Утка

Высокие ивы. Глина размыта.
Черная утка на черной воде
С белой полоской на выгнутой шее
Черная утка на выжженом мне.

Шумит и плещется, играя.
Мне размывая берега.
Всегда со мной. Всегда чужая.
И не со мной, всегда моя.

Порою взмах и шелест крыльев
В осеннем небе силуэт
И я надеялся бессильно,
Что ее больше со мной нет.

Но она снова возвращалась
Разбегом приземляясь в синь
Круги в воде, моя усталость
Тяжелый вздох ссутулых спин.


И лишь по берегу, мечтая!
Мой милый, юный, белый лис
В своей надежде весь пылая,
Той утке горло перегрызть.

Он был мечтами о свободе
Он верил в завтрашний восход
Он страстно жаждал ее плоти
Он так мечтал, что он убьет.

Я оживал в его надежде.
Чесал за ухом, по спине
Он это я, но очень прежде
Без черных уток на душе.

Полоской белою на шее,
Вслед друг за другом тают дни
И ее крики все сильнее
Зовут меня к воде сойти.

Сознанье тает, взмахи крыльев
Брожу по берегу без сна
И меня тянет томно, сильно
Сырая, черная вода.

Переполняюсь. Ее крики.
Тону в трясине черных перьев
И лица все вокруг безлики,
Зовут и стонут там за дверью.

И нежный возглас. Тихий, робкий.
Так звал меня и умолял.
Я знал чего она так хочет.
И я конечно все отдал.

Я каюсь. Вспорот ее ложью.
И что-то теплое в руках
Сжимаю, сдавливаю дрожью.
Душу ладонями свой страх.

Плакучи ивы. Стоном веток
В своем поклоне. Тянут вниз
Безмолвно небо. Ранен берег.
В моих ладонях мертвый лис.

Отныне озеро безбрежно
На дне прохлада и уют
Мне, задушившему надежду,
Там мягко стелят, очень ждут.

Шагаю в воду, ей навстречу
И два крыла слились в одно
Ее обьятья бесконечны,
Чуть подтолкнут меня на дно.


И я в воде. А надо мною,
Восход в безумной синеве.
И утка, став моей судьбою.
Полощет клювом по воде.