о. Александр Шлеман О втором пришествии Иисуса

О ВТОРОМ ПРИШЕСТВИИ ГОСПОДА. ИИСУСА ХРИСТА

Разьяснение священника АЛЕКСАНДРА (ШЛЕМАНА)
О Символе ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ
АПОСТОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ. "Верую в <...> (снова) грядущего со славою судить живых и мертвых. Его же Царствию не будет конца..."
Радио Свобода конец 70-х, нач. 80-х гг. ХХ в.

   "<...> И паки (снова) грядущего со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца...". Христиане всегда верили во второе пришествие Христа. Для первых христианских поколений вера эта была радостной, они сами христианство переживали, прежде всего, как  о ж и д а н и е  Х р и с т а.
Последняя книга Нового Завета, так называемое
О т к р о в е н и е  или Апокалипсис Иоанна Богослова, завершается призывом: "Ей, гряди, Господи Иисусе!"
     Апостол Павел в Послании к Фессалоникийцам говорит о радости этого пришествия: "И тогда, - говорит он, - мы всегда с Господом будем...". Однако постепенно, на протяжении веков, радость эта как бы растворилась в страхе - страхе последнего суда, который христиане стали называть 
с т р а ш н ы м.  И, наконец, сравнительно недавно, в последние два столетия, можно сказать, - выдыхаться стал и этот страх суда, уступивший место страху уже не перед судом, а перед смертью...
     Именно поэтому нам, христианам, нужно сегодня как бы заново вдуматься в изначальную христианскую веру во второе пришествие Христа, в восприятие этой верой суда, обещанного Христом.
И наконец, в христианский опыт, христианское понимание  с т р а х а.
И может быть именно с последнего, со страха, и нужно начать. Нужно потому, что слово "страх" в христианском Писании и Предании употребляется в двух разных смыслах - положительном и отрицательном. Уместно сначала остановится на смысле отрицательном. Этот отрицательный, можно сказать, даже  г р е х о в н ы й  смысл страха лучше всего выражен святым Иоанном Богословом. В своем первом послании (проповеди) он пишет: "Боящийся несовершенен в любви, ибо в страхе есть мучение. Совершенная любовь изгоняет страх...". Смысл этих слов таков: человеческая жизнь насквозь пронизана  с т р а х о м.  Страхом неизвестности, страхом несчастья, страхом страданья, страхом умирания, страхом смерти. Страшна жизнь и страшна смерть, и именно от этого страха страстно хочет и не может освободиться человек... Не может и старается как бы заглушить его. Старается запрятать куда-то, не думать, не знать о нем. Но основа христианской веры в том как раз, что Христос пришел нас от страха этого присущего всей человеческой жизни, освободить. В этом смысле сама вера есть победа над страхом. Ибо мы верим, что Христос открыл нам Бога как любовь, своей смертью победил смерть, своим воскресением открыл нам доступ в вечную жизнь, в вечную радость. Если мы верим во Христа и, веря, любим - то нет места страху в нашей душе, он уничтожен светом веры, надежды, и любви. Поэтому для верующего -  и именно об этом говорит Иоанн Богослов - страх греховен, он показыввет недостаток веры в Него. И это же обьясняет ту радость, с которой первые христиане ждали возвращение Христа, радость слов, которые, пожалуй, уже и не задумываясь о них, мы продолжаем повторять: "Да приидет Царствие Твое...".
     Таков, следовательно, христианский отрицательный смысл слова "страх". И только по отношению к нему мы можем почувствовать второй, положительный смысл. Он выражен в словах Писания: "начало премудрости - страх Господень". Это страх, который не только не уничтожается в вере, любви и надежде, а присущ им как их глубина. Этот страх - не от незнания, а от знания Бога, от знания Его безмерной святости, любви, от знания Его призыва, обращенного к каждому из нас: "Будьте святы, ибо Я свят", "будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный". Сущность этого страха: благоговение, восхищение, чувство недостоинства. Этот страх иногда, очень редко, испытываем мы и в нашей жизни - когда встречаемся с красотой, совершенством, когда прикасаемся к чему-то высокому, чистому и прекрасному, и в свете этой встречи постигаем свою падшесть, греховность и мелочность своей жизни. Потому что страх спасительный, страх, рождающийся от света и радости, и, по свидетельству святых, этот страх возрастает в душе человеческой по мере приближения ее к Богу. Его не способен пережить мелкий, самовлюблённый, самодовольный человек, погруженный в суету; ему противостоят цинизм, грубость, гордыня, вульгарность, все то, что в падшем человеке заглушает способность к очищению, к восхождению, к совершенству. Именно этот благоговейный страх открывает нам смысл того последнего, Божьего суда над нами, который мы называем "страшным судом". Нет это не суд Хозяина, Владыки над рабами. Это суд самой Божественной любви над нашей душой, суд Божественного добра, Божественной истины и Божественной красоты. Так, в своей притче о суде Христос не говорит о нарушении закона. Он говорит: вы не увидели Меня в вашей жизни. Здесь страх не от боязни наказания, ибо не боязнь наказания движет любовью к Богу, и не рождает в человеке тоску по совершенству и по подлинной жизни. Это страх Божий, то есть осознание, горестное осознание нами наших измен Божественной любви, дарованной нам во Христе. Первые Христиане ждали Христа, ждали Его второго пришествия потому, что в них, они верили и духовным опытом они знали, откроется вечное царство любви, знание Бога и в Нем знание жизни вечной.
     Да, они ждали Христа "со страхом и трепетом",  как и к причастию (Чаше спасения) подходим "со страхом Божиим и верою...". И это значит - с благоговением, с осознанием высоты дара и нашего по отношению к высоте этой - недостоинства. В свете понимания нами всего этого можно и нужно сказать, что отношение наше ко второму пришествию Христа есть мерило нашей веры во Христа и нашей любви к Нему. Если мы только боимся Его, боимся, как боятся рабы хозяина, то несовершенна наша вера и отсутствует в нас любовь. Если ждем Христа "со страхом Божиим и верою", то знаем и то, что в Нем воссияло прощение грехов и что бесконечно милосердие Божие, и что одна слеза подлинного раскаяния и подлинной любви сильнее всех грехов.

Выдержка из книги "Воскресные беседы" составленная по беседам на радио "Свобода".