Советская жизнь без Бога

Атеизм, как отрицающее религию мировоззрение, не будучи формально провозглашённым в СССР элементом государственной идеологии, активно поддерживался партийными и государственными органами до 1988 года, когда произошла политическая и идеологическая либерализация режима, а также праздновалось Тысячелетие крещения Руси. Известно высказывание Ленина о борьбе с религией: «Мы должны бороться с религией. Это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс».
Помимо пропаганды атеизма («научно-материалистического мировоззрения»), государ-ственными органами в 1920-е — 1930-е осуществлялись массовые аресты и преследование духовенства и религиозных проповедников. Вплоть до 1939 года политика ликвидации организованной религиозной жизни проводилась в административном порядке органами государственной власти, в частности НКВД; впоследствии религиозная политика становится более дифференцированной.  Вместе с тем, полной ликвидации организованной религиозной жизни и официального запрета религии (как, например, это имело место в Албании) в СССР никогда не было, а в отдельные периоды своей истории руководство СССР даже оказывало некоторым из конфессий поддержку, преследуя свои политические интересы.
В 1918—1920 годы центральное место в ряду мер разоблачительного характера заняла развернувшаяся кампания вскрытия мощей святых Русской Церкви (постановления Наркомюста от 14 августа 1919 года об организационном вскрытии мощей и от 25 августа 1920 года о ликвидации мощей во всероссийском масштабе): было вскрыто 65 рак с мощами российских святых, в том числе и особо почитаемых, таких как Серафим Саровский и Сергий Радонежский. Кампания имела своей целью попытку разоблачения данного культа. Вскрытия сопровождались фото- и киносъёмкой, материалы которой затем использовались в агитационных целях.
Буквально с первых своих шагов пришедшие к власти богоборческие силы развернули в стране антирелигиозную кампанию. Были подготовлены тысячи пропагандистов, которые боролись с религией на местах. С 1922 года в СССР издавалась газета «Безбожник», а в апреле 1925 года было образовано единое всесоюзное антирелигиозное общество, получившее название «Союз безбожников». На пропаганду атеизма в Советском Союзе работали целые институты, придававшие ему флёр «научности». Весной 1922 года большевики, отразившие к тому времени внешние угрозы, перешли к этапу активной борьбы с религиозными институтами и прежде всего с православной церковью, которая рассматривалась ими как крупнейший очаг внутренней «контрреволюции». 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих. В письме членам Политбюро от 19 марта 1922 года В. И. Ленин, имея в виду разразившийся к тому времени в ряде регионов голод, писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету. Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо…Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…»
Антирелигиозная политика первых лет не увенчалась успехом: в 1921—1922 годах началось частичное религиозное возрождение, особенно в городах. В период с 1923 до 1929 года политика государства претерпела некоторое смягчение, в особенности в отношении мусульманских и иудейских организаций («религиозный нэп» по терминологии некоторых исследователей, восходящей к словам Льва Троцкого). Политика же в отношение протестантских групп («сектантов») и ранее была сравнительно благожелательной: делами протестантов ведал Оргкомсект при ВЦИК под руководством П. Г. Смидовича; в отличие от православной церкви протестантским организациям разрешали выпуск различных периодических изданий, давали право иметь свои учебные заведения, организовывать союзы молодёжи, крестьяне-протестанты с конца 1919 года стали создавать первые колхозы, получавшие от гос-ударства кредиты и льготы.
В 1925 году на основе Общества друзей газеты «Безбожник» была основана (существовала до 1947 года) массовая общественная организация «Союз воинствующих безбожников» (до июня 1929 года — «Союз безбожников»), во главе которого стал Емельян Ярославский (Губельман); функционировало издательство «Безбожник».
В первые годы советской власти духовенство было отнесено к лицам, лишенным избирательных прав («лишенцам»). Всего в СССР в избирательную кампанию 1925/26 годов насчитывалось 1040 тыс. лишенцев (1,63 % избирателей). Среди них более 15 % являлись представителями духовенства.
