XXIV

XXIV.
Ты перспектива, а мой глаз художник,
Когда я в форму сердца своего тебя волью,
Там горизонту твоему придам я нужный облик, 
Одену в плоть и свежим чувством закалю.
Так мастер пишет на холсте мечты,
Когда он настоящий образ ясно зная,
Его он видит в мастерской своей груди,
В стекле своих очей и пониманья.   
Теперь же ты смотри что стало с нами:
Мечте придал я облик, а в ответ,
Сквозь окна сердца яркими лучами
Пробилось солнце разливая теплый свет.
    Как жаль что не дано нам рисовать
    Картин которых не увидеть не понять.



XXIV.

Mine eye hath played the painter and hath steeled,
Thy beauty's form in table of my heart;
My body is the frame wherein 'tis held,
And perspective that is best painter's art.
For through the painter must you see his skill,
To find where your true image pictured lies,
Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glazed with thine eyes.
Now see what good turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, where-through the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee;
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.