографии 522
Юлии Маточкиной, Валерию Гергиеву 524
Сонет Феороссии 530
В. 536
Богу и 537
Спасибо 541






























     Фотоальбом с фотографиями российских и других авторов































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































































ISBN____________




















Подписано к печати  20.09.2016.  Изд. №. 3456327153.  Зак. № 5836590673678. 
Тираж 10000 экз.
Объем 9,75 п. л.  Усл. печ. л. 9,07.  Уч.-изд. л. 9,555 .
Формат бумаги 60х84 1/16

Издательский центр ПРОЕКТА ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