Какие разные мы

             И тот послушно в путь потек.   А.П.
            
Природа прохлаждается на детях,
Тем более не прочь поотдыхать.
Когда  нелюбопытствием помечен
Отец. Или скучающая мать.
Гниет душа,лишенноя полета,
Без птицы небо - просто круглый ноль.
Былое наблюдается на детях,
Чума былая, голод, алкооль.
И в каждом роковое удвоенье
И удвоений тех не сосчитать.
Не отменить случайныя слученья
Пятьсот веков тому ли, минут пять.
 Вот Василиса, сказочно Премудрая,
А замуж.. тоска.. ну никак!
Слез с печи, посватался суженый.
Теперь Василиса Дурак.
Носитель игрек-хромосом,
Муж не  герой, не небожитегь
И в прочем не замечен он.
Такой себе.  Производитель.
И вот - ленивы и нелюбопытны -
Поэт, заметил, глядя на людей.
То ли бычок парнокопытный
От жизни ждет команды "Эй!"
То ли петух настороженный
Топырит беспокойный глаз.
Барбос,   на солнцепеке сонный,
Вильнёт хвостом и лапу даст.
Такь человека человек
(обое из саседних сел)
Нашел в оптический прицел,
И брызнул теплый ручеек.
Затем, не воин  и не мент,
Но комбайнер трудолюбивый
Собрал рабочий инструмент
И на обед пошел, родимый.
Прикрыл небесное стекло, 
Его прозрачность  кормит, поит.
А что вдали там   протекло -
То трударя не беспокоит.
Он слова лишнего не кажет.
Он соль земли, он наш кормилец,
Но если родина прикажет...
Ну прост.  Ну вертухай.
Убивец.
Отнюдь не зол,  он за пятак:
Дочурка дома,  мать хлопочет.
А ручеек.. не просто так:
Тот, говорят, дружить не хочет,
Такая точка зренья где-то есть.
А здесь, на поле эта точка зренья
Вдаль пролегла сквозь окулярный крест
И обернулась теплым истеченьем.
Делов-то  - просто превратить
Господне Чудо в кучку мяса.
А где-то лучше стало жить,
Улыбчивей людская  масса.