Тутмос, ч. 3

ТУТМОС, ч. 3
Мы чувствовали всегда себя иным, чужим, с детьми не играли. Земные дети вызывали наше удивление своей злобой, жадностью, эгоизмом, корыстью и коварством. Мы были изначально добры, веселы, радостны, здоровы, полны любви и мысли. Мы любили дарить. Мы изображены в образе делающего подношение жреца. Надпись гласит: 'Царь Верхнего и Нижнего Египта, правитель Обеих Земель, Менхеперра, божественный образ Ра'.
Начальное образование мы получили от невидимых жрецов погребального культа бога Инмутефа, одного из образов Хора. После смерти нашего отца (Тутмоса II) мы официально приняли на себя правление (Та_Кемет – Египтом). Надпись в АмунИпете (Карнакском храме) сделана на 42-м году нашего правления. В ней указывается на наше избрание богом Амоном-Ра (в роли Дедуна), что подтверждает законность, правомерность в качестве правителя на небесном уровне, как это делала раньше тётя Хатшепсут:
"Амон - наш отец, а мы - их сын. Они велели нам взойти на их престол, как если бы мы были одни в нашем  дворце. Они создали нас в их сердце; это истина, и в этом нет никакой лжи, так как мы были ещё младенцем, когда вошли в их храм, где произошло наше становление как их пророка. Мы приняли внешний облик и обязанности священника молодого Хора "Inmwtf (бога Инмутеф)" в Хеммисе. Сам Ра назначил нас, и наша голова была украшена (его) короной. Его единственная (корона) находилась на нашей голове. Мы были наделены всеми его отличиями и уподобились по великолепию богу Хору, вознесшемуся в храме нашего отца Амона-Ра. Нам выпала божественная честь".
Зарисовка рельефа из храма в Семне изображает: бог Амун коронует Белой короной нас сидящим перед ним, рядом стоит бог Инмутеф с характерным восхваляющим жестом.
Роль Изиды (Асету), нашей божественной матери, играла тётя Хатшепсут  (надпись в фиванской гробнице архитектора и сановника Инени):
"Их (Тутмоса II) сын заменил Их. Как Царь Двух Земель они вступили на престол, который отец (Тутмос II) создал. Их (Тутмоса II) сестра, женщина-бог Хатшепсут заботилась о стране, и Обе Земли жили согласно её указам и служили ей, находясь в полной покорности; она была великолепной хозяйкой божественного семени, из которого произошел Верхний Египет, земельная окраина южных народов, и Нижний Египет; когда она правила, в Обеих Землях царил мир".
Будут лгать, что между нами были споры и раздоры. Нас тётя очень любила. Носила на голове, как внука Амуна – Агнца носила богиня Асету на стульчике, установленном на короне. Нам тётя позволяла всё.
Есть надпись Птаххотепа, одного из посетителей пирамиды Джосера в Саккаре,  сделанная на седьмом месяце нашего правления. В ней рассказывается о наших благотворительных мероприятиях в Оне (Фивах), без какого-либо упоминания тёти Хатшепсут.
На втором году нашего правления мы приказали своему заместителю и вице-правителю в Куше построить в Семне храм в честь бога Амуна и божественного фараона Сенусерта III. Данный указ высечен на восточной стене этого святилища.
Сохранится и надпись Сенмута в Карнаке. Сенмут, выступающий в роли архитектора и главного строителя, сообщает, что мы приказали ему построить фундамент для храма Амуна. Этот указ мы дали ему на 4-й год нашего правления,16-й день первого месяца Шему.
Еще один наш официальный указ уцелеет от 5-го года нашего правления, когда мы назначим царским визирем Усерамуна (Осириса-Амона), заменившего на этой должности своего престарелого отца Яхмоса-Ааменти (Туринский папирус №1878 и надпись в фиванской гробнице Усерамуна).
Мы сами захотели, чтобы тётя Хатшепсут приняла все царские атрибуты и знаки отличия во внешнем виде и одежде. Как и богиню Асету, тётю изображали то с мужскими, то с женскими признаками.
Мы позволили тёте, чтобы в надписях на Восьмом пилоне Карнакского храма указывалось, что право на трон ей предоставил сам бог Амун посредством её отца Тутмоса I, и в сценах из заупокойного храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри будет указано божественное происхождение тёти.  Процесс её коронации будет на блоках "Красного святилища" в Карнаке.
На 5-м году своего правления тётя Хатшепсут начнёт строить свой заупокойный храм в Дейр-эль-Бахри. И хотя это строение предназначалось только ей, внутри него можно найти множество наших изображений в царских одеяниях и коронах, мы там делаем различные подношения богам.
Царствование тёти Хатшепсут закончилось на 22-м году её правления. Жрец Манефон в будущем  отметит в своих летописях, что четвёртым царем XVIII-й Династии являлась женщина по имени Амессис, которая правила в течение 21 года и 9 месяцев. Иногда мою тётю звали АмунМес («порождённая Амуном» - отсюда у Манефона будет Амессис). Тётя прожила ещё несколько лет, уединившись от суеты из-за слабого здоровья. Мы никогда не давали указания портить память о нашей любимой божественной тёте. Мы всегда ей благодарны.
Мы благодарны и всем богам, и всем учителям, посвятившим нам своё внимание, терпение, время...
Но особенная благодарность богу Джехути (Тоту, Туту, Уту), породившему нас и подарившему нам преданного друга, любимца Амуна, ученика Джехути - Имути Мериамуна (мы называем его кратко «Имн», он единственный, который имеет право называть нас кратко «Умн»), а также Учителя,  жреца Джехути - Ути.  Имн был на два года младше нас и таким же чужеродным для этой планеты. Он совершенно не был приспособлен к этой жизни, весь был погружён в свои мысли, видения, сны. Он обладал удивительной памятью и огромными математическими способностями. Ути называл его даром небес и говорил, чтобы мы его берегли, опекали и не отпускали от себя. Но мы итак чувствовали всю жизнь притяжение и расположение к Имну. В трудные моменты нам было достаточно просто его присутствия, молчаливого или «мычащего» (он часто что-то напевал или о чём-то тихо рассуждал почти вслух, и эта музыка нас успокаивала и погружала в нужные думы). Имн сильно опережал земное время, его обширные знания ни мы, ни Ути не знали, как использовать практически. В основном, мы требовали от него предсказаний, которые часто нас спасали от бед. Имн был очень добрым, нежным, воспитанным. Ни разу от него не было грубости. Иногда, когда нам не хватало терпения, нападали сильная раздражительность, злоба, попадало и Имну. Но затем, когда мы приходили в себя, мы, разумеется, просили прощения, и он всегда прощал и улыбался своей тихой, покорной улыбкой. Он часто проявлялся в странном, но очень милом образе жертвенного агнца – малюсенькой игрушки-робота, копии «овечного» образа самого Амуна. Овцы были особой категорией земной жизни по благодатности в качестве пищи и по скорости размножения. Материальное «люблю» первоначально (да и по сути биологической жизни, когда одно потребляет и поедает другое)  означало «я хочу тебя съесть, употребить для своего удовольствия». Абстрактная любовь во многих вселенных остаётся недоступной. Имн был единственным, кого мы любили всю жизнь небесной, нематериальной, интеллектуальной, эстетической и духовной, абстрактной любовью. И даже не всю жизнь, а вечно. Мы с ним пересекались во множестве воплощений в разных вселенных. И не только в воплощениях – в абстрактных формулах-именах-программах. Мы были изначальны, вечны и бесконечны. Но на этой планете не понимали, что мысли, мышление могут выводить за рамки вселенной и материального существования, перемешивая все времена, пространства, иллюзии, возможности  и создавая образы других форм бытия. Имн, как и мы, был множественной личностью. Мы оба понимали, что являемся земными клонами и имеем абстрактную управляющую программу, производящую другие наши клоны в иных цивилизациях, но Имн подключался к этой программе чаще и без помех, искажений, у нас же часто просто не было времени и терпения, поэтому мы прибегали к знаниям Имна.  В некоторых людях вокруг нас тоже возникали эффекты множественности, расщепления на несколько личностей, но, в отличие от нас, они не могли, не умели собраться воедино, возвращаться к единству, объединять в гармоничную мозаику все грани проявлений, что приводило к внутренним конфликтам, к одержимости и духовным болезням. Позже эти болезни объединят под диагнозом «шизофрения». Удивительным оказалось то, что было невозможно доказать и показать таким больным нереальность их зрительных и слуховых галлюцинаций и логических искажений: они продолжали видеть и слышать то же самое и при повторных опытах и демонстрациях записей. Окружающие люди вокруг нас были корыстными, лживыми и злобными. Особенно активно, агрессивно они нападали на Имна. Сверстники ему завидовали, старались задеть, подставить под неприятные ситуации, распускали грязные слухи. Мы всегда старались вовремя появиться и защитить Имна. Неоднократно мы наказывали напавших на Имна. Имн их прощал, очень редко был рад, когда мы примерно  наказывали агрессоров. Нам же очень хотелось услышать от Имна признания нашей правоты, наших результатов. Имн не верил обесцененным земным словам, поэтому было трудно услышать от него словесных одобрений. Нам пришлось учиться читать его мысли и чувства. И когда мы научились этому, мы стали воистину счастливы.
Имн составил карту звёздного неба на момент нашего рождения (если перевести это на времяисчисление 21 века от рождения Христа, получится 29 мая 1495 г. до н.э. в Уасете (Оне, Луксоре) - см. рис.).