LXI

LXI.
Не твой ли образ в час ночной
Тяжелым векам не дает сомкнуться,
Прервать желая дрёму полуснов
Видением теней что предо мною вьются?
Иль это ангел посланный тобой,
С твоей звезды чтоб присмотреть украдкой,
Как я распорядился собственной стезей,
Ревнуя к праздности и грусти безотрадной?
О нет, твоя любовь едва ли так сильна,
Что не дают моим глазам закрыться;
Из за моей любви они не знают сна;
Теперь на страже для тебя моя зеница.
   В твоей обители я просыпаясь за тобою смотрю;
   Далекой от меня ты близок к тем кого я зрю.

    





LXI.

Is it thy will, thy image should keep open
My heavy eyelids to the weary night?
Dost thou desire my slumbers should be broken,
While shadows like to thee do mock my sight?
Is it thy spirit that thou send'st from thee
So far from home into my deeds to pry,
To find out shames and idle hours in me,
The scope and tenor of thy jealousy?
O, no! thy love, though much, is not so great:
It is my love that keeps mine eye awake:
Mine own true love that doth my rest defeat,
To play the watchman ever for thy sake:
For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere,
From me far off, with others all too near.