В начале 1929 года был разослан совершенно секретный циркуляр «О мерах по усилению антирелигиозной работы», который борьбу с религией приравнивал к классово-политической, что открывало новый этап наступления на религию.
Принятое 8 апреля 1929 года на основании Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», с позднейшими изменениями от 23 июня 1975 года, до 25 октября 1990 года, когда Постановлением Верховного Совета РСФСР был введён в действие Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», служило нормативно-правовым документом, регулировавшим статус религиозных обществ (объединений) в СССР. Постановление запрещало религиозным объединениям заниматься благотворительностью, организовывать паломничество верующих к святым местам и подобное; деятельность служителей культа ограничивалась местожительством членов нанимавшего их общества (группы). Вне церковных стен деятельность духовенства ограничивалась посещением больных и умирающих, на всё другое требовалось специальное разрешение местного Совета.
Руководитель СССР Иосиф Сталин охарактеризовал 1929 год как год «Великого перелома». В этом году страна претерпела существенные изменения во внутриполитическом и экономическом курсе, связанные с отказом от НЭПа, форсированной коллективизацией и индустриализацией.
Точно так же в 1929 году изменилась политика государства в отношении религии. С этого времени Советское государство окончательно перестало «заигрывать» с какими-либо конфессиями. «Религиозный НЭП», характеризующийся частичной либерализацией, был свернут, началось ужесточение антирелигиозной борьбы. Причём отношение государства к религии становилось все жестче и жестче с каждым годом.
В борьбе с религией пропаганда стала постепенно отходить на второй план, уступая место открытой борьбе с религиозными организациями и репрессиями против верующих. Неслучайно период с 1932 по 1937 годы получил в истории церкви название «безбожной пятилетки». Конец 1920-х — начало 1930-х годов были пиковыми в деятельности всесоюзного антирелигиозного общества «Союз безбожников». Под эгидой этой организации выходили разнообразные антирелигиозные издания (газета «Безбожник», журналы «Безбожник», «Антирелигиозник», «Воинствующий атеизм», «Деревенский безбожник», «Юные безбожник» и другие, выходившие на различных языках народов СССР), организовывались массовые мероприятия, — лекции, демонстрации, диспуты, «антирелигиозные пасхи» и т. д. Общество имело десятки тысяч первичных ячеек на заводах, фабриках, в колхозах, в учебных заведениях. К 1936 году численность организации превысила 5 миллионов человек, в отрядах юных безбожников состояло более 2 миллионов детей.
Активистам этой организации государство предоставляло ряд льгот, дополнительных возможностей для образования и обучения, бесплатные путевки. Для некоторых из них (лекторов, агитаторов, работников управленческого аппарата) атеизм стал профессией. На состоявшийся в 1929 году II съезд Союза безбожников прибыло 1200 делегатов. С речами на съезде выступили Бухарин, Луначарский, Максим Горький, Демьян Бедный, Владимир Маяковский. Съезд продемонстрировал непримиримую позицию по отношению к религии. Например, поэт В. Маяковский закончил свою речь призывом: «Товарищи, обычно дореволюционные ихние собрания и съезды кончались призывом „с богом“, — сегодня съезд кончится словами „на бога“. Вот лозунг сегодняшнего писателя». Съезд переименовал организацию в «Союз воинствующих безбожников».
Однако при всём напоре антирелигиозная пропаганда не приносила желаемых плодов. В переписи населения 1937 года 1/3 горожан и 2/3 жителей сельской местности (неанонимно) назвали себя верующими. По данным церковного историка протоиерея Владислава Цыпина именно результаты переписи повлекли за собой чекистскую «чистку» рядов «Союза воинствующих безбожников». Впрочем, начиная с 1932—1933 годов деятельность этой организации неуклонно шла на спад: власти всё меньше в ней нуждались, предпочитая прямые репрессии «просветительским» методам борьбы с религией.   
