Гонконг

Влажный жар моментально впитывался в кожу и превращался в пот с мурашками по всему телу. Я аккуратно достал сигарету и закурил. Был уже поздний вечер, но город ещё совсем не спал, по крайней мере здесь, среди множества клубов и ресторанов Гонконга. Друзья остались внутри, я вышел на улицу, чтобы развеять свои мысли, а после собрать их в кулак. Уж очень сильно она похожа на мою любовь, мою самую последнюю любовь и такую горькую, такую безответно безразличную. Тот же взгляд, такие же синие глаза и очаровательно лёгкие движения с невероятно сладкой и смешной улыбкой. Она сидела рядом с нами и я не выдержал, выскочил наружу. Дым от сигареты клубился, рисуя мои воспоминания и боль, я уставился в проходящих мимо китайцев и думал ни о чём, абсолютно ни о чём, комкая всё это состояние в нелепую ухмылку. А потом, потом появилась она, не зная меня, не замечая моего перекошенного лица, уверенно подошла ко мне и улыбнулась.
- May I have your cigarette, please, - я упал душой до самых своих пят, едва ли уверенно, но достал сигарету и протянул ей. Она взяла её, окинув меня всё тем же безразличным взглядом, прикурила и растворилась среди текущей мимо толпы из разных иностранных лиц и смешных китайских человечков. И как бы я не хотел, но посмотрел ей вослед, сжигая себя изнутри, испепеляя последнее, что во мне оставалось. Боже, нельзя любить сильнее, чем хочется жить, подумал я, вздохнул и пошел в сторону океана. Душно, мне было просто душно. Я задыхался, но шёл, наверное, как и всю свою жизнь, я шёл туда, где что-то можно найти, но пока ещё не нашёл. Ветер шершаво и солоновато ласкал моё лицо своими тёплыми, бархатными руками, словно любовь, которая умеет любить. Океан был рядом, но я его не видел, залив, разделявший гордо на две половинки этот город, как сердце разбитое и треснувшее по самой своей середине, показывал мне край, где вдали заходило солнце, рисуя оранжевую тропу, словно огненное пламя, которое разжигает от боли душу и потихоньку затухает и растворяется, падая в бесконечность океана.
Я присел на скамью на набережной и уставился в огни небоскребов на другом берегу. Сверкая и переливаясь, они словно столпы, усыпанные светлячками, говорили мне, что жизнь имеет право любить себя больше, чем любовь. И снова её силуэт, но теперь он возник на чёрном небе из гряды звёзд и будто улыбался мне. Я поднял глаза и долго смотрел на них, изображая мыслями чудесные мгновения прошлого. Потом всё исчезло, появилась Луна и ночь обволокла своим туманом горизонт, обратив город в маленькую галактику с миллионами горящих окон и пёстрых рекламных огней улиц, подражая звёздам, бурля в своём движении.
Я улыбнулся, встал и побрёл в отель. Жизнь – это единственное что достойно любви, нельзя тратить её на вот это, я махнул в ту сторону неба, где совсем недавно был её силуэт, закрыл глаза и увидел новое Солнце, что обязательно взойдёт завтра и запеленает своим светом всю нашу планету, гордо ворвётся в моё окно и тепло обнимет, согревая моё сердце настоящей жизнью.
И я шёл, улыбаясь и думая, шёл туда, где я знал теперь, что обязательно что-то найду.
SH