Христос стоял...

Ввалились щеки тихих и далеких,
Погасли свечи,власть закрыла храм,
Молчит Христос седой и волоокий,
Его отправили к утру в бедлам.

Четвертый час держали на морозе,
Короновали на глазах крысни,
Святой Синод был брошен под бульдозер,
Был обезглавлен тихвинский старик.

Древнейший образ полыхал в камине,
Начальник штаба пил младенцев кровь,
Святая Троица валялась в лимузине
Под белоствольной девичьей ногой.

Христос стоял,садиться не велели,
Клопы нарядные лежали в полотне,
Сам бос бедлама,кривонос-мошенник
Торчал дымя гаванами в окне.

Чумные бесы делали пометки,
Каленым лезвием на праведных руках,
Золоченный киот трясли кокетки,
Втоптав в сугроб убитых прежде прах.

Христос стоял и задыхался на морозе,
Полк мертвых птиц построился во тьме,
Сравнял все с адом искренний бульдозер,
Жал хлеб кровавый сумасшедший жнец.

А древний образ полыхал в камине,
В бедламе жили горькие царьки,
Поруган храм,повешенны святые,
Копают гроб для Бога дураки...

Марш полковой играют для убитых,
Блестят на солнце рваные кресты,
А бес спросил насильников-Вы сыты?
Ведь много выпили из Русичей крови...

Под грязным сапогом теперь иконы,
Нерукотворный Спас рыдает в снег,
Убийца-трус вновь курит на балконе,
В стакане кровь,из трупов барельеф...

Качаясь над отвратной пылью века,
Бесу ответили жестокие сынки,
Должны убить мы в человеке Человека,
Весь мир штрафбат,живые штрафники.

-Мы сыты будем лишь когда наступит
Провал святого в бездну без границ,
Когда Христа Антихрист-бес осудит
Вырвав сердца из плоти вечных птиц...

Душистый снег,цветущий алый ужас,
Лежит Христос забитый во дворе,
Идет в бедламе роковая служба,
Но Бог воскреснет снова в Тишине..