Главными методами борьбы с религиозными организациями стали конфискация зданий храмов, молитвенных домов, мечетей, синагог; лишение религиозных общин и союзов государственной регистрации, закрытие учебных заведений и изданий, а также фактический запрет на какую-либо активность вне церковных стен.
До 1930 года для закрытия любой церкви требовалось согласие Комиссии по делам культов при Президиуме ВЦИК РСФСР. Это существенно препятствовало массовой ликвидации молитвенных зданий.
 
Разрушение Храма Христа Спасителя (1931)
В 1929 - начале 1930 годов был принят ряд нормативных актов, серьезно ограничивших права религиозных организаций и духовенства и давший местным властям право закрытия церквей. После этого кампания по закрытию и сносу религиозных зданий стала 8 апреля 1929 года вышло Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объеди-нениях». Этот документ (с внесенными в него позднее дополнениями и изменениями) был основным правовым актом, регулировавшим религиозную жизнь в СССР до самого конца Советской власти. Новый документ ограничивал деятельность религиозных служителей стенами храмов, монастырей, домов молитвы, мечетей и синагог, а также местом проживания верующих. Запрещалось создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей; оказывать материальную поддержку своим членам; организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, трудовые, по обучению религии и т. п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь.
В мае 1929 года на XIV Всероссийском съезде Советов была принята новая редакция статьи 4-й Конституции РСФСР: вместо «свободы религиозной и антирелигиозной пропаганды» признавалась «свобода религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды», что законодательно ставило верующих в неравное с прочими гражданами положение. Наконец, 21 мая 1929 года Совнарком СССР принял постановление «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс законов о труде», в котором одним из признаков ку-лацкого хозяйства было объявлено хозяйство, принадлежащее служителям культа.
26 января 1930 года Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК РСФСР изме-нила порядок принятия решений о закрытии церквей. Отныне окончательное решение о ликвидации молитвенного здания принимали краевые и областные исполкомы (для автономных республик, не имеющих деления на округа, был сохранен прежний порядок), а верующие получили лишь право обжаловать их решения в Комиссию по вопросам культов[12]. С этого момента начинается массовое закрытие и уничтожение религиозных зданий.
11 февраля 1930 года ЦИК и СНК СССР издали постановление «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений», которое предлагало при регистрации религиозных объединений исключать из них «кулаков, лишенцев и иных враждебных советской власти лиц» и не допускать впредь проникновения в эти органы указанных лиц. Вскоре начались массовые выступления против преследований верующих, которые в ряде случаев соединялись с протестами против принудительной коллективизации. Только за 1930 год в СССР было зафиксировано 1487 массовых выступлений на религиозной почве (большинство из них в марте 1930 года — 514 выступлений и в апреле 1930 года — 391 выступление). После выхода статьи И. В. Сталина «Головокружение от успехов» власти пошли на некоторые уступки. Например, 13 октября 1930 года была отменена норма, приравнивавшая священников к кулакам.
В результате кампании по закрытию храмов, молитвенных домов, мечетей и синагог, например, в Ленинградской области из имевшихся до революции 2165 культовых зданий в 1917—1935 году было закрыто 1207. В самом Ленинграде из 421 здания было закрыто 316. Как отметил историк Татьяна Никольская, если в православии существование общины зачастую прекращалось с закрытием храма, то протестанты чаще просто «уходили в подполье» и начинали скрывать места своих собраний. В связи с чем для выявления сектантов привлекались ячейки «Союза воинствующих безбожников» на местах.
В ходе сворачивания НЭПа, большевики решили ликвидировать частное предпринимательство путём обложения налогом в таких размерах, что коммерческая деятельность лишалась всякого смысла либо приносила ощутимый убыток. При этом религиозные организации были приравнены к коммерческим предприятиям, а священнослужители — к предпринимателям. За неуплату налога священнослужители могли быть арестованы, а их приходы за-крыты.
