Незабываемый свет детства

Брожу   по   давним,  памятным местам,
По  улицам,  знакомым от рождения,
И   солнечные,   чистые  видения
Преследуя,   шагают  по  пятам.
Вот,  старый двор  и в нем полно детей,
Вот,   папа   возвращается с работы,
И  мама  нам  кричит в окошко что-то,
Но    мы  не слышим,  в суете затей.
Вот  школа,  Летний  сад  и старый цирк,
А  рядом  шпиль  Михайловского  замка,
И  мы  с  подружкой  на  аллее парка...
О,  незабвенный  и  прекрасный миг
Оставленного   за  чертою  детства,
За той  чертой,  что вновь  не перейти,
Но,   все - таки,  прошу тебя,  свети,
Ты   в  смутный   час  отогреваешь  сердце...

Фото автора.   На фото: Санкт-Петербург, ул. Пестеля  с мемориалом ( в центре) в честь защитников полуострова Ханко (Гангут), оборонявшим  полуостров  в 1941 году. Героическая оборона полуострова  длилась более  пяти месяцев.   Мемориал  установлен  в 1945 году  по проекту архитектора В. Каменского.    Помню, как  однажды, единственный раз,  включили фонтан  перед  мемориальной доской.  Но было это ненадолго и  давным -давно. Ещё смутно помню, как разбирали булыжную мостовую перед  мемориалом, затем заливали асфальт. Не знаю, сколько мне было на ту пору лет, но думаю, что совсем маленькая.
Во времена детства у мемориала, в дни празднования  великой  Победы   9 мая, ставили  почетный караул.    Пионеров, курсантов привлекали.  Мы тоже, помнится,  однажды   стояли,  будучи пионерами.    Напротив -  храм во имя св. мученика Пантелеймона, очень красивый, строгий, устремленный в небеса,  посвящённый русской воинской морской славе. Каменный храм  освящен 7 августа (н.с.)  1739 года  (проект архитектора Ивана Коробова).  Но  во времена нашего детства  храм  был  огромным  складским помещением.  Кажется,  какие-то стройматериалы, фанерные листы  в нем  хранили, безобразно сваленные в кучу.  Теперь храм действующий.
   Мемориал же расположен на стене дома № 11 по ул. Пестеля, построенном в 1916  году.   В доме   этом  я  преждевременно  и родилась.  Тогда  родителей со старшими детьми  временно ( на период  капитального ремонта нашего флигеля)  поселили в небольшой комнате  на седьмом этаже. Что интересно... Подумалось только что. Сейчас я тоже живу на седьмом этаже,  и так же,  как в детстве, в двух шагах, напротив от нашего дома - церковь.  Свято-Троицкая, называемая в народе "Кулич и пасха", тоже постройки ХVIII века, (1785—1790 архитектор — Н. А. Львов). Помереть, как и родиться мне видимо,  суждено на седьмом, если куда не отвезут...
   Но это  маленькое, непредвиденное   отступление.
     Старшая сестра рассказывала,  как они с братом перепугались, когда я "замяукала", как спрятались под кровать.  Потом нас с мамой увезли в  НИИ Акушерства и Гинекологии им.Д.О.Отта  на Васильевском острове и   уже там меня, восьмимесячную отхаживали.  Мама  рассказывала, что для  меня ничего не было ещё подготовлено  и  всё ( причем не маленькое!)  "приданое" собрала и подарила маме для  меня  соседка по квартире, пожилая еврейка, к сожалению не знаю её имени, кажется  Фаина.   Спасибо ей.   Жаль что  узнала  я   об этом  поздно, когда уже некого было поблагодарить...  Не знаю отчего, но мне очень бы желалось взглянуть  сейчас на  эту  добрую  женщину  и  на  подаренные ею  для меня вещи...  Глупо, наверное. Пусть земля ей будет пухом.
   Рядом с мемориалом - дом № 9 по ул. Пестеля, в котором мы  жили вплоть до получения  новой квартиры в Приморском районе, в середине  восьмидесятых годов.
     На втором  фото:  пруд и мостик в Михайловском парке, с видом на Михайловский  замок.  В этом пруду, детьми, мы с подругой  Олей ловили мальков пол литровыми  банками, привязанными за веревочку, а потом вновь отпускали рыбок  на волю.  А  за этим мостиком,  на траве,  почти  ежедневно  играли в дочки-матери,  разложив своих кукол. Причем, приходили  мы в парк совершенно свободно,  одни, начиная  с первого класса.  Никто за нас особо не переживал, не "пас" ежеминутно.  Родители работали, моя единственная  бабушка жила на Васильевском острове, далеко, а  Олина  дома хлопотала по хозяйству, готовила на большую семью. Учились  мы  тогда во вторую смену, вот по утрам и гуляли самостоятельно. Иногда я младшего брата с собой "прихватывала", когда мама меня об этом просила.  Зимой катались  с  ледяной  горки,  с  берега  в пруд,  а  также  со ступеней  Михайловского  замка.
Помню,  маленькой  меня сбили  с ног  мальчишки на  санках, когда я  съезжала по ледяной горке  в пруд,  стоя  на ногах.  Лоб расшибла,  на какое-то время  потеряла сознание. Благо, что в тот день гуляла  с родителями. Папа нес меня  домой всю дорогу на руках, а дома мама что-то сыпала на лоб, наверное стрептоцид.
Но мы  все  равно  носились с друзьями где хотели.  Валялись  с Ольгой в  пышном  снегу на Марсовом поле, в сугробах.   А летом болтались  всей большой ватагой  в Летнем саду, по близлежащим  улицам,  даже залезали тайком на чердаки, устраивая там какие-то штабы, по типу "Тимур и его команда".  Клятвы какие-то смешные  давали. Отчетливо помню стойкий запах этих чердаков с развешенным на сушку бельем.     Нам  с  детством    несказанно  повезло. Мы могли беспрепятственно проникать   в Русский музей,   в  Казанский Собор, где раньше располагался  пугающий  нас  музей истории и атеизма, с какими-то орудиями пыток  инквизиции, в  музей Этнографии вход был свободным.   По набережным  вольно  бродить,   по крышам  в Петропавловской  крепости  лазать, у стен её  купаться.   Тогда, в нашем детстве, в  Петропавловке  располагалось  очень много мелких,  производственных  структур, каких-то филиалов различных экспедиций. И в Таврический сад сами наведывались, хотя он располагается довольно далеко от нас и до Сенатской площади самостоятельно добирались.    Чего только мы не делали, где только не бродили.
   Теперь  многие  парковые  территории  облагорожены, но и ограждены, просто так не попадешь...  И пруд  в Михайловском  саду  огражден деревянным  решётчатым  забором. Красиво, но к воде, как прежде, не спустишься.  Да и двор наш, принадлежащий городскому суду, тоже теперь наполовину перекрыт  воротами.
Многое  в городе изменилось.  Не могу сказать, что в худшую сторону.  Хотя желалось бы большего.  Но свет детства незабываем.