Анна Анатольевна

Мамина старая добрая подруга, жившая этажом выше, Анна Анатольевна, с тех пор называла меня смиренным. Мама дружила с Анькой со студенческих лет, когда обе учились в музыкальном училище. В то время их прекрасно звучащие голоса очень нравились преподавателям. Меццо сопрано мамы и контральто Анны Анатольевны как бы дополняли друг друга неповторимым певческим исполнением.
В нашей парадной подруга мамы с мужем поселились в 55-м году. Как она рассказывала – поменяла свою отличную трехкомнатную квартиру на трехкомнатную, но меньшей площади, зато на последнем третьем этаже. Почему на последнем? Да всё по одной причине: всегда почему-то квартиры, где они жили, заливали водой с верхнего этажа. Поэтому Анна Анатольевна с мужем, избежав такого неудобства, стали жить на третьем этаже. Но лифта не было, этаж высокий, и приходилось на него подниматься с остановкой.
Её муж – Григорий Григорьевич, профессор, полковник медицинской службы работал в Военно-Медицинской Академии Ленинграда. Кстати, в нашей парадной жили три профессора – по одному на каждом этаже. Помимо мужа Анны Анатольевны на первом этаже профессор Шаргородский, а на втором этаже, напротив нашей квартиры, профессорша Ге. А ещё в другой, парадной  жила семья артиста Василия Васильевича Меркурьева. С его сыном, заводилой Петей, играли всем двором в разнообразные, на ходу придумывая, военные игры.
У Григория Григорьевича было хобби: с давних лет увлекался собиранием почтовых марок. По работе обширная переписка с коллегами из разных стран тоже способствовала его филателии. Мне на день рождения в двенадцать лет подарил большой альбом для наклеивания марок: «Марки СССР: 1921 – 1940». Его увлечение стало и моим. С радостью собирал, спрашивал марки у друзей и знакомых. Часто наведывался  в магазин филателии на Невском проспекте 78, вблизи Литейного проспекта. Марки покупал изредка, только сильно понравившиеся, сэкономив мелочь на школьных завтраках.
Анна Анатольевна очень любила кота Ваську, который был полноправным членом семьи. На улицу своего кастрированного питомца не выпускала и охотно кормила всех дворовых кошек, готовя для них корм два раза в день.
Студенческая дружба Иннки и Аньки спустя десятки лет плавно перешла в дружбу их семей. Как правило, Анна Анатольевна почти каждый день посещала нашу квартиру по пути со двора, где кормила кошек, либо, выходя по хозяйственным надобностям из дома. Новый Год наши семьи встречали всегда вместе в квартире А.А. и Г.Г. (как именовали себя в открытках соседи) за круглым праздничным столом, насыщенным приготовленными вкусностями. Помогала готовить такой стол кроме наших семей, дом работница соседей.
Вообще, дом работницы играли очень заметную роль в повседневной жизни ленинградцев. В некотором роде они зачастую устраивали быт по своему разумению. Когда мне было, наверно, года три, дом работница должна была по утрам со мной гулять в парке. Каково же было удивление родителей, когда в воскресный день я повёл их не в парк, куда они собственно и шли, а в коммунальную квартиру на Кирочной улице. Причем настойчиво показывал, как надо идти, на какую улицу свернуть, какую кнопку нажать на самой квартире. Открывшая дверь, женщина сразу воскликнула: «О,Женечка пришел!» Конечно, родители узнали: дом работница со мной не гуляла, а ходила к своим родственникам. Таким образом, я оказался виновником того, что дом работницу рассчитали. 
Анна Анатольевна была верующей, православной христианкой. Без молитвы она не могла прожить ни одного дня. Какое-то время в шестидесятых годах она работала в Доме Радио. Когда начальство узнала – а она своей Веры не скрывала – что она верующая, ее уволили. Она не сильно расстроилась, говорила: «На всё воля Божья».
Весной 71-го года Григорий Григорьевич тяжело заболел, через несколько дней был госпитализирован в Военно-Медицинскую Академию. Анна Анатольевна сильно переживала, каждый день навещала мужа. Заходя к нам ежедневно, делилась своими переживаниями. Рассказывала, что не может прожить и дня без посещения  Г.Г. в Академии, усиленно молится о его здоровье.
Наступал конец апреля, о котором она всегда помнила, ибо 30-е число – день рождения Григория Григорьевича. Когда его госпитализировали, Анна Анатольевна каждый вечер заходила к нам, поверяла неутешительные вести о состоянии Г.Г., и, конечно, мама очень её ждала 30-го апреля. Но, к нашему удивлению, она не зашла к нам не только в этот день, но и в последующие дни тоже. Мы, конечно, и звонили по телефону, и не один раз поднимались на третий этаж, чтоб позвонить в квартиру. Но всё безрезультатно. Да ещё два дня майских праздников, когда не работают учреждения, куда следует обратиться. Короче, только 3-го мая стали звонить во все колокола.
Кроме того, было осложнение, что милиция по нашему заявлению не могла открыть квартиру А.А. и Г.Г., поскольку она находилась на охранной сигнализации. Обратились за помощью к прокурорше, жившей в нашем доме. В результате квартиру после праздников открыли. Предстала удручающе печальная картина: мёртвая Анна Анатольевна лежала в спальне, следов насильственной смерти не было, только запекшаяся кровь у виска. Скорей всего она долго молилась перед иконой, внезапно стало плохо, и бедная Анна Анатольевна упала, стукнувшись головой о книжный шкаф…

Её уж нет, почти полсотни лет,
простой в деяньях, Анны Анатольевны,
чьей православия достойный след
остался в памяти Господней толикой…