С конца 1920-х годов волна посадок и расстрелов священнослужителей и религиозных активистов всех конфессий стала нарастать. Принятое 15 февраля 1930 года Постановление правительства «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений» предписывало местным органам власти усилить контроль за руководителями религиозных общин, исключать из актива «враждебных советскому строю». Так, дальневосточное УГБ НКВД в 1930-е годы сформулировало основные причины, по которым «церковникам и сектантам» можно выносить обвинительный приговор: религиозная пропаганда среди населения; проникновение в советские учреждения городов, в сельские советы; противодействие культурно-политическим мероприятиям партии и государства; агитация против налоговой политики государства; распространение контрреволюционных, провокационных слухов; связь с зарубежными контрреволюционными белоэмигрантскими организациями и иностранными разведками и т. п.
Пик репрессий против «религиозников» пришёлся на период Большого террора 1937—1938 годов. В 1937 году вышел секретный оперативный приказ НКВД № 00447, в соответствии с которым «церковники и сектантские активисты» были объявлены «антисоветскими эле-ментами», подлежащими репрессиям. Реализация этого приказа началась в августе 1937 го-да.
Интенсификация гонений на верующих осуществлялась под личным контролем Сталина. Так, 13 ноября 1937 года Л. З. Мехлис переадресовал Сталину письмо редактора газеты «Звезда» о вредном влиянии церкви в Белоруссии, и Сталин написал резолюцию: «Т. Ежову Надо бы поприжать господ церковников». В ответ Ежов направил Сталину обширный материал о ходе репрессий в отношении «церковников и сектантов» на местах. По данным Ежова, в период с августа по ноябрь 1937 года было арестовано 31359 «церковников и сектантов», из них митрополитов и епископов — 166, попов — 9116, монахов — 2173, «церковно-сектантского кулацкого актива» — 19904. Из их числа приговорено к расстрелу 13671 человек, из них епископов — 81, попов — 4629, монахов 934, «церковно-сектантского кулацкого актива» — 7004.  В своем комментарии к этим цифрам Ежов писал: «В результате наших оперативных мероприятий почти полностью ликвидирован епископат православной церкви, что в значительной мере ослабило и дезорганизовало церковь. <…> Вдвое сократилось количество попов и проповедников, что также должно способствовать разложению церкви и сектантов». По мнению Ежова, православные «церковники» (тихоновцы, обновленцы, григорианцы) якобы теперь действовали заодно с «сектантами», ставя «своей задачей создание единого антисоветского фронта». В неопубликованной части записки Ежова содержались предложения о насыщении уцелевших религиозных структур чекистской агентурой, очевидно одобренные Сталиным.
Непрерывающиеся аресты, посадки и расстрелы тянулись на протяжении всего периода 1937—1938 годов. Вследствие того, что основная часть архивных документов о репрессиях в настоящее время остается недоступной для исследователей, точных данных о количестве жертв среди верующих до сих пор нет. Однако, несмотря на репрессии, большинство населения СССР в конце 1930-х годов составляли верующие. Перепись 1937 года показала, что из 98,4 млн жителей Советского Союза в возрасте от 16 лет и старше 55,3 млн человек назвали себя верующими (из них 41,6 млн причислили себя к православным).
После начала Второй Мировой войны к СССР в 1939 - 1940 годах были присоединены Западная Украина, Западная Белоруссия, Бессарабия, республики Прибалтики. На них сохранилось немало действующих религиозных приходов — православных, протестантских, католических и иудейских.
Так только на территории Восточных воеводств Польши, присоединенных (кроме Виленского края) к СССР по данным польского статистического ежегодника в 1939 году проживали следующие группы населения:
• 4734,9 тысяч католиков (36,4 % населения);
• 3514,7 тысяч православных (26,9 % населения);
• 3273,3 тыс. греко-католиков (25,1 % населения);
• 1269,1 тыс. иудаистов (9,7 % населения);
• 105,5 тысяч евангелистов;
• 87,9 тысяч христиан иных исповеданий.
• 17,9 тысяч атеистов и лиц, исповедовавших иные религии.
