Xxxvii

XXXVII.
Подобный старому отцу отжившему свой век,
Находит в радостях детей забытую усладу,
Так утомленный вредною фортуною в ответ
Я в правоте и верности нашел свою отраду.
И чем бы щедрой жизнью не был наделен,
Умом блестящим, красотой, родством иль златом,
Где доведешь до идеала свой не прочный дом,
Там приобщу любовь свою возвратом.
И потому не жалок тот где нечего отнять,
Когда способен видеть высшее начало;
И части в превосходстве целого сиять,
Пока в тени искрится суть его и слава.
   Все лучшее что видишь получить тебе желаю;
   Исполнишь если счастья большего не знаю.



XXXVII.

As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by Fortune's dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth;
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Entitled in thy parts, do crowned sit,
I make my love engrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give
That I in thy abundance am sufficed,
And by a part of all thy glory live.
Look what is best, that best I wish in thee:
This wish I have; then ten times happy me!