Mission impossible. часть 2

MISSION IMPOSSIBLE
Часть 2.

А он и говорит мне: «Вы тут в сторонке постойте, а я сейчас позвоню кое-куда». Я стою – не жива не мертва... Гигантская очередь за моей спиной тоже стоит - в напряжении и предвкушении того, как меня сейчас – под белы ручки - поведут в темницу. Или – в ветеренарку, в «последний путь». И точно – направляется ко мне другой офицер – в чёрной форме, в бронежилете и ... таки-да - с наручниками... Я тихо пытаюсь отдать Богу душу от страха, и мысленно, на разные лады, «критикую» благоверного. Дядя-офицер в чёрном меня поманил пальчиком, и я, на подкошенных ногах, последовала за ним.
Он завёл меня в какую-то комнату и велел ждать. Еще один таможенный офицер сидел са стойкой и что-то проверял в бумагах. Тот, с наручниками, удалился, а тот, что за стойкой, меня подозвал к себе. Я ему – нервными и потными руками - судорожно пыталась подсунуть распечатку из APHIS, но он жестом своей властной десницы  – мне, как будто я глухонемая: мол, Вы тут мне не указывайте своими распечатками, что делать. Посмотрел в мою декларацию (а я контейнер с треклятой смородиной держала в руках наготове) и говорит:  «Сейчас Вас проведут к выдаче багажа, и Вы с Вашими чемоданами возвращайтесь ко мне». Я поняла: настал мой конец – ведь в чемодане – преступное сало!!! Не задекларированное! Я опять затрясла коробкой со злосчастной смородиной и распечаткой APHIS, в попытке отвлечь его внимание от моего чемодана, со словами: «Вот, товарысч начальник, заберите! Мне это уже не надо – а Вам пригодится: деткам отдадите!»
Но он – невозмутим, и говорит: ждите.
 
Из стеклянного проёма показалась тётя-офицер в резиновых перчатках (ну всё: хана мне - похоже, меня ждёт страшный и унизительный «глубокий досмотр»...) и поманила меня в этот проём. Оказалось, он вёл в огромный зал выдачи багажа. Офицерша: «следуйте за мной». Подводит меня к ленте, стоит рядом и приказывает найти и забрать мой чемодан.

С салом.
 
Я жду... Выплывает мой ничего не подозревающий чемоданчик, и радостно тянет ко мне свои худенькие и жалобные ручки (хотя я уже и продумывала мысленный план не признать свой чемодан в лицо, и сделать вид, что я понятия не имею, откуда вообще берутся эти противные и непослушные чемоданы... из какой-такой «капусты»). Строгая офицерша уловила полёт моих негуманных помыслов отказаться от родненького чемоданчика и гаркнула: «Это ваш? Забирайте!», и  я - уже совершенно без сил, трясущимися руками - водружаю его на каталку и следую обратно за тётей к офицеру за стойкой. Там я ещё немного подождала, а они куда-то звонили.
 
И потом меня тётя повела... Наверно, в пыточную...
 
Я оказалась в застенках третьего зала, где стояли группы суровых офицеров госбезопасности – в боевом обмундировании, а также были огромные сканирующие устройства. Один из офицеров невозмутимо велел мне водрузить мой чемодан, мой рюкзак, сумку, обувь и жакет на ленту ну и, конечно, мой злополучный контейнер со смородиной - туда же.
И.... моё добро медленно поползло в чрево миноискателя. Как говорится, «Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу». Я стою – готовлюсь к эшафоту. Уже даже перестала мысленно «благодарить» своего дорогого мужа и свою невероятную мягкотелось: ведь перед смертью – по православному обычаю - надо примириться со всеми, и всех простить. Мои пожитки долго торчали внутри чемоданного «детектора лжи», в дисплей которого упёрто уставился грозный офицер, и, наконец, выехали наружу. Офицер, подхватив ягодки, уже давшие розовую слезу, предвидя прощание со мной, сказал мне ледяным голосом: «остальное - забирайте». Я взгромоздила свои вещички опять на каталку. Стою. Босиком. Прижимаю свои туфли к груди, чтобы унять сердечные перебои. Жду приговора: «гильотина» или «пожизненно»? Затем, офицер куда-то отошёл и, вернувшись, спросил: «Вам пустой контейнер нужен? Ежели да, то вот – забирайте». И отдал мне мою пустую пластиковую коробку из-под злосчастных ягодок. Я хотела было спросить: А где моя смородинка? (типа: может, я тут – прямо у вас на глазах  - зажую вовнутрь ценный витамин - не пропадать же добру! И, заодно, избавлюсь от цинги). Но, потоптавшись в раздумьях, решила глупых вопросов не задавать, и даже мысленно перекрестилась, благодаря Всевышнего за то, что таможенники не заставили меня открывать чемодан и не запустили туда свою нюхающую собачку... (правда, собачка до сих пор горюет на своём казённом таможенном коврике... и ей снится прекрасное, душистое, беларусское сало...).
 
Меня отпустили, и я - на ватных ногах - вышла из этого чистилища на свободу! Когда я увидела своего радостного мужа с цветочками, то я нашла в себе силы лишь угрюмо поприветствовать его словами: «невыполнимое задание выполнено - сало привезла». Его глаза засветились счастьем и он, предвкушая восторг, спросил: «А смородину?» Сдержавшись, «ничего не сказала Старику Золотая Рыбка». Взяла себя в плавники, и даже «хвостом по воде не плеснула». А просто - немного криво - улыбнулась себе в жабры. И мы поехали «до дома, до хаты». Лопать сало с запахом «Ландыша серебристого».