Из этих цифр видно, что в 1939 году советское население пополнили миллионы верующих. С ними приходилось считаться. В частности, Московская Патриархия получила возможность хиротонисать в 1940 — начале 1941 года для этих территорий нескольких епископов, тогда как в СССР в довоенных границах замещёнными оставались только две епископские кафедры — в Москве и Ленинграде (значительная часть епископата была уничтожена, за исключением некоторых архиереев, получивших лагерные сроки или живших «за штатом» на положении частных лиц).
С первых недель после присоединения советская власть начала борьбу с религией на новых территориях: с помощью налогов, запрета религиозного образования, изъятия культовых зданий и массированной атеистической пропаганды. Так в Литве уже 1 июля 1940 года за-претили занятия по религии в школах (с увольнением преподавателей религиозных дисциплин), хотя учебные заведения в этой республике были национализированы только 8 и 24 августа 1940 года. 16 июля 1940 года был закрыт факультет теологии и философии университета Витаутаса Великого.
На новых землях в 1939—1941 годах была развернута атеистическая пропаганда. В Западной Белоруссии ее стали вести Союз воинствующих безбожников и партийные комитеты фактически с мая 1940 года. Основной формой антирелигиозной пропаганды были доклады и лекции, темы которых подбирались и утверждались районными комитетами партии по рекомендациям Центрального Совета Союза воинствующих безбожников. До февраля 1941 года антирелигиозные лекции читали в основном «восточники» (ученые, преподаватели вузов, лекторы их Союза воинствующих безбожников, коммунисты, комсомольцы), причем проводили они их только на русском языке.
10 февраля 1941 года вышло Постановление Центрального комитета Коммунистической партии большевиков Белоруссии «О состоянии антирелигиозной пропаганды в западных областях БССР», которое резко ужесточило антирелигиозную пропаганду, открыв ее новый этап в Западной Белоруссии. Постановление внесло ряд новшеств:
• областные, городские и районные комитеты партии были обязаны отобрать из населения Западной Белоруссии кандидатов на должности антирелигиозных лекторов и направить их на курсы, организуемые областными комитетами партии.
С марта 1941 года увеличилось количество антирелигиозных лекций в селах Западной Белоруссии. Власти давали указания об организации «библиотечек антирелигиозника», читках антирелигиозных журналов, создании при библиотеках «уголков безбожников».
Советский режим труда и отдых, введенный на новых землях, объективно препятствовал соблюдению религиозных праздников. С 7 августа 1940 года (в том числе на западных землях) была введена 7-ми дневная рабочая неделя с плавающим выходным днем, что, например, лишало возможности местных евреев праздновать Шаббат.
В 1939—1941 года на новых землях религиозные здания отбирали у верующих. В некоторых религиозных зданиях разместили советские школы — введение всеобщего школьного обучения требовало новых помещений. Кроме того, из школ на новых землях были убраны все религиозные предметы, а сами дети были обязаны учиться в том числе в дни религиозных праздников. В Западной Белоруссии в 1939—1941 годах велась агрессивная антирелигиозная политика: запретили религиозные школы, в общеобразовательных учебных учреждениях ввели уроки атеизма, у верующих изымали здания синагог и молитвенных домов.
В ходе войны 1941—1945 годов политическое руководство СССР окончательно отказалось от планов скорейшего уничтожения религии и церкви и перешло к политике частичного возрождения религиозной жизни в стране под жёстким государственным контролем.
4 апреля 1942 года в Москве на Пасху на одну ночь был отменён комендантский час. Объявление по радио об этом состоялось за несколько часов до служб, которые прошли в условиях светомаскировки и на которых присутствовало по оценке НКВД до 85 тысяч человек.
14 сентября 1943 года при СНК СССР был созданы Совет по делам Русской православной церкви (СДРПЦ); 19 мая 1944 года — Совет по делам религиозных культов (СДРК), на которые возлагались задачи осуществления взаимодействия между правительством и, соответственно, Московской Патриархией и «религиозными объединениями мусульманского, иудейского, буддийского вероисповеданий, армяно-григорианской, старообрядческой, грекокатолической, католической и лютеранской церквей и сектантских организаций». Советы должны были разрабатывать проекты соответствующих законодательных актов и постановлений правительства, наблюдать за исполнением законодательства о культах; Советы имели в республиках, областях и краях своих уполномоченных.
