Сентябрьские разномыслия

Тонкая струна рвётся пополам,
как и нервы - хрупкое созвучие,
острые углы с тяжестью напряг,
если все усилья перекручены.

Удовольствие - время "свободное",
лавирует в пределах фантазий;
каждодневное действие модное,
где не надо излишества знаний.

Надо ли, надо ли, надо ли все это делать?
Душу мотать на осколки заносчивых мыслей?
Переживания скользкие не переделать,
ввысь мы стремимся  на узких просторах вселенной.
Чувствуем горечь вечернего вечного чувства,
раненых рваных  томлением сердца бездушных,
где разрушаются образы и ветер послушный
нас подгоняет до крайности - прыгнем до дна и не слышно нас...
лишь тепло-холодное тело, но без движений,
без ритма, без пульса - может спасут земляное,
а дух ищет, жаждет и рвётся к свободе.
А смысл? Надо вначале заполнить любовью все сердце!
Каждодневно

Сердца не делятся молитвами, пропитанные глухотой.

Гораздо больше света льётся
на землю с неба - не со дна,
но каждый гордый зазнаётся:
как-будто он и есть - звезда.

Заскрипела потуженно-вьюженно
колыбельная ласка зимы,
опадают листья простуженные,
пожелтевшие до седины.

Любил Ее до истощенья памяти,
но потерял, как мертвые стихи.
Вопрос: кто виноват и нужно ли исправить все?
И есть ли смысл понапрасну тратить жизнь?

Буду знать: о чем танцуют ветры.
Умирать несложно, в тишине,
но когда живёшь со всей Вселенной,
будешь в вечном танце и хвале.

Я уйду в тихую даль.
До свиданья! -
тебе прокричу, во сне.

Гласные властные
вредно-опасные

Афиногенова Евпатия Коловратовна, собственной персоной в собственном соку и с собственным величием, третья палата справа

Все и немного больше,
каждому дан свой голос;
ты - одевалась в Польше,
но говорила: Милан (мол) дорог.

Жуки, журчим
на поле у реки;
ручьи ничьи
с теченьем далеки.

Я не буду искать оглушительных истин,
от натуги хрипеть, пульс роняя в погоне за славой -
эта жизнь постепенно, стесняясь, нас учит:
где и правда и ложь, где за слово награда.
Ну а мы? Наше право - услышать и мимо пройти или дело устроить...