поэма вещий сон

Я глаза закрываю и стою в тишине
Будто молча кричу тебе
Знаю, это напрасно
Я решаю сама
С кем делить своё счастье
Но, я признаться должна:

Я видела сон, в котором говно
Оказалось под кроватью.
Я видела сон, прошу об одном
Чтобы говно не оказалось под кроватью.

Да, я всё понимаю
Сердцем верю тебе
Но в душе началась война
Я тебе отдаю всё, не жалея себя
Почему снова нет тебя?
Да, я признаться должна:

Я видела сон, в котором мужик с двумя х...ями
Выходит ночью из шкафа.
Я видела сон, прошу об одном
Чтобы мужик не подкрался сзади.

Я видела сон, в котором добавлено красок
жаркому лету Санкт-Петербурга.

Я видела сон, в котором посреди сумрачной и слякотной московской зимы погода  раздобрилась, выделила на субботний день немного солнечного света из своих запасов.
Я видела сон, в котором солнце ослепляло, потому что было низким по-зимнему. Оно буравило ноздристые грязные сугробы с пробивающимися из них бесчисленными окурками, но не топило снега - грело в самый раз для января, без луж и сырости.

Я видела сон, в котором водопроводная вода превратилась в вермут, хлестала из раковины через край, и в неё запихивал рожу старичок.

Я видела сон, в котором дядя Ваня расстреливал холст пунктирами масляных красок, выводил жёлтые звёздочки, белые крестики, оранжевые квадратики. Дядя Ваня пел:
   
Возьми себе на память, что было между нами
И что не сбылось — то же возьми
Возьми себе на память, засыпанный снегами
Свой дивно-перевернутый мир
Но дай, наконец, понять —
Одним дерьмом под кроватью больше – не важно!
Европа и Штаты разольются калом по всей Сибири!
Чего ты хочешь от меня?
Чего ты хочешь?
Чего ты хочешь от меня?
Чего ты хочешь?
Отправляйся под кровать!!

Незачем, менять нам мелочи
Свою огромную, наивную мечту
Незачем, терять иллюзии
Играть по правилам и полюбить не ту
Все идет и все меняется
А мы по прежнему стоим на пол пути
Пол шага до твоего лица
А мне их, кажется, и за год не пройти


Я видела сон, в котором мы очнулись, лёжа друг возле друга, точно после сна, и вздрагивали от прохладного утреннего ветерка, и  мужик с х...ями смотрел на моё прелестное тело, позлащённое пурпурным отблеском восходящего солнца.


Я видела сон, в котором
умерла, и бог призвал мою  душу на суд.
«Великий есть грешник человек! — сказал бог. — Не выберу я тебе скорой казни; выбери ты сама себе казнь!» Я долго думала, и выбирала себе казнь, и наконец, сказала: «Грешен
человек.  Человек без честного рода и потомства, что хлебное семя, кинутое в землю и пропавшее даром в земле. Всходу нет — никто не узнает, что кинуто было семя.
  Шаг за шагом пусть  он пройдёт чрез все мучения, чтобы узнал, сколько страданий может причинять несправедливый человек, властвующий над миллионами других людей, – и он будет гнить в темницах, умирать на плахе, чахнуть в изгнании, тоскуя по родине; пусть он подвергнется позорящим наказаниям, бесчестию и бичеванию; пусть он будет богат и потом ограблен казной; пусть станет жертвой доносов, пусть разорят его конфискации.
сделай нищим, чтобы он просил о подаянии и получил в ответ ругань;
сделай его рабочим, чтобы он через силу трудился и ел мало, учился послушно работать, получать побои и питаться отбросами;
сделай его индийским рабом, чтобы его продали с торгов;
сделай его солдатом, чтобы он шёл воевать по чужому приказу и давал себя убивать, сам не зная за что; 
  И когда он достаточно настрадается душой и телом, когда, в течение трёхсот лет все муки, все горести будут исчерпаны, сделай его свободным человеком, и если тогда он будет подобен добротой, то дай его телу клочок земли под сенью прекрасного дерева, покрытый ковром зелени, в полдень охлаждённый тенью, утром озарённый солнцем: клочок земли для вечного успокоения. И друзья его придут на его могилу пролить горькие слёзы и усадить её фиалками, цветами воспоминания».

Странно ведь, себя обманывать
Когда расставлены все точки по местам
Заново исчезнуть в мареве
И прыгнуть в облако с высокого моста
Кажется, все изменяется
И бесконечного давно в природе нет
Пол шага до твоего лица
И я как будто в первый раз увидела свет.