Хотя Положения «О порядке открытия церквей» от 28 ноября 1943 года и «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов» от 19 ноября 1944 года предполагали многоступенчатость и длительность процедуры открытия новых культовых учреждений, открытые на занятой фашистами территории учреждения культа после восстановления советского режима на данной территории регистрировались как «фактические действующие» и, как правило, не закрывались. В 1946 году на территории СССР насчитывалось 10547 соборов, церквей и молельных домов, в том числе в РСФСР — 2816 церквей, молельных домов и соборов.
С 1 января 1946 года тариф на электроэнергию для всех религиозных учреждений был резко снижен: с 5,5 руб. до 1,65 руб. за кВт-час. Распоряжением № 1637 от 24 февраля 1947 года Совет министров СССР обязал Министерство торговли СССР снабжать продовольственными товарами учащихся и преподавателей духовных учебных заведений всех конфессий наравне с государственными светскими учебными заведениями.
С начала 1948 года началось ужесточение антирелигиозной политики. Сначала оно коснулось не православных религиозных организаций. В апреле 1948 года Совет по делам религиозных культов разослал своим уполномоченным на местах инструкцию, в которой сообщалось, что Совет «категорически предлагает прекратить всякую регистрацию религиозных общин».
Хотя период правления Н. С. Хрущёва в сравнении с деяниями его предшественника принято именовать «оттепелью», между государством и религиозными организациями наоборот наступило значительное охлаждение отношений. Активизация антирелигиозной борьбы началась после XX съезда, на котором Хрущёву удалось окончательно утвердить свою власть в стране. Секретное постановление ЦК КПСС «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам „О недостатках научно-атеистической пропаганды“» от 4 октября 1958 года обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки»; государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин. 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял Постановления «О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей», которым были отменены прежние налоговые льготы для религиозных организаций. Кампания шла под лозунгом восстановления ленинской законности и борьбы со сталинизмом. В антимонастырскую кампанию включились республиканские власти. Постановление Совета министров Украинской ССР от 1 ноября 1958 года из 357 га земли украинским монастырям оста-вило за ними только 60 га.
С 1959 года началось закрытие действующих храмов. В январе 1960 года ЦК КПСС принял закрытое постановление — „О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах“. С марта 1961 г. года постановлением Совета министров СССР открытие и закрытие церквей целиком передавалось на усмотрение областных исполкомов, которым также разрешалось ограничивать колокольный звон. Запрещалось совместное богослужение священников соседних церквей в дни праздников, участие детей и подростков в хорах певчих и церковных службах, не разрешалось строительство жилых домов для священников на средства общины, ограничивалось проведение крестных ходов, запрещалась благотворительность.
Секретное Постановление 16 марта 1961 года „Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах“ требовало восстановления в полной мере Постановления 1929 года, обязывая местные советские органы обеспечить строгий контроль за его выполнением, своевременно принимать меры к ликвидации нарушений этого законодательства духовенством и религиозными объединениями; все постановления 1940-х годов признавались утратившими силу. Секретная инструкция по применению законодательства о культах в марте 1961 года обращала особое внимание на то, что служители культа не имеют права вмешиваться в распорядительную и финансово-хозяйственную деятельность религиозных общин. В массовом сознании сохранилось приписываемое Хрущёву высказывание того пе-риода, в котором он обещает показать последнего попа по телевизору в 1980 году.
В 1964 г. был создан Институт научного атеизма. В 1965 году СДРПЦ и СДРК были объединены в Совет по делам религий (СДР) при Совете Министров СССР; впервые было опубликовано положение о СДР. Совет имел право сам принимать решения о регистрации и снятии с регистрации религиозных объединений, об открытии и закрытии молитвенных зданий, проверять деятельность религиозных организаций.
