из-под шляпы

И никто не подумает - этому не бывать,
обывателей много, и кажется, что могли бы
поразмыслить, свечу подержать, застелить кровать,
но, увы, размышления сводятся к либо-либо.
Ветер волосы  треплет, а в городе кутерьма,
все привычно судачат и сплетничают "про это".
От большого ума ли, от маленького ума,
но газета разоблачительнее портрета.
Хоть не названо имя, фамилия и черты
не описаны вовсе, но всё узнаётся разом -
осень ветрена очень, поэтому с ней на "ты"
и горячее сердце, и самый холодный разум.
Ветер трогает щёки, по-блоковски, тет-а-тет
задувает за шиворот, черт не распознавая.
А оно и не нужно - не муза и не эстет,
и сюжетная линия вовсе не основная
в нашем быстром романе - достаточно пары глав,
разговоров для всяких скучающих на неделю.
В желтой прессе статейка с названием - о май лав,
и подробно о теле на теле, но в самом деле
не об этом, конечно, всё мелочи, адюльтер
в этом городе маленьком ни для кого не внове.
Ветер тайно ласкает любых городских гетер,
он довольно нахален в холодной своей основе.
Не болтун, только свистнет задумчиво в проводах -
вот и повод ко всем сочинениям - в рифму, прозой.
Разговоры про это скорее всего - вода,
и она замерзает в рождественские морозы.
Слишком рано, пока что сентябрь и листва желта,
и костры это редкость, и птицы не улетали.
Ты, пожалуйста, тоже пока что не улетай,
задержись ненадолго, а прочее всё - детали.
Эти черные полы накинутого пальто,
эта шляпа широкополая, шарфик, сумка.
Задержись хоть немного, пичуга моя, не то
где ещё повстречаешь такого же недоумка.
И каких-то прохожих невольно останови,
и кому-то в лицо - замолчи, языком не ляпай!
Все романы осенние пишутся о любви,
и о ветре, целующем локоны из-под шляпы.