Я видела сон, в котором на кухне из ржавого крана струею бил
розовый вермут; желудки жрали, заливая  Тверскую и Бульварное кольцо говнищем.
Жрите, желудки! Мы отправимся в Волшебное Чудо-Путешествие; в сапогах-скороходах, я проведу вашу дружескую компанию,  вкушающую под золотисто-коричневый портвейн "Кавказ" бастурму с острым томатным соусом и тонко посеченным фиолетовым луком, через соусы и жаркое!
Даешь гороха с салом; даешь крошеного мясца – воловьего, телячьего, бараньего, куриного, и сосиск, что ли?Колбас кровяных, колбас белых
Пирожков, поджаристых, всех  в масле, их делают в чебуречной "Кавказ". Они поют на сковороде, сочные, хрустящие, и пить хотят, пить, пить.
Даешь яичницу из шести десятков яиц; путеводными вехами,  нетерпеливые и жадные желудки, (только и знаете, что коптить  ложки), для ваших закопченных ложек будут полсотни чёрных колбас, которые, дымясь, увенчают эту гору еды. На запивку будет целая река доброго пива. В любом случае,
яичницу с ветчиной или ветчину с яичницей, – вот уж где объеденье!..
Где вы, небесные,  такие гордые мясные великаны среди всяких почек, петушьих гребешков, телячьих желез, бычьих хвостиков, бараньих ножек; и приправа: лучок, перчик, мускат, гвоздика и три кружки белого вина для соуса… О, дождусь ли я тебя, божественная свиная колбаса, такая мягкая, что ты слова не вымолвишь, когда тебя пожирают! ..
Баранины с бобами!
Свиных ушей!!
Пускай из стен продолжает вываливаться пища. Жрите, желудки!
Перерабатывайте тут же в кал окорочка и пельмени, бананы и балыки.

И пускай дрожь пронзительного откровения пробегает средь вас. Цепенейте, пораженные фатальной безысходностью своего земного присутствия, наповал убитые открывшейся вам страшной тайной мироздания. Но это продлится  недолго. И вот уже
ваша до поры сдерживаемая энергия выплескивается в пространство, рассыпаясь вокруг явственно видимыми искрами.
Узрите наступивший миг иллюзорного, но сладостно томящего единения: те, кто был на Тверской, и те, кто находился в этот момент на Бульварном кольце. Как становитесь вы единым телом, единым существом, творящим собственную жизнь вопреки обрыдлым правилам наружного мира. В то время, когда безбрежная радость распирала и рвалась из наружу.

Дядя Ваня тупо уставился в телевизор и долго не мог сообразить, куда пропал звук. Потом вспомнил, взял пульт, и комнату наполнил вой уронившего штангу Волка.
   – Да что ж  это такое, а?! Да это ж непонятно что!
закричал дядя Ваня, словно обращаясь сразу ко всему миру; закашлялся, схватил бутыль "Столичной», налил полный стакан и разом выплеснул в глотку. Руки у него тряслись.
  – Дорисковался! — уже спокойнее продолжил  он. — Все мы рискуем! Я тоже рискую!

А впрочем, пустяки, дело житейское — пробурчал дядя Ваня, — До свадьбы заживет! — И снова потянулся к бутыли. Налил себе водки. Выпил. Неторопливо закурил.
– Вот только одного не пойму. Хоть убей ты меня, хоть зарежь. Чего тебе не хватало? Глянешь на тебя, —  говядины кусок! Зачем такому мозги?!
В телевизоре по дороге тащился, дорога прямо вела через поля - выбоины, лужи неизвестной глубины, трактор с прицепом. "Дерьмо на поля вывозят, - невесело подумал дядя Ваня. - Сеять скоро... Вот так утром проснешься и, затягиваясь крепким "Кэмелом", отхлебывая черный, как ночное небо, кофе, включишь телевизор. И охренеешь от того, что увидишь. Ну что, федя? Будем сниматься в кино? Да, юра, мы будем сниматься! Но только там, где натурные съёмки
про Кавказ.
Кавказ -
Серебряные водопады,
Густолиственные чинары,
Узкие опасные тропы.
Кавказ -
Быстрые реки, пенящиеся на
Острых камнях,
Горные хребты, уходящие своими
Вершинами к облакам.
славься же.Прийди во сне
Великий и могучий .
Мне снилась чебуречная " Кавказ".Здесь делали лучшие чебуреки в городе — на вытянутой металлической тарелке, сложенная внахлест из четырех небольших, только извлеченных из кипящего масла, сочащихся острым бараньим бульоном и хрустящих отслаивающимися корочками азиатских пирожков, порция.

Кавказ -
Это горные склоны, поросшие самшитом,
Дубом и грабом.
Это быстрые, с каменистым дном, реки,
Вода в которых такая холодная,
Что ломит зубы.
Это светлое, голубое небо,
И изумительный по чистоте воздух.
Кавказ -
Это благостный уголок На всей земле.

Здесь кипела жизнь. Пдавались на стол дымящиеся ароматные чанахи, водка или золотистый портвейн.
Люди уставшие после работы шли на второй этаж. Здесь, собственно, и располагалась чебуречная.