Новые Уголовные Кодексы от 1961 года и Указы Президиума ВС РСФСР от 18 марта 1966 года «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах», «О внесении дополнений в статью 142 УК РСФСР», «О применении статьи 142 УК РСФСР», устанавливали три вида ответственности за нарушение религиозного законодательства: дисциплинарную, административную и уголовную; уклонение руководителей религиозных объединений от регистрации и другие нарушения ими законодательства о культах наказывались административным штрафом (до 50 руб.), уголовная ответственность (до 3-х лет лишения свободы) предусматривалась за посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов, принудительное взимание сбо-ров, изготовление и массовое распространение обращений, писем, листовок, призывающих к неисполнению законодательства о религиозных культах.
Опубликованный 23 июня 1975 года Указ Президиума ВС РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. „О религиозных объединениях“» уточнял процедуру регистрации религиозных обществ, сохраняя многоступенчатость процедуры. Полномочия по открытию и закрытию храмов переходили от местных Советов к СДР; окончательное решение оставалось за ним без ограничения сроков.
Конституция СССР 1977 года сохраняла фактическое неравноправие граждан в зависимости от их отношения к религии: атеисты могли свободно пропагандировать свои убеждения, а верующие имели лишь право «отправлять религиозные культы» (статья 52-я). Распространение «научного атеизма» с марксистской подкладкой вменялось в обязанность преподавателям в школах и вузах, в комитетах партии на местах существовали штатные должности пропагандистов. Вместе с тем, в отсутствии идеологической конкуренции уровень подготовки такого рода кадров был невысок.
Опубликованный 23 июня 1975 года Указ Президиума ВС РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. „О религиозных объединениях“» уточнял процедуру регистрации религиозных обществ, сохраняя многоступенчатость процедуры. Полномочия по открытию и закрытию храмов переходили от местных Советов к СДР; окончательное решение оставалось за ним без ограничения сроков.
Конституция СССР 1977 года сохраняла фактическое неравноправие граждан в зависимости от их отношения к религии: атеисты могли свободно пропагандировать свои убеждения, а верующие имели лишь право «отправлять религиозные культы» (статья 52-я). Распространение «научного атеизма» с марксистской подкладкой вменялось в обязанность преподавателям в школах и вузах, в комитетах партии на местах существовали штатные должно-сти пропагандистов. Вместе с тем, в отсутствии идеологической конкуренции уровень под-готовки такого рода кадров был невысок.
В первые годы правления М. С. Горбачева (1985—1987) официальное отношение советского государства к религии оставалось прохладным. В частности, 24 ноября 1986 года во время визита в Ташкент Горбачев призвал вести решительную борьбу с проявлениями религиозности. Однако по мере развития процессов «перестройки» происходит постепенный пересмотр религиозной политики государства, переход от атеистической пропаганды к сотрудничеству с религиозными организациями. Наиболее значительные изменения начались с 1988—1989 годов. В 1988 году Совет по делам религии при Совете министров СССР отменил норму о том, что молитвенные здания являются собственностью государства. В 1989 году были утверждены рекомендации по взаимодействию пенитенциарных учреждений с религиозными организациями и служителями культа, которые позволяли заключенным участвовать в религиозных обрядах, а церкви оказывать помощь осужденным. Наконец, в 1990 году был принят закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», который радикально изменил характер отношений государства и религиозных организаций. Статья 5 этого закона прекращала государственную поддержку атеизма, устанавливая, что «государство не финансирует деятельность религиозных организаций и деятельность по пропаганде атеизма». Закон предоставил религиозным организациям права юридического лица, разрешил им международные контакты без государственного посредничества. Ещё дальше в улучшении положения религиозных организаций в 1990—1991 годах пошли власти РСФСР. В 1990 году вышел закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», который раз-решал факультативное изучение религии в общеобразовательных учебных заведениях, а также запретил создавать органы государственного контроля за реализацией права граждан на свободу вероисповедания. В октябре 1990 года на основании этого закона был отменен декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви.