Прогуливая Валтузика

  Вестибулярный аппарат заботливого Валтузика был настроен так, что тянул поводок к каждому дереву на 14-й стрит, которое необходимо попридержать задней лапкой, чтобы оно не свалилось на обожаемого им хозяина.
  Витёк Примула-Мышца понимал это и ценил, учитывая, что его семейная жизнь в Бруклине с Диззи Губнушкой складывалась не лучшим прообразом.
  Высоконравственная Губнуха требовала, чтобы он любил её безвыходно и одноколейно.
  - Это тебе не штангу в джиме на Кингс хайвее выжимать, - повизгивала она, в ненасытном отчаянии жаря телячье-нежностные котлеты на тефлоновой уродке-сковородке, - от меня, как от неё так просто не отскочишь!
  Консерваторша варенья на зиму Губнушка чувствовала себя на чужбине заброшенной и одинокой.
  Витёк не уделял ей должного вынимания и это её бесило.
  Наедине с кибордом она напевала арию Тоски, тоскуя по Каретному ряду пишущей машинки, оставленной в спешке в Москве.
  И если бы не одноклеточный попугай Зонтик, которому Диззи доверяла сокровенные тайны, она бы не колеблясь собрала чемоданы со шмотками и вылетела из американского Рая с его небезопасным тёмным населением обратно на Родину.
  Но с другой подветренной стороны, кто будет заботится об обалдуе Витьке и йоркшире Валтузике?
  Не этот же старикашка Арик Энтерлинк, неоднократно угрожавший Вите отстранением от должности прямого наследника и в её отсутствие подсовывавший на брайтоновском пляже неустойчивому Витьку эмигрантских дамочек непонятного происхождения.
  Сказать по честному, если бы не предстоящее через год оформление чужбиной пенсии, её духу в этой стране не было бы.