9 месяцев II. Кукла

Как-то за ужином брат Эдгардо,
Тихо с грустью в голосе сказал:
Не так давно изучал бастарда,
И вот, что жуткого о нём узнал,

История страшна как смерть младенца,
Но в умы вселяет лечение и страх,
Судьба по своему наказала отщепенца,
Не было у него покаяния в грехах,

Бастарда родила кухарка при дворе,
(Шепчут оправдывая грешные деяния,
Пряча ложь, инцест и кровослияния,
Дела очень тёмные и эти упоминания,)
И нечаянно уронила в младенчестве,
Вот бывают странные повествования,
Мальчишка вырос угрюмым и злым,
Характером скверным  и взрывным,

Убивал щенят и в лужах топил кошек,
Был слеп на левый глаз, кривоножек,
Зверей и птиц живьём раздирал,
С кроликов на живо шкуру снимал,

А когда появилось половое влечение,
Не гнушался и не имел предпочтение,
Все его жалели зная правду о нём,
Всё с рук сходило и дела нипочём,

Больные сексуальные  фантазии,
Воплощал в жизнь в многообразии,
Насиловал и потом жестоко убивал,
Мальчиков и девочек до 10 лет,
И сбрасывал мёртвые тела в кювет,
Подробности описанных останков,
Да пусть всё вернётся бумерангом,
Колит в сердце и сжимает грудь,
Увиденное не даёт спокойно уснуть,

Изувеченные тела долго не находили,
А они со временем воняли и гнили,
И трудно узнаваемых детей хоронили,
Долго так и не могли люди наказать,
Педофила, убийцу и насильника,
Хотя об это и знала вся высшая знать,
Бастарда виновным не могли признать,
Честной люд мог на Богов полагать,
И рыть ямы в местах могильника,

Молитвы матерей погибших детей,
Наверное достигли своей цели,
В город явился врачеватель Иней,
И больше в столице люди не болели,

Иней отврачевал и отправился в путь,
С того то времени и бастард исчез,
Можно и на ночь спокойно уснуть,
Но трудно залечит на сердце разрез,

Спустя время говорили с юга ходаки,
Что в темницу Ту... куклу принесли,
И что интересно для узника забава,
Не оскорбляла своеобразного нрава,
И необычная игрушка была живой,
Для плотских утех, онной - целевой,

Кукла была с подобием человека,
Полный кастрат и телесный калека,
Голова снятый скальп, на лбу клеймо,
Пришло возмездие с души снято ярмо,

Отсутствовал правый глаз и пол языка,
Беднягу сильно пытали наверняка,
Лицо умело обработано кислотой,
Впечатление что течёт по щёкам гной,
Во рту не одного зуба и без левого уха,
Длинные борозды шрамов от брюха,
На шее у куклы защитный амулет,
Оригинальную вещь сделал эстет,
Оскоплённый член и пара яичек,
На волосах плетённых косичек,
У подонка умело вздутая мошонка,
Напоминала казнённого лягушонка,
Напоминание, что уберечь не смог,
Богатство то, чем наградил его Бог,
Туловище без обеих рук и без ног,
Кто-то с ним был очень и очень строг,
И не носить ему больше новых сапог,
Сосков нет и все признаки кастрата,
Вот это я понимаю за грехи расплата,
В нём не узнали пропавшего Бастарда,
Но в темнице полюбили куклу - брата,
И даже имели одновременно вдвоём,
И всё нипочём и долги чужие вернём,
С куклой по разному можно играть,
Полезные навыки приобретать,
И о скукотище в темнице забывать,
Вот это развлечение, корми и люби,
Вертелом куклу крути, долби и долби.

Поговаривают сделана была на славу,
И на педофила-убийцу нашли управу,
Со знанием своего дела - профессионал,
Вид своеобразного наказания - ритуал,
На многие столетия деяние обогнал,
И всем праведно живущим пример показал.


Джованни сказ Эдгардо перебил,
Но от вопросов меня не освободил,
Только сказал, что про педофилов,
Он слыхал многое от старожилов,
Это не единственный способ борьбы,
Но во многих использовали гробы,
Оскопление и расшибали камнем лбы,

Эдгардо же поведал часть рассказа,
Где наказанием служила фраза,
Не только папа Карло делал детей,
Но и преуспел врачеватель Иней,

И да, мой сказ может привести в шок,
Но это как предупредительный урок,
Не пропаганда асоциального деяния,
А возможность предотвратить злодеяния,

А вот последовательность наказания,
Верные шаги это умелых достояние,
Эту часть процедуры пока опустим,
И только избранных к ней допустим,

Ты всё верно говоришь Эдгардо,
Вновь Джованни оборвал мысль,
А ты знаешь эффект миокардо?
И каков в нём научный смысл?

И ещё у меня к тебе такие вопросы:
Много ли возможных таких кукол,
Облачены в наряды священников?
И сколько можно наделать кукол,
И  наказать педофилов-грешников,
Которые состоят в рядах изменников,
Святой церкви, Во имя Отца и сына,
И Святаго Духа, аминь, Аль мужчина,
Не образ Богов и не первопричина?
И не церковные ли облачения,
Прячут под рясами преступления?
Способствуют и укрепляют растления,
И не только этот вид преступления,
А оскоп - умелыя тому сопротивления,

И верное ли утверждение, что мы,
Спасаемся «делами праведности,
которые совершили»?

Наверное нет и спасение от тьмы,
Через пот, кровь, страдания и смерть.

И не нужно ли заслужить дары Богов,
Мудрость, силу, доброту, любовь,
Смирение,  радость и щедрость,
Скромность, верность и честность?

Так вот, продолжал Джованни,
Эта история страшно поучительная,
Но все истории многогранны,
И рождения каждой не спонтанны,
И новая мысль многозначительная,

Благодарствую братья за нравоучения,
Моё Вам обоим - почтение,
Ужин был очень кстати,
Добраться бы до кровати,
Всем Божей благодати.

А вот завтра я расскажу историю,
На вооружения всем директориям,
И не пыльный труд крематориям,
Протяжно проворчал Джованни,
Сошлись на этом и порешали.