Проезжая Шкода

  Чешский тяжёловес Пепик с'Катушек знал, что в боксе, как на войне, тщательно выверяется направление главного удара.
  Он нанес противнику апперкот, прополоскал рот виски с содовой, с удовольствием сплюнул на рефери и ушёл с ринга на пенсию, оставив тренера в негодовании без комиссионных.
  Впервые наедине с мыслями (процессом ему малознакомым) он смутно понимал, что предстоит бой с самим собой.
  Об этом кроме него догадывались ещё двое - бывшая ночная бабочка Мадам Батерфляй, а теперь жена в третьем раунде (точней в браке) и редко-подъёмная задира простыня.
  Почему редко? Выжатый до конца он был измотан, и полотенце на ринге с годами полностью заменило домашнее.
  Но от бойцовских качеств не так легко отделаться, и Пепик продолжал петушиться при каждом подвернувшемся случае в общественных местах и дома.
  Его щёки раздувались от важности лягушачьими резонаторами, как у негритянского трубача Диззи Гиллеспи, достигшего апогея в глиссандо.
  Ему, привыкшему вставать на контрольные весы перед боем, гирек в голове для взвешивания слов явно не хватало.
  Парижанка-супруга считала гнусным отходом от естества манкирование супружескими обязанностями под предлогом профессионального воздержания, а тут ещё и ртутный столбик безжалостно пополз вверх, предвещая бессонную ночь.
  До булонского леса, где Пепик с'Катушек подобрал её было далеко.
  Не в силах побороть свою французскую сущность она выбежала в дождь на улицу, поскользнулась, и проезжая Шкода удовлетворила её в луже крови.
  За рулём сидела душеприказчица Смерть.
  Странное дело, прошамкала беззубая, ей всё ещё хочется дышать, особенно под водой.