Христо Ботев. Борьба. Перевод с болгарского

В скорбной неволе юность сгорает,
Гневом по жилам кровь закипает,
Не разберу я сумрачным взглядом –
Зло ли, добро ли видится рядом…

Воспоминанья, мрачны и серы,
Душу тоскою злобно терзают,
Нет ни любви в ней, нИ капли веры,
И свет надежды сны умертвляют.

Что человека чести разбудит?!
Совесть здесь просто глупостью будет,
А вот глупцов мы все почитаем,
Скажем: «Богат он», - только не знаем,
Сколько в погоне он за наживой
Нищих ограбил, сирых оставил,
Пред алтарём как с богом лукавил
Клятвой, молитвой, думою лживой.

Он всем известен, этот мучитель:
Поп ему в церкви ревностно служит,
Низкий поклон бьёт дикий учитель,
С ним и газетчик с верностью дружит:

Страх, - говорит, - от бога: начало
Мудрости всякой… Это сказала
Волчия стая в шкуре овечей,
Верой в основы в ум человечий
Ложь, будто святость, подло крадётся
И кандалами в нём остаётся! 

В рай Соломон-царь сослан, развратник,
(Грозным тираном был женский ратник)
Глупые притчи пел там с отцами,
Сеял оттуда их меж глупцами,
Свет их внушает всем очень строго:
«Чтите царя вы, бойтесь вы бога!»

Глупость да свята! Но восставали
Разум и совесть, с ней чтоб бороться;
В муках неволи там погибали!...
Что ещё делать нам остаётся?!

Но  к хомуту люд стал уж привычным,
Стало тиранство делом обычным;
Руку в железе в страхе целуя,
Лживые песни слушают, веря:
Молча молитесь, если мордуя,
Кожу сдирают лапою зверя,
Кровь пьют, как змеи, жадно жируя,

Сами с надеждой к богу взывайте:
«Боже, помилуй – грешен!» - Он видит –
Верьте, молитесь и уповайте –
Бог не накажет, хоть ненавидит…

Мир так устроен! Ложь, вероломство
В землях пустынных здесь процветают!
Как приговором в рабство потомство
Денно и нощно здесь загоняют.

Царство кроваво, подло и грешно,
Царство разврата, слёз и страданий –
Зло бесконечно, скорбь безутешна –
Бурей вскипает ярость восстаний,
Близя священный славный конец…
И мы воскликнем: «Хлеб иль свинец!»


               1871 г.


Поэтический перевод с болгарского
© Сергей Фомин
Семикаракорск
25 - 26 августа 2019 г.

Некоторые строки позаимствованы у Всеволода Кузнецова