Карасики

- Шо, унучок, не выспавсь? Так рыбалка, значицца, дело ране'нькое и сурьёзное. Я вчерась у вечери тебе удочку выстругав - мале'нькую, як ты сам. Шоб, значицца, ловить тех карасиков было сподручно. Тай карасикам нашим кинув исть малёхо: макухи та пшена, шо баба твоя вчерась в обед зготовила.  Шо? А як же ж! Глянь - поели ваны усё, тока спасиба не сказали. Ну, закинув? Теперя сидай рядком тай ждать будем, колы карасики приплывуть на нас-оба-два поглядеть. Ага.
  Шо, опять розказать тебе шо-нить? Та можна, тока тихонечко, бо карасиков можем налякать. А наляканные, ваны разбегуцца у ваде у разные стороны - тай плакала наша рыбалка. А баба твоя наругаеть нас-оба-два, шо, значицца, без рыбы прийшли. Ага.
 
  Ладно, слухай. Случилась ета бывальщина у те года', колы дед твой быв парубок молодой та не жонатый. Ну, я, а хто ж? Як-то раз, у субботу ране'нько, побижав твой дед порыбалить - карасиков наловить. Як мы з тобой, як мы. Тока я быв сам-один. Добрая рыбалка мене попалась - багато карасиков наловив. Накрыв я их усех лопухами тай побижав з ними, значицца, до суседнего села на ярманку - свежих продавать. Ага.
 
  Став у рядах - стою, продаю. И тут я глянь: прийшла до мене жиночка з кошолкой та з девкой -  за карасиками, значицца. Тута  дед твой враз и пропав. Не куда, а як. Полюбилась мене дуже та девка. Як тока вана на мене своима волошковыма глазелками зыркнула, так, значицца, я и пропав. До смерти.
  А колы пропадать став, то забыв я и про карасиков у лопухах, и про гроши, и про батяню з мамкою, земля им пухом - про усё на белом свете. Став, значицца, як столб - ни здрасте, ни досвидання! Як, рыба, занемев. Ага.
 
  Очухавсь дед твой, колы жиночка з кошолкой та девкой обе-две з ярманки пошли. Тута, значицца, я сколыхнувсь увесь тай побижав у догон. И так мы у трёх з кошолкою до дому их и дошли - ваны спереди, а я, значицца, чутка взади. Ага.
  Приметив я ихнюю хату тай полетев сам-один взад, як на крыллях. Як птица, а можэ, и быстрей. Шо, откуда крылля? Так от любови великой ваны и повырастали. Ага.
  З того самого дня  кажный  вечир -  опосля работы у поли чи з коныками - бижав я бегом до девки той. Шо, зачем? Шоб, значицца, на ейо глазелки волошковыи  попасть та самому на ейо поглядеть. Ага.
 
  А шо потом? Багато парубков на ту красоту заглядались. Тока не знали ваны твого деда! Упёртый я быв, як вол. Год бегав я у то село до девки той - и добегавсь! На Покров мы з ней свайбу сыграли! Во'на как!  А девка та  - жонка моя родненькая, а тебе, значицца, баба твоя. До старости глаза у ейо не выцветають - тока глянешь и пропав. До смерти. Ага.
   
 ...Ну, шо, унучок? Пойдем до дому, а то объедять нас-оба-два у куща'х комарики, бисовые дети. Шо брать? Бери ведёрко з карасиками, накрывай його лопухами, а я, значицца, удочки змотаю, бо наколешь себе крючками - баба твоя мене тряпкою по спине  и отходить. Та неее, не боюсь я ейо, а тока опасаюсь малёхо, бо вана можить у ту тряпку вало'к для тестичка прысунуть.  Ага...