15. Синица и Заряслав

Одной  утехой  Заряславу
Была  синица:   
                ест  ли,  пьёт,
Она  уж  рядом:  порх  на  трАву,
Щебечет,  зёрнышки  клюёт.

То  на  плечо  присядет,  глядя
Глазами  чёрными  в  глаза,
То  спереди,  то  снова  сзади
Ерошит  перья  егоза.
 
Уснёт  ребёнок –  к  изголовью
Прильнёт  его  бессонный  страж,
Готовый,  словно  верный  паж,
Всю  жизнь  отдать  ему  с  любовью.

Порой  досаду  вызывала
Неугомонной  суетой:

«Лети  себе,  чего  пристала?
Своей  докукою  пустой?"

Того  не  знал  он,  что  в  синице –
Залётной  птице  озорной,
Душа  горючая  гнездится
Княгини – матушки  родной.

Прошла  зима…  зазеленели
Бугры,  долины  и  леса,
Разлился  Днепр,
               запестренели
Гостей  заморских  паруса.

Рос  Заряслав,  крепчал  на  диво,
Играл  уже  мечом  отца,
Пытал  дружинников  правдивых
Про  удаль  князя-храбреца,
Про  битвы,  игрища,  охоту…
Когда  же  женщины  его
Жалели, 
          отвергал  заботу:
Мол  я – мужик!  Мне  ничего…

И  сострадательную  руку
Отталкивал:   «Уйди,  побью!»,
На  сердобольных  глядя   букой,
В  себе  таил  печаль  свою.

Порой  со  сверстниками  бился…
Раз  как-то  после  драки  той
Сидел,  досадой  налитОй,
Всё  переведаться  грозился.